Скажу прямо: хотя я и ненавидела работу официантки, получалось у меня просто классно. Я сохраняла спокойствие, когда кто-то буянил. Держала поднос одной рукой с ловкостью эквилибриста. Хорошо знала, когда не стоять над душой или вообще исчезнуть с глаз и как убедить человека дать больше чаевых, хотя чаевые в тот вечер и не требовались.

В общем, обычно я справлялась с легкостью, но в тот день мои навыки мне не помогали. Я ощущала себя неуютно в этом особняке: строгая рубашка, вытащенная из глубины шкафа, кололась, а черные брюки оказались узковаты. Играл джаз, большинство гостей были поглощены серьезными разговорами, из-за чего все действо больше походило на официальный прием, чем на веселую вечеринку, и я чувствовала, как из-за сильной влажности каждый естественный завиток на моей голове распускается и пушится.

Но выбило меня из колеи сообщение от Келла, которое я получила прямо перед тем, как приехать на работу:

Миранда говорит, что возьмет тебя обратно, если выйдешь завтра.

Увидев это сообщение, я закатила глаза, сунула телефон в карман и потащилась к задним воротам особняка Лолы Максвелл.

Да, я была признательна Келлу, ведь он протянул руку помощи и попытался что-то сделать для меня. Да и не винить же брата за то, что он поставил собственные приоритеты на первое место… Просто момент оказался неподходящий: я еще не отпустила ситуацию.

Из-за этого жалкого сообщения весь вечер я была не в своей тарелке. Обычно я лавировала в толпе с полным подносом грациозно, как балерина, но сейчас все время натыкалась на столы и стены, чтобы не столкнуться с гостями.

Некоторые из них хмурились, глядя на меня. Другие, успевшие опьянеть, смеялись. Я вспомнила, как Шелия говорила, что можно прятаться в туалете, пока вечеринка не закончится, но женщина по имени Эбби пристально следила за тем, чтобы все официантки работали добросовестно. Я думала, она пошутила, когда сказала, что глаз с нас не спустит, но нет, Эбби была как ястреб. Каждый раз, когда я чувствовала на себе чей-то взгляд, я оборачивалась и видела, как она наблюдает за мной и кивает, держа в руке планшет с зажимом для бумаги.

– Как насчет еще одного напитка за счет заведения? – спросила я белую пару, стоявшую возле десерт-бара.

Увешанная жемчугом женщина в обтягивающем черном платье миди быстро положила корзиночку с фруктами, которую держала в руке, на тарелку на столике рядом и потянулась за шампанским с моего подноса.

– Неси еще, девочка! – ухмыльнулась она. – Здесь так влажно, что можно сознание потерять.

Я улыбнулась в ответ, хотя мне стало интересно, почему эта женщина так много пьет, если ей жарко. От спиртного будет только хуже. Я чуть не спросила, не хочет ли гостья воды, но, по словам Эбби, миссия официантов заключалась в том, чтобы напоить людей. Чем пьянее человек, тем больше денег он готов выложить.

Я перевела взгляд на полного мужчину рядом с женщиной в черном.

– Только не говорите, что собираетесь носиться с этим весь вечер, – поддразнила я, кивнув на полупустой бокал в его руке.

Мужчина разразился хмельным смехом:

– На самом деле, представьте себе, это третий!

Он схватил с подноса шампанское, пролив немного на мой рукав. Как и подобает хорошей официантке, я сделала вид, что ничего не произошло, и позволила веселью продолжаться.

– Хорошо, что я не за рулем сегодня, – усмехнулся он.

– Вот уж точно! Прослежу за тем, чтобы шампанское у вас не кончалось.

Они засыпали меня чересчур бурными благодарностями, а я, обернувшись, увидела Эбби – та стояла в нескольких шагах и смотрела прямо на меня. Почему кажется, что она наблюдает за мной больше, чем за остальными? Как будто чувствует мое отношение – что я делаю это все напоказ. Эбби кивнула в сторону большого скопления гостей, и я тоже ответила кивком, а потом отвернулась и, прикусив губу, закатила глаза.

Эти триста долларов пришлось отработать от и до, и давалось все тяжелее, чем обычно. Я не могла думать ни о чем, кроме Келла и Аны. О том, как Ана разговаривает с ним, обеспокоенно поднимая светлые бровки, пока он изливает свои переживания по поводу меня. Наверное, брат прямо сейчас жалуется, что я не отвечаю насчет работы у Миранды, рассказывает, как я ушла, отказавшись пообедать с ним. А хренова Ана, сжав Келлу руку, должно быть, поддакивает и сюсюкает: «Ох, детка». Келл, вероятно, говорит о своем чувстве вины, а она позволяет ему выплеснуть все, чтобы потом поменять тему. И он, как по волшебству, забудет обо мне до следующего раза. Медленно, но верно чувство вины исчезнет, и Келл убедит себя, что поступил правильно.

– Эй! – Эбби приблизилась, указывая на меня ручкой. – Надо отнести еще шампанского на шестой столик. Муж Лолы собирается произнести тост, а у некоторых гостей напиток заканчивается.

– Да. Одну секунду, – ответила я.

Эбби уже отвернулась, разговаривая через гарнитуру. Я снова закатила глаза и обратилась к бармену – двоюродному брату Бена Роджеру.

– Выставляй бокалы, Роджер, – сказала я, хлопая ладонью по стойке.

Роджер сразу принялся за работу: выстроил бокалы на моем подносе, а затем с громким хлопком откупорил бутылку дорогого шампанского. Он наполнил бокалы до самого верха, – что удивительно, не пролив ни капли.

– Молодец! – похвалила я.

– За что, по-твоему, мне платят девяносто долларов в час на этой вечеринке? – поинтересовался он с ухмылкой.

– Справедливо, – улыбнулась я в ответ.

– Слушай, а что собираешься делать после того, как все закончится? – спросил он, пока я пододвигала поднос поближе к себе.

Я мельком бросила на него взгляд, прежде чем сосредоточить все внимание на подносе.

– А тебе зачем? – поинтересовалась я, поднимая поднос и балансируя им на ладони.

– Просто интересно. Бен говорил, что ты свободна.

– Да, но это не значит, что я кого-то ищу.

Я отошла от барной стойки. Встретившись взглядом с гостями, я повернулась и улыбнулась Роджеру через плечо, а он снова ухмыльнулся и покачал головой. Было бы здорово подцепить симпатичного бармена сегодня и ненадолго забыть в его объятиях о своих горестях. Мною владели напряжение и нервозность; могу поспорить: пара бокалов этого дорогого шампанского – и я вышла бы из особняка с Роджером под руку.

Но этот вечер поменял мои планы.

Я прекрасно справлялась с подносом, шла по выделенным для официантов проходам, чтобы избежать толпы, но когда приблизилась к шестому столику, то почувствовала: что-то идет не так.

Дыхание перехватило. Пол был мокрым, и я наступила прямо в лужу. У меня вырвался вздох, нога предательски заскользила, я попыталась сохранить равновесие, но было поздно.

Поднос покачнулся, бокалы зазвенели, ударяясь друг о друга, шампанское расплескалось, и лужа превратилась в озеро. Передо мной стоял мужчина в костюме, и поднос рухнул бы прямо на него, если бы я срочно не приняла меры.

Но тут, словно почувствовав, что происходит, он быстро обернулся и протянул мне руку. Его здоровенная лапа вцепилась в мою свободную ладонь, а я изо всех сил пыталась спасти чертов поднос – бесполезно. Он летел вниз, а я скользила по луже, бессильная и беспомощная. Поднос ударился об пол, бокалы рассыпались на осколки.

Но я не упала. Мужчина в костюме спас меня.

5

К счастью, музыка все еще играла, а большинство гостей были в подпитии или в стельку пьяны: некоторые ахнули, но почти сразу забыли об инциденте, словно такое происходило постоянно. Думаю, что так оно и есть. Люди вроде них часто посещают подобные мероприятия. Всегда найдется официант, который уронит поднос или блюдо, ведь правда?

Так что да, вечеринка продолжалась, и ни одна душа не подумала помочь – кроме человека, стоявшего передо мной. Мое сердце учащенно билось, кровь пульсировала в ушах. В голове крутились мысли о маме, о Келле и Ане, о том, что хочется бежать из особняка без оглядки, но нужны деньги на оплату счетов… Я видела, как двигаются четко очерченные губы мужчины, но его слова казались бессвязными.

А потом все мысли вытеснила одна: «Ух ты!» Незнакомец оказался великолепен; и да, губы у него были красивые, но больше всего привлекали внимание ореховые глаза. В глубине, казалось бы, беспечного взгляда читалась затаенная грусть.

Шестой столик стоял у бассейна, и отблески от голубой воды, мерцая, отражались в его глазах. У мужчины были длинные ресницы и округлый подбородок. Идеальной формы нос. Все в незнакомце казалось совершенным, и вдруг я осознала, как близко к нему стою. Он по-прежнему держал меня за запястье, моя ладонь была прижата к его пиджаку на уровне сердца, а живот касался его тела.

Голова кружилась, и такая близость заставила меня запаниковать – я быстро отстранилась. Он отпустил меня, и его губы снова задвигались.

– Вы в порядке?

Слова стали связными, музыка – громче, мое сердцебиение – спокойнее.

– В порядке, – кивнула я.

Он внимательно посмотрел на меня, а затем на кучу битого стекла на полу.

– Ох, э-э… прошу прощения… Надо все это убрать. – Не раздумывая, я наклонилась и подняла поднос.

Все еще на взводе, я быстро бросала осколки на мокрый поднос.

Мужчина в костюме сказал:

– О, я бы не стал…

Но было слишком поздно. Кусок стекла вонзился в мой палец, и теперь вокруг не только были рассыпаны осколки, но на них еще и капала кровь.

– Черт! – прошипела я, поднося палец ко рту.

– Что, во имя всего святого, произошло?! – У меня в ушах зазвенело от визга Эбби. – Ты уронила напитки?

Тут же подбежала еще одна женщина в платье с монограммой «М» на груди. У нее была смуглая кожа, а волосы собраны в гладкий пучок.

Эбби посмотрела на нее и покраснела:

– О, Джорджия, простите!

– Что случилось? – поинтересовалась Джорджия.

– Официантка просто уронила напитки, – сказал мужчина в костюме. – Случайно.

– Кто-нибудь пострадал? – спросила Джорджия, оглядываясь вокруг.

– Нет. Никто не пострадал, – ответил мужчина.

– Да? Ну хорошо. Эбби, надо навести порядок. А вы… – произнесла Джорджия, глядя на меня сверху вниз. – У вас идет кровь. В гостевом доме есть аптечка первой помощи. Пожалуйста, идите туда и обработайте рану, пока Лола не заметила.

– Хорошо, спасибо.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Самира Уайлдер.

– К сожалению, Самира, мне придется вычесть это из вашей оплаты. – Джорджия поморщилась. – Это стандартные условия. То, что вы подписываете на случай, если произойдет порча имущества наподобие этого происшествия.

– Понимаю, – пробормотала я.

Конечно, приятнее от этого не стало. Меня захлестнул стыд – вдобавок к напряжению, нервозности и всем остальным бурлившим внутри чувствам.

Бросив взгляд на мужчину в костюме, я обнаружила, что он не отрываясь смотрит на мою грудь.

Какого хрена?! Нахмурившись, я прикрылась рукой:

– Куда это вы уставились?

– Здесь… э-э… Просто здесь кровь. Она пачкает вашу рубашку.

– Ох, черт!

Мужчина вытащил из кармана черный шелковый носовой платок:

– Вот, прижмите к порезу. Я провожу вас до гостевого дома.

Он пошел вместе со мной, прежде чем я успела возразить. В любом случае я не собиралась сопротивляться. Будучи в совершенно дурацком положении и истекая кровью, я тем не менее привлекла внимание великолепного мужчины. Конечно, ничего хорошего из этого не выйдет, но все же… Он помогал мне – уже кое-что.

Он добрался до гостевого дома первым и открыл его. Слава богу, внутри никого не было, но дверь в ванную оказалась приотворена, как будто люди входили и выходили оттуда всю ночь. Эбби распорядилась, чтобы при необходимости официанты использовали именно этот туалет, а не туалеты внутри особняка.