– И это тоже. У нас есть в классе папа, который один воспитывает дочь. Узнав о том, что Коля ходит в школу в стареньких кедах, он купил мальчику туфли и кроссовки. Просто по собственной инициативе. Я не хочу поднимать этот вопрос на собрании. Вы же видели, чем это может обернуться.

– Понимаю. Вот только одного понять не могу. Колина мама позаботилась о его питании в школе. Значит, не настолько все плохо?

Ольга Михайловна замялась, и Лиза поняла:

– Это вы? Вы оплачивали его питание?

– Да, я, – не стала отпираться учительница. – Я не могла позволить ребенку остаться голодным.

– Что мы можем сделать?

– Уже ничего. Процесс запущен. Я говорила с директором школы, и она занялась этим вопросом. Маму Коли ограничат в родительских правах, и мальчика передадут на воспитание отцу. Как выяснилось, у него не было информации о том, как живет ребенок. Расстались они с мамой Коли со скандалом, и она не давала сыну видеться с отцом. История сложная, но я надеюсь, что скоро все наладится.

– Я тоже на это надеюсь! – Лиза распрощалась с Ольгой Михайловной и улыбнулась уже спокойно и радостно впервые с того момента, как не стало ее мамы.

А спустя пару недель Полина, проснувшись в субботу позже обычного, притопала на кухню и захлопала в ладоши, увидев, чем занимается Лиза.

– Мамочка, тесто!

– Да, маленькая! Будем печь пирог!

– Ура!

– Скажи, а Колю уже забрал папа?

– Да. Ольга Михайловна сказала, что Коля теперь будет учиться в другом городе. И знаешь, мамочка, я очень рада за него! Он так улыбался, когда она об этом говорила! Это же значит, что у него теперь все будет хорошо?

– Думаю, да. Ты пожелала ему что-нибудь на прощание?

– Нет, – Полина отщипнула кусочек теста и взяла скалку, лежавшую на столе. – Телефон же есть. Зачем нам прощаться? Я купила ему булочку.

Лиза рассмеялась и кивнула:

– Молодец!

Ваня

– Алена, посмотри, кажется, опять тот мальчик…

Ирина Петровна поманила жестом начальницу к окну. Алена отложила в сторону стопку меню и подошла к шеф-повару своего небольшого кафе. Дородная Ирина Петровна немного подвинулась и показала Алене на мальчишку, который вертелся возле рабочих, делающих новые ступени у входа в кафе. Мальчик не просто крутился рядом с рабочими. Алена увидела, как бригадир кивнул, и парнишка принялся перетаскивать плитку поближе к ребятам, которые укладывали ее на ступени. Каждую плиточку он брал очень осторожно, как стеклянную.

– Ира, как думаешь, сколько ему лет?

– Да лет восемь-девять, глянь, какой щупленький. И одет кое-как. На улице не май, а он в легкой курточке.

– Что делать?

– Да пока ничего. Посмотрим. Он наверняка опять с ними обедать придет, вот тогда и поговорим. – Ирина Петровна кивнула своим мыслям и пошла на кухню.

Кафе на центральной улице городка досталось Алене от отца. Год назад он, удовлетворенно оглядев заведение, подозвал к себе дочь:

– Справляешься! Молодец! Ну тогда поехали!

– Куда, пап? У меня банкет на тридцать человек сегодня, мне некогда.

– К нотариусу. Оформлять будем.

– Да что оформлять? – мысли Алены были заняты работой, и она никак не могла взять в толк, чего хочет отец.

– Кафе на тебя оформлять, балда! Будешь тут хозяйкой. Ты и так рулишь здесь уже второй год, я только наездами бываю, вот и принимай окончательно владения.

Алена застыла, открыв рот и не веря своим ушам.

– Рот закрой, дочь, муха залетит, хоть у тебя их тут и нет. И собирайся, у меня мало времени.

Алена взвизгнула и повисла на шее у отца.

– Задушишь родителя – останешься сиротой! – прохрипел тот, целуя дочь в макушку. Маленькая ростом Аленка едва доставала папе до плеча.

Александр Николаевич растил дочь один. Жены не стало, когда Алене едва исполнилось пять. Приехавшая через неделю бабушка Алены отвесила сыну хороший подзатыльник и забрала у него графинчик.

– Ты чего удумал? Совсем сиротить ребенка? А ну-ка, поднимайся! У тебя есть чем заняться.

С Ниной Ивановной шутки были плохи. Она живо навела порядок в квартире, накормила сына и внучку горячим и сказала:

– Я на неделю, больше не могу. Хозяйство ждать не будет, а Маша, соседка, согласилась только неделю приглядеть. Поэтому давайте-ка, соберитесь, чтобы я была спокойна.

По-житейски мудрая Нина Ивановна не стала забирать внучку к себе, рассудив, что сын возьмется за ум, только если будет о ком заботиться. Так и вышло. Александр готов был пить до черноты и полного забвения, чтобы не думать о том, что его Лида больше никогда не появится на пороге комнаты и не спросит:

– Чаю хочешь? Или покормить тебя?

Но, прислушавшись к матери и посмотрев на дочку, понял, что исправить уже ничего нельзя, а ребенок не виноват, что у отца на душе вьюга метет темной ночью.

Он сидел на кухне, обняв чашку с горячим чаем ладонями, и слушал маму, которая говорила:

– Сыночек, боль пройдет, время надо. А вот Лидочка тебя по голове не погладит, если ты к ней заявишься, дитя своего бросив. Совесть поимей! Дитё и так мать потеряла, а ты ее еще и отца лишить хочешь!

– Мам, хватит, все я понимаю. Только больно так, что душа наизнанку…

Нина Ивановна подошла и обняла своего уже седого немного сына.

– Знаю, мой хороший, знаю. Не противься ей, дай волю. Поплачь, полегче станет.

И высокий широкоплечий Саша, без малого тридцати пяти лет от роду, вдруг почувствовал себя таким маленьким мальчиком, как тогда, когда мама мазала зеленкой сбитые коленки и приговаривала:

– У кошки боли, у собачки боли, а у Сашеньки – заживи…

Слезы нашли выход, и он, уткнувшись в мамины руки, впервые с того страшного дня, как узнал о диагнозе Лиды, заплакал.

– Вот и хорошо, вот и ладно… Плачь, мой хороший, пусть уходит боль… – Нина Ивановна, гладя сына по голове, сама смахивала украдкой слезы.

Так они просидели почти до утра.

А неделю спустя, убедившись, что Аленка снова ходит в садик, а сын вернулся к делам, которые совсем забросил в последнее время, Нина Ивановна уехала домой, пообещав забрать Аленку на все лето.

Год спустя Александр Николаевич открыл еще одно кафе, потом – ресторан, и дела поглотили его целиком. Женщины в его жизни, конечно, появлялись, но он дал себе зарок и держал его, что мачехи у Алены не будет.

А Аленка росла, училась, радуя отца успехами. Ей легко давалась учеба, но больше всего на свете она любила крутиться на кухне, помогая поварам, и с рук учиться готовить даже самые сложные блюда. К четырнадцати она освоила кухню не только в кафе, но и почти все меню ресторана, и отец стал привлекать ее к работе уже как партнера, обучая, объясняя тонкости работы.

– Подрастешь – сдам тебе дела и уеду жить на Бали!

– Совсем уже?! Ты меня бросить решил? – Алена возмущенно начинала пыхтеть.

– Шучу! – отец целовал в нос покрасневшую от возмущения дочь. – Куда я от тебя денусь?!

– То-то!

Окончив школу, Алена выбрала вуз и параллельно продолжала все больше помогать отцу в работе. На третьем курсе она познакомилась с Андреем и через год привела его знакомиться с отцом:

– Папка, только не включай сурового батю, ладно?

– А что так? Или нравится сильно? – рассмеялся Александр.

– Я его люблю…

– Вон оно что! Тогда ладно… – Александр Николаевич посмотрел на дочку. – Когда ты только вырасти успела, заяц?

– Да как-то так, папка. – Аленка прижалась к отцу, а потом лукаво посмотрела на него. – Еще и дедом тебя сделаю, будешь знать!

– Что, уже? – отец ошарашенно посмотрел на Алену.

– Нет, не падай в обморок, я девушка порядочная! Кто воспитывал? Во-о-т! Только «опосля свадьбы»! – протянула Аленка голосом мультяшного персонажа.

– Вот егоза! – Александр отмер и отвесил дочке легкий подзатыльник. – Попугай отца!

– Да я что? Я – ничего! – Алена чмокнула родителя в щеку и побежала на кухню, доделывать десерт для вечера.

Свадьбу они играли в отцовском ресторане. Родители Андрея слегка стушевались, когда увидели большой зал и богато накрытые столы. Александр поспешил их успокоить, понимая, что подобный размах не под силу водителю и учительнице.

– Один раз детей женим, вот и постарался. Дочка-то у меня одна.

Со свекрами Алена быстро нашла общий язык. Сложнее было с сестрой Андрея. Лиза мечтала жить на широкую ногу, но работать при этом не стремилась. Мало ли возможностей для молодой и красивой девушки. Не раз свекровь просила Алену поговорить с дочкой:

– Аленушка, ты умница! Поговори с Лизой, может быть как-то направишь ее. Мы с отцом уже отчаялись.

Алена категорически не хотела работать ментором и под любым предлогом съезжала с этой темы, переводя разговор на другое.

Лиза одно время попросилась на работу в ее кафе, но спустя пару недель уволилась:

– Не для меня это, подносы таскать! Вот если бы администратором… Но ты же не возьмешь меня!

– Конечно, не возьму, ты не знаешь ничего и не умеешь, а учиться не хочешь. Это не развлечение, Лиза, это то, что кормит меня и мою семью.

Лиза возмущенно фыркнула. Она знала, на что сейчас тонко намекнула Алена. Год назад матери сделали операцию, и все расходы на себя взяли Алена с Андреем. Отец же, рассердившись на дочь, которая, вместо того чтобы устроиться куда-то и подработать, помочь, только просила деньги, выставил Лизу из дома. Правда, ненадолго. Через месяц скитаний по подружкам она вернулась и, поплакавшись в жилетку отцу, получила прощение. Немного помаявшись, она устроилась на работу администратором в салон красоты и без конца жаловалась Алене, какая тяжелая работа, как придирается начальница:

– Я что, не человек, что ли? Перепутать не могу ничего, ошибиться?

– Лиза, ты напортачила почти на двадцать тысяч с поставщиками. По-твоему, эти деньги твоему работодателю с неба упадут?

– Не будь занудой! Подумаешь! Копейки!

Алена только качала головой, а про себя думала: «Хорошо, что я ее не взяла на работу, наплакалась бы».

Из кухни выглянула Ирина Петровна и позвала Алену:

– Готово все, зови рабочих. И на мальчишку внимания пока не обращай, а то удерет. Пусть за стол сядет.

Алена кивнула.

Вскоре вся бригада дружно принялась за обед, а Алена тихонько подсела к сидящему с краю мальчику.

– Привет! Меня Алена зовут.

– Привет! – мальчишка настороженно посмотрел на девушку и отложил ложку.

– Ты ешь-ешь! Не отвлекайся сильно. Я видела, что ты этот обед отработал. Как тебя зовут?

– Ваня. Иван Лебедев.

Мальчик снова взял ложку и, продолжая есть, уже с любопытством поглядывал на Алену.

– А, скажи мне, Иван Лебедев, тебе, наверное, деньги сильно нужны? На что-то копишь?

– Нужны. Но нет, не коплю. Не получается, – Ваня вдруг улыбнулся настолько открытой детской улыбкой, что Алена невольно улыбнулась в ответ.

– А что так?

– Да я же не взрослый еще. На работу меня не берут и денег не дают почти, так, мелочь, но на хлеб хватает, и то хорошо. А еще хорошо, когда так, как сегодня – поесть можно с бригадой.

– Вань, а почему тебе работать приходится?

Ваня насупился и уткнулся в тарелку.

– Ты пойми, я не просто так спрашиваю.

– Знаю. Только не буду я рассказывать.

– Почему?

– Потому что одна такая уже спрашивала, а потом к нам из опеки приходили. Хорошо, что я дома был и Машку не забрали.

– А почему должны были забрать Машу?

– Потому что мама болеет. Но вы не думайте! – вскинулся Ваня, – Я дома все-все делаю и Машку в садик отвожу и забираю. Она неголодная.

– Да, я-то вижу, что ты молодец и настоящий мужчина! Правда, Вань, то, что ты так заботишься о маме и сестре – это очень много значит. Значит, что ты уже понял все о мужских обязанностях. Можно спрошу?

– Да.

– А папа ваш где?

– Нет его. Уехал на заработки и не вернулся. Мама сначала ждала, а потом перестала и мне запретила. Это уже давно было.

– Понятно…

– А вы никому не расскажете?

– Нет. А зачем?