А что? Гибкая пластичная, как кошка. Игорь недобро зыркнул на меня, потом на Катю и под смешки парочки подружек с диванчика ушёл.

– А что за конкурс был у вас, мы вот в газете прочитали, но не поняли, – спросила Катя.

Кочевряжиться не стал и рассказал в общих словах. Уж очень мне понравилось, как они наглого соперника отшили. Девушки здесь тоже на сборах, сборная УССР по художественной гимнастике, взрослая сборная, но, как и ожидалось, почти все малолетки там. Кэт уже шестнадцать, если не врёт. Договорились завтра в кафе-мороженое посидеть. Возьму Цзю с собой и Вахита.

Ужинаю в гостинице. Что приятно на этих сборах, так это питание в ресторане. Комплексное, конечно, но вкусно и красиво.

Вечером меня неожиданно вызвали в тренерскую. Человек восемь там сидели, в том числе и главный наш тренер Юрий Михайлович. Вид у всех озабоченный.

– Рассказывай, Толя, – гулко кашляя, попросил он.

– Что случилось? – непонимающе прищурился я.

– Всё ты знаешь, корчишь из себя идиота! – вдруг зло сказал Сергей Евгеньевич.

Так как он был тренером Игорька, то я сразу понял – случилось что-то связанное с этим парнем. Но что? Я победил в спарринге, ну это не косяк. Больше его я не видел, они и жил на другом этаже даже. На ужине его тоже не было? Набухался? От расстройства чувств? Я при чём? Но откровенно хамить в ответ не стал, конечно.

– Вы выражения выбирайте, пожалуйста! Меня позвали, чтобы оскорблять здесь? Или ещё по плану бить будете? – наехал в ответ я, оглядываю публику.

– Слушай, как там тебя… Сергей… выйди отсюда, а перед этим извинись, – неожиданно встал на мою сторону главный тренер сборной.

– Много чести. Не знаю, почему вы потакаете ему, но я молчать не стану, в федерацию напишу! – тренер Игорька встал и вышел.

– Он у нас кем? Массажистом на полставки? Чтобы я его на сборах не видел больше, пусть выселяется и уматывает, – разозлился Михалыч, выговаривая это главному тренеру моего веса Евгению Петровичу.

– Он за травму Игоря разозлился, понять можно. Я поговорю с ним. … Извинится. Пусть лучше Штыба расскажет, зачем драку учинил? – удивил меня тренер.

– Вы про спарринг, или что ещё? – осведомился я. – На спарринге всё по правилам было, ну, кроме его угрозы, но он, я так понял, неприкасаемый.

– Ты это, парень, … скажи, ты Игоря бил? – вдруг спросил невысокий старик, явно помнящий товарища Сталина.

– На ринге я, а после треньки я его и не видел, – отвечаю всем сразу.

– Треньки, слово-то какое.… Ох, молодёжь. Не он это! Я Штыбе верю, – одновременно поворчал и заступился за меня тот же дедок.

– Он что, подрался с кем-то? – удивился я. – Не может быть! Так спросите у него самого, он-то что говорит?

– В больницу увезли его с сотрясением, рентген сделать. Приедет, спросим. Значит, ты не в курсе? – спросил Михалыч.

– Не-а. А почему я виноват-то у вас могу быть? – спросил в свою очередь я.

– Так он, когда увозили уже, в сознании был и сказал: «Штыба – гад», – пояснил дедок. – Так себе свидетельство твоей виновности.

– Это не он! – в тренерскую ворвался седой мужик, вроде как тренер мухачей.

– Это не я, – схохмил я, но меня не поняли и даже не услышали.

– Игорь пристал к девочкам из сборной Украины, нахамил, его тренер и отоварил! – на одном дыхании выпалил шеф мухачей.

– Какой сборной? По боксу? – спросил Евгений Петрович, чем изрядно всех насмешил.

– К гимнасткам пристал! – сморщился гонец.

– А Штыба при чём? – спросил дедок.

– Не знаю, Игорь ещё в больнице, – развел руками седой.

– Я всё понял. Я с девушками познакомился после спарринга, вернее, они со мной, а Игоря девчата отшили. Наверное, решил взять реванш, ну и попался под руку тренерам! – выдал свою версию случившегося я.

– Это какой-то позор! Гимнасты побили боксера-сборника! – с интонацией товарища Швондера произнес дед.

Блин, не вру! Далее обсуждение шло только об этом странном моменте! Гимнаст побил боксера! Я даже, после того как меня отпустили из тренерской, а вернее, выставили, подслушал немного под дверью.

Утром Игоря на тренировке не было, и никто, уверен, не жалел об этом. Осталось шесть негритят! Ещё двое мимо кассы, и я до весны в составе сборной.

Мы работали каждый по своему плану, а у меня в конце тренировки спарринг с москвичом Витей Артемьевым. И я проиграл по очкам. В равной борьбе, причем, я считал, что стоял заметно лучше соперника, и даже в концовке клинчевал, чтобы не залететь под нокаутирующий удар. Судья был прежний – главный тренер нашего веса, а у меня с ним, как станут в будущем писать в соцсетях девочки в разделе статус, «всё сложно». Не сказать, что щемит, нет, ровно общаемся, и советы его по делу все, но вот не было рядом с рингом Михалыча, и посчитали не в мою пользу.

Сидим, обедаем в ресторане, рядом со мной мой сегодняшний обидчик.

– Толян, не парься, ты как минимум не уступил мне, а во втором раунде так вообще я пару раз такие плюхи получил, – попытался утешить меня Виктор. – В следующий раз побьёшь меня. Ну, или постараешься.

– Да забей, мне нужно требовать особого контроля за своими спаррингами. Я больше не стану драться ни с кем, пока судей хотя бы двое не будет, – немножко эмоционально ответил я.

А не ожидал от себя такого! Задело моё самолюбие несправедливая оценка.

– Пошли, в город сходим, чего в гостишке сидеть, – предложил мой небитый пока товарищ.

– Я с украинскими гимнастками вообще забился на кафе-мороженое, но отпустят их после вчерашнего, или нет, не знаю, – признался я.

– Гимнастки, а что с ними не так? Почему не отпустят? – заинтересовался собеседник.

– Игорёк вчера подговнил, по мордасам получил от тренера ихнего, и походу за дело, – охотно пояснил я.

– Вот оно в чем дело! А я думал, чего Степан Сергеевич такой злой вчера был! Я знаю тренера этого. Он с батей моим дружит! Боксер бывший, мастер спорта.

– Он что, в Москве живёт? – удивился я. – И почему боксер тренирует гимнасток?

– Из Припяти он, есть такой небольшой городок украинский около атомной станции. Да мы сейчас тоже там же живем. Уже три месяца как отца перевели туда! – пояснил Витёк. – А так, дядя Степа за физическое развитие спортсменов отвечает.

– А батя у тебя кем работает? – чуть не поперхнулся «какавой» я, услышав знакомое слово «Припять».

«Какаву» дают сегодня, а я её очень уважаю. Жена, помню, мне её отлично варила.

– Сейчас на станции атомной, а вообще в институте «Гидропроект», – невозмутимо пьёт свой вкусный напиток Артемьев. – Но вот на полгода нас туда угнали, или на год.

Уж, не горе-экспериментатор ли его отец? Не стал я заострять на этом внимание, а про себя решил, что надо с парнем подружиться. Только в кафе, наверное, не стоит звать. Нас трое и девушек трое, зачем нам лишний?

Тем не менее, в кафе мы пришли вчетвером – я, Цзю, Вахит и Виктор. И это было хорошо, ведь девушек оказалось … шестеро! Я даже поначалу прикинуть пытался, а хватит ли у меня бабла на всю ораву. Понятно, что парни добавят, но звал девочек я, по понятиям платить за них мне.

«Ты скажи еще, что потом и танцевать их будешь!» – ухмыльнулся внутренний голос.

Посмотрев на цены в меню, вообще расслабился, мороженое с вареньем – тридцать пять копеек, и это в кафе, где, по идее, всё дороже должно быть. Мягкий диванчик и пяток стульев около строенных столов. Парни знакомятся сами, чай не графья друг друга представлять по имени-отчеству. Кэт сразу обозначила права на меня, чмокнув в щёчку и сев рядом. А ещё она не затыкалась ни на минуту, уменьшая тем самым свои шансы на наше дальнейшее общение.

– Вот вы где! О! И, Витя, ты тут! – раздался голос немолодого мужчины, неслышно подошедшего к нашим столикам.

– Здрасьте, дядь Степан, – кивнул головой уже перемазанный мороженым парень.

Да все почти перемазаны, даже я. Но меня специально «кошка» мазала по щекам, чтобы слизать тут же. Такие вот забавы у Кати.

– Не обижают вас спортсмены? – строго спросил дядька.

Никаких шуток в ответ от нас четверых не последовало. Дядька выглядит мощно и основательно, такой мог и парочку боксеров приголубить. Кулаки, как моя голова.

– Степан Сергеевич это другие, хорошие парни. Не тот наглючий, что вчера нас лапал, – прощебетала Кэт.

Глава 3

– Тихо, тихо! – успокаивал я заведенную Катю, вернее Кэт.

Секс с шестнадцатилетней девочкой в мои планы не входил. Девушка жила одна, и в той же гостинице, что и я, так что после кафе прошлось провожать её до комнаты. Далее меня, затащив к себе, пытаются раздеть, сопротивляться уже нет сил, да и желания. Хрен её знает, чего она завелась так? Сроду со мной такого не было!

– Что ты как малолетка! – злится девушка.

– Почему как? – иронично отвечаю я. – А сама ты кто? Кстати, а тебе шестнадцать-то есть? Это возраст согласия в нашей стране.

– Какого согласия? Согласна я! Дурак. У тебя девушки были, Толя? – не понимает моей фразы Кэт.

– Были, но ты слишком молода, все постарше были, – отвечаю я.

– А-а-а-а, вот ты про что! Что поверил, что мне шестнадцать лет? – засмеялась гимнастка, и, перестав меня терзать, торжественно протягивает свой паспорт. – Вот смотри!

Открываю и вижу, что моей подруге двадцать один год! Блин, ещё и замужем была, недолго, меньше года, но была. Сразу сказать не могла?

– Тогда препятствий не вижу, – пытаюсь обнять девушку я. – Ну, не выглядишь ты на свой возраст!

– Я вижу препятствия! Передумала я! – застегивая пуговички на моей рубашке, смеясь, говорит Катерина.

И ведь реально выставила из комнаты! Раздраконила и выставила!

Спал плохо, проснулся злой. На утренней тренировке ещё один спарринг. Мой летний обидчик Славка из Перми и раунда против меня не выстоял! Нокаут.

– Толя, зачем бить со всей дури, твой же товарищ, – укоризненно выговаривает мне Михалыч.

– Вчера по очкам проиграл, не хотелось и сегодня проиграть из-за того, что кто-то считать не умеет, – недипломатично наехал на Евгения Петровича я.

– Что? Нет, вы как хотите, Юрий Михайлович, но надо насчет Штыбы делать выводы. Что за хамство! По делу он вчера проиграл, – возмущался старший тренер моего веса.

– Не по делу, – потирая челюсть, влез в разговор Славка. – Витя больше пропускал, особенно первый и второй раунд.

– Кто ещё бой видел и так же считает? – грозно спросил Петрович, оглядывая нас шестерых. Игоря, по-прежнему, нет.

– Я и сам так считаю, и молчать не стану, – вдруг выдал Виктор.

– Я тоже, – сказал Иван, тот, который призёр чемпионата мира.

Остальные двое, Острецов и Никитин, промолчали, но Иван в авторитете, хоть и чудом отобрался на осень. Хотя, лично я у него летом выиграл, а уж Цзю его размотал как ребёнка.

– Стоп, братцы! – вдруг сказал Михалыч. – А с чего вы решили, что у вас тут соревнования? Эти спарринги для вас в первую очередь, чтобы понять, как работать с сильными соперниками. И решать мы будем не по их результатам! Уж поверьте главному тренеру сборной.

– Михалыч, моё мнение ты знаешь, резкий и сильный парень, но характер у него, – фамильярно обратился Петрович к старшему.

– Нормальный характер у парня, боксерский. И вы, ребята, молодцы – честные. Работайте дальше! И так, вместо восьми человек шестерых всего имеем. Цзю ещё ниже опустили. Два лучших боксера – Игорь и Костя уже выбыли.

– Так можно же было ему вес набрать, – подсказал уже без недовольства в голосе Евгений Петрович.

– Цзю? Так там нет смысла, ему самому проще будет, а в категории ниже один выбыл из-за травмы надолго. Так что, всё равно где – там или тут, у тебя.

– Вам все равно, а я потом на чемпионате Европы краснеть буду, – проворчал мой критик, когда начальник ушёл к другим весам.

Я с ним, в общем-то, согласен насчет Цзю. Силён тот, вижу это сейчас, когда он в своем спарринге технично замордовал оппонента.