Казалось бы, основной критерий, по которому нас оценивал бригадир, – объем выполненной работы. Но мы все находились на разных местах, отвечали за разные обязанности, и сравнивать между собой объемы выполненной работы довольно сложно. Поэтому часто этот объем становился мотивацией или, напротив, отговоркой бригадира. На деле он принимал во внимание два аспекта: с одной стороны, успокаивал членов бригады и поддерживал среди них баланс, следя, чтобы большинство по очереди получили оценку А; с другой – мотивировал тех, кто физически был крепче и хотел отдавать работе все силы. Я всегда выкладывался на полную, да и отношения с коллегами были достаточно хорошие – пусть я и ссорился с некоторыми, репутация у тех была намного хуже моей, и когда остальные видели, как я их ругаю, они словно вымещали собственную злобу вместе со мной. Так-то я был самым дружелюбным и добродушным в бригаде и в одиночку произносил слово «спасибо» чаще всех, вместе взятых. Я проработал в компании D больше десяти месяцев и хорошо помню, что оценку А получил раз пять. Это считалось достойным поощрением – разумеется, в последний месяц перед увольнением А не получил, да и в первые два после устройства на работу не мог претендовать на самую высокую оценку. Давать A новичкам – значило остудить боевой дух старых сотрудников. В конце концов, подобная оценка – редкий и ценный ресурс, все пристально следят, кому она достанется. Кроме того, бригадир не может сказать наверняка, сколько продержится новичок: вдруг он даст ему А, а тот сразу и уйдет, тогда окажется, что оценка потрачена впустую. С точки зрения бригадира, нужно максимизировать ценность каждой А. Принимая во внимания все обстоятельства, можно понять, насколько высоко меня ценил бригадир. В то время в бригаде каждый месяц оценивали лучших сотрудников. Изначально это происходило путем тайного голосования, и в первые три месяца я дважды занял первое место, а еще раз – второе. Увидев, как складывается ситуация, менеджер специально изменил правила голосования, чтобы награда не доставалась одним и тем же. В качестве премии я получал в основном средства для стирки или гигиены, еще мне подарили фен. Только волосы у меня короткие, мне он ни к чему, и я отдал его коллеге.

В логистическом парке имелось еще несколько аутсорсинговых компаний. Когда наступала горячая пора перевозок или большие распродажи на онлайн-платформах и мы не справлялись с увеличившимся объемом грузов, нам предоставляли временных рабочих. Все они никуда особо не спешили, поскольку каждый день их ставили на разные места, и им не хватало нашей натренированности. Деньги получали за день работы, никто не оценивал их на A, B, C, так что выполнять обязанности могли кое-как. Сделает что-то – уже хорошо, им не было нужды рвать жилы. Наше отношение к этим людям менялось от надежды до ненависти: надеялись мы на то, что с их приходом нагрузка станет меньше, а ненавидели за то, что при одном взгляде на их работу злость брала. Еще их нельзя было притеснять, поскольку в логистическом парке их компания занимала выгодную позицию, спрос на ее услуги превышал предложение. Если бы временные рабочие дали низкую оценку компании D, их фирма отказалась бы от наших заказов, и тогда в горячую пору пришлось бы предлагать цену выше, чтобы заполучить их услуги. Между собой мы в шутку переругивались: «И как ты, такой ленивый, не пошел еще работать на стороне?!», хотя находились люди, которые после увольнения шли работать в аутсорс. Преимуществом работы на стороне была свобода: сколько дней в месяц хочешь работать, столько и берешь. И все же компания D, публичная, чьи акции котируются на фондовом рынке, – один из лидеров в сфере грузоперевозок и логистики, в ней все формализовано, строго соблюдаются законы. Например, она предоставляет работникам пять видов страхования (пенсионное, медицинское, от безработицы, от несчастных случаев на производстве и по беременности), а еще здесь никогда не задерживали зарплату. Каждый сам оценивал плюсы и минусы и решал, что важнее.

Пожалуй, логистика не относится к отраслям с повышенным риском для жизни, но на распределительной площадке иногда происходили смертельные случаи. В норме там работало несколько сотен человек, прибавить к этому постоянную текучку и замены, и за год, по самым скромных подсчетам, там успевало поработать несколько тысяч. Разумеется, были среди них люди и с хроническими заболеваниями, которые могли стать причиной внезапной смерти из-за переутомления. В год, когда я там работал, умер грузчик. По слухам, слишком много работал, успел за ночь погрузить два автомобиля, а потом вернулся домой, лег и больше не встал.

В комнате, где я жил, звукоизоляция никуда не годилась. Как-то раз я услышал через стену ссору: муж бранил жену, наговорил кучу гадостей, а она молчала, возможно, нечего было возразить. Слышал, как муж говорит: «Я все силы положил на работе, пришел домой, чтобы поспать спокойно, но даже этого сделать не могу…» Думаю, жена чем-то расстроила его, потому что потом он заплакал – такой большой мужик! – и, плача, продолжил ее ругать. Из любви к сплетням мне захотелось расслышать, что же такого ужасного она натворила. Однако все мы приехали сюда с разных уголков страны, говорили на разных диалектах, так что временами и вовсе друг друга не понимали, поэтому я так и не разобрал до конца его слов.

Перед Праздником весны^[17] 2018 года наш отдел по погрузке и выгрузке создал общий чат в WeChat^[18], куда добавил четыреста или пятьсот человек. По традиции, каждый бригадир и менеджер по очереди отправляли красные конверты^[19], а мы дружно их ловили. В канун того года я лежал в постели и ловил конверты, проникаясь праздничной атмосферой. Я никогда еще не состоял в таком огромном чате: все наперебой присылали сообщения, делились фотографиями семейных застолий, поздравляли друг друга с Новым годом, спорили по пустякам и шутили, сыпали эмодзи с новогодними пожеланиями. Временами новые сообщения приходили с такой невероятной скоростью, что телефон тут же зависал. Там царила атмосфера оживленнее, чем на новогоднем гала-концерте^[20] по телевизору. С учетом того, что с каждым годом праздничное настроение блекло, я давно не встречал Праздник весны с такой радостью и теплотой. Возможно, мой телефон был не особо мощный или интернет тормозил, но конвертов я поймал совсем мало: в общей сумме получил около десяти с лишним юаней, а потому отправил их обратно в чат, – радость за деньги не купишь.

Я забыл, было это до Праздника весны или уже после, но управляющий нашей бригады – пришел недавно, старого перевели в другой город – пригласил нас в ресторан с хого^[21]. В предыдущем филиале он начинал с самых низов, и с появлением в нашей бригаде ему необходимо было переманить на свою сторону ключевых сотрудников, чтобы остальные поддерживали его деятельность. В тот раз, помимо бригадира и помощника, он пригласил еще четырех членов бригады, и я стал одним из них. Смысл приглашения ясен: в его глазах я считался следующим бригадиром. Потом, уже после увольнения я услышал, что в то время компания D готовила к открытию филиал в Дунпине, район Байюнь в Гуанчжоу^[22], и менеджер хотел порекомендовать меня туда. Наш логистический парк находился в деревне C в Шуньдэ. Хотя он и относится к Фошаню, до Гуанчжоу оттуда рукой подать; до железнодорожного вокзала Гуанчжоу Южный мы доезжали на велосипедах всего за полчаса, – быстрее, чем до центра Фошаня.

Проработай я там до сегодняшнего дня, стал бы по меньшей мере запасным менеджером и сейчас наверняка рвал бы волосы на голове от бесконечного напряжения и орал бы на других. Но я слышал, от постоянных бессонных ночей увеличивается риск заболеть Альцгеймером. Лет мне немало, перспектива не то чтобы отдаленная, и поэтому я начал сильно переживать. На самом деле я уже чувствую, что голова у меня варит не так хорошо: главным образом снизилась реакция и память стала хуже прежнего. Чтобы замедлить деградацию мозга, я начал есть орехи, меня не заботит даже, есть от них толк или нет. Однако с учетом стоимости ем я по большей части грецкие, арахис и семечки.

В деревне Шичжоу продавалось много видов арахиса и семечек, каждый в пределах 10 юаней за полкило, и я перепробовал почти все. Находил грецкие, скорлупа у которых не толстая и не тонкая. Они отличались от тех, что ел в детстве: ими можно было погнуть дверные петли. Но орехи с бумажной скорлупой из Синьцзяна^[23], которые сейчас продают онлайн, тоже не походили – те ломались, стоило на них легонько нажать. Орехи из деревни Шичжоу – что-то среднее. Поэтому я с силой бросал их об пол: от удара они тут же трескались, я доставал ядро и ел. Но тогда еще не знал, что грецкие орехи не предотвращают болезнь Альцгеймера.

В марте 2018 года я уволился из компании D и переехал из провинции Гуандун в Пекин. Я решился на это не ради работы, а ради отношений. Сейчас я очень рад, что принял тогда это решение.

У нас с моей девушкой Джуно все хорошо. Мы познакомились где-то в 2011 году на литературном форуме и прежде общались только там, лично не пересекались. Только в 2017 году, уже и не помню, в какой день и по какому поводу, начали переписываться в WeChat. Тогда она находилась на самом дне, да и я сам недалеко ушел. Когда один отчаявшийся человек встречает другого такого же, они особенно берегут и поддерживают друг друга. На Праздник весны 2018 года я воспользовался редкими выходными и поехал в Пекин увидеться с ней.

Вернувшись в Шуньдэ, тут же подал заявление об увольнении. По трудовому договору мне нужно было отработать полный месяц перед увольнением, но как раз выпал несезон в логистике: объемы грузов, которые проходили через нас каждый день, были совсем небольшими, да и после праздников в компанию хлынули новые сотрудники. Поэтому я отработал всего полмесяца и ушел пораньше.

Я не особо раздумывал, какую работу искать в Пекине – был уверен, что она непременно найдется: я не привередничал и готов был трудиться. Да и Джуно был не принципиален мой доход: за все время, что мы вместе, она ни разу не спросила меня о деньгах. Во многом мы одинаково смотрим на жизнь и на писательство, – именно это придает мне уверенность в будущем. Неважно, в бедности мы или богатстве, главное – заботиться друг о друге, вместе противостоять трудностям и никогда не отказываться от любимого.

Практически сразу по приезде в Пекин я устроился в компанию S курьером. По ночам больше не работал. Хотя этот труд тоже не из простых, здесь не надо бодрствовать всю ночь, к тому же зарплата выше. По правде, я и не должен был работать в ночную смену, следовало с самого начала пойти в доставку. У меня есть кое-какие трудности в общении с людьми, и раньше я думал, будто работать курьером непросто, ведь каждый день приходится взаимодействовать с огромным количеством клиентов. А потом понял, что прекрасно справляюсь.

В мгновение ока прошли три года в Пекине. Я ушел из компании S и совсем скоро уеду из столицы. Вспоминая себя в компании D, я понимаю: многое во мне изменилось, хотя в чем-то я остался прежним. Например, не хочу ругаться с другими и уж тем более никакого желания драться. Однако продолжаю есть грецкие орехи с арахисом и грызть семечки.

Черновой набросок от 30 марта 2020 года

Окончательная редакция от 28 июля 2021 года

Часть II
Как я работал курьером в Пекине

1. Собеседование

В компанию S я попал на третий день моего пребывания в Пекине. Первые два ушли на то, чтобы устроиться, а на третье утро, встав с кровати, я разместил несколько резюме на 58.com^[24]. Это произошло 20 марта 2018 года. Еще до обеда телефон зазвонил. Это была женщина: в первую очередь она пояснила, что не является работодателем, а относится то ли к одному из филиалов 58.com, то ли к их дочерней компании. Сперва я решил, что она хочет что-то мне продать, но тут же сообразил, что ее обязанность – помочь работодателям и соискателям найти друг друга. Она продолжала говорить: увидев резюме, решила предложить меня компании S Express^[25], если я свободен во второй половине дня, могу прийти на собеседование в Ичжуане, адрес вышлет по СМС. Я без колебаний согласился. Не было смысла тратить много времени на поиски – в моем положении нелегко найти более высокооплачиваемую работу, а компания S уже представлялась лучшим вариантом, на который я мог надеяться изначально.