Пусть он потерпел неудачу и Шэ Юэ застала его в плачевном положении, а всё-таки он, даже горюя, не потерял запа́ла, и это придало ей сил. Тем более что дядя Жуань-цзы был его учителем! Может ли статься, что брат Цзюэ знал его… как славно было бы, встреться они снова!

Но этим надеждам не суждено было сбыться.

Быстрый Ветер погиб.

Конечно, Шэ Юэ надеялась, что это не так. Что он выжил после падения и выбрался… но как теперь проверить?

Она сама не знала, каким чудом ей удалось спастись. Ужасный демон в цепях и маске снова занёс меч для удара, чтобы покончить с ней… но просто застыл почему-то, и там, где от маски отвалился осколок, она увидела глаз. Там, под белой личиной, скрывался человек: смотрел на неё печально, его густая бровь болезненно изогнулась, словно в страдании.

Этого мгновения Шэ Юэ хватило, чтобы сбежать.

Снова тот же звук, что она слышала раньше, пронёсся по коридорам, как порыв ветра. Свист? Вой?

Демоны, словно откликаясь на него, ринулись по коридорам, совершенно не обращая внимания на маленькую фигурку Шэ Юэ, карабкавшуюся по изгибам гигантского барельефа, изображающего все владения почившего императора.

Она по узкой норе выбралась на склон горы и не запомнила, как добралась до подножия, как нашла свою лошадь мирно щиплющей траву.

Помнила лишь, как крепко обхватила тёплую, пахнущую домом лошадиную шею и разрыдалась, клянясь себе, что больше никогда, никогда, никогда…

* * *

На этот раз Янь-янь не сдержался и сжал её в объятиях так, что кости затрещали. И Шэ Юэ даже умилилась: такой сильный, а ревёт как малый ребёнок, всё приговаривая: «Сестрица! Сестрица».

– Так скучал по Ю-эр! – сказала тётушка Ли, выйдя навстречу. Она едва шаркала по двору, опираясь на трость. – Всё боялся, что драгоценную сестрицу похитят разбойники или демоны съедят!

Шэ Юэ улыбнулась, словно ничего не произошло, и погладила Янь-яня по волосам.

– Вечно он выдумывает!

Она гостила у тётушки, объедаясь персиками, и делала вид, что весела и беззаботна, но в её сердце жила тоска. Пережитые ужасы теснились в памяти, мешая спать по ночам, юноша, которого она едва узнала, погиб у неё на глазах… и никому она не могла об этом рассказать! Даже Янь-яню, потому что он, такой чувствительный, не смог бы носить это в себе и наверняка проболтался бы матушке.

Как бы ей самой хотелось уткнуться лицом в матушкины колени и обо всём рассказать! Или подсесть к среднему братцу в библиотеке, дождавшись, когда у него глаза устанут от книг. Или поехать со старшим братцем рыбачить в горах и поведать ему там… ведь он совсем другой, когда стоит посреди потока с подвязанными полами и закатанными рукавами! Спокойный, как раньше…

Или хотя бы перед шисюном повиниться. Конечно, он назовёт её глупой, но потом обязательно скажет, что гордится. Ведь она смогла пройти по тому же пути, что и он!

Но Янь-яню она рассказала лишь, что дошла до середины, испугалась и повернула назад. А остальные… остальные никогда не должны ничего узнать! Она собиралась унести эту постыдную тайну с собой в могилу, незаметно вернуть карту и больше никогда не вспоминать…

Не вышло!

* * *

Когда они с Янь-янем вернулись домой, она уже достаточно оправилась, чтобы не думать о своём ужасном походе ежеминутно. Да и было чем отвлечься: гости со всего Цзянху собирались постепенно в их небольшом поместье и окрестных деревнях, желая показать свою удаль.

Приглашены были только священные школы, но вести разлетаются быстро, и странствующие мастера, бродяги, расселились по постоялым дворам в округе, скупая вино и хвастаясь друг перед другом своими подвигами, настоящими и выдуманными.

Кого там только не было! И шаманы с юга, и уйгуры с запада, и загадочные кочевники из пустынь. Даже морские разбойники пришли вверх по реке. С гор спустились монахи, юноши из благородных семей со свитой явились поразвлечься. Потому, увидев у ворот двоих в дорожных плащах, Шэ Юэ нисколько не удивилась.

– В мои времена семейство Шэ славилось гостеприимством! – вещал высокий мужчина. Он раздражённо взмахнул рукавом, и на солнце блеснула серебряная вышивка, похожая на завитки дыма. – А что теперь? Водите дружбу только с богатыми помещиками, которые от скуки любят помахать руками и ногами, а настоящих мастеров ни во что не ставите?! Сколько нам ещё сидеть в том клоповнике, пока нас не примут?!

Он встряхнул длинными чёрными волосами, и Шэ Юэ показалось, что между прядями промелькнули языки пламени. Что только не привидится на жаре…

– Хуань Фэнбао, раз мы не представились как следует, то какое к нам может быть доверие? – сдержанно произнёс его спутник, и сердце у Шэ Юэ замерло.

Этот голос… неужели… но как такое возможно?!

Она решительно подошла к ученикам, сторожившим ворота, и те немедленно поклонились.

– Старшая сестра, барышня Шэ! Мы говорим и говорим этим господам, что пройти могут лишь друзья наставника из священных школ, но они не слушают! И именных табличек у них нет.

Шэ Юэ боялась повернуться и увидеть лицо Быстрого Ветра. Узнал ли он её? Сердит ли на неё? А вдруг он пришёл всё рассказать матушке и старшему братцу?! Но как он понял… неужто с самого начала как-то догадался, что она из клана Шэ?! Столько вопросов теснилось в её голове!

– Ах, ну конечно, вы не знаете! – сказала она как можно беспечнее. – Мы встретились с господином… Хуань Фэнбао и его спутником, когда ехали к тётушке Ли, и пригласили их. Янь-янь, ты запамятовал дать им именную табличку?

Янь-янь удивлённо взглянул на неё, но тут же нашёлся, как всегда в их шалостях, когда она выдумывала что-то на ходу, а ему приходилось подыгрывать.

– Вот голова дырявая! Братец Фэнбао, почему же ты сразу не сказал, что по моему приглашению? Уже давно был бы внутри!

Мужчина окинул его быстрым взглядом снизу вверх и усмехнулся.

– Разве ты по нашему знакомству ещё не понял, братец? Я Хуань Фэнбао, мудрый и достойный мастер боевых искусств. Мне не нужно прикрываться твоим благородным именем, меня и так должны были впустить!

Быстрый Ветер тяжело вздохнул и поклонился Янь-яню, так что Шэ Юэ не увидела его лица.

– Простите его неучтивость. Мой друг так долго прожил в горах, среди оленей и тигров, что разучился говорить с людьми как подобает.

– Нет, это вы нас простите! – Ученики у ворот немедленно склонились тоже. – Это мы были неучтивы!

Один из них немедленно распахнул ворота, а второй тут же подскочил, чтобы принять лошадей.

Когда сутолока закончилась, Быстрый Ветер поклонился и Шэ Юэ.

– Спасибо, что выручили нас, госпожа. Меня называют Быстрый Ветер, моего друга – Хуань Фэнбао. Мы странствующие мастера из Цзянху. Могу я спросить вас, чему мы обязаны такой добротой?

Быстрый Ветер стоял перед ней, во плоти… и не узнавал её! Как такое возможно?!

Она заметила, что ни доспехов, ни плаща при нём нет, и волосы он распустил небрежно, ограничившись одной лишь шпилькой. Может быть, это игра, и он вправду не хочет, чтобы его узнавали? Подаёт ей знак, чтобы она делала вид, будто они едва знакомы…

– Просто слова господина Хуаня запали мне в душу. – Она улыбнулась. – Когда-то двери нашей семьи правда были открыты перед любыми мастерами из Цзянху. Будь жив мой отец, он бы, разумеется, принял вас. Места у нас немного, но ученики найдут где вас поселить. Будьте нашими с Янь-янем гостями!

– Благодарю вас. – Быстрый Ветер вновь поклонился. – Я никогда не сомневался в благородстве и гостеприимстве семьи Шэ.

Его спутник смотрел на неё задумчиво, оценивающе, и от этого взгляда Шэ Юэ стало не по себе. Будто он видел её насквозь…

– Мы тоже собираемся участвовать в этих ваших игрищах, – сказал он без обиняков. – Но какова будет награда, нам за воротами так никто и не смог сказать. Стоит ли она того, чтобы за неё бороться? Кто-то пустил слух, что победителя женят на дочке семейства Шэ!

– Глупости, – оборвал его Быстрый Ветер, и его щёки мило порозовели. – Простите моего спутника за грубость! Ни один родитель не стал бы вот так выставлять свою дочь как награду. К тому же победить может женщина, и что тогда?

– Тогда выйдет замуж за сына, – легкомысленно рассмеялся Хуань Фэнбао.

Шэ Юэ скрестила руки на груди.

– И что же, по-вашему, если награда – я, стоит за такую награду побороться, господин Хуань? – угрожающе спросила она, внутренне сгорая от стыда. Девице не пристало говорить о таких вещах! Но как она могла молчать? Янь-янь замешкался с лошадьми, некому было защитить её честь!

Но Хуань Фэнбао не смутился.

– Нет, вы не можете быть наградой! Разве можно огонь завернуть в бумагу? Ха-ха, девушки из Цзянху это что-то!

Шэ Юэ не нашлась что ответить. К счастью, подошёл ученик, и возмутительный господин Хуань последовал за ним.

Но Быстрый Ветер замешкался. Он смотрел на неё нахмурившись.

Шэ Юэ немедленно опустила глаза. Что он о ней подумал! Какой стыд! Нужно было просто убежать или дождаться Янь-яня!

– Девушки из Цзянху… вовсе не такие, как думает господин Хуань, – сказала она, глядя в землю.

– Я знаю. Я уверен, что барышня Шэ скромная и достойная дева. Ваши уважаемые родители наверняка гордятся такой великодушной и смелой дочерью. С вашего позволения.

Быстрый Ветер ушёл. Неужели не узнал её?! Он говорил так вежливо и мило, точно хотел успокоить её. Но что, если он поймёт вдруг, что она – та самая Лунная Орхидея, что бросила его умирать?!

От этих мыслей её отвлекли девушки из школы Тысячи Потоков, которые подошли, желая познакомиться, и на время она забыла и о Быстром Ветре, и о его ужасном спутнике.

* * *

В последний раз Шэ Юэ видела мастеров священных школ ещë в далëком детстве, Янь-янь же не видел их вовсе, потому среднему брату пришлось спешно рассказывать, кто есть кто и чем знаменит.

Они устроились перекусить на крыше главного дома, чтобы домашние не нашли их слишком быстро и не взяли в оборот. Шэ Юэ и Янь-янь едва успели переменить дорожную одежду, прежде чем матушка вручила каждому список дел, да и растерянные ученики не давали прохода – не хватало людей, чтобы вовремя откликаться на все просьбы гостей. Если бы не средний братец Юй, ей с Янь-янем даже пообедать не удалось бы!

С крыши хорошо просматривались внутренние дворы, где для будущей охоты тренировались послушники священных школ. Им не нужно было рассказывать, какова награда за победу, они давно слышали от старших об охотах клана Шэ и горели желанием попытать удачу.

– Они не выглядят особенно благородными, – сказал Янь-янь, запихивая в рот рисовый пирожок. – Разве что почище, чем те, которые остались за воротами!

– Много же ты понимаешь, – рассмеялся братец Юй. – Благородным мужа делают не богатые одежды, а поступки, вот они-то сразу видны! И поступь, и осанка, и манера себя держать – всë выдаëт мастера из священной школы.

Шэ Юэ прищурилась, наблюдая, как высокая седая женщина в одеждах цвета ивового листа объясняет что-то нескольким юношам и девушкам, внимающим ей.

– Женщина-мастер… значит, это… – Она напрягла память. – Школа Весенней Цикады? Искусные в пении и музыке, способные даже исцелять игрой на цине, и получили звание священной школы за…

– Ну же, вспоминай, – подбодрил довольный братец Юй. После того, как отца не стало, в книжных премудростях и знании мира наставлял брата и сестру именно он.

– За-а… – протянула Юэ, совсем ничего не помня, но не желая расстраивать брата.

– Я помню! Они вылечили любимую наложницу императора царства Ся от демонической заразы! – перебил довольный Янь-Янь. – А знаешь, как я запомнил? Она была из клана Шэ, сама Шэ Лань, которая придумала Зеркало глубин! О, ты помнишь эту историю? Демон, служивший императору, спас её от степняков, и потом у неё было ещё много приключений… Вот бы тебя отдать в императорский дом! Там, наверное, не соскучишься.

Братец Юй вздохнул.

– Кто возьмëт необразованную и глупую девчонку? Я же не Сыма Цяня цитировать просил, просто спросил о соседях, а ты даже этого не знаешь.