Я пошла в прихожую, взяла сумку и, достав из нее бумажку, развернула и прочитала: «пункт 5. Матвеев. ХХХХХХ долл.»

– Вот. Держи. И что это нам дает?

Он обрадовался, увидев клочок бумаги:

– Я завтра же передам ее следователю, она здорово пригодится в суде. Астахова уже разыскивают, так что может нам повезет.

– Послушай, а зачем все это нужно было Рудневу?

– А ты еще не поняла?

– Нет.

– Он такой же игрок, как и твой Влад. Только он гораздо хитрее твоего мужа. Руднев, хоть и был другом Астахова, и помогал ему во всем, но свое состояние сберег, а вот дружка своего втянул в непомерные долги и в итоге подвел под статью. Он и придумал всю эту аферу.

***

Через несколько дней Влада задержали в аэропорту с поддельными документами. Я очень надеялась, что справедливость восторжествует! Печалило лишь одно, хороших новостей о моем сыне до сих пор не было.

Как-то вечером Марк вернулся ужасно таинственный:

– Завтра я хочу отвезти тебя в одно место.

– В какое?

– Завтра узнаешь. И еще… – Он посмотрел на меня очень серьезно. – Мне надо многое тебе сказать…

– Хорошо, говори.

– Нет, не сейчас, не сегодня, – смутился он. – Позже.

– Ладно.

– Что вот так просто? Ладно, и все? – Он удивленно поднял брови.

– А что тебя удивляет?

– Ты слишком покладиста, это немного пугает.

– Просто я тебе доверяю, – с теплотой посмотрела я в его чудные глаза. – Ведь ты не сделал ничего плохого?

– Нет… Наверное… – неуверенно ответил он.

Глава 30

На следующий день мы отправились за город.

– Куда мы едем? – спросила я, озираясь по сторонам.

– В детдом, – глядя прямо на дорогу, ответил Марк.

– Зачем? – удивилась я и немного испугалась.

– Помнишь тот автобус с детьми, который попал в аварию?

Я кивнула.

– Все дети были из детдома и в тот день ехали из театра. Я думаю, тебе будет полезно навестить их.

– Нет, что ты я не смогу.

– Лиза, надо. – Он посмотрел на меня очень серьезным взглядом.

– Марк, я не могу. Как я буду смотреть на этих детей? Ведь они остались живы. А мой мальчик…

– Ну-ну-ну, Лиза, не надо. Поверь мне, – твердо сказал он. – Тебе станет легче.

– Ну хорошо, – нехотя согласилась я. – Если ты так считаешь…

Детдом находился недалеко за городом. Я слышала о нем, но была здесь впервые. Вокруг носились малыши, а те, что постарше смотрели на нас с интересом. Зачем он привез меня сюда? Я все-таки не понимала.

Он будто заметил мое недоумение:

– Лиза, потерпи минуту. Ты сама все увидишь.

– Ты правда думаешь, что мне нужно видеть этих несчастных детей?

– Думаю, да.

Меня вдруг осенило.

– Господи, ты правда думаешь, что усыновление чужого ребенка спасет меня и поможет забыть о потере? – Я с жалостью посмотрела на него.

Он неопределенно покачал головой.

И тут из столовой вышли ребята. Они шли и шли сплошным потоком, маленькие, большие и совсем крошечные. Все смеялись и шумели, но в глазах читалась необычная взрослая серьезность.

Я смотрела и не могла оторвать от них взгляда. Надо уйти! Не рвать душу! К чему это все?!

И тут в дверях столовой появился мальчишка лет семи, белобрысый, с тонкой шеей и хрупкими плечами. Сердце вдруг замерло и упало куда-то вниз.

– Миша?.. Мишенька, мальчик мой… – Я смотрела на мальчишку, который молча стоял и неловко переминался с ноги на ногу.

– Вы меня знаете? – застеснялся он и посмотрел себе под ноги.

По моим щекам потекли слезы.

– Я мама твоя. Ты не узнаешь меня?

Ребенок поднял глаза и испуганно посмотрел на меня:

– Ты моя мама?

– Да, сынок… Мишенька, иди ко мне, – протянула я к нему руки. – Помнишь это? – Я нарисовала пальцами сердечко в воздухе. Мы всегда так с ним прощались утром, когда он уезжал в детский сад.

Он долго смотрел, нахмурив тоненькие бровки, будто пытался вспомнить. И вот глаза, которые только что были по-взрослому серьезными, вдруг засветились радостью и детским восторгом, будто он получил самый желанный подарок!

– Мамочка! Я вспомнил! Я знал, что ты меня найдешь!

Он бросился ко мне, и я подхватила его, прижала к себе и уткнулась лицом в клетчатую старенькую рубашонку, чтобы он не заметил моих слез. Потом глянула на Марка.

Он стоял в стороне и, сложив на груди руки, улыбался. И только я заметила, что он закусил нижнюю губу, а подбородок подрагивал.

– Марк, ты знал?… Это ты его нашел?

– А кто ж еще? – как всегда, с некоторым самодовольством сказал он и вздохнул.

– Но как? – я не верила своему счастью.

– Чего не сделаешь ради любимой женщины?

Я обнимала своего мальчика, не отпуская от себя ни на секунду. На виске у него я заметила большой шрам.

– Это у тебя после аварии?

– Да, врачи говорили, что я еле выжил. Мамочка, а почему ты так долго искала меня?

– Зайчик, я думала, что ты… Я не знала, где ты. А ты почему не назвал свой адрес и фамилию?

– Я ничего не помню. – Он понуро опустил голову.

У меня потекли слезы:

– Ну ничего страшного. Ведь меня ты вспомнил?

– Да, я помню, как мы играли в саду… Мама, а папа где?

– Ты вспомнил папу?

– Да. Где он?

– А он… он уехал далеко.

– Он умер?

– Нет, что ты? Он жив, здоров, – очень хотелось добавить «к сожалению», но я сдержалась. – Он теперь не скоро приедет… Надеюсь, – прошептала я в сторону.

***

Оформление бумаг заняло совсем немного времени. Опять же, спасибо Марку. Его знакомые юристы все оформили за несколько дней. Мишу нам отдали сразу, после того, как Марк поговорил с директором интерната.

Это была добрая приятная женщина.

Елена Васильевна рассказала, как Миша попал к ним.

– После аварии всех пострадавших детей отправили в больницу неподалеку от детдома. Ну а потом, когда выписали, всех привезли сюда. Тут-то и обнаружился «бесхозный» мальчик. – Она засмеялась, отчего вокруг ее глаз появились лучики.

Марк все это время стоял и кивал, соглашаясь, видимо он все это уже знал.

– А вы не потеряли никакого ребенка? – спросила я, не понимая, как такое произошло.

– Да, в тот день у нас пропал Коля Суриков. Но ребята сказали, что тогда в автобусе его не было, якобы он собирался убежать из театра. Он не первый раз убегал. Я, конечно, наказала, воспитателя, который ездил с ними. Но она уверяла, что все дети были на месте.

– А у Миши была серьезная рана на голове, – продолжила рассказ Елена Васильевна, – и все, что он помнил, это свое имя – Михаил. Ни адреса, ни фамилии назвать не смог.

– Его фамилия Астахов, – встрял Марк. – Но это ненадолго. Совсем скоро он будет Матвеев. – Марк взял меня за руку и погладил по голове Мишку.

Я вскинула на него удивленные глаза. Кажется, я пропустила момент, когда мне делали предложение…

– Потом поговорим, – шепнул Марк.

Елена Васильевна с пониманием посмотрела на нас и снова заулыбалась:

– Поздравляю. Но тогда мы ничего не смогли о нем узнать. Ну и оформили его к себе. Я разыскала всех пострадавших в той аварии. Но мальчик ни у кого не пропал. А про Астаховых, мужчину и его сына сказали, что они погибли. А тут вы. Это чудо какое-то! Как вам удалось найти Мишку?

– Это Марку спасибо, – вытерла я слезы и с нежностью посмотрела на него.

– Ну что ж, я отпущу его с вами под расписку. Но с документами не затягивайте.

Глава 31

Когда Мишка наконец уснул, мы сели в другой комнате на диване и тихо разговаривали.

– Спасибо тебе за сына, – поблагодарила я, с нежностью посмотрев Марку в глаза.

– Не благодари, я и сам хотел его найти… Для тебя.

– Спасибо! – Я прижалась к нему на мгновенье. – Но у меня к тебе много вопросов, – тут же заявила я и отодвинулась.

– Спрашивай, – обреченно согласился Марк.

– Ты все это специально сделал?

– Что? – сделал он невинные глаза.

Я насупилась, мне нужна была правда! Это было важно для меня.

– Ну, шокирующая встреча в баре, и дом этот. А возле банка? Ты следил за мной?

Марк пожал плечами и наконец признался:

– Да. Присматривал. Ты прости, что поместил тебя в такую среду, в такие условия. – Марк отвел глаза. – Но тебе это было нужно.

Я оторопела:

– В смысле? Ты признаешь, что сделал это специально?

Наконец он посмотрел мне прямо в глаза и вздохнул.

– Да. Ты должна была попасть в непривычную и неприятную для тебя обстановку.

Я усмехнулась:

– Ну, вообще-то, я очень быстро привыкла, и мне там даже понравилось.

– А я так и не смог привыкнуть, и иногда сбегал, – признался он и виновато рассмеялся.

На меня вдруг нашло озарение:

– Погоди, то есть ты уезжал в город и наслаждался нормальной комфортной жизнью, а я драила твой старый курятник?

– Ну зачем ты так? Ты же только что сказала, что тебе там нравилось.

– Но зачем ты все это затеял? – удивилась я.

– Шоковая терапия… – пояснил Марк и добавил: – Я дипломированный психолог.

– Да ладно?

– Да. Я долго учился, ездил в Китай и в Индию. Света Климина все обо мне знала. И когда с тобой случилось несчастье, она позвонила и попросила помочь. Я сразу согласился. Ведь ты небезразлична мне и нас многое связывает. В прошлом… – Он нахмурился.

– А как насчёт алкоголя? – вспомнила я, как он изображал алкоголика.

Он захохотал:

– Чтобы отвлечь, обратить на себя внимание и вызвать сильные чувства: ненависть, отвращение.

– О, ненависти мне хватало, после трагедии я ненавидела весь мир. А зачем эта борода, волосы, старая одежда?

– Это часть терапии. Триггер, так сказать.

– Не понимаю. Зачем?

– Тем приятнее тебе было узнать, что люди, внешне сильно отличающиеся от тебя и ниже по статусу, желают тебе добра и готовы помочь. Люди достойные твоего уважения и… любви! – Он улыбнулся и лукаво посмотрел. – И у меня получилось, не взирая на внешний вид. Ведь так? – Он взял меня за руку.

– Получилось, – честно призналась я, вскочила и заходила по комнате. – Однако, ты ловкий манипулятор.

– Психолог, – поднялся он следом.

– Ловкий психолог и манипулятор, а ещё… искусный соблазнитель, – тихо сказала я, вспомнив гончарный круг.

Он подошёл близко:

– Я не специально. Правда. Это получилось само собой.

– А зачем заставил прислуживать тебе? – прищурилась я. – Тоже часть программы?

– Да. Трудотерапия. Прости, но ты была несносной. А этот дом я купил совсем недавно и увидел его практически в первый раз, когда приехал туда с тобой. И я немного прибеднялся. Как видишь, у меня есть квартира в городе, и не одна. И деньги вложены в различные акции. Мне ведь надо на что-то жить. Но деньги потеряли смысл. Все это так, для разнообразия.

– Но зачем все это?

– Чтобы помочь тебе. Во-первых, вырвать из депрессии, а во-вторых, извини, немного перевоспитать тебя.

– Серьезно? Я такая плохая?

– Ну, скажу прямо, характер у тебя был несносный и замашки барские. Хотя ты и сейчас не подарок.

– Ах, ты! – в шутку я хлопнула его по руке. – А машина? Это твоя машина?

Он кивнул.

– И ты каждый день ездил в город на машине?

– А ты правда думала, что миллионеры будут ездить на автобусах? – ответил он вопросом на вопрос и захохотал.

– То есть, меня ты заставлял таскаться пешком до автобусной остановки, а потом ехать с пересадкой на общественном транспорте? – начала я кипятиться.

Он снова кивнул.

– А это-то зачем?

– Тебе было полезно, – смеялся он.

– Скажи, – я опустила глаза, – а куда ты уезжал по ночам?

– Я ночевал в городе.

Я вопросительно посмотрела на него.

Он понял немой вопрос:

– Не с женщиной, если ты об этом.

Я отвернулась:

– Да мне все равно. И я все понимаю…