– Обсудим позже, – ответил Посланник, отмахнувшись, словно речь шла о чем-то обыденном и скучном. – Сначала нужно убраться отсюда подальше.

Он поднес пальцы к губам и пронзительно свистнул. Через пару мгновений издалека донесся рев – громкий, раскатистый звук, похожий на смесь львиного рыка и слоновьего трубного гласа.

Ревел трекс – странная помесь велоцираптора и кенгуру, двуногий чешуйчатый ящер размером с лошадь, с мощным хвостом и мордой, полной острых зубов. В деревне их использовали в качестве средства передвижения, вьючных животных и охотников на более мелкую дичь.

Внезапно меня озарило.

– Подожди, Тан! – воскликнул я. – Третье правило?! Не могу же я прятать лицо всю жизнь, как сраный узник замка Иф?

Посланник нахмурился, не уловив отсылки к известному роману.

– Будем решать проблемы по мере их поступления, – задумчиво ответил он и повернулся к несущемуся к нам на всех парах двуногому ящеру.

Трекс подбежал ближе и послушно остановился, издав тихое урчание. Его чешуйчатая шкура переливалась на солнце всеми оттенками желтого и коричневого. Ящер ткнулся зубастой мордой в плечо Тана, словно гигантский кот, требующий ласки.

Посланник с неожиданной нежностью погладил его по носу, что-то тихо шепнул ему на ухо и достал из седельной сумки, прикрепленной к широкой спине животного, кусок бежевой ткани.

– Подойди! – скомандовал он мне тоном, не допускающим возражений.

Я сделал шаг вперед. Выбора у меня все равно не было.

– Не бойся, убивать тебя я не планирую, – заверил меня Тан с иронией в голосе, развернул ткань и набросил ее мне на голову на манер старушечьего платка.

Я не сопротивлялся – частично из-за шока, частично из-за понимания, что с Посланником лучше не спорить. Во всяком случае, сейчас, пока я ничего не знаю об этом мире и своих возможностях.

Странно, но я не боялся Тана, несмотря на только что продемонстрированную им безжалостность и чудовищную силу. Возможно, мой мозг все еще отказывался принимать новую реальность и воспринимал ее как кошмарный сон или компьютерную игру с эффектом полного погружения.

Руки Посланника – сильные, но на удивление ловкие – надежно завязали платок на моей голове и закрыли нижнюю часть лица длинным узким лоскутом ткани, обернув его вокруг шеи.

Затем эти же руки легко подхватили меня и усадили в седло – широкое кожаное приспособление на спине ящера. Через мгновение я почувствовал, как позади устроился сам Посланник. От его доспехов исходил жар, который пробивался сквозь мои лохмотья и немилосердно жег спину.

– Держись крепче, путешествие будет долгим, – предупредил Тан, а затем добавил с усмешкой: – Господи, как же от тебя воняет!

Я открыл рот, чтобы уточнить насколько долгим, но трекс сорвался с места, и горячий ветер ударил мне в лицо. Ящер бежал по пустыне, и я слышал, как песок шуршит под его мощными лапами. Несмотря на двуногость, он двигался на удивление плавно, и меня трясло в седле не слишком сильно.

Барханы простирались во все стороны до самого горизонта. Я понятия не имел, куда мы направляемся, и что меня ждет в конце этого пути. Моя прежняя жизнь закончилась, и началась новая – полная загадок, опасностей и таких вещей, которые я раньше считал выдумкой фантастов.

Я крепче вцепился в седло и закрыл глаза. Тан назвал меня Джампером. Всемогущим воином. Детские мечты сбылись, но дьявол скрывался в деталях. Я никогда не желал оказаться в чужом, жестоком и непонятном мире, где смерть считается обыденностью, а убийство сотен людей – привычной работой.

Волд сильно отличался от фэнтезийных миров в книгах, которые я читал на Земле. В них всесильный герой побеждал злодеев, был обласкан любовью самых красивых девушек, в финале убивал главного босса и садился на трон, а бонусом получал прекрасную принцессу с комплектом любвеобильных фрейлин в придачу.

Здесь же я не был уверен, что смогу провести четкую границу между условным добром и злом. А еще меньше – что доживу до финала. Но выбора у меня не было. Оставалось только принять правила игры, в которую я попал, и попытаться выжить.

Солнце нещадно слепило глаза, ветер свистел в ушах, а трекс нес нас все дальше и дальше от места кровавой бойни. Прочь от прошлого, навстречу будущему. Моему новому будущему, каким бы оно ни было, и что бы в нем меня ни ждало.

Глава 3

Скачка была однообразной и изнурительной. Посланник молчал, и я слышал лишь мерный приглушенный топот сильных трехпалых лап по песку – такой же ритмичный, как биение могучего сердца ящера.

С тех пор как мы покинули сгинувшую в песках деревню, прошло не больше пары часов, но тело болело просто невыносимо, и меня ощутимо тошнило. Каждый шаг трекса отдавался в позвоночнике острым болезненным уколом, а целых участков кожи на заднице и внутренней стороне бедер не осталось.

Про массовое убийство, организованное Посланником, думать не хотелось. Вспоминать жуткое зрелище – тоже. Образы мертвых тел, исчезающих в песчаной воронке, будут преследовать всю жизнь, в этом я не сомневался, но меня интересовало другое – мотив Посланника.

Я готов был поклясться, что визит в нашу деревню проходил по накатанной до тех пор, пока Тан не рассмотрел мое лицо. Что-то изменилось в тот момент – я ясно увидел это в его глазах, холодных и расчетливых, как у хищника, нашедшего долгожданную добычу. И это что-то было настолько важным, что Тан уничтожил почти три сотни людей лишь за то, что они видели мою физиономию.

– Почти приехали, – сказал он и вывел меня из задумчивости.

Впереди, в нескольких сотнях метров от нас, среди песков возвышалось поселение, окруженное высокими стенами из потрескавшегося бетона. Я щурился от низкого заходящего солнца, разглядывая массивные укрепления, явно построенные задолго до появления здесь нынешних обитателей.

Стены были изъедены временем и песчаными бурями, покрыты паутиной трещин, но все еще внушали уважение своей монументальностью. Сторожевые башни, некогда служившие для наблюдения за пустыней, теперь напоминали обглоданные временем кости. На их вершинах колыхались грязно-желтые шатры, натянутые между ржавыми металлическими конструкциями.

По мере приближения я различал все больше деталей. У подножия стен сотни палаток и навесов теснились друг к другу, образуя хаотичный лабиринт. Дым от очагов висел в неподвижном воздухе, смешиваясь с пылью, которую поднимали босые ноги снующих туда-сюда людей.

Трекс начал замедлять ход, бешеная скачка сменилась неторопливой рысью, и я смог, наконец, выпрямиться в седле и расслабить напряженные мышцы спины. Вскоре когти ящера заскребли по камням утопающей в песке дороги, и в ноздри ударила вонь человеческого жилья – смесь запахов пота, нечистот и гниющих отбросов.

У главных ворот – массивных высоких створок, покрытых ржавчиной и заплатками из разномастных кусков металла, толпилось множество людей. Путешественники, торговцы, нищие – все они сбились в кучу, желая проникнуть внутрь поселка до наступления темноты. Их лица, покрытые пылью и потом, выражали смесь надежды и отчаяния.

– Держи язык за зубами и не снимай повязку с лица, – шепнул мне Тан в самое ухо.

Посланник направил трекса прямо в толпу, и люди отхлынули в стороны, образовав живой коридор до самых ворот. Страх двигался впереди нас, расчищая путь эффективнее любого оружия.

Стражники у ворот – крепкие мужчины в потрепанной кожаной броне расступились, едва увидев Посланника. Их загорелые лица побледнели, а руки инстинктивно потянулись к висящим на поясах мечам, но тут же замерли. Один из них, видимо, старший, поспешно отдал какое-то распоряжение, и массивные створки начали медленно открываться с протяжным скрипом, от которого по коже побежали мурашки.

Мы въехали в поселок, похожий на заброшенную военную базу. Широкая центральная улица была вымощена потрескавшимися бетонными плитами. По обеим сторонам высились полуразрушенные здания правильной геометрической формы, к которым, словно грибы-паразиты, прилепились бесчисленные пристройки из глины, дерева и огромных костей.

Трекс перешел на спокойный шаг и неторопливо шагал по улице, бесцеремонно расталкивая мордой многочисленных прохожих. Их недовольное ворчание долетало до меня приглушенными волнами, но никто не осмеливался возразить вслух – золоченые доспехи Посланника внушали страх не хуже, чем обнаженный клинок у горла.

– Где здесь у вас самый приличный постоялый двор? – спросил Тан у подбежавшего к нам шустрого мальчишки.

– Я отведу, господин!

Пацан лет десяти, босой и оборванный, но с живыми карими глазами, побежал впереди, ловко лавируя в толпе. Его загорелые ноги мелькали так быстро, будто не касались земли.

Узкие улочки петляли между полуразрушенными строениями правильной формы все из того же крошащегося бетона. К ним со всех сторон липли палатки, навесы и хлипкие пристройки, словно падальщики, приникшие к телу умирающего зверя.

По мере продвижения вглубь поселения картина менялась. Трущобы уступили место более основательным постройкам. Здесь встречались настоящие дома, сложенные из камня или сырцового кирпича, с деревянными дверями и ставнями на мутных стеклянных окнах.

Лавки ремесленников соседствовали с харчевнями, откуда доносились запахи жареного мяса и специй. На перекрестках возвышались колодцы, окруженные толпами женщин с кувшинами – вода, судя по всему, была здесь в цене.

В центре люди выглядели иначе, чем на окраине – чище, сытее, увереннее. Но и они расступались перед трексом, почтительно кланяясь Тану. Некоторые даже падали на колени, бормоча какие-то молитвы или заклинания. Дети прятались за спины матерей, рассматривая Посланника со смесью страха и восхищения.

Небольшая площадь, открывшаяся перед нами, была вымощена потрескавшимися каменными плитами. В центре возвышался полуразрушенный монумент – возможно, когда-то это был памятник какому-то военачальнику или правителю. Теперь от статуи остался лишь постамент и две ноги, обломанные по колено. Вокруг него расположились более респектабельные здания – двух- и даже трехэтажные, с балконами и террасами, увитыми чахлой зеленью.

– Вот, господин, – крикнул мальчишка и указал рукой на один из домов. – Лучший постоялый двор во всем оазисе!

Здание выделялось среди прочих. Его построили позже остальных, с использованием как древних бетонных блоков, так и более современных материалов. Фасад был оштукатурен и выкрашен в приятный охристый цвет, а над входом висела деревянная вывеска с выжженным изображением кровати и кружки.

– Держи! – Тан достал из поясного кошеля медную монетку и бросил ее мальчишке.

– Благодарю! – он выхватил монету из воздуха, поклонился и убежал прочь, сверкая пятками.

Мы спешились, и я, наконец, ощутил под ногами твердую землю.

– Прикинься ветошью и не отсвечивай, – сказал Тан тихо. – Ты же помнишь, что я говорил тебе про твою смазливую мордашку?

– Помню, – кивнул я и поправил лоскут ткани, закрывающий нижнюю часть моего лица.

Мы вошли в здание, и я ощутил вожделенную прохладу. Небольшой холл был погружен в полумрак, лишь несколько масляных ламп отбрасывали танцующие тени на грубо оштукатуренные стены.

Пол был выложен потертой мозаикой, в узоре которой еще угадывались очертания каких-то мифических существ. Стены украшали выцветшие гобелены с изображением батальных сцен. В углу стояло нечто вроде алтаря – небольшая ниша с курильницей, от которой поднимался тонкий дымок благовоний.

За высокой каменной стойкой восседал обрюзгший старик с маслянистым взглядом мелкого жулика. Его маленькие глазки оценивающе скользнули по дорогим доспехам Посланника, задержались на поясе с оружием и удовлетворенно блеснули.

– Лучший номер, со внутренним двором и двумя ванными комнатами, – сказал Тан, небрежно опершись локтем на стойку.

Старик расплылся в подобострастной улыбке и склонился в поклоне, от которого его многочисленные подбородки заколыхались, как желе.