– Как вы там вообще? – спросил я для разрядки обстановки.

– Нам квартиру дали, огромную, в таком шикарном доме! Тётя Рая помогла. А так хорошо, правда, мама жалуется, что к ней теперь в поликлинике, где она работает, по-другому относятся, разные просьбы там. А мама этого не любит, я удивляюсь, как она на квартиру согласилась, – начала рассказывать Светка и тут же вспомнила причину своего звонка.

– Так вот, тебе посылку надо забрать в крайкоме КПСС, она уже у вас там, это тоже тётя Рая организовала доставку, почтой долго, я бы не успела. Только посылка тяжёлая. И да, я тебя с победой поздравляю на чемпионате края по боксу! – сказала моя бывшая подружка.

– Ага, спасибо! Мне мопед подарили за победу! – похвастал я.

Мы ещё пару минут поговорили и попрощались. Стою, смотрю на Николая Сергеевича и вижу некоторую задумчивость в его глазах.

– А ты не спросил, у кого именно забрать надо посылку? – напомнил он.

– Да спрошу в приёмной, – отмахнулся я.

– И посылка тяжёлая, давай-ка я с тобой туда съезжу, чтобы тебе по автобусам не таскаться, да и быстрее я узнаю, у кого твой груз, – предложил Ким.

Я не дурак отказываться и после уроков едем в Крайком КПСС на служебной машине директора. Вот не хотел же я светиться, думал, спокойно доживу до Перестройки, продам, пару месторождений золота, вернее, сведения о них, уеду за границу…

– У тебя со Светланой серьёзно всё? – осторожно спросил директор с переднего сиденья.

– Да мне всего семнадцать, а ей восемнадцать, какое серьёзно, – осторожно сказал я. – Мне ещё в армию идти служить.

– Можно поступить в институт, где военная кафедра есть, – напомнил Ким.

– Там видно будет, – не стал раскрывать все планы я, а уж тем более хвастаться.

Светка на новом месте, думаю, скоро найдёт себе ухажёра и от меня отстанет. Доехали быстро, и внизу милиционер-охранник не стал нас задерживать. Кима он знал в лицо, и по имени-отчеству. Я вспоминаю, что наш директор был заведующий отделом студенческой молодежи Красноярского крайкома ВЛКСМ. Николай Сергеевич заглянул к кому-то в кабинет и, выйдя, сказал:

– Представляешь, у Федирко твой груз!

Заходим в приемную первого, там только секретарь, работает телевизор, показывает программу для сельчан.

– Посылка у Павла Стефановича в кабинете, а его нет, он уехал на комбайновый завод, а потом на судостроительный, – обломала нас секретарша первого, немолодая женщина, но следящая за собой. – Я могу позвонить ему и попросить разрешения вам её отдать, ключ у меня есть.

– А куда позвонить, – спросил я, – если он в пути?

– Так у него «Алтай» третий же стоит в машине! – сказала секретарша.

– Это радиотелефон такой, к олимпиаде модернизировали, можно звонить человеку в дороге, – пояснил мне Ким.

«А то я не знаю! Я вам про сотики столько могу рассказать», – подумал я.

Через десять минут секретарша с трудом выносит мне натуральную посылку, аккуратно зашитую тканью. Вижу, и Киму, и тетке интересно, что там внутри. Вздыхаю и начинаю распаковывать груз. Там два самодельных изукрашенных выжигом и резьбой деревянных туеска с мёдом, гречишный, липовый и стеклянная литровая баночка меда от бабушки, написано «Разнотравье», карандашом от руки на банке. Кроме порядка трёх кг мёда, в посылке лежит фотография в рамочке, на фото Светка. Явно в студии делали, качество хорошее, девушка в синем платье, и голубых туфельках. На обратной стороне подпись для меня. Ещё колбаса в вощёной бумаге, много, чак-чак, явно самодельный, и письмо.

– Куда столько мёда? – вслух спросил я, ведь к мёду я отношусь спокойно. – Возьмите в подарок, может Павел Стефанович или гости его съедят. Мне много.

– Ну не знаю, спецпочтой для тебя доставили посылку, а ты отдаёшь, – засомневалась секретарша, разглядывая такого интересного меня.

Я её прекрасно понимаю, использовать первого секретаря крайкома как передаточное звено это… это впечатляет.

В машине читаю письмо и хмыкаю – колбаса оказалась конская, любопытно будет попробовать, а чак-чак от бабушки со стороны отца. В письме обычные глупости – она готовится поступать в МГУ, наш школьный аттестат ей выдали перед отъездом в апреле. Так что делать ей в Уфе нечего. Скучает, и надеется встретиться в июле в Москве, она поступать будет, а я приеду по молодёжным делам. Надо ответ накарябать. А вообще ничего к ней не чувствую. Так, молодое упругое тело, смазливое личико, незлобный, спокойный характер, любит шутки и, главное, смеется над моими остротами. Что-то многовато достоинств. Вот не собираюсь я жениться совсем! И с детьми я нанянчился.

– Сладкоежка Бейбут, моего решения отдать мёд не одобрил, но человек он непритязательный, сказал, что будет лопать, что осталось. Колбасу он тоже заценил, ведь ужина ещё не было, а на тренировке он выложился по полной.

После ужина иду за спиртным вместе с соседом в местный магазин. Я уже обо всем договорился, придётся доплатить, но деньги у меня есть. Заодно посмотрим Бейбутовских девчонок. Подойдя с задней двери к магазину, я постучался в подсобку и позвал Риту, заведующую магазином. Толстая тётка сорока пяти лет вышла через минуту. Оглядев нас с головы до ног, молча протянула руку. Даю ей свою спортивную сумку, она берёт и уходит без слов. Возвращается уже с товаром.

– Семьдесят рублей, – наконец произносит она.

Я, не глядя в сумку, отдаю деньги и заглядываю туда только после того, как дверь подсобки захлопнулась. Тут подъехала машина с товаром, и нам с другом пришлось отойти, позвякивая бутылками, ведь сейчас грузчики будут таскать товар, а нюх у них, наверняка, на спиртное заточен. Видел я этих двух гавриков, точно пьющие.

В сумке лежали две бутылки коньяка армянского пять звезд, бутылка египетского бальзама «Абу Симбел», это из крепких напитков, четыре бутылки грузинского вина «Эрети», по две красного и белого, и ликер вишнёвый.

«Так, нас парней будет пятеро, и девушек минимум четыре, если согласятся. Должно хватить», – прикинул я.

Идём на второй этаж в промтовары и сразу натыкаемся на казашку-хакаску по имени Таня, девицу на вид лет восемнадцати.

– Вот, знакомься – будущий именинник, – гордо показал на меня сосед.

– Привет, типа, приглашаю, – сказал я несколько расстроенно, ведь девушка абсолютно мне не глянулась – пухленькая и лицо круглое, еще, поди, и ноги колесом, под платьем сейчас не видно.

Зато Маша, её напарница, которая, якобы, старая, меня впечатлила. Кукла куклой! А ведь Бейбут сказал, что у неё ребенок есть, причём уже десяти лет!

Я похвастал добытым спиртным, девушки сразу заприметили дорогой коньяк по пятнадцать рублей, заставив меня, встревоженно прикидывать: – «А хватит ли бухла?»

– Квартира тут, в Академгородке, снимаю её на два дня, цветомузыку привезу, кассеты есть новые. Из парней будет один КМС по теннису, и два парня ещё. Ну и соседка наша по общаге с подружкой, – сразу выдал весь расклад я. Но девушек уговаривать не пришлось, с развлечениями туго в СССР, тем более, замужней Маше, у которой ребенок на руках, пусть и немаленький уже.

– А ты, правда, чемпион СССР по боксу? – спросила Маша, прикусив губу, отчего образ санаторской Кати померк перед глазами.

– И чемпион края, вот только вчера награждали, – солидно подтвердил я.

– А я призёр! – вставил ревниво Бейбут, глядя на свою круглолицую подругу.

– Ну что, молодец! – искренне похвалил я соседа по приходу домой. – Девочки – зачет, а как ты с ними познакомился?

– Да это не я, а Таня со мной. Я с тренировки возвращался, а они около дверей магазина стояли и курили. Увидели у меня перчатки через плечо и спрашивают: «Ты что, боксёр?» – признался парень.

«Вот ещё один бонус бокса – девушки любят спортсменов, тем более, чемпионов. Пожалуй, не буду спорт пока бросать, а значит, завтра на тренировку пойду», – думал я, засыпая.

Проснулся я от толчка в плечо, меня разбудил сосед.

– Толян, за стенкой у девочек кто-то плачет, – прошептал он.

Глава 3

Черт! А мне такой сон снился, я во сне обнимался с девушкой, похожей на Орнеллу Мути в юности. Причем даже пуговички на джинсах я уже ей расстегнул…

Нехотя одевшись, иду в коридор и стучу в дверь. Открывают сразу, настежь распахивая дверь, так что я сейчас вижу и рыдающую на кровати Синицкую, и очень легко одетую Ленку в дверях.

– Лена, ты хоть грудь прикрой, – попробовал усовестить красотку я.

– Что ты там не видел, – хмыкнула она и тут же прикрикнула на Бейбута. – А ты брысь! Чингисхан недоделанный! А то глаза сломаешь, или я тебе их выцарапаю.

Легкое дуновение ветра от закрывающейся двери моей комнаты, показало, что Бейбут решил не проверять свою удачливость. При всей свое драчливости бить девочек он категорически не умел и не хотел учиться, чем Ленка и пользовалась, шпыняя его, то за грязные следы в коридоре, когда Бейбут забывал вытереть ноги о коврик на входе в общагу, то за размазанную зубную пасту на раковине в умывальнике. Последний раз ему досталось по спине мокрыми трусами, которые несчастный сосед забыл в душе после постирки.

– Оля, ты чего плачешь? – спросил я, отчего Синицкая зарыдала ещё громче.

– Ой, Оль, хватит реветь, а? – раздражённо сказала её соседка, накидывая всё-таки халат на плечи.

Я облегченно выдохнул, смотреть на девицу в одних трусиках после такого сна нелегко.

– Итак, что случилось? Дома что-то? Ты заболела? Парень бросил? Парень обрюхатил и бросил? – накидывал версии я, следя за реакцией плаксы, ведь Ленка по-прежнему зло молчала.

После слов о беременности Ленка хихикнула, а Синицкая, прервав плач, возмущённо уставилась на меня.

– Похитили! – наконец соизволила вымолвить она.

– Так! Уже теплее! Что похитили? Твои лучшие годы? – решил продолжать шутить я.

– Деньги у неё украли, всю стипуху, порезали сумку и вытащили кошелёк, – наконец раскололась соседка.

Синицкая в подтверждении слов подруги показала потасканную зеленую сумочку с разрезом сбоку.

– А когда это случилось? – не понял я, посмотрев на часы, показывающие почти двенадцать.

– Днём ещё, я в город ездила, а заметила только перед сном! – неожиданно внятно и без всхлипов произнесла Оля. – Там все мои деньги были!

– Много? – спросил я, уже приняв решение.

– Тридцать пять рублей двадцать копеек, хорошо, что я тебе на подарок успела рубль отдать, – ответила девушка и в испуге зажала рот руками, глядя на закипающую Лукарь.

– Да! Подарок тебе будет от всего нашего курса, какой – не скажу. И не дай бог не обрадуешься, когда дарить будем! – с вызовом сказала Ленка, встав с кровати и уперев руки в бока, отчего незавязанный халатик опять распахнулся, обнажив красивую грудь.

Впрочем, радовать меня больше не собирались, и халат был моментально завязан чуть ли не тройным узлом, отчего обнажились ноги. На ноги мне смотреть разрешили.

– Спасибо за подарок, не стоило заморачиваться, – смущённо сказал я, не ожидая такой внимательности от своих однокурсников, – так я что хочу сказать, сумку я тебе новую через Аркашу достану уже завтра, а деньги – это ерунда, что тебе родители, не помогут что ли?

– Не помогут, – отрицательно качнула головой опять Ленка, мама у неё заболела, а папу недавно посадили.

Синицкая же сказала:

– Обойдусь без сумки, эту можно заделать, тут заплатку поставить, надо только кожу подобрать.

– Это кожзам, – поправила её соседка.

– Ну, неважно, я починю, – упрямо мотнула головой Синицкая.

Я решил не заморачиваться на уговоры, когда сумка у меня будет в руках, я уж уговорю взять подарок, опыт имеется. Быстро иду к себе в комнату, там меня встречает любопытный Бейбут.

– Ну что там?– возбуждённо спрашивает он.

Я вижу стеклянный стакан на кровати и понимаю, что он пытался подслушивать.