– Не ослышался, оставленные колдуном усилители скорости оказались еще эффективнее, чем я ожидал. Завтра, мой друг, лерра принцесса наконец навсегда избавится от нашего присутствия, а мы лишимся удовольствия лицезреть ее вечно недовольную мордашку.

Заметив негодующий взгляд Аи, капитан усмехнулся и сделал рукой примирительный жест.

– А зачем тебе знать о ее магических способностях, док?

– Это я попросила, капитан, я хочу знать.

– Видишь ли, Льер, если лерра обладает магическими способностями, это может обеспечить ей прекрасное будущее.

– А ты уверен, что жрецы храма Молчащих Пряностей захотят, чтобы у нее было это самое будущее?

– Перестаньте говорить так, словно меня здесь нет!

– Я полагаю, капитан, что, если мои догадки окажутся справедливыми, лерра займет довольно почитаемое место в обществе.

– Ладно, к чему догадки. Приступай к своему эксперименту, док!

– Лерра, попробуйте подумать о чем-то крайне неприятном для вас и прикоснитесь мысленно к поверхности жидкости в этой колбе. Если у вас есть какой-либо магический потенциал, жидкость окрасится в голубой цвет.

Ая метнула взгляд на капитана, красноречиво демонстрируя, что ходить за неприятными эмоциями ей далеко не надо, и что было мочи сосредоточилась на колбе в руке доктора.

Все трое затаили дыхание, но ничего не происходило. Ая, привыкшая уже к мысли о собственном магическом даре, в отчаянии посмотрела на доктора.

– Дитя, постарайтесь подумать о том, что вам действительно неприятно.

Перед мысленным взором Аи предстала узкая точеная лодыжка черного как смоль цвета и несколько золотых браслетов, позвякивающих на ней. Она содрогнулась от ощущения чего-то крайне противного ее природе и не обратила внимания, как жидкость в колбе, которую она старательно пыталась ощупать силой мысли, вдруг принялась темнеть, от поверхности и ниже окрашиваясь в глубокий синий цвет. Собственное негодование захватило Аю врасплох, и она не замечала изумленных восклицаний доктора и капитана: перед ее мысленным взором та самая стройная ножка мелькала в закрывающейся двери капитанской каюты, звеня браслетами. В ту же минуту жидкость в колбе стала насыщенно черной, вскипела, и оказавшееся неожиданно хрупким сверхпрочное стекло, не выдержав, лопнуло, выпуская целый вихрь черных брызг, разлетающихся во все стороны.

– Мать моя шлюха, – раздался рассеянный возглас капитана.

– Дитя! Я был прав! Я был прав! – только и мог повторять абсолютно счастливый доктор.

– Эта черная гадость не повредит моему кораблю? – спросил капитан, судорожно пытаясь оттереть черные брызги со своей белой рубахи.

К слову, Ая занималась тем же самым со своей одеждой, понимая, что попытки оттереть черную густую жидкость абсолютно тщетны и она только что лишилась солидной части своего скромного гардероба.

– Лерр доктор, это что значит? Есть у меня дар или нет? Я не поняла…

– Ах, Льер, это всего лишь краска, и ничего более! Милая лерра, магический дар лишь окрасил бы жидкость в голубой цвет, а вы сгустили и вскипятили частицы, отвечающие на магическое воздействие! У вас не просто дар, это нечто большее! И жрицы Молчащих Пряностей наверняка расскажут о вашей природе гораздо компетентнее меня!

Голос капитана успел обрести привычное бесстрастие:

– Будьте готовы, лерра. На рассвете мы войдем в порт Лонга.

– Благодарю вас, капитан, я буду готова, – ответила Ая, как будто она была не пленницей на пиратском корабле, а знатной дамой, путешествующей в свое удовольствие.

Когда шум шагов от морских сапог капитана стих, Ая повернулась к доктору:

– А не может ли быть ошибки, лерр доктор? Я не помню, чтобы замечала за собой способности к чему-то сверхъестественному…

– Вы просто не знали, на что обращать внимание, лерра, но моих знаний целителя недостаточно, чтобы помочь вам в этом. Но завтра в это же время вы будете куда как лучше осведомлены о своих скрытых способностях…

– Мне страшно, доктор, – неожиданно для себя сказала Ая, – мне очень страшно. Меня, дочь верховного правителя, продают в незнакомую страну, и я не знаю, что нужно от меня тем, кто за меня платит.

Злые слезы навернулись на глаза девушки, и, бессильная в своем отчаянии, она не стала их скрывать.

– Дитя. Поверьте старому человеку, повидавшему многое: не все то, что в настоящий момент кажется ужасным, таковым является. Люди, наделенные магическими способностями, всегда пользовались уважением в нашем мире. Не думаю, что вам есть чего опасаться.

– А может, меня просто покупают для опытов?

– За вас не платили бы такую высокую цену.

– Откуда вы это знаете?

– Это неважно, дитя. Главное, попав на сушу, пусть и на земли Лонга, вы будете в большей безопасности, чем на этом корабле.

И с этим Ае сложно было поспорить.

– Пойдемте спать. Завтра у вас знаменательный день.

***

В это же самое время в другой части корабля также беседовали мужчина и женщина, и злые слезы, слезы бессилия тоже катились по щекам. Но только не по тем, что были цвета черного дерева, а по бронзовым, изборожденным ранними морщинами от палящих солнечных лучей.

– Моя госпожа.

– Нет, милый. Посмотри на меня, что же ты делаешь со мной.

– Я умру, если ты покинешь меня.

– Ты умрешь, если я останусь.

– Я смогу подарить тебе все, что нужно.

– Я не могу принять твой дар такой ценой. Ты такой бледный, мой лунный, мой ночной свет. Ты слабеешь от моей любви. Ты не должен показаться слабым своим людям. Океан – вот твоя жизнь.

– Моя жизнь – это твоя близость.

– Чем дальше я буду – тем громче будет петь твое сердце.

– Завтра остановка в порту. Новая работа. У тебя будет все. Все, что нужно!

– Мне не место в море, мой лунный господин. Команда чувствует беду, идущую от меня. Страх мешает людям мыслить ясно.

– Мы будем часто заходить на землю.

– Ты не можешь знать это наверняка. А делать тише пение твоего сердца я больше не могу. Ты знал, когда брал меня на борт, что это только маленькое время. И это маленькое время сейчас. Юная лерра – отличный повод для всех.

– Юная лерра, оказывается, магиня. Док сегодня смог проверить это.

– Мой господин мог бы спросить у меня.

– Ты знала?

– Я не зря сама следила за ней. Ценная для моего лунного господина.

– Твоему господину не нужен никто, кроме тебя.

– И мой лунный господин ценный для юной лерры.

– Я не хочу говорить ни о ком сейчас. Дай мне еще раз ощутить вкус ночной тишины.

Черное лицо Миилы медленно склонилось к капитану.

Глава 14

Утром Аю разбудили ставшие привычными за три недели легкие шаги Миилы. Она вошла, чуть покачивая узкими бедрами со своей обычной, присущей только ей, немного отстраненной грацией. Чернокожая девушка с невозмутимым видом поставила на столик поднос с утренней тайрой, сухими хлебцами и полосками вяленых водорослей. Когда выяснилось, что Ая в силу своего происхождения не употребляет никакой животной пищи, кроме молочных продуктов, из растительной ей больше нечего было предложить. А свежего молока и сыра на пиратских суднах, как правило, не водилось.

Ая вскочила на удивление легко. Остаток ночи она ворочалась, стараясь заснуть, чтобы немного набраться сил перед окончанием путешествия. Отчаявшись задремать хоть ненадолго, она думала, гадала, строила предположения о собственной судьбе, пока незаметно для себя не уснула. Отметив, что вопреки всему выспалась и нисколько не чувствует себя разбитой, она даже улыбнулась чернокожей Мииле. Которая, впрочем, не переставала ее раздражать своей демонстративной игрой в «говорю так, чтобы лерра понимает».

– Миила, – позвала Ая, когда та уже развернулась к двери. Вопреки ожиданиям, Миила остановилась.

– Миила, скажи, ты по своему желанию на этом корабле?

– Каспаша не понимать, что спрашивает, – ответила Миила, чем повергла ее в легкий шок. Прежде Ая не слышала от нее фраз, состоящих более чем из трех слов.

– У тебя браслеты на ногах. Это браслеты подчинения? – «Какая я дура, ну как она мне ответит, если это так». Но Миила не уходила, и, воодушевленная, она продолжала сыпать вопросами:

– Ты здесь рабыня, Миила? Невольница? Капитан заставил тебя быть с ним?

Миила не отвечала. Она внимательно посмотрела на Аю, а затем поджала пухлые губы и закатила глаза: мол, опять ты за старое.

– Он не может быть твоим хозяином, Миила! Никто не может! Никто не имеет права заставлять тебя!

– Капитан хороший, – Ае показалось, или улыбка у нее вышла грустная?

– Миила, он не может быть хорошим, он пират и убийца, он похитил меня и взял в плен тебя. За тебя говорит сейчас браслет подчинения, но я знаю, что сделаю: я помогу тебе! – и, опасаясь, что Миила по своему обыкновению пожмет плечами и уйдет, она горячо зашептала:

– Корабль будет стоять в гавани Лонга, я постараюсь найти органы, отвечающие за охрану порядка в этом городе, и освобожу тебя!

Миила внимательно на нее посмотрела, склонила голову набок и немного прищурила свои огромные черные глаза. Потом легкая усмешка коснулась ее полных, чувственных губ и так же внезапно исчезла.

– Миила идти. Каспаша еда, – и она вышла из каюты.

«Что я делаю, – сказала себе Ая, – с чего я решила, что смогу хоть что-то для нее сделать. Я – такая же невольница, как и она, а может, еще и похуже». И хоть Миила по большей части ее раздражала, Ая не могла не сочувствовать девушке, в чью психику и разум, должно быть, вмешались, подавив волю и удерживая теперь на этом корабле. Она вспомнила, как видела капитана и Миилу ночью на палубе, о чем-то увлеченно спорящих и смеющихся, но отогнала эту мысль: может, он приказал ей смеяться над его плоскими шутками, или Ае, в конце концов, просто показалось. Но она точно видела, как Миила заходит в каюту капитана, и не питала иллюзий насчет цели ее визитов.

Однако стоило привести себя в порядок и собрать вещи: кто знает, возможно, ей еще долго не светит обзавестись новыми, не говоря уже о таких мелочах, как щетка для волос и зеркало, которые неизвестный колдун для нее не предусмотрел. Во дворце отца, а потом на своем острове Ая никогда не задумывалась, что многих вещей, обыденных и привычных, у нее просто может не быть, и вот она впервые столкнулась с подобным на корабле.

Ая совершила утреннее омовение с помощью лохани за ширмой – вода очищалась в ней сама за счет специальных кристаллов – и быстро оделась. Выбрала брюки, рубашку, жилетку и сапоги, то есть самое объемное и тяжелое, а остальное аккуратно сложила стопкой и завернула в сверток-сумку, в которой эти вещи к ней и попали. Она чувствовала, что за ней скоро придут, и странным образом хотела этого, ведь долгое ожидание изматывает не хуже истерики.

Свои длинные медные волосы она заплела в две косы и уложила их на голове с помощью гребней, презентованных Миилой, так, как принято на одном из островов Архипелага. Зеркало в тяжелой керамической оправе ей также одолжила Миила. Заглянув в него, Ая отметила, что такая прическа, открывая острые кончики ушей, придает ей еще большее сходство с эльфийкой. Из зеркала на нее смотрела полукровка с миндалевидными, широко посаженными раскосыми глазами свело-зеленого цвета, тонким носом, пухлыми губами и упрямым подбородком. Если капитан прав, и матерью ее была человеческая женщина, она, должно быть, обладала довольно экзотичной внешностью. Узкий разрез глаз и такая широкая их посадка совершенно не были свойственны эльфийкам Цветущего Архипелага, но и на картинках в библиотеке Ая не видела человеческих женщин с такими чертами.

От разглядывания своего отражения Аю отвлек скрип открывающейся двери, вслед за которым появился капитан.

– Доброе утро, лерра. Я смотрю, вы уже готовы. Не терпится покинуть мой гостеприимный корабль?

– Не терпится покинуть место собственного заключения!