Макс много времени проводил у своего друга Дэнни. Во-первых, потому что у них был совместный бизнес по ремонту велосипедов и мытью машин, который располагался в доме Дэнни, и во-вторых, потому что Дэнни с первого же взгляда не понравился дом, увитый плющом.

– Жутковато, – произнёс Дэнни.

В любом случае его дом лучше всего подходил для их бизнеса, потому что у него было четыре старших брата со сломанными велосипедами и множество соседей с грязными машинами. Дело могло принести доход, если бы его владельцы не бросались сразу тратить выручку на всё необходимое для ремонта велосипедов и мытья машин. Друг другу они говорили, что это реинвестирование. Но на самом деле им просто нравилось тратить деньги. Это поднимало настроение. Их разговоры часто начинались со слов: «Когда мы разбогатеем…»

Луи не дошёл даже до кладбища. Он сидел дома. Ночи были тёплые, и первое время мальчик лежал на своей кровати, придвинутой к окну, погружал босые ступни в тысячи сияющих зелёных листочков и чувствовал, как волшебство течёт по нему точно прозрачный сок по прожилкам листьев. Он начал узнавать плющ – его глубину, таинственные голубые переливы, металлический запах этого древнего растения, шум дождя по его листве, как будто кто-то переворачивал страницы, силу и хрупкость, запах зелени и камня.

Это была первая встреча с дикой природой в жизни Луи, и её хватило на всё лето.

Пока Макс зарабатывал деньги, а Луи изучал плющ, Эби исследовала окрестности. Она обнаружила тоннель в тисовой ограде и нашла старое кладбище. К её сожалению, Тео везде увязывался за ней.

– Неужели мне нельзя нигде уединиться? – спросила Эби.

– Можно, – ответил Тео, – но только со мной. Я не расскажу Полли. Не расскажу мальчикам. Но каждый раз, когда ты будешь сюда приходить, ты должна говорить мне.

– Почему?

– Потому что я твой отец и моя работа – присматривать за тобой. Хорошо, Эби, обещаешь?

Эби пообещала, и кладбище стало их тайной. За долгие годы оно заросло, превратившись в кусочек дикой природы в центре города. Среди высокой травы с фиолетовыми колосками девочка повстречала мух-журчалок и других насекомых, под изгородью – медяниц; а причудливые узоры золотистого лишайника покрывали обветренных ангелов. Но самое главное – здесь обитало семейство лис, и на рассвете часто слышался лёгкий топот их детёнышей по старым камням. Эби купила малышам печенье и раскрошила его на старой нагревшейся на солнце могильной плите.

«Мариан Хэпл, 1802, 9 лет. Сердце, полное любви ко всем Божьим творениям», – гласила надпись.

Лисята хрустели печеньем, прикрыв глаза от удовольствия. Эби подумала, что Мариан бы это понравилось. Она рассказала в письме бабушке Грейс о них, о плюще, о миссис Лигуш, о фонаре из Нарнии, о книгах, которые нашла в своей комнате, и о том, что Полли её больше не раздражает, а вот Макс ведёт себя всё так же плохо и Луи ещё хуже.

«У лис полно микробов, – ответила бабушка Грейс, как всегда, не обращая внимания на ворчание Эби. – Обязательно мой руки. Отправляю тебе розовый цветок розеллы^[4] с куста, который растёт у меня возле двери. Передай папе, чтобы ездил на велосипеде аккуратно. Напомни ему, что, когда ему было девять, он врезался в соседа, а в одиннадцать – в мусоровоз.

Теперь, моя милая Эбигейл, выполни кое-какие школьные задания, чтобы начать учебный год хорошо. И скорее отвечай любящей тебя бабушке Грейс.

Сколько плюща, сколько новостей! Что за время зелёного волшебства!»

«Зелёное волшебство», – подумала Эби и кивнула – слова показались ей подходящими.

Глава 3

Ближе к концу лета была большая примерка школьной формы. Свитер Макса жал ему в рукавах, а костлявые лодыжки выглядывали из-под коротких брюк так, что были видны школьные носки.

Луи перешёл в другую школу. Ему нужно было всё новое. Эби могла донашивать старую одежду, но ей нужны были новые туфли. И у неё порвался рюкзак.

– С куртками, наверное, ещё месяц можно подождать, – заметила Полли.

– Кому нужны куртки в сентябре? – согласился Макс.

Красный свитер для Луи нашли в школьном секонд-хенде. Тео зашил рюкзак Эби, но шов был всё равно немного виден.

Когда они с папой остались одни, Эби спросила:

– Мы платим за аренду?

– Да, – ответил Тео и обнял её. – Как только у вас начнутся уроки, я буду выходить на дополнительные смены. И у Полли работы прибавится. На самом деле из-за этого возникнут небольшие проблемы…

Проблема обнаружилась с началом учебного года, когда Полли стала почти всё время проводить не дома, а на работе. Тео тоже, казалось, вечно был на работе. Когда он вышел на дополнительные смены, семье потребовалось стать организованнее. Полли завела «список задач», куда добавляла пункты быстрее, чем вычёркивала. Помимо школы и школьной формы им нужно было найти школьный автобус для Эби и велосипедный маршрут для Макса.

Полли вычеркнула «Автобус для Эби» и «Велосипедный маршрут для Макса» из верхней части «списка задач», но приписала ещё несколько пунктов снизу. Последним было: «Комната лошадки».

«Комната лошадки» – так сперва Луи, а потом и вся семья прозвали гостиную.

– Думаешь, когда-нибудь мы её обустроим? – с сомнением однажды спросила Полли, оглядев комнату.

В ней всё ещё не было ничего, кроме Рокки и старого дивана, который оказался слишком велик для кухни.

– Здесь нужны только уборка и камин, – ответил Тео.

– А ещё ковры, – добавила Полли, – и занавески.

– И телевизор нормального размера, – заключил Тео. – Нам с Максом надоело смотреть мини-футбол.

– Это на качество игры не влияет, – возразила Полли. – Нужно отшлифовать стены и покрасить потолок.

Тео взглянул на потолок. По краям он был украшен пластмассовыми гирляндами из листьев и роз вперемешку с грязной паутиной.

– Сначала смести, потом красить, – заметил он. – Трубу надо прочистить!

– Откуда ты знаешь?

– На потолке видны подтёки сажи от дождя. В Шотландии в старые времена, – продолжил Тео, который жил там до шести лет и потому считал себя шотландцем, – брали связку вереска, приматывали к камню, взбирались на крышу и бросали вереск в дымовую трубу…

– Но это Лондон, – напомнила ему жена.

– Север Лондона, – возразил Тео. – Глубокий север. Так что, считай, почти Шотландия.

– Отсюда видно самое высокое здание в городе, – заявила Полли. – Иногда. Время от времени. Так что это всё-таки Лондон. В любом случае определённо не Шотландия…

Она тяжело опустилась на диван, чтобы написать «Труба и камни (нет)» в своём «списке задач».

– Что там ещё? – спросил Тео.

– Эби. Я беспокоюсь за Эби. Её совсем не слышно, иногда кажется, что она исчезает. А когда не исчезает, то читает. Как думаешь, не слишком ли она много читает?

– Я задумывался об этом, но бабушка говорит, что много чтения не бывает, – ответил Тео. – И у меня с Эби есть договор по исчезновениям. Так что это тоже вычеркни из своего списка. Продолжим. Что следующее?

– Миссис Лигуш.

– Миссис Лигуш?!

– Я знала, что ты будешь смеяться, но шутка слишком затянулась. Бедный Луи! О Тео…

Муж посмотрел на неё.

– Как я скажу ему, что мне надо уехать?

– А тебе правда надо, Полли?

– Да.

– Ненадолго?

– По меньшей мере на три недели, может, больше. Это тоже в моём списке – как сказать тебе.

– Полли! – Тео обнял её. – Мы с самого начала знали, что это произойдёт. Я присмотрю за Луи!

– Макс тоже в списке. Как-то он сказал мне: «Теперь папа точно не вернётся, раз с нами Тео». И это после того, как за пять с лишним лет он не дождался от отца ни слова! Кто мог подумать, что у него будут такие мысли? Неудивительно, что иногда он такой противный.

– Макс и близко не противный! – ответил Тео. – Ты не знаешь, что такое противный, Полли! Ты бы посмотрела на некоторых четырнадцатилетних детей, которые поступают к нам в «Скорую» в два часа ночи. Да и они на самом деле не противные.

– Знаю, мне следует подумать обо всех четырнадцатилетках в Лондоне, – заметила Полли, – но сейчас меня заботит только Макс. Он не до конца принял вас с Эби, а тут ещё Эсме…

– Макс скоро привыкнет к Эсме, – успокоил её муж.

Эсме была студенткой художественного колледжа. Она стала последним дополнением к дому. В её работу входило забирать Луи с продлёнки и сидеть с ним, пока домой не вернутся взрослые. Ни Эби, ни Макс не могли этого делать, так как забирать детей с продлёнки разрешают только тем, кто старше шестнадцати. Расписание смен Тео изменится только после рождественских праздников, поэтому лишь Эсме спасала Луи от десятичасового школьного дня.

Полли вышла на неё через свою подругу, работавшую в художественном колледже. Этой подругой была мама Дэнни. Что стало проблемой.

– ЗАЧЕМ было просить маму Дэнни искать кого-то для Луи? – завопил Макс, врываясь в кухню, в первый же день, как услышал новость.

– Почему нет? Она работает в художественном колледже. И это идеально! – ответила Полли. – Она точно знает студентов, которые хотели бы подработать…

– …няней! – докончил Макс, бросил свою школьную сумку и пнул её. – Няней! – повторил он, со всей тяжестью опускаясь на стул. – Няней! – возмутился он и с силой оттолкнул от себя кружку с чаем, так что она опрокинулась, залила стол, учебник Луи и стопку чистых школьных рубашек.

– Макс!

– Отстань! – огрызнулся мальчик.

Школьная неделя началась для Макса просто превосходно, совершенно превосходно, уморительно превосходно, как раз за день до этого. Он зашёл в школу, когда его лучший друг Дэнни прыгал вокруг шкафчика, чем занимался каждое утро. Насколько Макс был высоким, настолько Дэнни – низким. Он был ниже всех в школе. Тем не менее в начале семестра ему выделили шкафчик в верхнем ряду. Из гордости он отказался меняться. И вместо этого постоянно прыгал.

До сих пор Макс тактично не замечал акробатические трюки друга. Не надо было замечать и дальше. Не надо было смеяться, хватать Дэнни за поношенную куртку одного из его старших братьев и поднимать, чтобы он дотянулся до шкафчика.

В тот момент Макс не придал значения своему поступку. Это была всего лишь минутная шутка, которую он проделывал с Луи каждый день.

Однако Дэнни был не Луи. Луи не обращал на это внимания. Дэнни обратил.

Дэнни шипел и извивался, пока не свалился на пол, оставив пустую куртку в руках у Макса. Потом вскочил на ноги, выхватил куртку и молча ушёл. Его месть настигла Макса на следующее утро.

В тот день Дэнни, надёжный деловой партнёр по ремонту велосипедов и мытью машин, давнишний и лучший друг Дэнни, крикнул на весь многолюдный школьный коридор: «Эй, Макс! Моя мама говорит, что нашла тебе отличную няню!»

– Что? – переспросил Макс. – Что ты сказал? Что?

– Она нашла тебе няню! – прокричал Дэнни ещё громче. – Она сказала, чтобы ты передал своей маме. Её зовут Эсме! Она студентка художественного колледжа…

Дэнни скорчился от смеха при виде лица Макса.

– Она может приходить каждый день, до самого Рождества…

– Ты вообще о чём, Дэнни?

– Мама сказала, что она как раз то, что вам нужно. Француженка!

– Француженка? Француженка? Что ты имеешь в виду – француженка?

– Людей из Франции называют французами, – объяснил Дэнни, чрезвычайно довольный собой. – Например, твоя новая няня – как раз француженка. Не говори мне, что не хочешь няню-француженку, Макс!

Теперь уже многие прислушались к разговору. Они слушали, смеялись и просили Дэнни пояснить. Те, кто пришёл позже, интересовались: «Эй! О чём это?»

– Это о студентке-художнице Эсме, – с готовностью объяснял Дэнни. – Моя мама подобрала её для Макса. Чтобы нянчить его. Няня-француженка!

Послышались смешки, крики, радостный свист.