Ди Темида: Линия сопротивления

При создании данной истории авторы опирались на реальную банковскую терминологию и матчасть, а также существующие географические места и иные факты. Однако следует учесть, что некоторое из вышеперечисленного скорректировано в угоду художественности сюжета.

Роман местами содержит нецензурную брань, а также откровенные сцены 18+.

Глава 1. Клэр

Чикаго называют городом ветров, и это действительно так. Пусть изначально прозвище привязалось к нему не из-за погоды¹, он мастерски сносит иллюзии, как ураган хлипкие домишки. Подхватывает, кружит в потоке разочарования и…

Пожалуй, слишком много философских мыслей для утра субботы.

Закрыв глаза, подставляю лицо под лучи сентябрьского солнца. Рука со стаканчиком кофе из «Старбакс» расслабленно опирается на перила, огораживающие смотровую площадку.

Несмотря на ранний час, вокруг снуют многочисленные туристы – с момента постройки военно-морской пирс считается одной из самых популярных достопримечательностей. Раньше я любила приезжать сюда по выходным и неотрывно смотреть вдаль на разливающийся до самого горизонта насыщенный аквамарин озера Мичиган. Строить планы, мечтать и впитывать в себя спокойствие необъятной стихии. Казалось, это место заряжает силой, вдохновляет, придает уверенности… но сегодня давняя привычка не помогла. Мечты разбились, как бушующая вода о волнорез.

Мне не возглавить отдел. Два года бешеной гонки за лучшими показателями, хронический недосып и неврозы – все было зря. Чикаго так и не принял меня.

Хотя, не стоит винить город, он ни при чем. Моя проблема – из плоти и крови – носит имя Томас Торнтон. Выскочка из Нью-Йорка, которого руководство «Голдман Сакса» ценит настолько, что предпочитает выделить бюджет на его переезд из Большого яблока², а не взращивать местные кадры.

Гордая часть меня не готова смириться с решением – слишком поспешным – и требует снова поговорить с Колманом. Кому, как ни директору филиала, лучше знать, кто из сотрудников подойдет на должность? К тому же именно он эти два года называет меня перспективной. Вернее, называл, пока не пришло письмо из головного офиса, прочитав которое, Колман предпочел забыть о своих словах. Без его поддержки мне не пробить стену предубеждения, и моя нетщеславная сторона всячески уговаривает даже не пытаться спорить.

Нет ничего больнее осознания краха. Вот только физическую боль еще можно заглушить таблеткой, а раненое самолюбие не заклеить пластырем.

Новый поток ветра с озера треплет мои волосы и холодит кожу, но внутри все горит. До жжения в венах горько осознавать, что цель, к которой я так долго шла, вновь недостижима. Досада распирает грудь, и хочется кричать во всю силу легких, но Чикаго – не безлюдная пустыня Мохаве, здесь не прокричишься.

– Мисс, вы нас не сфотографируете? – улыбчивая девушка в сувенирной бейсболке «Уайт Сокс»³ вырывает меня из состояния обреченного оцепенения.

– Конечно, – выдавливаю я вместе с улыбкой и несколько минут фотографирую обнимающуюся парочку на фоне гигантского якоря.⁴

Жаль, их неподдельная жизнерадостность мне не передается. Я слишком глубоко погрузилась в депрессивные мысли. Пора с этим заканчивать и вынырнуть к привычной жизни.

Вернув смартфон и пригубив остывший кофе, я морщусь и без сожаления выбрасываю стаканчик в ближайшую урну.

Надо идти дальше – не сдаваться и пробиваться к цели. Я это сделаю. Соберусь с силами и пойду вперед, не оглядываясь, и не жалея себя. И никто меня не остановит.

* * *

К вечеру воскресенья тоска возвращается. И кто только придумал выходные? Погружение в работу стало бы лучшим лекарством от уныния, ну или чтение, как вариант на замену.

Устроившись на диване, я пытаюсь читать, но не выходит. Строчки «Финансиста» плывут перед глазами бессмысленным набором букв. Снова и снова в памяти всплывают обрывки разговора с Колманом, которые я анализирую до мельчайших деталей, гадая, что могла воспринять не так. Он ведь даже не намекал на повышение, а практически озвучил прямо. И даже сроки назвал – с понедельника.

От тягостных размышлений отвлекает мелодичная трель. Отложив толстый томик Драйзера, я нехотя тянусь к вибрирующему на столе смартфону. Нарастающий звук звонка раздражает, и хочется его сбросить, но вызов Латиши я не могу не принять.

– Прости, – весело щебечет она в трубку. – В пятницу пришлось уйти пораньше. Винс повез на романтический уикенд на Ниагаре. Надеюсь, ты не отмечала повышение без меня?

Мы дружим давно и хоть работаем в разных отделах – я в отделе продаж, а она в маркетинговом – Латиша в курсе всех моих новостей, только последнюю пропустила.

– Нечего отмечать, – вздыхаю я.

Отчасти с облегчением, потому что, наконец, могу выговориться о наболевшем. Про Колмана, который обнадежил и пошел на попятную. Про то, что чувствую себя полной неудачницей. Про слабость, за которую стыдно – один провал не должен был меня пошатнуть.

– Даже Стивен после новости о своем переводе в Торонто, не раздумывая назвал меня достойной преемницей, – неосознанно повышаю голос, вспоминая, как воодушевилась, когда бывший руководитель отдела предложил мою кандидатуру Колману. – Но в итоге сюда летит чей-то протеже с Манхэттена.

– Не заводись раньше времени, – с участием доносится из динамика. – Вполне возможно, он не справится и улетит обратно в Нью-Йорк.

– Да черта с два. Я скорее заработаю нервный срыв, чем дождусь…

– Стоп-стоп, – перебивает Латиша. – Я поняла, откуда дует ветер. Скажи-ка мне, когда у тебя последний раз был секс?

– Тиш, не начинай, – я со стоном закатываю глаза. Сколько можно развивать теорию о связи эмоционального напряжения с отсутствием бурной личной жизни? – Ты все сведешь к одному.

– Да потому что мужик давно бы расслабил, и ты бы даже не вспомнила о временной неудаче.

– Мы тысячу раз это обсуждали, – в тысяча первый напоминаю я. – Карьера в приоритете.

И повышение не получить, отвлекаясь на отношения. Сначала получу должность руководителя отдела, а потом буду думать о приятном.

– К тому же мне некогда и негде знакомиться, – добавляю я, понимая, что иначе Латиша не отстанет.

Но она игнорирует довод.

– А тот парень с бейсбольного матча?

– Который целый час рассказывал об автографе какого-то питчера?⁵

– Ладно, плохой пример, – признает подруга и продолжает с энтузиазмом: – А блондин из Миллениум Парк? С ним было весело, не спорь.

– Тиш, он живет с родителями и никак не закончит университет.

А его дурацкие шутки про сиськи лучше и вовсе не вспоминать.

– Ты всегда найдешь, к чему придраться, – не унимается она. – Я сейчас приеду, и мы пойдем в наш любимый «Спай». Выпьем пару коктейлей, расслабимся, потанцуем. И только попробуй выйти оттуда без потенциального бойфренда.

– Не надо, – полушутливо умоляю я – ее атаку лоб в лоб мне не отразить. – Давай лучше встретимся завтра после работы, и ты расскажешь про Ниагару.

– В баре, – без малейшего шанса отказаться настаивает Латиша.

Ясно, значит, она снова настроилась на сводничество.

– В баре, – уступаю я.

Там у меня хотя бы будет шанс сбежать через черный вход, если подруга переусердствует.

* * *

Если день не задается, то с самого утра – я планировала встать пораньше, но из-за переживаний мне удается задремать лишь под утро. Да так крепко, что я не сразу слышу сигнал будильника, хотя обычно вырубаю его с первого «привета» Адель.⁶

Сбившийся график вынуждает собираться впопыхах. Интервал движения в метро еще позволяет приехать вовремя, но я все равно нервничаю. Вдруг Томас Торнтон окажется предвзят и станет цепляться к мелочам? Кто знает, что творится в голове у этого нью-йоркского выскочки?

Толком не позавтракав, я спешу к станции и, промчавшись по ступеням на второй ярус, забегаю в поезд за секунду до закрытия дверей. Форест-Парк – конечная, и найти свободное место в вагоне не составит труда даже в часы пик. Отчасти именно поэтому я сняла квартиру в пригороде. Пусть до Чикаго-Луп⁷ ехать в два раза дольше, чем из того же Лондейла, зато и цены на аренду в два раза ниже, и толкаться не приходится. По крайней мере, часть пути.

Поправив сбившуюся юбку, я опускаюсь на ближайшее сиденье у окна и с четверть часа наблюдаю за проплывающими мимо невысокими аккуратными домиками в густой зелени парков. За Вестерном они сменяются многоэтажной застройкой, которая с каждым кварталом становится все выше.

– Привет, большой город, – проследив за моим взглядом, кивает с сиденья напротив какой-то чрезмерно бодрый парень в дешевом костюме. – «Белые воротнички» готовы к штурму.

Его явно веселит собственное остроумие.

Натянуто улыбнувшись в ответ, я снова отворачиваюсь, словно нет ничего интереснее урбанистического ландшафта за окном. Отчасти это действительно так – сияющие солнцем в стеклах небоскребы величественны. И молчаливы, в отличие от моего настойчивого собеседника.

– Первый рабочий день? – хитро подмигивает он, приняв мою нервозность за волнение новичка.

– Нет, – я намеренно отвечаю кратко – но все еще вежливым тоном.

Уловив прохладцу в моем голосе, парень тоже смотрит в окно.

На долю секунды становится неловко, было ведь несложно поддержать разговор. Латиша вечно упрекает мою излишнюю отстраненность с мужчинами, но что поделать, если мне действительно неинтересно тратить время на пустую болтовню? Со времен колледжа я не поддакиваю парням и не боюсь открыто выражать свое мнение. Может, поэтому мои отношения и не длятся дольше пары месяцев.

В очередной раз пожурив себя за мысли не о том, я продвигаюсь к выходу. От станции Монро офис отделяет половина мили – девять минут неспешным шагом. Ровно столько остается и до начала рабочего дня, когда я оказываюсь на платформе, поэтому о любимом капучино из «Старбакса» придется забыть.

Пообещав себе купить кофе в обеденный перерыв, я поднимаюсь на улицу и, уложившись в шесть минут вместо девяти, ныряю за стеклянные двери высотки «Голдман Сакса». Все-таки успела! С вымученной улыбкой на лице я смешиваюсь с утренней толпой и втискиваюсь в один из ближайших лифтов.

Господи, дай мне сил пережить этот день. И завтра будет легче.

Глава 2. Томас

– Сэр, пристегните, пожалуйста, ремни.

Наигранная вежливость в голосе стюардессы выводит меня из порядком надоевших размышлений. Последние минуты кручу в ладони смартфон, никак не сформулировав ответ всё ещё ноющей Серене. Не может угомониться, не переварила мой отъезд. Пока стюардесса не делает следующее замечание о выключении телефонов во время посадки, одаряю ее холодной полуулыбкой и молча выполняю всё, что требуется. Всё равно СМС уйдет лишь тогда, когда самолёт коснется чикагской земли, поэтому можно повременить…

Серена, милая, чёрт бы тебя побрал. Почему за последний год с тобой стало так сложно? Раздражение охватывает меня по второму кругу, когда вспоминаю все наши разговоры до вылета из Нью-Йорка – а было их не мало, ведь моя без пяти минут невеста никак не хочет вникать в то, как важно назначение меня на эту должность. Банку в первую очередь.

Мне самому, откровенно говоря, было насрать, в каком штате и офисе раскачивать цифры продаж. Бездарности, готовые слушать меня с открытым ртом, найдутся везде. И я воспринимаю этот переезд, – надеюсь, временный, – лишь как длительную командировку.

Конечно, Нью-Йорк привычнее. Другой ритм, другие правила и принципы. Или же их отсутствие, что порой чертовски на руку, особенно когда нужно закрыть сложного клиента. Но ничего. Чикаго – не какой-нибудь забытый в пустыне Техаса город, так что… Как-нибудь свыкнусь.