Заглянув за провизией, они направились в стойла. Твайла относилась к эквимарам сугубо практически, как к транспорту, так что особо не выбирала, какого взять. А вот Фрэнк был куда придирчивее. В юности он работал на эквимарном ранчо на южном побережье Бушонга и в результате обзавелся кривоватыми ногами. Он был среди немногих маршалов, которые радовались, обнаружив в стойле Солелиза. Сегодня Невеста Удачи благоволила ему, потому что Солелиз ждал его во всем своем фиолетовом великолепии, нахально пуская в воде пузыри.

– Привет, красавчик, – поздоровался Фрэнк.

Солелиз поднял здоровенную башку из воды, только чтобы недовольно фыркнуть в ответ.

Покачав головой, Твайла вывела свою смирную кобылу.

– В этом случае красота определенно в глазах смотрящего, Фрэнки.

Они вытерли чешуйчатую шкуру эквимаров, оседлали их и потрусили к порталу Западной базы. Много тысяч лет назад Новые Боги победили Старых и заточили их здесь, на острове Бушонг, в стенах из непроницаемого бурлящего тумана – во Мгле. Старые Боги давно уже ушли на небо и стали звездами, но люди впервые попали в Танрию всего двадцать семь лет назад, когда изобрели порталы.

Металлическая рама, встроенная прямо во Мглу, дохнула паром, когда напарники приблизились.

– Луис, ты вернулся! Как малыш? – спросила Твайла у дежурного техника, пока тот крутил пару регуляторов на раме.

– Все отлично! Но в доме никто больше не спит. Ну, ты понимаешь.

– Я да, три раза проходила через это.

Техник потянул за рычаг, и в движение пришли загадочные шестеренки и поршни. Мгла в раме истаяла до мерцающей дымки, на той стороне проступил странный ландшафт Танрии. Твайла и Фрэнк тронули эквимаров и проехали в проем, и за те несколько секунд, которые занимал переход, голову Твайлы сдавило знакомое ощущение неправильности – до звона в ушах. Она уже привыкла к этому чувству, но оно оставалось самой неприятной частью в целом любимой работы.

Вокруг раскинулась Танрия – нелепый, чуждый мир, полный искаженных цветов, пейзажей, растений и животных, созданных скучающими богами, которые не знали чем заняться. Старые Боги не были творцами – обычный мир и все, что его населяло, создали Новые Боги, так что Танрия больше напоминала детский рисунок с горами, деревьями и цветами, а не настоящие горы, деревья и цветы. Раньше Твайла восхищалась видами, но в маршалах она провела восемь лет, и это зрелище несколько потеряло в красоте. А теперь Танрия осталась просто местом для работы.

Они поехали на северо-северо-восток, в сектор В‐14, куда их назначили на десять дней патруля. Местность была скалистой – здесь располагалась гряда из неприятно-треугольных гор, известных как Драконьи Зубы, хотя все, конечно, знали, что истории о танрийских драконах – это просто сказки.

По легенде, Старые Боги сражались с Новыми верхом на драконах. Когда человечество открыло проход в Танрию, многие надеялись, что драконы еще остались здесь, за стенами Мглы, но ни одного так и не обнаружили. Охотников на крупную дичь и всяких шарлатанов это не остановило: время от времени они ходили в Танрию по специальной лицензии, надеясь стать первооткрывателями. Твайла не уставала удивляться, что иные не прочь заплатить кругленькую сумму денег, чтобы отправиться на поиски очевидно не существующего зверя, который к тому же убил бы любого охотника, если бы существовал.

Добравшись до сектора В‐14, они обнаружили Херда и Дакерса, которые собирались в ночной патруль. Даже в полутьме стойл вычурные ярко-фиолетовые сапоги Херда из кожи эквимара били Твайле в глаза.

– Солелиз! – воскликнул Дакерс, заметив Твайлу и Фрэнка, а точнее, эквимара Фрэнка. Он похлопал жеребца по шее и отдернул руку, когда тот попытался его укусить. – Обожаю его.

Солелиз злобно булькнул, и Фрэнк понимающе ухмыльнулся:

– Ты мне сразу понравился, Дакерс.

Приветствие Херда было менее приятным.

– Неужели мистер и миссис Баннекер? – бросил он, выводя эквимара из темного стойла, и хохотнул, радуясь самой навязшей в зубах шутке, которую он повторил уже бесчисленное количество раз.

– Мужчина и женщина могут просто дружить, а мужчина может взять фамилию женщины, но приятно слышать, что ты все держишься за старобожескую мизогинию, хотя с их падения прошли тысячи лет, – вежливо ответил Фрэнк.

А вот Твайла просто кипела. Восхитительная невозмутимость напарника напомнила ей о том, что Херд не стоил потраченного времени и нервов, и она прикусила язык, чтобы не выдать совершенно бесполезную отповедь.

Это не остановило Херда – подмигнув, он заявил:

– Жаль, что взглядом не убьешь, миссис Эллис. – И вывел эквимара в танрийские сумерки.

– Погодите, а вы что, женаты, или Херд просто дебил? Или и то и другое? – спросил у них Дакерс.

– Мы просто друзья, – ответила Твайла.

– А Херд – дебил, – добавил напарник.

– Фрэнк!

– Ну что, он правда дебил, это факт.

– Не надо говорить о человеке плохо за спиной.

– Секунду назад ты метала в него молнии из глаз.

– Вообще-то мог бы уже и в отставку уйти, – протянул Дакерс. – Не женат. Детей нет. Добрых двадцать лет в маршалах. Небось купается в деньгах.

– Не-а, он на мели, – сказал Фрэнк.

– Я на эту зарплату учу ребенка на врача, а у меня даже полной пенсии нет, – пораженно сказала Твайла. – Как это – на мели?

– Проигрался.

Твайла вспомнила, как много лет работала, экономила и откладывала, чтобы семья сводила концы с концами, а этот человек просто проиграл все щедрые дары Невесты Удачи. А впрочем, человеку, который тратил время на азартные игры, вероятно, нечего было терять, если говорить о важных вещах: ни друзей, ни семьи, ни чувства собственной нужности. Поэтому сострадательная часть Твайлы сказала:

– Как грустно.

Дакерс такой стороны не имел.

– Какой же придурок.

– Как ты оказался с Хердом? – спросила его Твайла. – Я думала, Риз твой напарник.

– Риз уволился пару недель назад. Солелиз пнул его по орехам, так что в итоге пришлось провести орехоэктомию. Риз поклялся, что не вернется.

– Этот эквимар – просто красавчик, – сказала Твайла Фрэнку. Тот сочувственно поморщился.

Дакерс рассмеялся и потянулся через своего эквимара затянуть подпругу, открыв сине-зеленые линии закупоренной бутылочки на его коричневой коже. Видимо, после приступа аппендицита храмовый жрец запечатал его душу в этой татуировке. Когда бродяги еще представляли угрозу, маршалы вроде Дакерса были очень полезны, потому что потерянные души Танрии оживляли трупы именно через аппендикс.

Конечно, бродяги исчезли, так что было уже не важно, где Дакерс хранил душу.

– Врать не стану, Херд не мой любимчик, – сказал Дакерс. – Ну, в смысле, он же носит фиолетовые сапоги из кожи эквимара. Как можно носить кожу того, на ком ездишь? Убожество какое.

Фрэнк согласно фыркнул, пытаясь загнать сопротивляющегося Солелиза в одно из водных стойл.

– Но Магуайр сказала, что одного работать меня пока еще не отпустит, – продолжал Дакерс. – Так я и оказался в паре с Хердом.

– А сколько у тебя всего было напарников?

– После Харта? Всего три.

Твайла порой забывала, что Дакерс учился у Харта Ральстона, спасителя Танрии, человека настолько сурового, что было как-то не по себе слышать, как его вот так запросто зовут по имени.

– А с кем ты работал до Риза? – спросила она.

– С Полсоном, но мы отработали всего две смены, а потом он увлекся какой-то дамой на турнире по парчизи.

– То есть у тебя за год было три разных напарника?

Фрэнк закинул руку ей на плечи, его теплая тяжесть накрыла ее уютным одеялом.

– Не бросай меня, солнышко. Я могу оказаться с этим парнем.

Дакерс указал на рюкзак Твайлы.

– Ого, Баннекер, я и не знал, что ты фанатка Грэйси Добро-с-кулаками.

– По правде, я не читала комиксы.

– Но у тебя рюкзак с Грэйси.

– Это одного из моих сыновей. – Она знала, что рюкзак позорный, но так и не смогла придумать, зачем покупать новый, если есть вполне годный (даже если слегка детский).

– Сколько лет твоим детям?

Твайла принялась загибать пальцы.

– Дагу-младшему тридцать три, Уэйду тридцать два, а Хоуп двадцать три.

– Немолоды.

Она смерила его суровым взглядом.

Дакерс схватился за сердце, словно его подстрелили.

– Блин! Молнии!

Херд нарисовался в широком проеме стойла и убил все веселье.

– Пацан, ты идешь или как?

– Нет, с ними останусь!

– Заметьте, не я это сказал.

Твайла возвела глаза Неведомому в Пустоту за Небесами.

– Храни нас боги.

Не обратив внимания на нее, Херд плюнул через плечо. Твайла никогда не понимала, отчего мужчинам так горит плеваться. Даг делал то же самое, и ее это страшно бесило.

– Вообще не понимаю, зачем теперь патрули, – заныл Херд. – Нехрен здесь делать, низкий поклон пресвятому Ральстону.

Фрэнк не повелся, но Дакерс сжал кулаки, а Твайла бросила:

– Да, как он вообще посмел спасти наши жопы?

– Говорят, теперь он присматривает за жопой Мёрси Бердсолл. Пошли, Дакерс. – С этими словами Херд вышел, и его напарнику пришлось проследовать по его сальным следам.

– Если я его сегодня пришибу, поможете с алиби? – спросил у них Дакерс.

– Разумеется, – ответил Фрэнк.

Твайла почти не сомневалась, что Дакерс шутит, но на всякий случай сказала:

– Но ты все-таки не убивай его сегодня. И вообще. Пожалуйста?

– Зануда, – беззлобно заявил Дакерс и вышел.

Вечером горедня Твайла и Фрэнк вернулись в казарму с дневной смены и обнаружили, что Дакерс выводит своего эквимара в одиночку.

– А где Херд? – спросила Твайла.

– Понятия не имею. Думал, отошел отлить, но он ушел час назад, и с тех пор я его не видел. Если не притащит свою жопу обратно через пять минут, я поеду один. Опять. На прошлой неделе он мне такое уже устроил. Явился только часа через два после заката.

– Хочешь, поеду с тобой? – предложил Фрэнк.

– Ничего. Он точно явится. Рано или поздно.

– Сигнальную ракетницу далеко не убирай. Мы будем посматривать, – окликнула его Твайла, когда он повел эквимара из стойл, и Дакерс помахал им на прощанье.

Вдали раздался зловещий раскат грома. В Танрии бушевала всего одна гроза, огромная черная туча, которую сотворил плененный Бог Гнева, и попасть в эту грозу было крайне неприятно. Твайла тревожно взглянула на небо и пошла вслед за Фрэнком в казарму. Дверь и окна они оставили нараспашку. Если Дакерс попадет в беду и отправит сигнальную ракету, они непременно заметят.

Они сели ужинать, когда услышали снаружи робкое:

– Приве-е-е-ет? Почта?

– Заходи! – позвала Твайла, и в следующий миг Гермия, новый нимкилим-почтальон Танрии, сунула в казарму свой курносый ежиный носик. До нее здесь работал потасканный проспиртованный кролик-сквернослов, так что, насколько понимала Твайла, Гермия была куда лучше, по крайней мере, если говорить о манерах. Большая часть нимкилимов ростом недотягивала до людей, но утыканная колючками голова Гермии недоставала Твайле и до пояса, что добавляло обаяния этой прямоходящей ежихе. Она носила вязаную узорчатую кофту на три размера больше, красный шерстяной шарф и голубые резиновые сапоги с рисунком из облачков. Иголки то там, то сям торчали из свитера, придавая ей уютно-взъерошенный вид, а черные глазки-бусинки казались просто огромными за идеальными кругами очков. Она была такой невыносимо милой, что Твайле при каждой встрече хотелось восторженно запищать.

Гермия копалась в потертой кожаной сумке, но вздрогнула, когда вдали залаяла бродячая собака.

– Божечки! – пискнула она, и из сумки мини-лавиной посыпались на пол еще не доставленные письма.