Пытаюсь кое-как отдышаться, поднимаю с земли куртку, из-за чего чуть было не падаю из-за закружившейся головы, отряхиваю и осторожно надеваю. Слизываю с губ кровь и пока еще не до конца понимаю суммарный ущерб, нанесенный бугаем, ведь адреналин сглаживает углы.

– Ты в норме? – Поворачиваюсь на голос Лекса. – Он ничего не сломал тебе?

Ему бы о себе подумать, нос распух. Для него это должно стать трагедией, как баб теперь снимать…

– Терпимо, – киваю я и смотрю на Стасю.

Молча стоит, сжимает в руках ключ от байка, глазищи огромные и испуганные, губы поджаты, бровки домиком… Ой, да неужели это чувство вины?

– Валим отсюда, – говорю я и киваю Стасе в сторону, где оставил машину. – На байке ехать можешь? – спрашиваю у нее, и та кивает. – Едешь за мной.

Снова кивок. Хоть бы спасибо, что ли, сказала… Нет, блин, молчит.

– Встретимся на треке, – салютует Лекс девчонке, а мне лишь дарит виноватый взгляд.

Завтра надо будет тоже выловить его на треке и напихать, чтоб девку не заманивал на всякие тусовки ночные.

Пропускаю Стасю вперед и иду следом. Пробираемся сквозь толпу к ее мотоциклу, где она надевает шлем, садится и подъезжает к моей машине, припаркованной вдали от общей тусовки.

– Едешь домой, четко за мной, ясно? – обращаюсь к ней я. – И без выкрутасов!

– Да поняла я! – кричит она, и в ее голосе слышится плаксивая интонация.

Нужный эффект достигнут, что ли? И это все, что было нужно сделать, чтобы она слушалась, – напугать? Как-то подозрительно просто…

Открываю дверь машины, и из салона пулей вылетает Дебби. Рычит, лает на меня и бросается к ногам своей хозяйки.

– Ты привез Дебби?! – подняв стекло шлема, спрашивает Стася. – Зачем?!

– За спросом, – огрызаюсь я. – Она никого не послушала и увязалась со мной. Давай, загоняй свое мохнатое чудовище в тачку, и поехали, пока у меня башка не разболелась!

– Сейчас, – растерянно отвечает Стася и манит собаку к машине.

Махнув рукой, сажусь на водительское сиденье, захлопываю дверь, и… поток мата сам собой вырывается изо рта.

– Вот же ж дрянь! – возмущенно кричу я, осматривая изодранные в клочья сиденья. – Сучка шерстяная! – бью по рулю и шиплю от боли, потому как адреналин утих и места, куда попадали кулаки-молоты байкера, наливаются синяками и начинают неприятно ныть.

Поролон валяется повсюду, даже задние сиденья не уцелели. Видимо, овчарка драла кресла с извращенным садизмом, представляя меня на их месте. Даже на оплетке руля остались следы ее зубов.

Господи, дай мне сил, пожалуйста… И денег на ремонт вдобавок!

К счастью, до дома добираемся без эксцессов. Стася едет за мной, вижу свет фар ее мотоцикла в зеркале заднего вида, а мохнатая паскуда сидит рядом и недовольно сопит, сверлит взглядом. Как будто не мне причинили ущерб, а ей! Голова гудит, руки болят, грудину давит – кажется, завтра я буду чувствовать себя как старая рухлядь.

Заходим в подъезд, и какого-то фига лифт не работает, какая прелесть! Кое-как поднимаюсь по лестнице, предварительно пропустив вперед девчонку с собакой. Хоть какой-то эстетический кайф за весь день – посмотреть на Стаськину красивую задницу.

– Стася, наконец-то! – Как только ступаем на нашу площадку, распахивается дверь квартиры Авдеева и мужик выходит навстречу. – Что с лицом?! – ошарашенно спрашивает он, глядя на меня.

Стася как бы невзначай бросает на меня короткий виноватый взгляд и кусает нижнюю губу.

– Немного с байкерами во мнениях не сошелся, пока Стасю искал, опасные ребята, – криво улыбаюсь я. – Все в порядке, сам виноват. Девушку привез, сдаю с рук на руки. Могу идти?

Слышу удивленный вздох Стаси, но стараюсь не смотреть в ее сторону. Как я и предполагал, она думала, что я сейчас все выложу ее дядюшке.

– Да, конечно, иди отдыхай! – Мужик пожимает мне руку и, заметив свежие болячки на костяшках, хмурится, но держит свое мнение при себе.

– До завтра, – не глядя на Стасю, коротко бросаю я и открываю свою квартиру.

Посмотрим, как себя будет вести завтра Анастасия Кирилловна, когда я продолжу отыгрывать свой сценарий.

Раздеваюсь на ходу по пути в ванную. Болит все… Хочу лечь в теплую водичку и там сдохнуть.

Глава 14
Не враг или друг?

Саундтрек: SMASH feat. Люся Чеботина – Амнезия

Стася

– Зачем ты так подставляешь меня?! Ты могла хотя бы предупредить! – больше даже обиженно, нежели возмущенно начинает меня отчитывать дядя Стас.

– Мы переживали, – всплескивает руками тетя Лия.

Снимаю куртку, убираю в обувницу берцы и просто обнимаю тетю Лию. На душе так паршиво, что хочется плакать. Женщина обнимает меня в ответ, и я вижу, что ее взгляд направлен на синяки на моих запястьях, оставшихся от хватки Калаша. Она не задает вопросов, просто дает мне то, чего сейчас хочется, – жалости.

– Простите, я не хотела, чтобы у вас были проблемы. Просто… – осекаюсь и не могу придумать объяснение своему поступку.

Когда сбегала, я не думала о них, если честно, я думала только о себе и о том, как весело проведу время. Провела весело, ничего не скажешь… Запомню на всю жизнь. Эхо выстрела до сих пор на репите прокручивается в голове.

– Стася, пожалуйста, впредь говори о своих планах, – просит дядя. Поворачиваюсь и теперь обнимаю его. Он напряжен и, видимо, все это время не спал, ожидая возвращения блудной племянницы. – Я загнан в угол, понимаешь? Доверие твоего отца очень хрупкое, и если я его потеряю, то ты точно больше никогда не приедешь на мой трек без скандала с предками! Ты же взрослая девушка и должна понимать… Уезжать на такие сходки в одиночку опасно! У тебя же есть охрана, что тебе мешало взять его с собой?!

Охрана… Почему он не сказал дяде Стасу о произошедшем на байкерской тусовке? Почему соврал про драку и ни словом не обмолвился об испорченном салоне машины? Почему не сказал про проигранный мной мотоцикл?

Решил сразу позвонить папе и не впутывать посредника, быть может?

– Я поняла, что поступила глупо, больше такого не повторится, – отвечаю я. – Можно я схожу в душ и пойду спать? – заглядываю в глаза Стасу, и тот обреченно кивает.

Он не мой папа, он не будет продолжать читать морали. И я дяде за это благодарна.

Смываю с кожи и волос пыль, осевшую после гонки, рассматриваю на запястьях следы от загребущих лап Калаша. Насколько же сильно он меня схватил, что даже синяки остались…

В голове шум, и мне кажется, словно все это неправда. Только что произошедшее совершенно не похоже на те тусовки, где я была в Германии. Там не было такой явной агрессии, драк, оружия… Все решалось переговорами и гонкой. Там это было шоу, а здесь впервые за долгое время я ощутила страх. Он до сих пор циркулирует по венам и не дает дышать свободно.

Выбираюсь из душа, подмигиваю мирно сопящей на коврике Дебби и иду к себе в спальню, где меня уже ждет тетя Лия с аптечкой. Она наносит мне на кожу какую-то мазь и сверху заматывает узким бинтом. Я не сопротивляюсь, мы не говорим друг другу ни слова, лишь переглядываемся. Все это время я не переставая думаю о Сэме, а точнее о том, что он сделал. Вписался в драку зачем-то и не сдал дяде Стасу… Он тянет время? Или просто решил замять ситуацию? Не понимаю.

Это непонимание и ожидание завтрашнего дня меня убивают.

– Можно взять мазь? – спрашиваю я у тети, сама того не ожидая. – Мой телохранитель ввязался в какую-то драку, может быть, ему тоже понадобится?

– Да, конечно, – кивает Лия и протягивает мне всю аптечку. – Там в синем тюбике есть мазь для открытых ран, очень хорошо помогает и даже обезболивает… Может быть, тебе помочь и сходить вместе?

– Я справлюсь, – чуть улыбнувшись, отвечаю я.

Забираю из ее рук аптечку и выхожу на лестничную площадку.

А может, он уже спит? Может быть, завтра? Куда тебя понесло?!

Отгоняю свой стыдливый внутренний голос и два раза нажимаю на кнопку звонка. Не проходит и полминуты, как дверь открывается.

– Что-то хотела? – без особого энтузиазма спрашивает Сэм.

Его нос чуть-чуть распух, на скуле содрана кожа и все посинело и распухло, на губе ссадина и в уголке рта образовался кровоподтек, а еще… На Сэме нет футболки, только серые спортивные штаны. Теперь я вижу, что скрывается под его оверсайз-футболками, и этот вид поджарого пресса немного отвлекает.

– Ночных приключений недостаточно? – задает он еще один вопрос.

– Я хочу поговорить, – боюсь смотреть ему в глаза и цепляюсь взглядом за синяк на ключице. Выставляю перед собой аптечку: – И помочь.

– Ну давай попробуем поговорить, – ухмыляется он и отходит в сторону, как бы пропуская меня зайти в квартиру.

Прохожу в единственную комнату, где горит свет, – на кухню и ставлю аптечку на узкую столешницу вроде барной стойки. В квартире приятно пахнет свежим кофе и еще чем-то таким летним, травянистым, свежим… Почти так же пахло от куртки Сэма.

– Я не разбудила? – поворачиваюсь к Сэму лицом.

– Ложусь поздно, – отвечает он и прислоняется к барной стойке. Совсем рядом, даже случайно задевает меня локтем. – Ты хотела поговорить, – складывает руки на груди и вздергивает подбородок.

Замечаю ободранные костяшки на его руках и набираю в легкие побольше воздуха. Медленно открываю коробку с медицинскими принадлежностями и понятия не имею, чем Сэму помочь… Помазать мазью ушибы или сначала обработать царапины? Ладно, если что-то будет не так, он ведь скажет?

– Так о чем ты хотела поговорить? – уже будто из чистого ехидства давит Сэм, наблюдая за тем, как я беру вату и выдавливаю на нее ту самую мазь для ран, о которой говорила тетя Лия. – Наверное, о том, что ночка была веселая?

Издевается. Стискиваю зубы и поворачиваюсь к парню.

– Давай я обработаю, а то подхватишь какую-нибудь бациллу и помрешь, – растягиваю губы в подобии улыбки.

– А ты со своей шерстянкой порадуешься, – наигранно мило отвечает Сэм и все же протягивает мне руку.

Не хочу отвечать, поэтому просто беру его ладонь и начинаю обрабатывать ссадины.

– Ты уже звонил моему папе? – задаю я волнующий меня вопрос и боюсь поднять взгляд.

Хоть бы нет, хоть бы нет, хоть бы нет…

– Как раз собирался, ты отвлекла, – спокойно отвечает Сэм и меняет руку.

Мажу покрывшиеся пленкой ранки, осторожно вычищаю попавшие в них частички песка и чувствую, как Сэм проводит пальцем по узелку бинта на моем запястье. От неожиданно приятного ощущения даже вздрагиваю, но стараюсь спрятать свою реакцию за резкой надобностью дернуться в сторону и поменять ватку.

– Почему не сказал дяде Стасу обо всем, что произошло? – продолжаю я вести свой небольшой допрос и поднимаю на Сэма взгляд.

– А зачем впутывать его, если можно пообщаться сразу напрямую с твоим отцом? – дергает плечом Сэм и убирает руку. – Тут на плече еще и на лице, и, может, есть помазуха какая-нибудь волшебная, чтоб к утру рожу, как у Монгола, не разнесло? – Сэм заинтересованно заглядывает в аптечку.

– Почему пошел драться? – протягиваю ему тюбик с мазью от ушибов, но он игнорирует. Лишь сверлит взглядом, словно сканирует. – Ты ведь не обязан был, и я просила не…

– Я, кажется, еще там дал тебе ответ почему. Будет достаточно простого: «Спасибо, Семен, что не позволил мне проиграть свой байк!» – ухмыляется он и указывает мне пальцем на синяки на своей ключице и на прессе. – Продолжай, раз начала.

Наглец!

Внутри нарастает недовольство, но я заставляю себя не бунтовать, из последних сил заставляю. Может быть, если я буду милой, он не позвонит папе и не испортит мне лето?