Фрэнк фыркнул – то ли засмеялся, то ли раздраженно вздохнул, а может, и то и другое. Твайла встала из-за стола, чтобы помочь собрать разлетевшиеся письма; она схватила сколько получится, а Гермия поднимала по одному и всматривалась в каждый адрес, прежде чем аккуратно опустить конверт в сумку.

– Это вам, – сказала она Твайле таким тоном, словно само существование этого письма удивляло ее.

– Спасибо. – Твайла широко улыбнулась, увидев, что письмо от Хоуп, ее дочери.

– И это. Божечки-кошечки, целых два письма!

Твайла взяла второе и принялась копаться в своем рюкзаке с Грэйси Добро-с-кулаками в поисках мелочи на чаевые.

– Для вас, маршал Эллис, тоже есть письмо, я точно знаю.

Розовый язычок Гермии показался в уголке милого ежиного ротика – она принялась рыться в сумке.

И рыться.

И рыться.

Вытащила письмо, внимательно осмотрела его и сказала:

– Нет.

Вытащила другое, осмотрела его и сказала:

– Нет.

Вытащила чудовищных размеров ящик раза в четыре больше сумки, пыхтя под его тяжестью, и сказала:

– Нет.

Заметно приуныв, она бросила ящик обратно в сумку, вытащила бутылку – это оказалась виноградная газировка – и сделала глоток, чтобы придать себе сил.

– Как ты думаешь, может быть… там? – Фрэнк показал на правое плечо Гермии: пара писем накололась на иголки, торчащие из кофты.

Гермия поставила бутылку на стол и розовой лапкой сняла один из конвертов.

– Нет, не оно. – И приколола письмо на иголки, торчащие из свитера слева.

Фрэнк состроил полное муки лицо, а над Драконьими Зубами прогремел очередной раскат грома.

– Не груби, – высказала ему Твайла.

– Я ничего не сказал.

– Тебе и не надо.

Ничего не заметив, Гермия стащила с иголок второе письмо. Тихо хрустнула бумага. Гермия ойкнула с досадой, поправила очки и прочитала адрес.

– Ой, нашла!

Фрэнк взял свое письмо в надорванном конверте, а Твайла отдала Гермии чаевые.

Та прижала монетки к сердцу, глаза подернулись дымкой за стеклами очков.

– Большое, огромное вам спасибо. Ну, мне пора.

Она сунула деньги в растянутый карман кофты, поправила сумку и схватила бутылку с газировкой – ей потребовались обе лапки, потому что пальчики были совсем крошечные.

– Хорошей ночи!

– И тебе. Спасибо, Гермия, – ответила Твайла.

– Пока.

– Пока, – сказала Твайла.

Фрэнк без особого энтузиазма помахал от стола.

– Пока, – повторила Гермия, развернулась и вышла в ночь.

Твайла постояла у двери, очередной раскат грома сотряс землю.

– Надеюсь, с ней все будет хорошо.

Фрэнк пожал плечами и откусил буррито.

– Ты за нее не переживаешь?

– Она же бессмертная. О чем там переживать? – Он посмотрел немного вдаль, а потом сказал: – Знаешь, мама раньше собирала ежей – не настоящих, а статуэтки всякие, солонки, все такое. Обожала их.

Уголок рта Фрэнка пополз вверх. Он всегда с любовью говорил о матери, которая умерла пятнадцать лет назад. И об отце, и о старшем брате он отзывался без тени привязанности. Твайла давно уже поняла, что не нужно давить на него по этому вопросу, но знала: кроме матери, в его детстве было мало хорошего.

Фрэнк вернулся в настоящее, к письму, и Твайла последовала его примеру, чувствуя, как теплеет на сердце при виде знакомого почерка. Она открыла конверт и прочла:

Мамочка,

Зубрю не покладая рук, так что я коротенько. Буду дома к вечеру следующего мудродня, если не раньше. Не могу дождаться!

С любовью,

Хоуп

P.S. Я привезу Эверетта, ничего?

Фрэнк посмотрел, как Твайла улыбается письму, и предположил:

– Хоуп?

– Едет домой на каникулы. И берет с собой Эверетта.

– Напомни, кто такой Эверетт?

– Ты его знаешь, это друг Хоуп. Они дружат с последнего курса. Он приезжал тем летом.

– А, да. Славный парень.

– Да.

Твайле нравился забавный и милый Эверетт Симмс. Если уж дочь уехала так далеко, чтобы учиться на врача, Твайлу утешало хотя бы то, что там у нее нашелся близкий друг, который мог позаботиться о ней.

– Когда они приезжают? – спросил Фрэнк.

– Следующий мудродень.

– Как раз на свадьбу попадут. – Он протянул свой конверт, и Твайла поняла, что у нее самой есть такой же – приглашение, любовно выписанное от руки на плотной бежевой бумаге.

«С большой радостью приглашаем вас

на свадьбу

Мёрси Элизабет Бердсолл & Хартли Джеймса Ральстона

Вратник, 3 числа месяца Художника

Пять вечера

Храм Всех Богов в Итернити, Бушонг

После церемонии вас ждет банкет»

Твайла не могла поверить своим глазам.

– Харт Ральстон – и женится. Кто бы мог подумать?

– Рад за него, – сказал Фрэнк, и Твайла поняла, что он изо всех сил старается порадоваться. Свадьбы всегда были Фрэнку малоприятны – они напоминали о том, что он считал своим величайшим провалом. Но этот так называемый провал косвенными путями привел к лучшей дружбе в жизни Твайлы, а значит, она не могла винить Кору за то, что та ушла от него двенадцать лет назад.

Впервые она встретила Фрэнка, когда они с Корой, Лю и Энни въехали в дом по соседству от нее, Дага, Дага-младшего, Уэйда и Хоуп двадцать два года назад. Их дома были зеркальным отражением друг друга – одноэтажные, по три спальни в каждом, с небольшими лужайками, выходящими на улицу Коттонвуд в Итернити. Но Твайла почти не помнила, как пожимала Фрэнку руку. Сперва она подружилась с Корой – это была соседская дружба, которая вырастает на детях одного возраста. Они помогали друг другу в трудные моменты, присматривали за детьми, когда одной из них нужно было отлучиться на минутку, одалживали то яйцо, то сахар – все такое. В те дни Кора просто спасала ее, и Твайле нравилось думать, что и она делала для Коры не меньше. Десять лет дети Эллисов и Баннекеров шмыгали туда-сюда из дома в дом и со двора на двор, словно между ними вовсе не было забора, а Твайла и Кора потягивали кофе поутру, время от времени пропускали по бокалу вина после ужина и обсуждали, как сильно они все время устают.

И о мужьях клекотали. Немало.

Честно говоря, Фрэнк Эллис не казался Твайле таким уж ужасным. Да, по работе он проводил много времени во Мгле. Но в свободные дни или делал что-то по дому, или выносил мусор, или играл с Лю в догонялки во дворе, или помогал детской команде морского поло. Твайле казалось, будто истинная причина проблем Коры и Фрэнка – в том, что он просто не уделял внимания лично ей. Но порой именно поэтому Твайла и завидовала соседке.

Когда Кора ушла, Твайла была на смене в «Бакалее Уилнера» и узнала об этом, пока пробивала Юджину Чаннингу капусту, бананы и печенье. Юджин был бесстыдный сплетник, но, боги, доверять ему было можно в 99 процентах случаев. В тот раз он услышал новости от своего приятеля Боба Лоуэнштейна, который заправлял баржу Коры на заправке по дороге из города.

– Багажник так набила, что пришлось веревкой перевязать. Чемоданы везде, даже на крыше. Не, в отпуск так не собираются – так Боб сказал. Уж вы мне поверьте, она на всех парах мчит на южное побережье. Они с Эллисом оттуда и приехали, так?

– Совершенно ничего об этом не знаю, – заверила его Твайла, но внутри твердым тяжким комом встала вина, стоило только подумать, сколько раз они с Корой жаловались друг другу на Дага и Фрэнка соответственно. А теперь Даг умер, а Эллисы разошлись.

Вернувшись тем вечером домой, она сделала то, что сделала бы на ее месте любая уважающая себя женщина: принялась готовить запеканку с тунцом. Полчаса спустя она бодро прошла со стеклянной формой для выпечки в руках по двору и постучалась в дверь Фрэнка Эллиса. Последовала долгая тишина, но затем она услышала шорох шагов изнутри, и через секунду в проеме появился Фрэнк.

Твайла будто увидела его впервые – не как мужа Коры или отца Лю и Энни, а как живого человека, которому не повредит помыться, съесть что-нибудь сытное и получить объятия.

В то время он коротко стригся и пока еще черные волосы у него беспорядочно торчали во все стороны. Большие карие глаза покраснели, одежда измялась. Так-то он не выглядел человеком, погрузившимся в пучины отчаяния. Просто потерянным. Твайла хорошо знала это чувство – сама испытала нечто похожее, когда шериф остановился год назад у ее магазина и сообщил, что Даг разбился на барже на четвертой водостраде.

Она протянула Фрэнку запеканку.

– Ты ел что-нибудь? Я принесла ужин, вдруг ты голодный.

Фрэнк озадаченно посмотрел на нее и кивнул, словно говоря: «Полагаю, ты уже знаешь, что моя жизнь пошла под откос», а еще: «Запеканка будет в самый раз».

– Заходи, – сказал он и посторонился.

Твайла раньше не замечала, какой у него глубокий голос, пока он не выговорил это единственное слово. А они вообще хоть словом-то перемолвились за эти десять лет, что прожили с общим забором? Мысль была удручающая.

Она прошла в кухню, зажгла газ и оставила духовку разогреваться.

– Минут за пятнадцать прогреется до ста девяноста градусов. Поставь в духовку на сорок минут. Когда зашкварчит, достань и дай пять минут остыть, а потом ешь. Тут хватит на пару дней. Тебе нужно что-нибудь купить? У меня завтра смена в «Уилнере», так что мне несложно.

– А ты ужинать не будешь?

– Это тебе. Я себе что-нибудь соображу.

– Ты сделала мне целую запеканку?

– Мне нетрудно.

Фрэнк яростно заморгал, и Твайла на миг испуганно решила, что бедняга сейчас просто сломается. Но тут он то ли усмехнулся, то ли всхлипнул и сказал:

– В холодильнике была пара бутылок пива. Хочешь?

Она почти отказалась, но тут поняла, что уже давненько не пила пива. Так что она осталась на бутылку, а потом еще на одну, а потом последовала запеканка с тунцом и морковь к ней, которую она откопала в глубине холодильника.

С тех пор они то и дело ужинали вместе, когда у Фрэнка выпадал выходной, а Твайла не была занята работой или родительскими собраниями. Хоуп тогда ходила в среднюю школу, а Уэйд и Анита заглядывали время от времени. К огромному удивлению Твайлы, Фрэнк настоял на том, чтобы готовить и убираться на кухне по очереди, и в результате починил осточертевший капающий кран, который много лет бесил Твайлу. Несколько недель спустя Твайла, идя по кирпичной дорожке к дому Фрэнка, заметила, что клумба с ирисами слишком уж разрослась, и решила заняться ей, когда похолодает. Ужины и мелкая помощь по хозяйству обратились в неожиданную дружбу, а это неумолимо привело к тому дню, когда Фрэнк, выслушав страдания Твайлы по поводу нехватки денег на учебу Хоуп, предложил работать с ним танрийским маршалом после того, как его напарник уйдет в отставку.

– Не стану врать, работа опасная. Но платят хорошо, а я присмотрю за тобой, ты же знаешь.

Он написал для нее рекомендательное письмо. Ее взяли на работу. Хоуп отучилась в колледже и теперь училась в медвузе, а денег еще оставалось достаточно, чтобы откладывать понемногу на учебу внукам. И вот, много лет спустя, она ужинала с Фрэнком в Танрии.

Твайла с любовью убрала письмо Хоуп в конверт и аккуратно уложила рядом с приглашением на свадьбу. Жаль, что старший сын, Даг, не писал ей в таком духе. Невестка порой отправляла ей письма с фотографиями внуков, но Твайла знала, что дети Дага-младшего гораздо ближе к дедушке и бабушке по матери, чем к ней. Естественно, их они навещали чаще, но у Твайлы все равно разбивалось сердце.

У Фрэнка была похожая ситуация. Лю было одиннадцать, а Энни всего девять, когда Кора ушла от него. Раз в год он брал отпуск, чтобы провести время с ними на ранчо, а Лю и Энни каждое лето приезжали к нему в Итернити на пару недель. Фрэнк никогда не признавался, но Твайла знала: чем старше они становятся, тем сильнее он боится, что они вовсе перестанут приезжать.

Громкий хлопок выдернул Твайлу из размышлений. Они с Фрэнком выбежали наружу и увидели ярко-розовый огонек, с шипением взмывающий в небо.

– Да блин, – сказал Фрэнк.

– Дакерс, – в тот же самый миг произнесла Твайла.