– Значит, весь шум ради мордобоя? – сводная пытается казаться невозмутимой, но я вижу, как она старательно избегает бросать взгляды на ринг.

– О нет, мышка, это не просто мордобой. Это практически игры на выживание, и к концу вечера останется только один.

– Боже мой, – она шумно втягивает воздух и откручивает крышку бутылки, взбираясь на барный стул.

– Пойдем ближе? – спрашиваю убогую.

Но она лишь мотает головой.

– Сиди тут, я скоро вернусь, – оглядываю обстановку, не хотелось бы ее оставлять тут одну.

– Хорошо, папочка, – закатывает глаза Стефа.

А я прохожу к октагону, как раз в тот момент, когда окровавленное тело поверженного бойца вытаскивают из клетки. И заходит тот самый боец, на которого я поставил.

Не успевает наблюдатель дать отмашку, как Стервятник делает рывок и наносит серию ударов по противнику, в голову и в корпус. Бедолага даже не успевает отразить их, пошатывается и валится с ног. И Стервятник продолжает его добивать ногами.

Скучно.

Но ничего. Подождем конца вечера, когда он выйдет на ринг с более сильным соперником.

Оборачиваюсь к бару, и сердце пропускает удар, потому что этой белобрысой дуры нет на том месте, где я ее оставил. Осматриваюсь по сторонам и нигде ее не вижу.

В животе скапливается ком, и кровь в жилах стынет от страха, потому что я ни хуя не знаю, что здесь с ней может случиться. И должен немедленно ее найти.

Глава 16

– Ты не видел, куда ушла блондинка, что тут сидела? – окликаю бармена. – Такая, в молочном корсете, – руками показываю ее объемы в районе груди.

– А, эта? – усмехается парень, крутящий в руках шейкер, явно вспоминая не ее лицо, а сиськи, что выпрыгивали из этого самого корсета. И я чувствую, что очень хочу стереть с его рожи эту ухмылку.

– Так видел или нет? – давлю на него.

– Не заметил, прости, бро! – улыбается он.

Блядь, бро? Серьезно? Мы вроде не братались.

Похуй!

Осматриваюсь по сторонам, отыскивая белобрысую макушку, а их среди собравшихся немало, но я не вижу ни одной нужной.

Блять!

      Я обхожу бар.

– Видели блондинку, такую, смазливую, в молочном корсете и юбке? – расспрашиваю людей.

Но все отрицательно машут головой. И то ли они действительно не в курсе, о ком я говорю, то ли и правда не видели.

Она, конечно, убогая и все такое, но, черт ее дери, сегодня она расстаралась для проклятой премьеры и выглядела вполне ебабельно. Так что у меня во время просмотра все время стоял, стоило бросить взгляд на обтянутое шелком бедро или вызывающее декольте, и появлялось острое желание подрочить.

Твою мать! Начинаю злиться, когда нигде ее не нахожу.

– Видела блондинку в корсете молочном? – дергаю за руку очередную высокомерную эскортницу, что, судя по всему, сопровождает щедрого спонсора.

Губастая дергается, а затем, поняв, что мне от нее надо, заметно успокаивается.

– Она была в туалете, – говорит равнодушно.

– Спасибо, – заметно выдыхаю.

Направляюсь в сторону туалетов и вижу, как два здоровенных мужика в костюмах и с гарнитурой в ушах, преграждают выход из женского туалета.

– Да пустите же! Вы меня с кем-то спутали! – доносится до меня голос Стефы, и мой пульс мгновенно ускоряется.

– Просим пройти вас вместе с нами, – басит один из громил.

– Зачем? Что вам нужно?! – у сводной слышатся истеричные нотки.

– Просто пройдемте. С вами хотят поговорить.

– Да кто? Я здесь никого не знаю.

Понимаю, что самое время вмешаться. Или мне наступит пиздец.

– Эй, мужики, – подхожу ближе. – В чем дело?

– Иди куда шел, парень, – оборачивается один из вышибал, по-прежнему не давая Стефе покинуть туалет.

– Тимур! – кричит сводная, и у меня кишки в узел скручивает от паники в ее голосе.

– Мужики, не могу. Какие у вас вопросы к девочке? – стою на своем.

– Один уважаемый человек хотел бы с ней поговорить, – чуть ли не по слогам со мной разговаривает эта горилла.

– Не выйдет, мужики, – внешне я невозмутим, хотя внутри напряжен до предела. Каждый мускул в теле будто натянутая струна.

У тото, что стоит ко мне лицом, появляется самодовольная ухмылка.

– С хера ли? Ты вообще чего тут такой борзый делаешь? – он делает шаг ко мне. – Сюда только серьезных людей пускают, а всяким малолеткам делать тут нечего.

– А что, всяким серьезным людям разрешается беспределить? – смотрю на него прямо. – Это моя девочка. Пришла со мной, со мной и уйдет. И ни с каким “серьезным человеком” она разговаривать не будет. Кажется, у вас там полный зал эскортниц, ими и займитесь, – смотрю прямо в глаза этому быку и не отвожу взгляда. – Стефа, иди сюда, детка! – протягиваю руку, чтобы вытащить ее из-за спины этих амбалов.

– Ну-ну! Куда ты такой шустрый? – слегка толкает меня в плечо амбал, чтобы я не мешался. – У меня приказ. И я его выполню. А ты пойдешь сейчас и утешишься с другой девочкой.

– Тимур, не оставляй меня! – голос у мыши дрожит от страха. А у меня лоб покрывается испариной от напряжения.

– Тогда я тоже пойду разговаривать с вашим “серьезным человеком”. И свою девочку ему не отдам.

– Да что ж ты такая заноза, – устало говорит амбал.

– Я сам ему все объясню, и мы уйдем отсюда.

Мужик оборачивается ко второму, вопросительно посмотрев. На что его напарник лишь пожимает мясистыми плечами.

Это ж надо быть таким быком. Я, даже если постараюсь, не смогу силой утащить убогую. Придется договариваться с их главным.

– Хер с тобой. Пошли, – кивает он в сторону коридора, ведущего куда-то из зала.

– Только со своей деткой, – не прерываю зрительного контакта с бугаем, давая понять, что я его не боюсь.

– Ну, бери, – хмыкает он, – свою детку.

Он слегка отходит в сторону, и напуганная Стефа выпархивает наконец-то из дамской комнаты, прямиком ко мне в руки.

– Ты как? – тихо спрашиваю ее, смотря прямо в глаза, чувствуя, как она дрожит всем телом.

– Страшно, – едва слышно отвечает она.

– Ну, чего встали, голубки? Идем решать наш вопрос, – подталкивает меня в плечо этот самый бугай.

Я иду в указанном направлении, надеясь лишь на то, что смогу договориться. Иначе нам пиздец.

Глава 17

– Тим? – Стефа обеспокоенно поднимает на меня глаза, когда мы останавливаемся возле тяжелой металлической двери.

Обратная дорога в зал отрезана вторым охранником, который лишь кивает на дверь, когда я оборачиваюсь назад, собираясь оценить обстановку.

Перевожу взгляд на сводную и подмигиваю ей, сжимая крепче ладонь и легонько поглаживая большим пальцем по тыльной стороне кисти, успокаивая.

Металлическая дверь со скрипом открывается, и амбал жестом приглашает нас внутрь.

Я физически ощущаю, как трясет Стефу, и, чтобы хоть как-то успокоить ее, притягиваю ближе к себе. А когда мы проходим в заполненное кальянным дымом помещение, инстинктивно выступаю вперед и прячу ее за собой.

По центру комнаты висит три экрана: большой, где транслируется бой, а на двух других можно увидеть зал и зрителей.

Напротив экранов расположены мягкие кожаные диваны и стол, уставленный едой, выпивкой, на нем же разместился и кальян, а позади диванов – небольшой персональный бар. С другой стороны комнаты есть еще одна дверь, существование которой особенно напрягает меня. Судя по тому, что сюда привели убогую, я догадываюсь о назначении соседнего помещения.

Оцениваю обстановку. Замечаю пятерых пузатых мужиков в костюмах и еще несколько человек охраны, сидящих у стойки и сверлящих нас со сводной пристальными взглядами.

Тот самый охранник, что вел с нами диалог, подходит к мужику, сидящему по центру дивана, и тихо бормочет что-то. Не получается разобрать, что ему отвечает его хозяин. Но бугай выпрямляется и кивает нам на свободную часть дивана, справа от того самого мужика.

– Сядьте, – говорит он.

Мне все это охренеть как не нравится. И в то же время я чувствую, как просыпается азарт. По венам шпарит адреналин, и в моей руке мокрая ладошка Стефы, что, кажется, готова потерять сознание от страха.

Приобнимаю ее за талию и веду к указанному месту, пытаясь понять, кто такой борзый, утаскивающий из зала девушек силой.

Практически синхронно мы опускаемся на кожаное сиденье, и я встречаюсь взглядом с холодными серыми глазами мужика, чья рожа мне кажется смутно знакомой.

– Добрый вечер! – здороваюсь, при этом вжимая в себя сводную, обнимая ее за талию так, что моя ладонь лежит на девичьем бедре.

– Добрый, – говорит он лениво, осматривая нас двоих, уделив особое внимание мыши, и, удовлетворив свое любопытство, смотрит на меня.

На вид ему около сорока – сорока пяти. Пепельные волосы, бывшие, видимо, когда-то русыми, из-за седины кажутся больше серыми. Глубокие носогубные складки, морщинистый лоб и острый нос. На роже читается вседозволенность, большие бабки и связи.

Брюки от дорогого костюма, чуть ослабленный галстук и закатанные рукава рубашки, обнажающие волосатые предплечья. На левой руке блестят “Ролексы”, а в правой он держит бокал вискаря со льдом.

Бегло осматриваю остальных. Но они не сильно отличаются от этого борзого. Такие же зажравшиеся, заскучавшие старперы.

– Меня зовут Тимур Залесский, – смотрю на центрального. Судя по пустому взгляду, фамилия моего папаши ему ни о чем не говорит. Значит, дядя далек от мира шоу-бизнеса, и это первый раз, когда я этому не рад.

Жду, когда он тоже представится, но мудак молчит.

– Это моя девушка Кристина, – чувствую, как сводная напрягается, услышав чужое имя. Но она должна понимать, что так нужно. Не стоит этому гондону знать ее настоящее имя, чтобы не стала она мишенью. – Произошло недоразумение, и ваши люди спутали ее с кем-то. Поэтому мы сейчас встанем и спокойно уйдем, забыв об этом.

– А вы не торопитесь, – лениво отвечает он. – Мы сейчас все недоразумения уладим.

Мне не нравится эта вводная, и я, сука, оказываюсь прав.

– Сколько? – смотрит на меня.

– Что сколько?

– Сколько ты хочешь за нее? Так просто здесь такие куколки не оказываются. И ты явно знал об этом, когда притащил ее сюда. Хотел заработать. И так как я сегодня в хорошем настроении, то вместо того, чтобы мои ребята переломали тебе хребет, предлагаю заработать.

– Вы не поняли, – все еще стараюсь быть вежливым, хотя у самого рубашка прилипает к коже, потому что понимаю: с этим уродом крики и истерики не сработают. – Крис не продается. Мы пришли посмотреть бой. Вот и все. Материальных проблем у нас нет. Поэтому всего лишь хотелось пощекотать нервы.

– Вот и пощекочешь. А хочешь, останься и посмотри, – подмигивает.

И тогда у меня внутри все вскипает.

– Так не пойдет. Она не эскортница. Выберите любую другую из зала, а мы уходим.

Встаю на ноги, поднимая следом Стефу.

– Ты можешь идти, а девочка остается, – говорит мужик холодно.

– Да в чем проблема? – не выдерживаю. – Вам же сказали, девочка не хочет.

– Правда? А я вот от нее не услышал этого. Ты как, кукла, хочешь уйти с этим? – смотрит он пристально на Стефу.

– Да, – вцепляется в меня сводная. – Я люблю Тимура.

Он задумчиво смотрит на нас, облокотившись на колени.

– Ну, нет! – откидывается на спинку дивана.

Я чувствую, как взгляды остальных присутствующих жалят меня и мою мышь.

– Так не интересно.

По помещению прокатываются смешки.

– А давай сделаем так. Ты же хотел пощекотать нервишки, – усмехается гнида. – Выйдешь на ринг, продержишься хотя бы десять секунд, тогда уйдешь со своей девочкой. Если сможешь, – все вокруг начинают ржать.

Кровь в венах кипит до шипящей пены. Сердце колотится с бешеной скоростью, и ответ мгновенно вылетает из моего рта.

– Договорились! – протягиваю руку. – Я выхожу на ринг, и ты забываешь про наше существование.