Мужчина направился в ванную и начал открывать шкафчики. Я стояла посреди гостевого дома, выглядывая в окно и зажимая порезанную руку платком. Я видела Лолу Максвелл: она стояла перед гостями с бокалом шампанского в руке, пока мужчина рядом с ней говорил в микрофон. Вероятно, ее муж.

– Нашел.

Я оглянулась на мужчину и увидела, что он держит аптечку.

– Сомневаюсь, что Максвеллы обрадуются пятнам крови на всей своей мебели, так что, думаю, обработать порез лучше здесь.

– Ладно, – кивнула я.

Войдя в ванную, я поняла, как много места он в ней занимает. Помещение, конечно, было просторное, но и он был крупным мужчиной – широкоплечий, высокий. Он определенно заполнил собой все пространство.

– Я просто… – Его голос затих, и он вышел из ванной.

Я тяжело сглотнула и посмотрела на маленькую белую аптечку, оставленную на тумбе. Убрала платок, но порез снова закровоточил, и кровь закапала на пол.

– О черт, нет!

– Все в порядке? – спросил мужчина.

– На самом деле нет. Кровотечение довольно сильное. Думаю, понадобятся швы.

– Швы? – Мужчина снова появился в поле зрения. – Могу я взглянуть?

– Конечно.

Я сняла платок, и он осмотрел мой палец:

– Нет, швы не понадобятся.

– Откуда вы знаете?

– Мне приходилось видеть достаточно глубоких порезов, – объяснил он, посмеиваясь. – Поверьте, все будет хорошо. Нужно просто сильно прижать, чтобы остановить кровотечение, и готово. – Он внимательно посмотрел мне прямо в глаза. – Можно?

Я пожала плечами. Пусть попробует, главное – остановить кровь. Сейчас, не имея никакой работы, я не могла себе позволить визит в больницу.

Мужчина открыл аптечку, достал ватный диск и обернул вокруг моего пальца. Потом сильно сжал палец, и я увидела, как из него сочится кровь. Затем он взял еще один ватный диск.

– Ну и денек выдался, да? – спросил он.

Я порадовалась, что он пытается заполнить паузу. Ситуация была неловкой – незнакомец, останавливающий мне кровотечение.

– Ну и денек, ага.

– Тяжелый?

– Вроде того.

Он поджал губы и кивнул:

– У меня тоже.

– Почему?

Он отвел взгляд и сосредоточился на моем пальце.

– Долгая история. Лучше не вдаваться в подробности.

Снова воцарилась тишина. Прищелкнув языком, я сказала:

– Я не расслышала, как вас зовут.

– То есть вы не узнаете меня? – спросил он удивленно.

– Нет. А должна?

– Такое в первый раз. – Он убрал окровавленную вату.

– Вы что, знаменитость?

– Ну, не совсем… – пробормотал он с улыбкой, взяв пакет с антисептической салфеткой.

– Тогда кто? – спросила я, и мне стало еще любопытнее, как его зовут.

Он ненадолго поднял глаза, а затем опустил их и разорвал упаковку.

– Я Роланд. Роланд Грэм.

Я сдвинула брови. Имя ничего мне не говорило, а он обеспокоенно смотрел на меня, словно ожидая реакции.

– Простите… Я вас не знаю.

– Ну, поверьте мне, это хорошо. Для нас обоих.

– Правда?

– Мы встретились до того, как вы узнали обо всех существующих насчет меня предубеждениях.

– Предубеждениях?

Он вздохнул и еще раз вытер мой палец.

– Не берите в голову.

– Вы хорошо знакомы с Лолой Максвелл? – спросила я.

– Скорее, с ее мужем. Мы несколько раз играли вместе в гольф. Я жертвовал Лоле средства, и ее муж пригласил меня.

– Что ж, это мило.

– Ну, когда считаешься одним из лучших гольфистов Америки, играть в гольф с друзьями-любителями становится скучновато.

– Подождите. Что? Одним из лучших гольфистов Америки?

– Да ну. Вы просто притворяетесь, что не знаете, кто я, из любезности. – Он широко улыбнулся, обнажив два ряда белых зубов.

– Нет, я не шучу. Понятия не имею, кто вы такой. И если это задевает ваше самолюбие, извините, приятель. Я плохо разбираюсь в гольфе. То есть я знаю Тайгера Вудса^[2] – какой чернокожий его не знает, – но я не сижу и не смотрю его игры, понимаете?

– Да, понимаю. – Он распаковал бинт и обмотал его вокруг моего пальца. – Готово.

Я пошевелила пальцем. Он болел, но не сильно.

– Спасибо.

Мужчина закрыл аптечку и положил ее на место, а затем посмотрел на меня. Он снова был близко, и раньше я этого не осознавала: вид крови и тревога закружили меня как вихрь. Запах его одеколона был очень приятным. Дорогой, но ненавязчивый. Сандаловое дерево с нотками цитрусовых.

– Ну, мне пора возвращаться, – пробормотал Роланд. – Вечеринка почти закончилась.

– Да. Мне тоже пора.

Ситуация становилась забавной. Мы оба знали, что следует вернуться на вечеринку, но чувствовалась какая-то незавершенность. Кажется, мы тянули время, переминаясь. Затем он двинулся влево, а я вправо, перекрыв друг другу выход из ванной.

Я засмеялась, он тоже усмехнулся, затем жестом указал мне путь:

– После вас.

Я улыбнулась и вышла. Когда мы снова оказались на улице, зажглись фейерверки; гости с напитками в восторге глядели на разноцветные огни и завороженно улыбались, их глаза сверкали. Яркие вспышки озаряли ночное небо, и я видела, что Роланд стоит на траве, держа одну руку в кармане, и смотрит вверх.

С его сильными плечами и мощным телосложением он был похож на бога, спустившегося на землю. И в то же время в нем чувствовалось какое-то одиночество. Хотелось еще поговорить с ним, например спросить, почему его день тоже был тяжелым. Хотелось послушать его – он не казался особо разговорчивым, так что, уверена, людям редко удается услышать его голос.

Но у меня были другие дела этим вечером, и не стоило тратить время на разговоры на лужайке с каким-то якобы известным гольфистом.

Прежде чем я успела уйти, он спросил:

– Вас зовут Самира?

Я повернулась к нему: на его губах играла мягкая улыбка, а взгляд карих глаз был теплым, но при этом проницательным. Он смотрел так, словно хотел узнать обо мне все, и я не сомневалась, что в моем взгляде читалось то же самое.

– Да, Самира, – ответила я громко, чтобы перекричать вновь послышавшуюся музыку. – И нет, Роланд Грэм. Только из-за того, что вы известный гольфист и позволили мне испачкать ваш платок, я не дам вам телефон. – Я широко улыбнулась и побежала прочь, все еще чувствуя на себе его взгляд.

Между нами пробежала искра, и, если инстинкты меня не обманывают, он найдет меня до конца этой ночи.

6

Инстинкты не обманули. Роланд нашел меня, но это произошло не на вечеринке. Он связался с Эбби, которая, вопреки правилам, дала ему мой телефон. Откуда я знаю? Потому что он сказал мне это за выпивкой в баре.

На следующий день после вечеринки Роланд написал мне сообщение с вопросом: «Угадай кто?» – хотя, честно говоря, я понятия не имела, от кого оно. Я часто давала свой номер парням для необременительных знакомств. Но, все время думая о том, как божественно выглядела фигура Роланда Грэма, когда он смотрел на фейерверки, я была не в настроении для случайных связей, поэтому большую часть следующего дня игнорировала сообщение.

Но потом Роланд позвонил около полуночи, сказал, что это он, и я почувствовала себя полной дурой. Если бы он не позвонил, я бы вообще не узнала, кто отправитель, и упустила бы возможность увидеть Роланда снова. Потому что все, чего я действительно хотела, – увидеть его снова, хотя это был человек намного выше моего уровня. Женщины, вероятно, постоянно флиртовали с ним. Я ничем от них не отличалась – и все же он позвонил. Сделал первый шаг.

– Многие люди, которым нравится работать на богатых и знаменитых, думают, что они оказывают нам услугу, когда мы просим о чем-то, – объяснил Роланд, помешивая бурбон в своем стакане.

Он сидел рядом со мной у бара, и его колено находилось поразительно близко к моему, и мы смотрели друг другу прямо в глаза. Наклонившись к нему, я улыбалась, потому что не могла поверить, что он действительно нашел меня, и, признаюсь, была польщена.

– По правде говоря, я бы все равно отыскал способ получить твой номер.

– Неужели? – ухмыльнулась я. – А ты самоуверенный.

В ту первую ночь я узнала о Роланде многое: например, что его любимый цвет – красный, а любимый шоколадный батончик – «Сникерс». Я также узнала, что он был женат, но его жена умерла, что отчасти объясняло печаль, которую я увидела в его глазах в нашу первую встречу. Значит, вдовец – нелегко, наверное, приходится.

Еще он оказался довольно близок с матерью, но та часто путешествовала, и поэтому он не проводил с ней столько времени, сколько хотел бы. Отец ушел из семьи, когда Роланду было семь (это нас сблизило, учитывая, что я тоже росла без отца), а любимым фильмом нового знакомого оказалось «Лицо со шрамом». Но какой парень не сказал бы, что «Лицо со шрамом» – его любимый фильм?

Но даже с учетом всего этого так много еще предстояло узнать о Роланде. Однако той ночью я позволила вопросам остаться без ответа и неожиданно обнаружила, что пьяна и иду под руку с Роландом к нему в номер.

Мы выпили еще немного и занялись сексом, и это было невероятно. Наверное, мне должно быть немного стыдно за то, что я позволила овладеть собой на первом свидании, но Роланд точно знал, как разговаривать, как прикасаться, используя ровно столько контроля и давления, сколько было нужно, чтобы свести меня с ума. Кроме того, у меня давно не было мужчины, и я вместе с Роландом растворилась в ночи, стремясь забыть обо всех своих заботах. Я не чувствовала никакого стыда, потому что мы по-человечески сблизились, а такой близости я уже давно не ощущала ни с кем, тем более с мужчиной.

После первого свидания наши отношения обрели определенный ритм. Роланд часто звонил. Всю неделю присылал мне цветы – всегда разные букеты. Шелия каждый раз, когда видела букет на столешнице, хотела узнать, кто этот таинственный поклонник, но я отмалчивалась, потому что не знала, как долго продлится наша связь.

Мы с Роландом ужинали вместе и гуляли по пляжу. Однажды попытались сходить в кино, но, как только он припарковал машину, появились папарацци и все испортили. Извиняясь, он увез меня в свой новый кондоминиум и предложил посмотреть любой фильм за попкорном и «Маргаритой».

Вся эта история с папарацци была для меня в новинку. Я не думала, что Роланд настолько знаменит – не до такой степени, чтобы люди с фотоаппаратами вторгались в его жизнь прямо посреди свиданий. После случая с кино я загуглила его имя, и первым, что выскочило, оказалась статья в «Википедии» с фотографией, сделанной, когда он был на вершине карьеры. Там также упоминалась его жена, Мелани Грэм, и сколько лет они прожили в браке до ее смерти.

Далее нашлись свежие материалы о новой молодой пассии Роланда Грэма, то есть обо мне, при виде которых я лишь закатила глаза. Даже не стала нажимать на ссылки. Я знала, как работают СМИ. Наверняка меня называли какой-то случайной неудачницей, совершенно Роланду не подходящей, и, честно говоря, не было необходимости читать эти заметки, чтобы понять, что отчасти так и есть, поэтому я закрыла браузер и занялась своими делами неудачницы.

Наверное, хорошо, что Роланд не чувствовал необходимости скрывать наши отношения. Если бы он никуда меня не водил, я бы стала сомневаться в серьезности его намерений, но он появлялся со мной в разных местах, мы часто бывали на публике. Явно дорожа нашими отношениями, Роланд делал много подарков, которые было приятно получать от такого человека, как он.

Меня беспокоили папарацци – вернее, то, что эта свора гончих с камерами могла просто сорвать наши свидания, – но, полагаю, я хотела, чтобы мир знал: мы вроде как становимся парой, поэтому я смирилась с фотографами.

Три недели у нас все шло отлично, но потом позвонил Келл и заставил меня задуматься, стоит ли продолжать отношения с таким мужчиной, как Роланд.

7

Я сидела и постукивала пальцами по деревянному столику, а все вокруг заполнял сильный запах кофейных зерен и свежей выпечки.