Мы будем первыми! Красная планета (страница 9)
Действительно, меня придавило к креслу, я буквально чувствовал, как кровь отхлынула от головы и устремилась к ногам, но самое забавное – брови наливались кровью и наплывали на глаза. Несмотря на нагрузку приходилось размеренно дышать и нажимать на этот дурацкий пульт и отключать загорающиеся лампочки.
– Нагрузка три джи! – послышался голос.
Если раньше было ещё терпимо, то теперь стало совсем туго. Я с большим трудом дышал и понимал, что долго так не продержусь. Руки тряслись и отключать лампочки стало совсем сложно.
– Как самочувствие? Ты меня слышишь? – забеспокоился оператор.
– Ыа-а! – невнятно ответил я, но такой ответ его устроил.
– Пять джи!
Перед глазами потемнело, а я понял, что сознание вот-вот покинет меня. Повторилось то самое чувство, как во время попадания в тело и на экзамене в академию. Центрифуга стала заметно замедляться и стало легче. Я открыл глаза и понял, что весь мокрый от пота, а тело практически не слушается. Не понимаю, то ли в какой-то момент я перестал зажимать пульт, то ли оператор не услышал ответ на свой вопрос и экстренно остановил испытание. Так или иначе, на сегодня для меня работа в центрифуге закончилась.
Когда капсулу вывезли из центрифуги и открыли крышку, я всё ещё тяжело дышал и чувствовал себя как амёба. Возле капсулы стояли Панкратов и наш лечащий врач Эллина Петровна Князькова.
– Как самочувствие? – поинтересовалась она и сразу проверила пульс.
– Уже хорошо, – ответил я и попытался улыбнуться. Кажется, у меня получилось, пусть это и выглядело не очень убедительно.
– Ничего, самое сложное уже позади! – принялся успокаивать меня Панкратов. – С крещением! Можешь считать, что только что ты испытал то, что чувствуют все космонавты при полёте на орбиту.
– Кажется, не самое приятное впечатление, которое хотелось бы вспоминать по возвращении. Надеюсь, я найду что-нибудь более приятное и запоминающееся.
– О, за это не волнуйся! – отмахнулся командир. – Но сегодня отдыхай. Соберёмся через пару часов пообщаться, а потом поедешь домой.
Мне помогли выбраться из капсулы и передали врачам. Эллина Петровна не успокоилась, пока не провела диагностику моего состояния. Только после этого мне позволили отдохнуть, а моё место занял Абрамов.
– Миша, скажи, что там легко! – взмолился парень.
– Конечно, легко. Там почти ничего делать не нужно: лежи себе да жми на кнопки, чтобы гасить лампочки.
– А перегрузка? – опешил Тёма.
– А это совсем другое дело. Увидишь!
Из лаборатории я направился прямиком в кабинет практики, где остальные члены отряда осваивали строение космического корабля и приборную панель. Не обошлось без расспросов и подколов со стороны ребят.
– Чудинов, говорят, ты чуть не отрубился на центрифуге? – заржал Плотников, заметив меня в кабинете.
– Чуть не считается, – ухмыльнулся я, переводя выпад на шутку. Цапаться с Ромой сейчас совсем не хотелось. Мне не давала покоя ситуация с темнотой перед глазами. Сколько лет я уже не испытывал ничего подобного? И вот, в самый сложный момент это повторилось. Может, такое состояние бывало из-за того, что я только вселился в тело Михаила и не успел прийти в себя? А почему это сучилось в другие разы?
– Ты сначала сам пройди испытание, а потом умничать будешь! – одёрнула его Ратошная, и голос девушки вернул меня к реальности.
– А ты в защитники к Чудинову записалась? – оскалился Роман, но девушка не удостоила его ответом.
Через полчаса в кабинете появился мокрый от пота Абрамов. Он плюхнулся рядом и не проронил ни слова, что совсем было на него не похоже.
– Говорят, крутиться в центрифуге – это как летать на реактивном самолёте. Ну, не знаю! Это точно не наши «Даймонды» из академии. На них я таких перегрузок не ощущал.
После испытания на центрифуге я даже представить боялся что ещё нас ждёт, но Панкратов дал нам немного времени прийти в себя. Мы продолжали физические тренировки, разбирали устройство орбитальной станции и ракеты, работали на симуляторах космического корабля и готовились к полёту. Незаметно пришёл ноябрь, а с ним и снег.
– Давненько мы не отрабатывали этапы подготовки, – произнёс в один из снежных дней Анатолий Филиппович. – Сегодня будем разбирать выживание в экстремальных условиях, а к концу недели проведём практику, где проверим как вы усвоили материал и насколько хорошо можете выполнять задачи. Как раз погода соответствующая, и эта тренировка не покажется вам лёгкой прогулкой.
– Так холодно ведь! – удивился Абрамов, посмотрев в окно.
– Правильно! А вы думаете, вам предстоит спускаться только летом, ещё и в ясную погоду? Нет, друзья! Вы должны быть готовы к любым условиям. На этой неделе отработаем посадку в зимнее время, весной займёмся выживанием в условиях приводнения, а где-то в августе поработаем в условиях пустыни. Как раз в то время будет засуха и горячий ветер, так что лучше условий и не придумаешь.
Как оказалось, на прошлой неделе группа Плотникова уже отработала аварийную посадку в неблагоприятной местности, о чем успел разузнать Абрамов.
– Что они хоть делали? – поинтересовался я. Конечно, кое-что я уже успел почитать, да и историю с Леоновым и Беляевым я хорошо помню, хоть это и случилось в годы моей прошлой жизни. Но за годы в подготовке космонавтов кое-что могло поменяться, поэтому мой интерес был совершенно не праздным.
– Да они ничего особо не говорят. Видимо, Рома им уже поездил по ушам, так что придётся ориентироваться по той информации, что есть в общем доступе. Говорят, приземлились, выбрались из аппарата, ночевали в лесу – больше ни слова не удалось из них выбить.
– Ладно, и этого достаточно, чтобы понять общую картину, – успокоил я друга. – В общем, будем выживать. Я так понимаю, нам придётся проходить эту тренировку ещё раз перед полётом на орбиту, так что лучше немного освоиться сейчас, чтобы в нужный момент не наломать дров.
В пятницу Наша троица приготовилась к испытаниям и ждала своего часа у входа в лабораторию Центра. Ноябрьский холодный ветер дул в лицо, но я даже не пытался укрыться от него за капюшоном. Пусть немного бодрит, да и нужно привыкать к холоду, потому как ближайшие сутки станут непростыми.
Разумеется, никто не даст нам замёрзнуть. В случае экстренных ситуаций мы передадим тревожный сигнал, и в считанные часы нас поместят в безопасные условия, но никто не станет прерывать эксперимент и получать низкие баллы.
Панкратов пребывал в отличном расположении духа и много шутил, а затем пригласил нас на инструктаж.
– Пока остальные ребята будут продолжать освоение модулей орбитальной станции, мы с вами пройдём очередной этап подготовки. Для кого-то из участников отряда эта тренировка осталась позади, но для вас всё только начинается.