Кэтлин Дойл: Еще одна глупая история любви

Katelyn Doyle

Just Some Stupid Love Story

© 2024 by Katelyn Doyle

© Жукова М., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Посвящается Крису

Эта книга – художественное произведение. Все действующие лица, организации и события, описанные в ней, являются плодом авторского воображения или используются как вымышленные.

Часть первая

Встреча выпускников 2003 г. Подготовительной школы^[1] в Палм-Бэй

Ноябрь 2018 года

Глава 1. Молли

Если вы когда-нибудь будете организовывать мероприятие, для проведения которого требуется арендованный белый шатер, не сомневайтесь: я, Молли Маркс, отвечу на ваше приглашение отказом – очень сожалею, но не могу.

Если ваш шатер будет украшен несезонными цветами или тысячами волшебных огоньков или у каждого обеденного прибора будет лежать карточка с тиснением «лен» и именем гостя, указывающая его место за столом, если там будут танцпол, свадебный оркестр и помост, с которого произносят тосты, – будьте уверены: я поздравлю вас, мой дорогой друг, и подниму тост за ваше здоровье заочно, находясь в сотнях миль^[2] от вас.

Ничего личного. Я уверена, что вы празднуете какое-то знаменательное событие и что вы великолепный хозяин или хозяйка.

Но арендованный белый шатер – это место для публичного выражения эмоций, а от подобных сантиментов мне не по себе. Если я должна проявлять чувства – и к тому же сильные, я хочу делать это дома, с опущенными шторами и выключенным светом, в халате, заляпанном сливочным кремом и забрызганном совиньон-блан.

Так что неудивительно, что в этот жаркий и душный вечер я нахожусь на острове, известном своими пляжами с песком цвета шампанского, под усыпанным звездами небом без всякого энтузиазма. Я похожа на женщину, которая, прихрамывая, идет на высоких каблуках к своей могиле у кромки воды в тропиках.

В перламутровом, характерном для Флориды лунном свете виднеется вход в белый шатер размером с круизный корабль. Мне кажется, что он раскрыл свою пасть, готовясь меня сожрать.

Сверху над входом висит растяжка, украшенная искусственной бугенвиллией и освещаемая прожекторами, мигающими то фиолетовым, то розовым цветом. Крупным шрифтом, который должен вызывать ликование, написано:

ВЫПУСКНИКИ 2003 ГОДА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ВСТРЕЧУ В ЧЕСТЬ 15-Й ГОДОВЩИНЫ СО ДНЯ ОКОНЧАНИЯ ШКОЛЫ В ПАЛМ-БЕЙ!!!

Три восклицательных знака. Просто убойно.

Допускаю, что при соответствующих обстоятельствах (например, если бы я была другим человеком) атмосферу, которая меня окружала под вздымающейся волнами парусиной, можно было бы назвать потрясающей и сказочной.

В конце концов, воздух пахнет жасмином и цветущими апельсиновыми деревьями, с Мексиканского залива дует соленый легкий ветерок. Танцпол украшают бамбуковые мерцающие факелы. Есть барная стойка, где наливают шампанское, и еще одна стойка, где подают омаров. Разодетые мужчины и женщины, которые явно старались, выбирая наряды, обнимаются с искренней радостью и широко улыбаются друг другу. На некоторых лицах я даже замечаю слезы.

Притрагиваюсь рукой к горлу и щупаю пульс: сердце судорожно стучит в груди. Просто чудо, что я не приняла ксанакс^[3] в отеле. Может, мне удастся спрятаться на спасательной станции.

– Я не выдержу, – шепчу я своей лучшей подруге Деззи, которая вместе со своим мужем Робом сопровождает меня сегодня вечером. Партнера у меня нет, они – самое близкое к нему приближение.

Деззи сжимает мою руку слишком сильно – сам жест означает, что она меня успокаивает, но мне становится больно, а этого достаточно, чтобы меня напугать.

– Выдержишь, – шепчет она в ответ.

– Вот теперь я знаю, в какой пафосной подготовительной школе во Флориде училась моя жена, – говорит Роб, которого совершенно не волнует, как я нервничаю. – Встреча выпускников на пятнадцатую годовщину выглядит как свадьба в экзотическом месте.

– На самом деле здесь все в десять раз лучше, чем на нашей свадьбе, – высказывает свое мнение Деззи и тащит меня мимо стола, на котором выложены подарочные наборы с вьетнамками, украшенными блестками, и спреями от насекомых. Мы останавливаемся, чтобы рассмотреть стоящие посреди столов почти плоские вазы с ананасами, орхидеями и сверкающими, как бриллианты, футовыми^[4] пальмочками.

– И что ты получила, выйдя замуж за бедного сотрудника социальной службы? – говорит Роб. – Может, нам следует использовать этот вечер встречи, чтобы подтвердить верность нашим обетам?

– Если и есть что-то хуже встречи выпускников средней школы, то это встреча выпускников тире церемония подтверждения верности обетам, – говорю я с мрачным видом. – Кроме того, по закону Вселенной каждая пара, которая проходит церемонию верности обетам, расстается в течение года после нее. Вы, друзья, слишком хорошо подходите друг другу, чтобы пустить все это на ветер ради креветок в кокосовом молоке.

– Ты, я вижу, сегодня в отличном настроении, – говорит Роб, протягивает руку и легко ударяет меня по плечу.

Робу повезло, что я чувствую себя слишком несчастной, чтобы дать ему сдачи, а то я бы хорошенько засадила ему между ребер. Они с Деззи вместе так давно, что мы с Робом относимся друг к другу почти как брат и сестра. Те, которые нежно любят друг друга и демонстрируют это перебранками и легким физическим насилием.

– Молли в школьные годы была хмурой и мрачной. Это было ее личным брендом в старших классах, – сообщает ему Деззи. – Когда мы учились в выпускном классе, ее признали «Пессимисткой года».

Я откидываю волосы назад.

– До сих пор горжусь этим достижением. Большое спасибо, что вспомнила. Мне пришлось много работать, чтобы заслужить эту честь.

За нее я заплатила склонностью к паническим атакам в подростковом возрасте. Но не надо за меня переживать. Я выросла, обратилась к психиатру, и теперь перед вами сильная и энергичная женщина с целым букетом рецептов на успокоительный коктейль из антидепрессантов, которая время от времени принимает еще и бензодиазепины^[5].

– С трудом представляю, какой Молли была в подростковом возрасте, – говорит Роб и берет у официанта крошечный крабовый пирожок, украшенный сверху несколькими икринками. – Учитывая то, какая она невыносимая сейчас, догадываюсь… что не очень хорошей девочкой. – Он озорно улыбается мне, и приходит мой черед легко ударить его по плечу.

– Господи, да она была несносной, – говорит Деззи и с любовью обнимает меня. – Любила грустные стихи, черный кофе и феминистские споры в дискуссионном клубе. Она была человеческим воплощением татуировки с изображением Сильвии Плат^[6].

– Значит, практически ничего не изменилось, – приходит к выводу Роб.

– Это неправда, – возражаю я. – Обычно я душа вечеринки, черт побери, но только не этой.

Пожалуйста, поверьте мне: это так. Я живу в Лос-Анджелесе, и моя карьера зависит от моей способности завязать интересный разговор у бассейна и вести увлекательную беседу в абсурдно больших домах на Голливудских холмах, при этом выпивая именно то количество шампанского, которое нужно. Я очаровываю самых лучших представителей Голливуда, умею вести беседу, как наивная ромашка, могу без усилий завязывать и устанавливать связи и выглядеть при этом так, будто получаю от всего этого огромное удовольствие.

Но там реальная жизнь.

А здесь обманка.

– Ну, сегодня вечером мы тебя так расшевелим и напоим, что твои старые друзья тебя просто не узнают, – объявляет Роб. – Правда, Дез?

Деззи осматривает помещение, больше не обращая на нас внимания.

– Где мы сидим? – спрашивает она.

– Давайте займем столик в дальней части, где никто не станет лезть к нам с разговорами, – предлагаю я.

Она бьет меня по руке своим клатчем. Это очень хороший клатч. У Деззи отличный вкус. Сегодня на ней короткое платье интересного кроя. Похоже на модель от Comme des Garçons^[7], но когда я ахнула от зависти при виде ее, подруга заверила меня, что эта креативная туника с ремнем от дома высокой моды под названием Amazon.com. Ее блестящие черные волосы туго стянуты в хвост, который падает на плечи, губы накрашены ярко-красной помадой, идеально подходящей для ее бледного лица. Робу же просто повезло родиться симпатичным и с квадратной челюстью, потому что одевается он отвратительно и неряшливо, и это еще мягко сказано. Нет у него вкуса! На нем, как и обычно, чиносы^[8] цвета дубовой коры, но сегодня вечером Роб приоделся (если так можно выразиться в данном случае), потому что добавил к ним твидовый блейзер, в котором в такую погоду очень жарко, и потертые, сильно поношенные черные лоферы, которые совершенно не сочетаются с его ремнем. Они странная пара, как Карен и Джим из «Офиса»^[9]. Но у них такое взаимопонимание, которому можно позавидовать.

– О Боже, Молли, прекрати жаловаться, – говорит Деззи. – Большинство этих людей ты не видела целых пятнадцать лет. Ты прилетела во Флориду, которую ненавидишь, из своего Лос-Анджелеса. Я не позволю тебе весь вечер смотреть в бокал с вином и скрываться, набирая под столом ехидные сообщения мне и Элиссе.

– Если ты думаешь, что я сегодня собираюсь пить что-то с таким малым градусом, как вино, то ты меня совсем не знаешь, – замечаю я. – Кроме того, я вижу, что тут предлагаются фирменные коктейли. Как я могу устоять перед «Палм-Бэй-Подготов-тини»?

– О-о-ох, и какой интересно вкус у частной школы, год обучения в которой стоит сорок тысяч долларов? – спрашивает Роб.

Я хватаю бокал с подноса у проходящего мимо официанта и разом выпиваю половину бледно-оранжевой жидкости.

– Женщины, потеющие в своих платьях от Даяны фон Фюрстенберг, стареющие пьяные мужчины, танцующие хип-хоп… и… м-м-м… еще ром и что-то к нему.

Деззи идет напрямик к одной из стоек и возвращается назад с тремя карточками с именами гостей.

– Я нас нашла, – объявляет она и вручает мне одну карточку.

«Молли Маркс. Стол 8».

У меня внутри все опускается.

– Минутку. Места распределены заранее?

Деззи пожимает плечами.

– Все планировала Мэриан Харт. Вероятно, ей хотелось, чтобы все побольше общались. Ты же ее знаешь.

Мэриан Харт была старостой нашего класса и королевой выпускного бала. Энергия бьет из нее ключом, такому жизнерадостному и деятельному человеку идеально подходит должность директора по рекламе.

– Пожалуйста, скажи мне, что мы с тобой сидим за одним столом, – обращаюсь я к Деззи и хватаю ее карточку.

«Дездемона Чан. Стол 17».

– Проклятье, – бурчу я себе под нос. – По крайней мере, пусть Элисса окажется за моим столом.

Элисса – еще одна наша лучшая подруга, третья в несокрушимом трио, которое образовалось во втором классе.

– Нет. Я видела ее карточку. Она за одиннадцатым. Кроме того, ее самолет опоздал, и она приедет сюда только через час. Элисса тебя не спасет. Тебе придется общаться.

– Я прекрасно могу общаться, – отвечаю я. – Но мне не по плечу фальшивая ностальгия и показная радость.

На сцене кавер-группа, играющая на стальных барабанах и исполняющая песни Джимми Баффетта, как раз заканчивает песню «Погода здесь такая, что жаль, что ты не красавица», и на сцену поднимается не кто иной, как Мэриан Харт.

Выглядит она безупречно. Светлые волосы идеально мелированы, уложены в элегантный шиньон, который не распадается, несмотря на типичную для Флориды влажность, а руки у нее выглядят так, словно ее спонсором является «Goop»^[10].