Я неуверенно двинулась к конюшням, до конца не понимая, что именно там хочу отыскать.

Первым меня увидел конь. Животное нервно фыркнуло, топнуло копытом, в знак предупреждения, а после резко замерло, как изваяние, впившись в меня своими чёрными глазами.

Вблизи жеребец поражал исполинскими размерами. Гордый, величественный.

Старый конюх, заметив меня, поспешно дёрнул поводья, пытаясь увести коня подальше.

– Осторожнее, миледи! – протараторил он. – Это Шторм – боевой конь генерала Артейра. Он не любит чужаков и может быть опасен. Лучше держитесь от него подальше.

Но что-то внутри меня не чувствовало страха. Медленно, стараясь не делать резких движений, я приблизилась к жеребцу.

Шторм всхрапнул, прядая ушами. Я осторожно протянула руку, давая коню возможность обнюхать её. Несколько мгновений он настороженно изучал меня, а затем, к удивлению, тихонько фыркнул и ткнулся бархатными губами в мою ладонь.

– Невероятно! – поражённо выдохнул конюх. – Даже Лудде боялся к нему подходить! Три года уже будет, как господин генерал его привёз. Норовистый конь, под стать хозяину, – старик с нескрываемым уважением посмотрел на жеребца. – Никого к себе не подпускает, кроме господина да меня. А вот вас признал… Странно это.

– Может, чувствует что-то? – задумчиво произнесла я.

– А кто ж их, драконьих коней, разберёт… – пробормотал конюх. – Говорят, они умнее обычных. Вот и Шторм – всё понимает, только сказать не может.

Я ласково погладила лоснящуюся шею коня, чувствуя под пальцами его мощные мышцы.

– Он прекрасен.

– Да-а-а, красавец, – хмыкнул старик, похлопав коня по холке. – Хозяин за ним ещё вернётся.

“Да уж, если Артейр не пожелает вернуться за мной, то за конём уж точно приедет” – с горькой иронией подумала я.

– Вы давно служите здесь?

Как и со служанкой, я просто не смогла пройти мимо этого вопроса.

– Да почитай всю жизнь, миледи. Ещё при старом хозяине начинал. Поместье то это раньше за королём числилось, а как господин, то бишь ваш муж, чин получил, так земли и дом ему отошли.

– И каким он был? В смысле, генерал Артейр?

– Не мне о господах судить… Строг был, это да. Порядок любил. Но платил исправно и за работу не попрекал.

– А Лудде? – осторожно, чтобы не спугнуть, продолжила расспросы. – Говорят, что конюх пропал…

Старик вздрогнул, уставившись на меня, как на прокажённую.

– Вам лучше об этом знать, миледи, – холодно произнёс он.

Я поёжилась. Видимо, Анна и впрямь часто здесь бывала. Но это вовсе не означало, что между ней и Лудде было что-то предосудительное. В конце концов, может, она просто любила лошадей?

Голова снова начала кружиться, на сей раз от вопросов, ответов на которые у меня не было. Прошлое Анны оставалось тайной за семью печатями.

– Спасибо, – тихо произнесла я, тяжело вздохнув.

На лице старика промелькнуло сочувствие, смягчив его суровые черты. Казалось, он хотел добавить что-то ещё, может, сказать слова утешения, но в этот момент со стороны особняка донёсся пронзительный визг Розалинды.

Я вздрогнула от неожиданности и невольно отшатнулась от Шторма, который всхрапнул и нервно переступил копытами, встревоженный резким звуком.

– Простите, госпожа, – торопливо проговорил старый конюх. – Но я пойду. Шторма нужно отвести в леваду, пока он тут всех не перетоптал.

Кивнув на прощание, я поспешила к дому, гадая, что могло случиться.

Представшее моим глазам зрелище и впрямь было весьма необычным. В пышные юбки Розалинды вцепилась незнакомая мне женщина. Она что-то говорила, но расстояние не позволяло мне расслышать смысл.

– Отвяжись от меня! – яростно воскликнула девушка, ударив незнакомку по щеке.

Та всхлипнула, однако от кузины не отстала.

Я приблизилась. Розалинда заметила моё присутствие. И в её взгляде на мгновение промелькнул… страх?

– Сумасшедшая! – воскликнула она, пытаясь высвободиться из цепких рук женщины.

– Госпожа… – взмолилась та дрожащим от отчаяния голосом. – Пожалуйста, госпожа. Вы ведь знаете! Знаете, где он?

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, старая дура!

– Мой сын… Вы забрали его. Куда вы его дели?

– Мне не было дела до твоего ублюдка! – взвизгнула Розалинда. – Если хочешь знать где он, спроси у неё!

Женщина, наконец, отпустила подол платья кузины и уставилась на меня, когда та указала в мою сторону.

Глава 6

Женщина была похожа на сухофрукт. Впалые щёки обтягивала бледная, почти серая кожа, испещрённая мелкими морщинками. Спутанные седые волосы торчали во все стороны, выбиваясь из-под грязного чепца. Её тёмное платье, некогда добротное, теперь висело бесформенными лохмотьями, а на подоле виднелись следы засохшей грязи.

Но больше всего пугали глаза – огромные, лихорадочно блестящие, они смотрели на меня с каким-то безумным отчаянием. В них читалась такая всепоглощающая боль и надежда одновременно, что мне стало не по себе.

Женщина медленно двинулась в мою сторону.

– Госпожа… – прошептала она надтреснутым, едва слышным голосом. – Вы… вы видели его? Он работает в конюшнях.

Неужели она говорит о Лудде? Боже…

Её пальцы, костлявые и скрюченные, словно иссохшие птичьи лапы, потянулись ко мне.

– Сумасшедшая! – вновь взвизгнула Розалинда. – Кто её пустил? Стража!

– Я не сумасшедшая! – женщина перестала беспомощно валяться на земле. Взгляд странным образом прояснился. – Я видела вас двоих! – она указала на Розалинду.

– Где и когда? – я едва сама не вцепилась в обветшалое платье незнакомки.

– Неужели ты будешь слушать эту ненормальную? – вскрикнула кузина.

Женщина, не обращая внимания на выпад, продолжила:

– Это было перед свадьбой. Вы разговаривали с моим сыном, Лудде во дворе. Неужели не помните?

– Ты меня с кем-то спутала, – отрезала Розалинда, дёрнув тонким носиком. – По конюхам у нас шастает только она, – кузина вновь ткнула в меня обвиняющим пальцем.

– Нет, я точно помню… – попыталась возразить женщина, но её прервал громкий голос отца.

– Что здесь происходит? – грозно спросил он, появившись на крыльце в сопровождении двух крепких слуг.

– Господин… – вновь забормотала женщина. – Мой сын, Лудде…

– Выбросите эту мерзость из моего дома! – приказал отец недослушав. – Чтобы духу её здесь не было!

Слуги спустились с крыльца, направившись к незваной гостье.

– Нет, постойте! – воскликнула я.

Эта женщина могла быть ключом, единственной ниточкой к тому, что произошло между Анной и конюхом.

Розалинда определённо о чём-то разговаривала с ним незадолго до свадьбы, и, судя по всему, они ушли… вместе?

В этот момент сердце пропустило удар. В памяти всплыли обрывки разговора Артейра и его дружков.

Опухла гортань…

А что, если Лудде отравили? Да и с Анной могли что-то сделать, раз на её месте оказалась я.

Меня вдруг осенило. Пазл сложился. Их просто-напросто подставили!

Чёрт побери, как же тонко всё продумано!

Анну видели на конюшнях. Есть свидетели. Лудде, по уверениям Ирмы, был бабником.

Картина предательства и прелюбодеяния настолько откровенна, что буквально бросается в глаза. Никто не будет разбираться в том, что и так очевидно!

Розалинда… Моя дорогая кузина. Это всё она подстроила? Решила подставить родственницу? Отомстить? А может, она сама хотела выйти замуж за генерала?

Я буду безжалостной сукой, если скажу отчаявшейся матери, что ее сына больше нет. Но и молчать нельзя, хотя я понятия не имела, где его похоронили и похоронили ли вообще.

Пока я лихорадочно размышляла, слуги бесцеремонно схватили несчастную женщину за руки.

– Немедленно отпустите её! – резко приказала я.

– Да как ты смеешь открывать рот? – яростно рявкнул отец. – Забыла своё место?

– Меня подставили!

Лёгкие трещали от частого, рваного дыхания. Сердце колотилось о рёбра, словно обезумевшая птица.

– Что ты там сказала? – отец шагнул на гравийную дорожку.

– Меня подставили, – твёрдо повторила я.

Краем глаза мне удалось увидеть, как кузина сжалась, точно испуганный зверёк, готовый в любой момент броситься наутёк.

Похоже, моя догадка оказалась верной.

– Вашего сына больше нет, – я опустилась на колени. – Мне очень жаль.

Женщина замерла, глядя на меня остекленевшими глазами. Казалось, она не дышит. А потом из её груди вырвался такой пронзительный, полный боли крик, что у меня волосы встали дыбом.

– Нет! – она рухнула на землю, царапая ногтями грудь, словно пытаясь вырвать из неё рвущееся сердце. – Не может быть! Вы лжёте!

– Это могла подстроить Розалинда, – твёрдо произнесла я, поднявшись с колен. – Я не потерплю, чтобы меня обвиняли в том, чего я не совершала!

– Ложь! Всё ложь! – истерично закричала Розалинда. – У тебя нет никаких доказательств, кроме домыслов этой сумасшедшей!

– Молчать! – прогремел голос отца.

Я вздрогнула. Он медленно спустился с крыльца.

Не говоря ни слова, отец грубо схватил меня за волосы и резко дёрнул, заставляя наклониться. Острая боль пронзила кожу головы, слёзы невольно брызнули из глаз.

– Мне плевать, была измена или нет, – прошипел он мне прямо в ухо, обдавая жарким дыханием. – Плевать, кто и что подстроил. Сейчас главное – чтобы все держали свои поганые рты на замке, ты меня поняла?

– Но были же родственники, которые уехали, – прошептала я, морщась от боли. – Неужели все они будут молчать?

– Я уже позаботился об этом, – процедил отец сквозь зубы. – А если ты продолжишь истерить… что ж, память – такая хрупкая вещь. Её так легко стереть.

Я похолодела, осознав смысл его слов.

Рыдания несчастной матери Лудде стихли – видимо, она потеряла сознание. Слуги подхватили её безвольное тело и потащили прочь со двора.

– Увидите мою племянницу в дом! – приказал отец.

Тело сковало оцепенение. Я даже не смогла понять, к кому именно он обратился.

Когда силуэт Розалинды растворился в темноте, руку пронзила тупая боль. Стальная хватка отца безжалостно впилась в моё запястье.

Меня потащили к дому. Я спотыкалась на каждой ступеньке, но отец безжалостно тянул вперёд.

Эта дорога… Я хорошо знала её. Сколько уже раз меня вот так волокли в комнату?

– Будешь сидеть здесь, пока твой благоверный муженёк не соизволит явиться! – прорычал отец, грубо втолкнув меня в комнату.

– А если он вообще не приедет?! – в сердцах выпалила я.

Страх и обида душили, я не смогла сдержаться.

Отец замер на мгновение. Лицо исказила зловещая ухмылка:

– Что ж, значит, у этого дома появиться ещё одна тайна! – холодно произнёс он.

Щелчок замка прозвучал как приговор.

От безысходности я опустилась на кровать – что ещё делать?

Правда… Кому здесь она вообще нужна? Всем плевать, что на самом деле произошло с Лудде. Плевать на его несчастную мать, которая теперь знает, что потеряла сына. Плевать на мою невиновность.

Комната постепенно погружалась во тьму, а вместе с ней таяли и последние крупицы надежды. Где-то вдалеке слышались приглушённые голоса домочадцев, но они казались такими далёкими, будто доносились из другого мира.

Мягкая подушка поманила своим теплом, и я, поддавшись слабости, положила на неё голову.

В ту же секунду тело налилось свинцом. Веки отяжелели, мысли стали размытыми, нечёткими. Меня окутал сон.

Проснулась резко, одним рывком, словно вынырнула из ледяного омута. В комнате царил полумрак, лишь тонкая полоска лунного света пробивалась сквозь неплотно задёрнутые шторы. Через пару мгновений в двери заворочался ключ.

Мышцы инстинктивно напряглись.

Что это? Снова дурацкий сон?

Нет. Похоже, всё происходило наяву – в комнату неспешно вошли служанки, держа в руках нечто, отдалённо напоминающее ночники. Но вместо привычных лампочек в них были вкручены светящиеся камни.