Дмитрий Иванов: Моё ускорение

Глава 1

Таксистов нет! Прилетело несколько рейсов и все машины уже разъехались! С двумя сумками лезу в рейсовый автобус и еду до автовокзала, потом с пересадкой до Студгородка, немного пешком в гору, и я в общаге.

На вахте опять новый вахтёр. Смотрит на меня подозрительно, пришлось показывать пропуск, еле нашёл его. В общаге многолюдно, несколько десятков вновь поступивших суетятся и галдят. Морщусь и иду в наш закуток. Опять засада, нет дома никого, а судя, по нежилому виду, Бейбут и не приезжал. Хрен знает, когда приедет. Стучусь к Ленке, тех тоже дома нет. Вспоминаю, что это первому курсу в деревню раньше, а мы поедем позже. Тут из старших курсов только те, кому делать нечего дома. Сходить на тренировку? А ведь точно! На улице заморосил небольшой дождик, а у меня есть дождевик с капюшоном. Быстро собираюсь и иду вниз через лес в спортивную секцию. По пути, около универсама, меня окликает знакомый голос.

Под козырьком черного входа стоит красавица Маша – продавщица из магазина. Правда, вид у неё сейчас не очень. Фингал под глазом светится.

– Муж вернулся из экспедиции, – пыхнув сигареткой, ответила она на мой немой вопрос.

– Застукал, что ли? – просто так, из вежливости, спросил я.

– Соседи наболтали. Да ну его, разведусь с ним. Дочка уже взрослая, – пояснила собеседница. – Ты как на Столбы сходить? На выходные следующие собираемся. Хотел же, вроде?

– Столбы? – задумался я. – Не знаю пока, я приехал сегодня только, вот, кстати, подарок тебе.

Достаю из кармана куртки фарфоровую статуэтку в виде девушки в длинном платье.

– Спасибо! Зойке понравится, – кивнула головой Маша и, попрощавшись, ушла.

«Зойка – дочь, наверное, вроде, говорила десять лет ей, а Столбы… надо подумать. Не сильно я вообще-то и хотел. Маша уж очень хороша, повезло мужу, или не повезло?» – размышляю я, заходя в зал.

Быстро переодеваюсь, здороваюсь с парнями и дарю им значки с фестиваля, нагреб их, чуть ли не полный карман для раздачи.

– Толя, молодец, что сразу пришёл, знакомься с нашим новым тренером – Аркадий Иванович Штыль, – представил Игорь Леонидович улыбчивого мужичка в весе мухи.

«Этот – тертый калач, сразу видно по движениям и по повадкам», – оценил я нового тренера через минут пятнадцать тренировки.

– Толя, есть разговор, – подозвал меня Аркадий Иванович после тренировки.

– Слушаю вас, – вежливо спросил я, закидывая сумку на плечо.

– Ты же из Ростова? Смотрел твои документы, и понять не могу – у какого тренера ты там занимался?

– Я из поселка небольшого, – начал нагонять мути я.

– У вас там два тренера, Куксин по борьбе, и Фомин по боксу, оба о тебе не в курсе, – припер меня к стенке он. – Словно и не жил ты там.

– А зачем вам? И что значит «не жил»? У меня отец там начальник убойного цеха, бабушка – фронтовичка, в школе меня все знают, в райкоме тоже. Более того, и в обкоме КПСС обо мне слышали. Вы для каких целей что-то искали? – опустил глаза на дядю я.

– Что значит «для каких»? – опешил новый тренер. – Не сходится!

– Ну и хрен с ним, пусть не сходится. Ещё вопросы будут? – обозлился я.

– Ты, я вижу, нос-то задрал, мальчишка, – в ответ огрызнулся тренер.

– Иваныч, что случилось? – вовремя подоспел Игорь Леонидович.

– Может, ты пояснишь. У парня три года занятия боксом, а тренера, которого ты записал в анкете, я спрашивал, не знает он Анатолия! – упёр палец в меня искатель правды.

– Это, Иваныч, … ну прибавил я стажа два года ему, иначе бы его до чемпионата города не допустили! Мой косяк, чего к парню пристал? – схватил за руку разошедшегося мужика мой единственный в этом теле тренер.

– Я папе сегодня же позвоню, пусть он зайдёт к Фоме и скажет, на кого я похож. Не факт, что алкаш этот зубы последние не потеряет, но хоть будет бухать меньше, – обозлился я и хотел уже было уйти.

– Постой, ты и вправду знаешь Фомина? – удивился Иваныч.

Ещё бы я его не знал, три года занятий борьбой и три года боксом в старом теле, именно у Куксина и Фомина я и провел в своё время.

Фомин изрядно закладывал, и все наши деревенские парни в той или иной мере прошли через его секцию, хрена с два он всех упомнит. Вот Куксин – тот да, аккуратист был, всё про всех знал, за любой пропуск выгонял из секции, жаль, рано умер. Тьфу, жив ещё, лет через пять умрёт, я потом ещё буду деньги башлять на турнир его имени, лет десять подряд. Не я один, но и я в том числе.

А алкаш Фомин жив был до моего прыжка в этот мир, не тренировал уже никого, понятно, забросит лет через пять, или попрут. Зубы так и не вставит. Отец его точно знать должен, и он батю.

– Ты это, малой, тогда зла не держи. Мог бы сразу сказать…

– Да, Толя, отправляй всех ко мне в будущем, Фомин у тебя первым тренером записан, я уже жалею, что на себя не оформил, – немного подправил спич Игорь Леонидович.

– Хорошо, так и буду говорить, тем более, это правда – немного, но занимался я там, – улыбнулся я и, не протягивая руки, развернулся на выход.

«Вот мутный типок у нас в секции теперь! – злился я. – Пинкертон недоделанный».

В комнате неуютно и как-то холодно. Что за погода в Сибири? Начало августа, а прохладно, да и ливень зарядил надолго, по-моему.

Ночью просыпаюсь от скрежета ключа в замке!

– Что за на…!– громко крикнул я в приоткрывавшуюся дверь.

– Толя, это я! – услышал я голос Бейбута.

– Врёшь! Толя – это я! – пошутил я недовольным голосом, впрочем, радуясь приезду друга.

– Ты, ты, – не спорит сосед, включая свет.

– И ты с фингалом? – удивляюсь я.

– А ещё кто? Ленка? – спросил Бейбут, ставя чемодан на свою кровать.

– Нет, Машке муж фингал поставил, подружке твоей Тани, а почему Ленка?

– Машке за дело, уверен, а про Ленку просто так сказал. Что, помечтать нельзя? – насмешил меня мой друг.

Ленку он до сих пор побаивался, в его окружении не было таких долбанутых баб. Таких вообще мало, Ленка – это как граната без чеки –точно рванет, а когда не знаешь. Хотя, опять вру, если налить нашей женщине…

– И главное – страшная она! – с надрывом сказал мне Бейбут.

Я пока размышлял о Ленке, Бейбут мне повествовал какую-то свою горестную историю. Ведь весёлую с такими интонациями не рассказывают.

– Ещё раз. Кто страшная? – переспросил я.

– Жена моя. Морда вытянутая, а не круглая, как я люблю, глаза здоровенные в пол-лица, фигуры вообще нет! Во попа всего! – Бейбут руками показал сантиметров семьдесят, не больше. – Нос утиный, а я люблю, чтоб кругленький был.

– Ты что, женился? – удивился я.

– Не слушал меня? – укоризненно посмотрел на меня мой казахский друг, наклоня голову набок.

– Не всё слышал, ты рассказывай, – подбадриваю его.

– Отец меня женить хочет! Уже договорился! Слушай, а Монголия далеко от нас? Я узнавал, говорят с Красноярским краем граничит.

– Как он тебя женит, тебе ещё семнадцати даже нет, осенью будет, – осторожно указал на несостыковку желания его отца и действительности.

– У нас можно на год раньше, заплатить только надо, но родители невесты богатые, – пояснил Бейбут. – Так далеко до монгольской границы?

– Раньше? Для вступления в брак ты должен получить дееспособность. Даже если твой отец заплатит, и ты получишь право вступить в брак, но это право, а не обязанность. Не хочешь – не женись, – уверенно говорю я.

– Всё правильно! Так и есть, я не хочу и не буду! Уеду в Монголию и всё, – согласно кивает головой несчастный жених.

– Монголия – другая страна, туда не так просто выехать, – захожу с другой стороны я. – Это заграница.

– Да? А я думал, что нет! – расстроенно, говорит друг. – Курица не птица, Монголия не заграница!

– Ой, как всё в голове у тебя запутанно, это такая поговорка! Ну, представь, ты живешь здесь, что, тебя украдут как кавказскую пленницу, в данном случае казахский пленник будет, и силком женят? – расспрашиваю я.

– Нет, конечно, а жить на что? И мне потом домой, не приезжать, что ли? – приводит грустные доводы мальчишка.

– А в Монголию тебе деньги слать будут? Есть стипендия пока, подработку я тебе найду. Пару лет живи спокойно, – предлагаю ему вариант.

– Страшная кобыла! – ругается Бейбут и достаёт фотку.

А на фотке милая, совершенно кавайная девчонка. Да, худенькая, но нижние девяносто просматриваются, как и верхние. Как по мне, так просто красавица!

– Она красивая! – убеждённо говорю я.

– Сам женись! – Бейбут бросает фото красотки на мою кровать. – И вообще, я ещё не нагулялся!

– А вот это аргумент, друг! – обнимаю парня за плечи я и лезу за подарками для него.

Кроме «фиесты», решил подарить ему ракетницу и перчатки боксёрские – ГДР, новьё. Мне выдали на сборах две пары, я спецом одни для Бейбута взял.

Получив подарки, Бейбут отвлекся от своих забот, и мне пришлось рассказать другу про всё. Про всё, всё, всё.

Уснули под утро. Просыпаюсь я от пинка в дверь, толкаю Казаха и натягиваю шорты. Бейбут шорты игнорирует и экипируется сразу в новые перчатки. Открываю дверь по пояс голый, а передо мной стоит эта деваха с фотки, даже имени её не знаю.

– Бейбут? Другой же был? – пьяно спрашивает она.

Молча, поворачиваюсь, показывая своего соседа в плавках и боксёрских перчатках. В глазах удивление, даже остекление.

– О! Это мой муэчина! – немного с акцентом говорит довольная деваха.

– Аида, ты нашла своего жениха? – слышу я с коридора голос, прям солидный такой бас.

– Это братья мои! – махнула рукой за спину Аида, хотя за её спиной стоял всего один волосатый дядя.

«Скорее всего, где-то по общаге шарится ещё один будущий родственник моего соседа», – с кислой мордой понимаю я.

– Дай войти! Бейбут, а ты в перчатках спишь даже? – деваха попыталась зайти в комнату, но я стою как скала.

– Посланница ада, дай нам прикрыть свои тела, – почему-то вычурно говорю я и закрываю дверь.

Вялый пинок по низу двери говорит о том, что меня не поняли.

– На машине за мной приехали, – поясняет сосед, прыгая на одной ноге, стараясь попасть другой в брючину. – Три брата у неё, и все здоровые как гориллы.

– Ты здесь побудь, а я сам с ними поговорю, мне уже и самому не нравится твоя будущая жена. Пьяная ещё! Жуть. А братьям я поясню, что тут не их аул, а мой город.

Рывком открываю дверь настежь! За ней уже две волосатые рожи, и ни одной пьяной.

Глава 2

– Тихо, Толя, успокойся, – говорит один из братьев, махая ксивой перед лицом. – Милиция! Дай зайти.

– В развернутом виде предъяви. Причина визита какая? Арест? Обыск? Ордер где? – нагло отвечаю я, но и руки не распускаю. Пока.

– Да, нам говорили, что ты борзый, но хамить зачем? – вступил в разговор второй брат.

– Вы серьёзно? Какая-то кобыла пинает мне дверь с самого утра, потом два страшных мужика пытаются прикинуться представителями власти… Ксива казахская? А если я «ноль-два» наберу, что делать будешь?

– Договоримся! И не надо сестру оскорблять, она – не кобыла, – по-прежнему примирительно говорит владелец корочек. – Не уследили за ней. Пока искали комнату, она выпить успела! Ехали просто поговорить! А она, вот видишь как? Мы ей объясним, за это прошу извинения.

– Приношу извинения, или прошу прощения, – поправляю я, уже совершенно остыв. – Хрен с вами, заходите, пока вахтер и в самом деле милицию не вызвал.

– Она же не пила никогда! – шваркает ногами о придверный коврик говорливый представитель казахской милиции, с неодобрением посматривая на Бейбута.

Тот сидит, насупившись, на своей кровати и молчит.

– Значит так. Родители согласны? Согласны! Невеста согласна? Согласна! А вот жених! Плохо мы ещё воспитываем свою молодёжь, – стараясь быть серьёзным, говорю я.

Не вышло, и первым засмеялся Бейбут, который «Кавказскую пленницу» смотрел несколько раз.