– Я пойду поищу потенциальных подозреваемых? – влился в разговор Тай Вэй. – Например, ранее судимых за половые преступления…

– Ступай, – Ван Сяньцзян кивнул. – Проверь и тех, кто выплачивал штрафы за нарушение общественной безопасности.

Тай Вэй протянул «м-м» и черкнул пару строк в блокноте.

Лао Ду снова зевнул:

– А что у вас там?

– Никакого прогресса… – Ван Сяньцзян протяжно выдохнул. – Проведем опознание тел – и будем двигаться дальше.

– Не думаю, что в этом есть польза, – Ду нахмурился. – Кроме того, что местонахождение трупов – канализационный колодец, мы больше ничего не знаем. Например, где было их первоначальное нахождение. Эта канализация – она же, мать вашу, как сачок для бабочек. Как нам выяснить хоть что-то?

Ван Сяньцзян горько усмехнулся:

– Завтра поедем в плановый институт, поищем людей там. Если и правда не будет другого выхода, сами полезем в канализацию – и будем исследовать ее миллиметр за миллиметром.

* * *

Два карандаша, одна двухцветная ручка, одна черная гелевая, ластик, линейка, угольник, транспортир…

Цзян Юйшу один за другим извлекала эти предметы из пенала. Разложив их на столе, тщательно рассмотрела этот так называемый пенал. На самом деле он был упаковкой от питательной жидкости какого-то бренда – сделан из пластмассы, на крышке находился магнит. Было заметно, что пенал использовался очень долгое время: логотип и надпись полностью стерлись, некогда четкие углы коробки стали гладкими и округлыми, а поперек крышки проходила большая трещина. Если приложить немного сил, то пенал разломится напополам.

Цзян Юйшу аккуратно положила его на стол и, все еще глядя на него, задумалась.

Если эта девочка использовала угольник или транспортир, значит, она уже в средней или старшей школе. Пенал сделан из коробки от черт знает чего, к тому же отметки на транспортире практически стерты, будто ей не на что было купить новый. Похоже, материальное положение семьи не очень хорошее. На двухцветной ручке наклеена картинка, а два карандаша аккуратно обструганы; в одном из них отсутствует стержень… В общем, девочка средней или старшей школы из достаточно бедной семьи.

Цзян Юйшу, коротко выдохнув, вернула канцелярские принадлежности в коробку. Закрыв вот-вот готовый развалиться «пенал», достала газету и завернула в нее находку, затем положила все это в прозрачный пакет и крепко завязала.

Она не знала, подвернется ли шанс отдать пенал его хозяйке. Да даже и не знала точно, существовала ли та «девочка, которую утащили». Но эта улика в виде пенала, которым определенно пользовалась девочка, заставила Цзян Юйшу собраться с мыслями.

Имелись две версии. Первая – в тот вечер ее подвели глаза и той девочки в школьной форме не существовало, а этот пенал по неосторожности выронила какая-нибудь девочка; вторая – девочка действительно была атакована и кто-то утащил ее прямо от угла дома, а так как ее потянули за портфель, пенал упал на траву.

«Циркуль…»

Это слово вдруг всплыло в потоке мыслей Цзян Юйшу. В пенале она его не обнаружила, но ведь на уроках геометрии он точно понадобился бы. Когда Юйшу поднимала пенал с земли, она тщательно осмотрела все вокруг, но больше ничего не нашла…

Она же не могла использовать циркуль для самообороны?

Цзян Юйшу приглушенно вскрикнула: если девочке приходилось защищать себя с помощью циркуля, какое же свирепое лицо должно было находиться напротив нее? Юйшу не смела додумывать дальше – и начала успокаивать себя. Она слишком мнительная… Скорее всего просто невнимательная девочка выронила его – вот и всё. А у Юйшу просто рябило в глазах, так как она долгое время просидела за расчетной книгой…

Цзян Юйшу встала и, взяв пенал, завернутый в газету, положила его в ящик письменного стола.

* * *

Цзян Тин снова вернулась позже на полчаса. Стоило ей пересечь порог квартиры, Цзян Юйшу сразу же заметила нездоровый цвет ее лица. На вопросы дочь отвечала слегка рассеянно, сказала, что на физкультуре пробежали километр и она немного устала. Кинув портфель, скрылась в комнате – и вышла только к ужину.

За столом Цзян Тин по-прежнему не проронила ни слова – лишь молча и торопясь ела. Цзян Юйшу снова попыталась выведать у нее о школе, но дочь только отмахивалась: «Ага», «Ну да», «Нормально». Воодушевление Юйшу испарилось. Она посчитала про себя: у Цзян Тин еще не начались месячные, так что такую резкую перемену в настроении объяснить было очень сложно.

Они продолжили ужинать в тишине. Когда убирали со стола, пришел Сунь Вэймин. Его неожиданное появление без предупреждения застало Цзян Юйшу врасплох. Однако она все же пригласила его присесть, попросив Цзян Тин заварить чай.

Дочь с отцом сидели за столом, ведя нейтральный обыденный диалог. У Цзян Тин все еще не было настроения, поэтому она, опустив веки, коротко отвечала на вопросы Сунь Вэймина. Если он молчал, то и она не говорила.

Цзян Юйшу, вымыв посуду, ушла в гостиную смотреть телевизор. Уже через десять минут на кухне воцарилась тишина. В ту же секунду Юйшу увидела Цзян Тин, бредущую к своей комнате. Проходя мимо гостиной, та бросила: «Пойду делать домашнее задание» – и скрылась за дверью спальни.

Сунь Вэймин остался за столом один. Цзян Юйшу, подумав, встала и доверху наполнила его наполовину выпитую чашку.

– Что такое сегодня с Тин-Тин? – спросил он.

– Не знаю. Я спрашивала; она сказала, что просто устала. – Юйшу опустила термос. – Вечером спрошу ее еще раз.

– М-м… – У Сунь Вэймина словно не было желания обсуждать этот вопрос. – А ты как?

– Неплохо.

– Много работы?

– Сносно.

– Со здоровьем все нормально?

– Да, нормально.

Цзян Юйшу, подняв голову, посмотрела на бывшего мужа. Тот сидел в скованной позе, выражение его лица было напряженным, да и положение рук на столе тоже казалось неестественным. Она не хотела, чтобы настолько неловкий диалог продолжался и дальше, поэтому произнесла:

– С Тин-Тин всё в порядке – это просто пубертатный период; резкие перемены настроения в таком возрасте – норма. – Она встала. – Так что не беспокойся.

Сунь Вэймин не пошевелился, на его лице появилась ехидная улыбка:

– Прошло столько лет, а о своей личной проблеме… ты так и не позаботилась?

Цзян Юйшу удивленно приподняла бровь. Сколько они были в разводе, Сунь Вэймин никогда не переживал о ее проблемах. Почему же он внезапно заинтересовался, не появился ли у нее кто-то?

– Познакомилась с одним коллегой, материальное положение у него неплохое. – Цзян Юйшу не понимала, чего добивается Сунь Вэймин, поэтому, чтобы защитить себя, специально отвечала недоговаривая. – Уживемся потихоньку.

– Да, хотя возраст уже немаленький, но жить все-таки нужно… – Сунь Вэймин не стал расспрашивать дальше. – К тому же нелегко в одиночку воспитывать Тин-Тин…

– Ничего; даже если и было нелегко, я справилась. – Цзян Юйшу улыбнулась. – Спасибо за заботу.

– Если этот человек неплох, тогда выходи за него, – не успокаивался Сунь Вэймин. – Эту страницу в нашей истории стоит наконец перевернуть – все уже прошло и забылось. Вы должны продолжать жить, и жить хорошо; возможно, даже заиметь еще одного ребенка…

– Сколько же мне лет, чтобы… – Цзян Юйшу остановила себя на середине фразы, подумав, что что-то здесь не так. – Ты сегодня пришел по какому-то делу?

Вэймин натянуто улыбнулся:

– Да, нужно кое-что с тобой обсудить…

– Говори. – Цзян Юйшу выпрямилась, скрестив руки на груди.

– Ты знаешь, за несколько последних лет я неплохо продвинулся по карьерной лестнице, – начал он, – и получил признание в нашей организации, поэтому они отправляют меня на комбинат в Пекин.

– Это замечательно! – Впрочем, настороженности в душе Цзян Юйшу не поубавилось. – Поздравляю тебя.

– М-м… спасибо, – Сунь Вэймин кивнул. – И в связи с этим я собираюсь обосноваться там.

– Ага… – Цзян Юйшу ждала, пока он продолжит говорить; про себя же думала, как это может быть связано с ней. Неужели он просто пришел похвалиться?

– Что же насчет Пекина, то, сама понимаешь, образование там на высоком уровне… – Вэймин опустил голову, водя пальцами по поверхности стола. – Тин-Тин разве не во втором классе старшей школы? Я вот подумал…

– Чего ты хочешь? – Юйшу побледнела. – Снова отнять ее у меня?

– Да разве я отнимаю? – сразу же принялся оправдываться он. – Разве это не забота о ребенке?

– Не нужна нам твоя забота, – она резко встала. – Ее фамилия – Цзян. А тебе сейчас лучше уйти.

– Юйшу, подумай сама, речь идет о прописке в Пекине. Знаешь, насколько низким будет тогда проходной балл по Гаокао^[6]? – Его улыбка исчезла. – Например, чтобы поступить в Цинхуа^[7], ребенку из Пекина нужно лишь…

– А ты знаешь, какой балл у Тин-Тин за промежуточные экзамены? Знаешь, на каком месте она в списке класса? – Цзян Юйшу протянула руку, чтобы потянуть его на себя. – Уходи. Нам не нужна твоя пекинская прописка.

– Неужели нельзя подумать здраво? – занервничал Вэймин. – Давай так: мы позволим Тин-Тин решить самой…

– Я ее мать! Я решаю за нее. – Цзян Юйшу и сама не поняла, откуда в ней взялось столько силы, чтобы дотащить Вэймина до выхода. – Уходи. Никому не стоит даже думать о том, чтобы забрать ее у меня!

– Юйшу, подумай еще немного… – Сунь Вэймин ухватился за дверной косяк, голос его смягчился. – Я свяжусь с тобой позже.

Цзян Юйшу открыла дверь и указала пальцем:

– Убирайся!

* * *

Прогнав бывшего мужа, Цзян Юйшу почувствовала, как ее тело обмякло. Она прислонилась к входной двери, хватая ртом воздух. Обида, гнев и страх объяли ее душу – и Юйшу сползла на пол, уткнувшись лбом в колени, и тихо зарыдала.

Через какое-то время она услышала тихий скрип двери в комнате дочери. Поспешно поднявшись, села за стол и повернулась спиной к комнате. Прошло несколько секунд – и Юйшу почувствовала, как на ее плечи опустились ладони.

– Мам, что с тобой?

Дыхание Цзян Тин щекотало и согревало; из-за этого к горлу снова подкатил ком, но Юйшу с усилием сглотнула, похлопала по руке дочери и хрипло ответила:

– Ничего. Поговорила с твоим отцом – и настроение пропало…

– Вот же бесит… Больше не пускай его.

– Что ты такое говоришь? Он же твой отец!

– Неважно. Если он обижает тебя, значит, пусть больше не приходит. – Руки Цзян Тин обвились вокруг шеи матери, и она прижалась к ее щеке.

Цзян Юйшу протянула руку и погладила дочь по голове, почувствовав на кончиках пальцев легкую щекотку от ее густых волос. Затем, развернувшись, крепко прижала дочь к себе, будто стоило отпустить ее хоть на секунду – и она исчезнет…

Примерно в одиннадцать вечера мать с дочерью готовились ко сну. Настроение Цзян Тин немного улучшилось, но она по-прежнему казалась более подавленной, чем обычно. Сказав «спокойной ночи», ушла к себе в комнату. Цзян Юйшу же, приготовив ингредиенты для завтрака, какое-то время посидела на диване и затем тоже отправилась спать. Но стоило ей прилечь на кровать, как она поняла, что не сможет заснуть. Юйшу хорошо знала характер Сунь Вэймина: он ушел сегодня в гневе и на перемирие просто так не согласится. Не пройдет и нескольких дней – Вэймин объявится снова и пустит в ход все средства, лишь бы добиться своей цели.

Подумав об этом, Юйшу вновь почувствовала, как не хватает воздуха у нее в груди. Сунь Вэймин бросил жену с дочерью, чтобы построить новую семью. Когда у него появился сын, он стал по большому счету равнодушным по отношению к дочери. А сейчас, когда у Юйшу с Цзян Тин наконец все наладилось, снова явился мутить воду… Захотел отнять у нее Цзян Тин, которая была всей ее жизнью, – да это же издевательство!