Я рассмеялась в голос, когда не обнаружила Роша на границе. Эх, надо было взять графа за руку, а не тыкать пальцем в грудь. Глядишь, нас обоих опалил бы огонь неугасимой любви, и мне не пришлось бы брать замок хитростью.

– С какой целью пересекаете границу? – спросил у меня офицер у шлагбаума. Его смутило, что я смеялась без видимой причины. Пришлось показать документы, чтобы удостоверить личность.

– По личным. Навещаю подругу бабушки.

Он поднял на меня глаза и потребовал снять шляпу. Оно понятно: в документах значилась девица, а он видел перед собой безусого юношу, сидящего в мужском седле.

Я не стала артачиться. С пограничниками не спорят, иначе пришлось бы разворачиваться, а завтра заезжать в Тоненберг через другой пост. Офицер же не попросил меня явить другие признаки женственности, хотя его взгляд скользнул по груди, зажатой плотной тканью куртки. Увидев чепец и туго скрученные под ним волосы, мужчина осуждающе покачал головой.

– Причина маскировки?

– Удобство в долгой поездке.

– Надеюсь, не из дома бежите?

– Завтра же назад, – пообещала я.

Попав в Дальгер, я отправилась в трактир. Солнце перевалило за полдень, а у меня со вчерашнего дня не было во рту ни крошки.

Выбрав заведение посолиднее и почище, я отдала лошадь подскочившему мальчишке, а сама поднялась в трактир. Внутри было многолюдно, но радушный хозяин отвел меня к свободному столу, а раздатчица бойко перечислила «молодому господину», чем богата местная кухня. Мужская одежда, может, и не ввела служанку в заблуждение, но работникам таких заведений обычно все равно, кого обслуживать, лишь бы хорошо платили.

В «Гусь и гусыня» – так назывался трактир, порадовали не только гостеприимные люди, но и запахи: свежего хлеба и жареного мяса, густо приправленного чесноком. Еда не для девиц с утонченными манерами, за которыми следует шлейф из аромата роз, но на мне сейчас не было юбки, а потому не стоило воротить нос от вкусной еды.

Разносчица все–таки заметила, что «молодой господин» не совсем господин. Наклонившись, она шепнула, что имбирный квас с веточкой мяты легко отобьет любой запах. Я взглядом поблагодарила ее за заботу и заказала целый кувшин.

В ожидании заказа я от нечего делать разглядывала посетителей. Большинство из них прибыло из других государств. Это легко определялось по одежде и говору. Дальгер находился на пересечении торговых путей, связывающих север с югом. И если я не найду ответы в Дальгерской библиотеке, то поеду в столицу Тоненберга, присоединившись к одному из торговых обозов. Обычная местная практика.

Я не боялась отправиться так далеко без сопровождения братьев. Во–первых, король Тоненберга получал немалую прибыль за проезд обозов по своей территории, поэтому заботился о безопасности дорог и без промедления расправлялся с лихими людьми. А во–вторых, я сама прекрасно могла постоять за себя. Я ведьма и обучена всяким заклинаниям. Убить не убью, но подойти ко мне второй раз не захочется.

Первым на моем столе появился кувшин с ароматным напитком. Налив его в кружку, я с удовольствием глотнула освежающей жидкости. Закрыв глаза, вызвала в памяти лицо суженого, назвавшегося для конспирации Габриэлем Рош. Чем больше я думала о нем, тем больше он мне нравился. Все–таки я счастливая ведьма. Проведение никогда не ошибается: не пройдет и дня, как я буду любить будущего мужа всем сердцем. Да что говорить, я уже влюблена в него!

Я не знала, сколько мне придется потратить времени, чтобы он полюбил в ответ, успокаивало одно: предсказание не имело срока давности. Пусть мне не удастся проникнуть в замок, и наша встреча отложится на года, ничего не изменится. Мы будем вместе. Он даже может жениться и не раз, и не на мне, но ни с одной из своих жен он не найдет покоя, пока не поймет, что я та единственная, которая сделает его счастливым. Вот такая сила у ведьмовского предсказания.

– Рош, а ты здесь какими судьбами?

Я открыла глаза и стерла с лица счастливую улыбку. За соседним столом спиной ко мне сидел Габриэль. Как давно он был здесь, пришел до или после, я не знала. К нему, широко расставив руки, шел приятель.

– А, Тео! Рад тебя видеть! – Рош поднялся. – Как живется на новом месте?

У меня упало сердце, и я перевела взгляд на Тео. Не так уж молод и совсем не хорош собой. Роста невысокого, с животиком, на лице оспины, отчего оно казался рябым. Плюс ко всему он был рыжим – волосы того оттенка, который кажется выжженным солнцем.

Мужчины обнялись, похлопали друг друга по спинам и сели за один стол.

– Мяса, да побольше! – крикнул Тео подавальщице, которая опрометью кинулась исполнять заказ.

А у меня пропал аппетит. Я не знаю, был ли рыжий Тео тем самым графом Теодором, но еще больше меня расстроило, что Рош оказался не Лавкрафтом. А я ведь в него почти влюбилась!

Вот тут и пришла на память бабушкина сестра, которая предпочла не искать пророчество с именем суженого. Ее сердце уже было занято соседом, и она не хотела знать никакого другого мужчину. Пусть бы даже он подарил ей весь мир.

Я хлюпала носом и совала в рот кусочки хлеба, которые отщипывала от горбушки. Как же так? Почему? За что? И спросить не у кого, что за Тео. Как же я ошиблась, уверовав, что Рош свернул к замку через лес! Он просто прошел пограничный пост без задержки, поэтому я его не застала. Еще смеялась в голос, дура!

– Не понравилось жаркое? – подавальщица чутко уловила смену настроения.

– Нет, все хорошо, – вяло ответила я.

– Да вы даже не пробовали! Не бойтесь! После имбиря и мяты дыхание будет таким свежим, что можно будет целоваться! – она решила, что меня смущает чеснок.

– Не с кем целоваться. В этом все дело, – печально вздохнула я.

Глава 6. Одно расстройство

Только посмотрев на губы Тео, который шумно обсасывал кость, отчего по подбородку и пальцам тек жир, я отказалась бы целоваться с ним навсегда. А вот с Рошем… Он ел неторопливо, даже как–то лениво, больше уделяя времени разговору с приятелем. Его движения были несуетливы и точны. Он знал, что такое застольный этикет. Против него Тео казался животным.

Я вздохнула. Жаль, что с Рошем не судьба. Ну почему я такая несчастная? Впору разворачиваться и ехать домой. Лучше уж старой девой, чем с таким Тео…

Поманив пальцем разносчицу, чтобы та наклонилась ниже, я зашептала:

– Скажите, а кто этот Тео? Вы его знаете?

Я осторожно показала глазами на соседний стол.

– Конечно! – так же тихо ответила мне женщина. – Он торгует свининой. Она у него самая лучшая во всем Тоненберге. Если хотите заключить торговую сделку, его контора в конце улицы.

– Он граф?

– Да что вы! Отродясь в Дальгере графы не водились! Баронесса есть, только она уже старенькая.

Я придвинула к себе тарелку с мясом и сунула в рот сочный кусок. Закатила глаза от удовольствия.

– И правда, вкусно!

– Ну вот, а вы не хотели! – обрадовалась разносчица и, обернувшись на зов, побежала к другому столу.

Да, настроение поднялось, но не до прежнего уровня. Пусть Тео оказался не «тем самым», меня больше расстроило, что Рош тоже оказался не «тем самым».

Быстро поев и рассчитавшись, я заторопилась покинуть трактир. У двери обернулась и заметила, что меня провожает взглядом Рош. Вряд ли он в молодом человеке узнал вздорную девицу из архива. Скорее всего, он просто глазел на незнакомца. Как я поняла, городок маленький и все друг друга знают. Я видела, как с ним и главным свинопасом Тоненберга раскланивались посетители «Гуся и Гусыни».

Забрав коня, повела его под уздцы. Мой путь лежал совсем недалеко – на почту. Туда приходили газеты из столицы, и там же можно было узнать последние сплетни. Библиотека потом. В ней особо не поговоришь. Она нужна была мне на тот случай, если придется покопаться в подшивках старых изданий.

Почта – небольшое здание в центре этой же улицы, была полна посетителями и шумна. Я пробилась к конторке, где продавались конверты и марки и, заплатив, купила целую пачку. Не потому, что собиралась писать письма. Человеку, выложившему золотой, больше доверяют и охотнее отвечают на вопросы. Сделав вид, что мне срочно нужно наклеить марки, я расположилась здесь же, у окошка.

Как я поняла, почта была одним из тех заведений, куда стекался люд, жаждущий новостей. Но не тех, которыми жила страна, а местными, животрепещущими. Я прислушалась. Народ обсуждал высыхающее озеро. Все было очень печально: единственный ручей, который его питал, заболотился. И сколько бы его ни чистили, вода поступала грязная и дурно пахнущая. Нужен был новый источник.

В разговорах часто упоминалась баронесса. Как я поняла, она была хозяйкой города, и все, что происходило в нем, было сделано или с ее согласия, или на ее деньги. Ее Благородие не могли не беспокоить умирающее озеро и судьба города.

Я досадливо выдохнула. Выходит, Рош был тем самым человеком, кто занялся главной проблемой Дальгера. Вот для каких целей он просил в архиве соседнего государства исследования по подземным водам. Без озера и поливной воды земля в течение года покрылась бы трещинами и перестала быть плодородной. Сам город превратился бы в пыльное царство перекати–поля, а караваны торговцев перестали бы останавливаться здесь, чтобы передохнуть и пополнить запасы. Дальгеру грозило вымирание.

Седовласый господин, как я вскоре поняла, представитель власти этого города, объяснил взволнованным жителям, что существующие в округе источники пополнить озеро, увы, не способны. Это сообщение вызвало всеобщее уныние, но дядечка с благородной сединой поднял указательный палец, чтобы донести до народа более радостное сообщение.

– Скажем спасибо графу Лавкрафту, чьи владения граничат с нашим городом. Он был настолько любезен, что выделил средства на канал, который доставит воду в озеро. Сейчас разрабатывается его проект.

Раздались аплодисменты и возбужденные возгласы благодарности, будто лорд Теодор собственной персоной пожаловал в провинциальную почту и принимает заслуженную похвалу.

Я отреагировала на имя жениха, как старый боевой конь, услышавший до боли знакомый горн, зовущий к бою. Замерла с прилепленной к языку маркой, одной из тех, что уже украшали конверты, и медленно развернулась.

Среди толпы памятником самому себе возвышался Габриэль Рош, а вокруг него толпились люди, дружески хлопающие его по плечам и спине. Я встретилась с ним взглядом. В его глазах плясали искорки смеха.

А я едва сдержалась, чтобы не воскликнуть: «Ага! Все–таки граф Лавкрафт!», но помешала почтовая марка на языке. Пока я ее убирала, краснея от неловкости и восторга, что не зря подозревала красавчика Габриэля в обмане, седовласый представитель власти, в приветствии тряся руку графу, громогласно объявил:

– Господин Рош полагает, что озеро можно спасти, выведя наружу подземные воды.

Я скисла. Смяла влажную марку и, досадливо скрутив из нее комочек, пульнула куда–то под ноги. Я устала от резкой перемены эмоций, бушующих во мне: то радуюсь, что Габриэль и есть Теодор, то разочаровываюсь, что опять обманулась. Нельзя так издеваться над девушкой, жаждущей счастья и любви.

Поняв, что сейчас не время задавать почтовым служащим вопросы, я покинула почту.

– Поеду–ка я лучше в библиотеку, – буркнула я себе под нос, забираясь на лошадь.

Меня так сильно расстроила правда, что Габриэль не имеет никакого отношения к графу (а надежда до последнего теплилась), что хотелось плакать. Я чувствовала себя ребенком, которого поманили конфетой, а фантик оказался пустым.

В библиотеке, расположенной на соседней улице – там же, где стояла мэрия, мне тоже не повезло. На двери висела табличка, что она закрыта. Проходящий мимо мужчина подсказал, что библиотекарь уехал в столицу и появится только завтра.

Мне ничего не оставалось делать, как достать бабушкино письмо подруге и отправиться по указанному адресу. Прежде чем постучаться в дверь красивого особняка, я надела юбку и сняла мужскую шляпу. Тряхнув головой, чтобы расправились волосы, смело взялась за молоток.