Но делать какие-то выводы было еще слишком рано (мы даже не осмотрели кабинет миссис Грегори). Однако кое-какие мысли у Холмса (а также, разумеется, у инспектора Лестрейда), полагаю, уже имелись. И они, думаю, одинаково хотели как можно быстрее раскрыть это дело и найти преступника. Чего требовали суровый английский закон, а также простая справедливость: миссис Грегори была милым, хорошим, добрым человеком, помогала животным (пусть в основном кошкам), значит, ее злодейское убийство, несомненно, должно быть раскрыто. А негодяй, совершивший это жестокое преступление, обязан понести заслуженное наказание.

Глава четвертая

У кабинета миссис Грегори стоял на посту полицейский – Лестрейд очень ответственно подошел к своим обязанностям, сохранил в целости и неприкосновенности место преступления. Многолетнее знакомство с Холмсом и его методами расследования явно пошло ему на пользу – он стал тщательно копировать приемы и методы, с помощью которых Шерлок практически всегда раскрывал дела. Даже самые трудные и запутанные.

Инспектор хорошо усвоил главное правило великого сыщика – сначала надо собрать как можно больше улик, а для этого на месте преступления не должно быть никого из посторонних – чтобы не затоптали следы и случайно не уничтожили какие-то важные зацепки. Многие люди, при всем моем уважении, иногда ведут себя словно слоны в посудной лавке, и после них никаких улик и доказательств уже не соберешь.

Мы осторожно вошли в комнату и остановились на пороге. Тело бедной миссис Грегори, как и сказала мисс Элли, лежало возле большого письменного стола, заваленного какими-то бумагами. Некоторые ящики были выдвинуты – в них, очевидно, что-то искали. Вопрос в том, кто именно в них рылся: хозяйка или же ее убийца?

Кабинет сам по себе был очень небольшим, но весьма уютным: у левой стены – два шкафа с книгами, справа – этажерка с китайскими фарфоровыми фигурками (их коллекционирование в последнее время превратилось в чрезвычайно модное занятие – могу судить по миссис Хадсон), далее – ореховый секретер и маленький круглый столик, очевидно для чая. Два полукруглых окна кабинета выходили прямо в сад, а в простенке между ними висел парадный портрет важного седого джентльмена – очевидно, мистера Джойса Грегори, супруга хозяйки. Пол в комнате был почти полностью закрыт слегка выцветшим красным ковром, судя по рисунку персидским. Вот на этом самом ковре и лежала несчастная миссис Грегори: голова повернута набок, лицо – посиневшее, глаза – выпученные, а рот – полуоткрыт. Тут же был и упавший набок стул… Холмс осторожно приблизился к телу (важно не затоптать возможные следы!), внимательно его осмотрел и подозвал доктора Ватсона.

– Что скажете, доктор?

Ватсон произвел беглый осмотр и слегка пожал плечами.

– Необходимо вскрытие, но пока я не вижу следов насильственной смерти. По моему мнению, это очень похоже на внезапный сердечный приступ. Обратите внимание на выражение лица миссис Грегори и цвет ее кожи – очень характерные симптомы. Я бы даже сказал – классические, как в медицинском справочнике.

– Причина смерти – возраст и сильнейшая жара? – уточнил Холмс.

Доктор еще раз пожал плечами: вполне вероятно.

– Выходит, миссис Грегори умерла сама? – с заметным разочарованием произнес инспектор Лестрейд. – Никакого убийства нет?

Его можно было понять: раз пожилая женщина скончалась по естественным причинам, никакого расследования не будет. Значит, он не сможет (с помощью Холмса, разумеется) поймать убийцу и отчитаться о раскрытии сложного и опасного дела. И получить очередную награду.

– Для более точного ответа требуется вскрытие, – сказал доктор Ватсон. – Как понимаю, его должен провести полицейский патологоанатом, и, если вы не против, инспектор, я бы тоже хотел присутствовать при этом. Вдвоем, надеюсь, мы точно установим причину смерти миссис Грегори.

– Да-да, разумеется, – подтвердил Лестрейд, – я отдам соответствующее распоряжение, не беспокойтесь.

Холмс осторожно прошелся по кабинету, опустился у открытых окон на колени, внимательно изучил подоконники, а потом – и пол возле них. Задумчиво покачал головой:

– Никаких посторонних следов не вижу, похоже, в кабинет снаружи никто не проникал. Но с другой стороны, меня беспокоят два факта: первое – это пропавшее завещание и второе – внезапность кончины миссис Грегори. Конечно, эти два факта могут быть просто случайным совпадением, но вместе, согласитесь, они смотрятся довольно-таки подозрительно.

– У вас уже есть версия? – с надеждой спросил Лестрейд.

Холмс задумался.

– Предположим, кто-то знал, что миссис Грегори будет дома совершенно одна, и решил этим воспользоваться. Под покровом ночи он незаметно проник в сад и забрался на второй этаж – здесь на стенах везде плющ, сделать это можно без труда. Заглянул в открытое окно кабинета и так напугал бедную женщину, что у нее случился сердечный приступ. Возраст, жара, неимоверная духота, повышенное волнение из-за пропавшего завещания, а тут еще и это! Вот сердце и не выдержало.

– Да, такое вполне могло быть, – согласился доктор Ватсон, – внезапный испуг у пожилых людей часто приводит не только к глубокому обмороку, но и к более серьезным последствиям. В том числе и к смерти.

– Значит, это все-таки убийство? – осторожно поинтересовался Лестрейд. – Хотя миссис Грегори и скончалась по естественным, так сказать, причинам, но кто-то, похоже, мог способствовать этому. Выходит, этот кто-то был очень заинтересован в ее смерти, так?

– Вполне возможно, – кивнул Холмс, – ваша версия, Лестрейд, вполне логична и имеет право на существование. Тогда нам надо найти того, кто так напугал несчастную миссис Грегори – что называется, до смерти. И если нам удастся доказать, что этот человек совершил это намеренно, с преступными целями, то он, несомненно, убийца! Обратите внимание на положение тела миссис Грегори: судя по всему, она внезапно вскочила со стула, хотела кого-то позвать, но не смогла удержаться на ногах, упала и, вероятно, сильно ударилась готовой об угол стола. Это косвенно подтверждает вашу версию, Лестрейд.

– Как вы найдете преступника? – спросил Ватсон. – Свидетелей, как я понимаю, нет…

– Надо задать классический вопрос: cui prodest? – произнес с умным видом Лестрейд. – Ищи, кому выгодно. Что вы думаете по этому вопросу, Холмс?

– У меня есть одно предположение, – ответил Шерлок, – скажите, Лестрейд, что вам известно о племяннике миссис Грегори, мистере Артуре Фалиоте?

– Вы полагаете? – весь подобрался инспектор.

– У меня пока нет доказательств, чтобы что-то утверждать, – честно ответил Холмс, – но мне лично было бы крайне интересно узнать, где он находился и что делал этой ночью.

– Я займусь этим, – кивнул инспектор. – И задам ваш вопрос Артуру Фалиоту – конечно, когда найду его. А потом поделюсь с вами, Холмс. Это будет, как мне кажется, справедливо – ведь вы тоже не раз помогали мне в раскрытии некоторых дел.

Я про себя усмехнулась: некоторых! Если разобраться, то инспектор был полностью обязан Холмсу своей карьерой в Скотленд-Ярде. Благодаря таланту великого сыщика были раскрыты многие непростые преступления, за которые Лестрейд получил поощрения и награды. Достаточно вспомнить хотя бы попытку профессора Мориарти украсть корону Британской империи и прочие атрибуты королевской власти из Тауэрского замка! Членов этой банды тогда выследил и настиг именно Холмс (с моей небольшой помощью, конечно же), но арест произвел Лестрейд (кроме профессора Мориарти, которому, к сожалению, опять удалось улизнуть), и именно ему досталась потом вся слава (а также награда от начальства) за поимку чрезвычайно опасных бандитов. Теперь инспектор считается одним из самых талантливых и удачливых сотрудников Скотленд-Ярда, его даже ставят в пример начинающим сыщикам!

Но мы-то с вами знаем, что, по сути, вся заслуга в борьбе с наиболее коварными и ужасными лондонскими преступниками принадлежит именно Холмсу (ну и отчасти мне – раз я тоже принимаю в этом участие). Но что поделать, такова принципиальная позиция нашего великого детектива: не искать личной славы, наград или общественного признания, а довольствоваться одним тем, что правосудие в очередной раз торжествует. Ну и, конечно же, он получает удовольствие от самого процесса раскрытия таинственных и трудных дел…

Вскоре прибыл полицейский фургон, и тело миссис Грегори увезли на вскрытие (доктор Ватсон поехал с ними). Шерлок предложил Лестрейду вместе поискать злополучное завещание – вдруг оно все же найдется? А заодно разобрать бумаги миссис Грегори – может, отыщется какая-то зацепка или важная подсказка?

Этим они и занялись. И в течение следующих двух часов усердно и тщательно производили обыск в доме, а я все это время скучала в коридоре. Бегать по саду мне не разрешили (хотя очень хотелось), так что пришлось просто сидеть и ждать. Еще я очень страдала от нестерпимого запаха кошек! Все вещи в доме буквально воняли (снова пардон!) ими.

По этой причине я, к сожалению, ничем не смогла помочь Шерлоку в поисках завещания – буквально ничего не чувствовала (настолько сильный был запах). Наконец разбор бумаг закончился, и Холмс поехал со мной обратно на Бейкер-стрит, инспектор же остался составлять какие-то отчеты.

Великий сыщик был задумчив: ничего важного и существенного найти не удалось, значит, придется ждать, когда Лестрейд отыщет мистера Фалиота и допросит его. А ждать Шерлок очень не любил – его деятельная натура требовала активных действий. Он и так уже провел дома без дела столько времени! Я его прекрасно понимала: сама такая!

Глава пятая

Ближе к вечеру из полицейского участка вернулся доктор Ватсон и сообщил, что вскрытие полностью подтвердило его предварительный диагноз – миссис Грегори умерла от сердечного приступа. Ужасная жара и духота сделали свое дело, да еще и возраст… Ну и, возможно, сильный испуг, само собой.

– Но это не означает, что у нас нет преступления, – заметил Холмс, – остается мистер Фалиот. Он пока что для нас главный подозреваемый. Согласитесь, дорогой друг, Артуру была крайне выгодна внезапная смерть тетушки! Тут мотив преступления совершенно очевиден – наследство! Человек, увы, устроен так, что всегда (ну или почти) думает только о себе и своем благополучии и лишь потом – о ком-то другом. Хотя, конечно же, имеются и исключения. Мы знаем немало прекрасных примеров беззаветного служения как всему обществу, так и отдельным его представителям, но это лишь подтверждает общее правило.

– Убить родную тетушку ради двух тысяч фунтов? – покачал головой доктор Ватсон.

– Я могу вам привести немало примеров из своей личной практики, – тут же возразил Холмс, – когда убивали и за гораздо меньшую сумму. К тому же вы, дорогой друг, забываете о двух важнейших обстоятельствах. Во-первых, Артур, мягко говоря, не слишком-то любил свою родственницу, даже, можно сказать, ненавидел. Он считал ее причиной своего сегодняшнего не слишком-то удачного финансового положения. Во-вторых, самое главное – само пропавшее завещание! Если оно не отыщется в ближайшее время, то дорогой особняк, деньги, а также прочее имущество миссис Грегори отойдет мистеру Фалиоту, а это весьма приличное наследство! Один только особняк чего стоит! И Артур, как и мечтал, сразу же станет очень богатым человеком.

– А бедные кошки, надо полагать, тут же окажутся на улице, – грустно добавил доктор Ватсон.