Ты меня предал (страница 8)
Чутье подсказывает, что если я отнесу эту инфу Алихану, ничего не изменится. Иру Асаду он отдает не за бабки. Точнее, не только за них. Об этом кричит количество народа, который между собой и не общается толком. Они разбиты на кучки: дальние родственники, очень дальние родственники, бизнес-партнеры, просто какие-то люди.
Громкое торжество, чтобы моя ведьмочка не посмела взбрыкнуть. Знает папа характер дочери. Не стал рисковать.
Риск – это по моей части, поэтому я здесь, прямо в ее спальне. Как говорится, запрещеночка подъехала. Соскучился страшно. Такая острая нехватка конкретного человека рядом с непривычки немного вышибает из равновесия, и я пару раз чуть не накосячил в работе, но об этом никто никогда не узнает, потому что в данном случае важен итог.
– Не надо тебе это, – подушечкой большого пальца стираю блеск с ее губ. – Вот так гораздо лучше. Невозможно красивая девочка. Готова?
– К чему? – Ее щеки соревнуются в яркости цвета с приторно-розовым платьем.
– Целовать меня, конечно. Что за дурацкие вопросы? Я тебе что про поцелуи говорил?
Она вспыхивает вся! Сгорит сейчас, маленькая. А губы улыбаются, и я тут же целую верхнюю, потом нижнюю. Ира смеется, касается теплой ладошкой моей щеки.
– Колючий, – морщит нос.
– Терпи, бриться было некогда, – целую ее в кончик носа и, заканчивая игры, по-взрослому впиваюсь в губы, расталкивая их языком и показывая, как именно я соскучился.
Все мое тело напрягается, изнывая от желания стянуть с нее этот розовый абажур для бабушкиной люстры. Пошлятина должна быть приятной. И мои поцелуи уходят на шею. Веду губами по изгибу, осторожно прикусывая зубами очень нежную кожу. За ушко, касаюсь кончиком языка мочки. Ира подбирается вся, покрывается мурашками и сбивается в дыхании, пытаясь сделать глубокий вдох.
Провожу носом там, где только что целовал. Вдыхаю ее в себя. Мне кажется, я сейчас ментально кончу от удовольствия. Да и физика не отстает. Взвинтило так, что аж яйца сводит.
Скрипнув зубами, втягиваю воздух через них, чтобы тормознуть себя и не наделать с девочкой самых приятных во вселенной глупостей. Рано ей еще. Ира только привыкает к моим прикосновениям.
Праздник у ее семьи продолжается, а мы сейчас устроим свой.
Беру ее за руку, тяну к идеально застеленной кровати и, широко расставив ноги, сажаю Ирину к себе на колено. Она все время путается в подоле длинного платья.
– Переоденься, я не буду смотреть.
– Неудобно, – качает головой.
– И я об этом, – усмехаюсь. – Тебе неудобно. Переоденься.
Ссаживаю ее с колена и отхожу к окну. Демонстративно встаю спиной и делаю вид, что разглядываю пейзаж. Ира долго не решается снять платье.
– Закрой глаза, – требует, как строгая учительница.
– Я и так ничего не вижу, – совсем немного лгу ей. Если чуть сменить угол наклона головы, я поймаю ее в отражении в стекле.
Можно же мне маленький бонус за длительную «голодовку», бессонные ночи и такое количество новых чувств, которые я еще полностью в себе не уложил.
Она вытаскивает из шкафа одежду, шуршит своим дурацким платьем, а я опять, как мальчишка, подсматриваю, как розовое облако летит на пол. Ира остается в белом кружевном комплекте.
Мля, я сейчас штаны порву и сердце выплюну!
Вдох чуть глубже, еще один взгляд на нее. Белая футболка спускается по изгибу талии, закрывая спину. Записываю эту картинку себе в память.
Ира надевает свободные джинсы, я снова смотрю лишь в окно.
– Все, – сообщает она.
Разворачиваюсь и снова иду к кровати. Уже смелее она садится ко мне на колено и чертовски уязвимо утыкается носом в шею, прямо туда, где все еще колотится пульс. Чувствую ее осторожный поцелуй в пульсирующую вену и обнимаю, крепче прижимая к себе.
– Не отдавай меня ему, – тихо просит Ира. – Я не хочу. Ничего с ним не хочу! – вскрикивает, вздрагивая всем телом. – Чтобы он стирал твои поцелуи с моих губ, не хочу.
– Тихо, тихо, – осторожно глажу ее по спине и волосам. – Потерпи еще немного. Я тебя заберу. Я работаю над этим.
– Правда? – поднимает на меня очень грустный взгляд.
– Правда, – заправляю выбившиеся прядки ей за ухо. – Расскажи мне что-нибудь. Хочу слушать твой голос.
– Я не знаю, что рассказать, – пожимает плечами.
– Что угодно. Просто говори.
Я знаю, что у женщин есть потребность в разговорах с мужчиной. К этому тоже надо привыкнуть. В моей квартире всегда тихо, если не брать в расчет радио или телевизор.
– Почему именно мед? – решаю ей немного помочь.
– Чтобы лечить людей, – говорит она очевидное. – Чтобы спасать жизни. Чтобы однажды найти способ помочь какой-нибудь маленькой девочке или мальчику, дать ему возможность нормально ходить, и тогда, – опускает взгляд, – никто не назовет его неполноценным и не попытается побыстрее выпихнуть из семьи.
– Это отличная цель, Ир.
– Ты так считаешь? А вот семья моим выбором не очень довольна.
– Разве это имеет какое-то значение? Ни мое мнение, ни мнение твоей семьи в данном случае не должно быть решающим фактором в принятии или отмене решения. Хороших врачей не получается из тех, кто идет в профессию насильно. Если ты будешь слушать кого-то, еще один хороший врач даже не родится, и какой-то мальчик или девочка не встанет на ноги, – поясняю ей.
Она обнимает меня обеими руками и ластится, как маленький ласковый котенок. Хрупкая, нежная, благодарная девочка.
– Откуда ты взялся на мою голову, такой весь из себя мудрый? – шмыгает носом Ирина.
– Я же Ворон, – смеюсь. – Надо как-то оправдывать.
Смеемся с ней, она много рассказывает о своих мечтах и планах, я молча слушаю, держа ее в руках и целуя в разные доступные мне местечки. Мы слышим, как разъезжаются гости. Едва не палимся, когда в ее комнату пытается вломиться мачеха.
– Кстати, чуть не забыл, – достаю из кармана маленький серебристый телефон-раскладушку. С собой носить удобно и спрятать можно куда угодно. – Наша с тобой связь, – вкладываю ей в ладошку. – Там куча левых контактов. Тебе нужен один. Сама найдешь?
– Попробую, – немного потыкавшись с новой игрушкой, заходит в телефонную книгу и нахмурив темные брови вчитывается в имена. – Ты серьезно? – зависает на контакте Корвус Коракс1. Там помимо него есть еще парочка заковыристых имен в таком же духе.
– Если вдруг найдут трубу, скажешь, студент по обмену из… Ну не знаю, пусть будет Польши, – подмигиваю ей. – Вызовы, переписки удалять, телефоном не светить.
– Чувствую себя шпионкой, – мелодично смеется Ира, пряча трубу под подушку.
Заваливаемся на кровать, я сам кладу ее руку к себе чуть выше живота, а голову устраиваю на плече. Зарываюсь носом в темные волосы, дышу своей ведьмочкой и снова слушаю.
Ира засыпает на моем плече, и в данный момент для меня нет ничего круче ее доверия. Такой вот нестандартный секс.
На рассвете осторожно перекладываю ее на подушку, укрываю и подхожу к окну. Выйти сейчас смогу только здесь. Глянув на отражение влюбленного идиота в стекле, открываю створку и перелезаю на другую сторону, вставая ногами на небольшой выступ в стене.
Сука, как в анекдоте, где муж возвращается из командировки, ну и далее…
Мягко спрыгиваю вниз. Оглядываюсь по сторонам и двигаю к выходу с территории.
В нашем с Ирой уравнении мужа пока нет. Надо ускориться и сделать все, чтобы его не случилось.
Глава 14
Ирина
Мне так хорошо и уютно на груди Павла. А еще немножко стыдно, но я стараюсь не думать об этом. Рядом с ним вообще не хочется думать ни о чем, только чувствовать и ощущать. Новые эмоции заполняют меня до краев, вызывая в груди восторженный трепет. Никогда не думала, что от близости мужчины может так кружиться голова, а по телу расползаться приятное тепло. Запах Паши окутывает меня, словно кокон, и защищает, а гулко стучащее сердце убаюкивает. Сама не замечаю, как начинаю дремать.
Сквозь сон чувствую, как становится холодно и распахиваю глаза. Рассвело. Павел ушел, оставив мне небольшой сквозняк и целый ворох воспоминаний. Шумно втягиваю воздух и зябко ежусь. Так не хочется выныривать из сладкой неги и вставать, но все же заставляю себя подняться. Подхожу к окну и вижу, как Паша перебежками приближается к забору. Кидает взгляд на мое окно, улыбается и будто играючи перепрыгивает через ограждение.
Какой же он все-таки невероятный. Мечтательно улыбаюсь, закрываю окно и падаю на кровать. Смотрю в потолок и лениво перебираю в памяти наши совместные моменты. Теперь у меня есть телефон, так хочется воспользоваться и написать что-то, но я не решаюсь. Пусть он первый…
В коридоре слышатся тяжелые шаги, и дверь без стука распахивается. Подскакиваю от неожиданности и вижу Рустама. Он разъярен. На лице играют желваки, а глаза мечут молнии.
– Я от тебя такого не ожидал, сестренка, – цедит он сквозь зубы и стискивает кулаки.
– Что случилось? – нервно сглатываю и лихорадочно пытаюсь догадаться сама.
– Ты че творишь-то? – Рус опасно приближается и давит многотонным взглядом, мне ничего не остается, как отступать, пока не упираюсь в стену.
– Я н-не понимаю, – заикаясь, выдавливаю из себя и умоляюще смотрю на брата.
В чем я провинилась?
– Я видел, как из твоего окна вылез мужчина, – тихо, но в то же время строго говорит Рустам.
Закусываю губу и виновато отвожу глаза в сторону. Как же так? Паша должен был быть осторожен. Надеюсь, отец его не видел, иначе мне влетит по полной.
– Кто это? – рычит брат, а я начинаю дрожать от нервного напряжения. И обхватываю себя ладонями, чтобы хоть немного успокоиться.
– Не скажу.
– Говори, – настаивает брат и напирает своим авторитетом.
– Нет, – качаю головой и упрямо поджимаю губы. Ни за что.
Звонкая пощечина опаляет кожу. В ужасе вскидываю на брата глаза и по инерции прижимаю ладонь к щеке. Мне не больно, но очень обидно. От него я не ожидала такого.
– Я и без тебя знаю кто, – сквозь зубы рычит Рустам. – Что он здесь делал?
– Ничего, – едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться от горечи и досады. Тот, кому я доверяла, опять предает меня. За что?
– В глаза мне смотри.
Беру себя в руки и поднимаю голову. Мне нечего стыдиться, а близкого человека я потеряла.
– Надеюсь, не опозорила?
– А что, если так? – с вызовом смотрю на брата и сжимаю кулаки в бессильной злобе.
– Ох, Ира, – качает головой Рустам. – Лучше тебе не знать.
– А мне уже все равно, – выплевываю отчаянно и втягиваю носом воздух. – Хоть в петлю лезь.
– Что ты несешь, глупая? – Рус обхватывает мой затылок ладонью и впечатывает лбом в свой лоб. – Асад – порядочный мужчина и будет о тебе заботиться.
– Я не люблю его, – упрямо рычу, глядя в глаза брату.
– А Ворона любишь? – хмыкает он и отпускает меня.
Выдыхает, отходит на пару метров и садится на кровать.
– Люблю, – всхлипываю тихо и до боли закусываю губу.
То, что я испытываю к Ворону, не поддается описанию. Мне не с чем сравнить. Он единственный, кто вызывает во мне целую бурю эмоций. С ним одним хочется находиться рядом, чувствовать его каждой клеточкой кожи, касаться и целовать. С ним я забываю обо всем и растворяюсь без остатка в его черных глазах. Что это, если не любовь?
– Он поматросит тебя и бросит, – хмуро заключает Рустам и зарывается пальцами в волосы. Видно, что очень переживает, но не хочет показывать это.
– Не бросит, – мягко улыбаюсь. Я верю ему. Он не оставит меня, обещал, что заберет, а значит, так и будет.
– Я лучше знаю мужчин. – Голос брата звучит глухо и устало. – И Ворона в том числе. Ты не нужна ему. Ему вообще никто не нужен, кроме службы. Понимаешь?
С надеждой смотрит на меня, но я лишь качаю головой. Не понимаю и понимать не хочу.