Мне хочется закатить глаза, но я не имею права.

Мало того что меня снова разрядили как куклу, в проклятый корсет и узкую юбку, в которой невозможно нормально и шага сделать, так еще придется терпеть этого мерзавца.

– Не удалось от меня отделаться? – смотрит на меня самодовольно сводный, когда я опускаюсь на сиденье рядом.

– Можно подумать, тебе самому в кайф это вот все.

Но вместо ответа он как-то слишком близко наклоняется ко мне, так, что у меня каждый мускул в теле напрягается. Я впиваюсь руками в подлокотники и оборачиваюсь к нему, пытаясь понять, что он задумал.

Наши лица разделяет всего несколько сантиметров. И взгляд Тима блуждает от моих глаз к губам и обратно.

– Мне нравится, как ты нервничаешь рядом со мной, – наконец-то говорит он и, усмехнувшись, отстраняется, и только тогда я шумно выдыхаю.

– Ты мне неприятен.

– Как хорошо, что это взаимно.

Начало праздничной церемонии отвлекает от Тима. Выступает Алекс, режиссер, актеры! Все счастливые и взволнованные. А когда начинается фильм, у меня даже получается забыть о Тимуре, что развалился по соседству. Но это длится недолго, ровно до того момента, как его нога прижимается к моей.

Чуть сдвигаю ноги в сторону мамы, но он все равно так или иначе касается меня коленом.

Поворачиваюсь к нему, мысленно поджигая его голову. Представляю себе этот факел и даже забываю про коленку.

– Что тебе, мышка? – спрашивает сводный.

– Представляю, как подожгу твое бренное тельце, освобождая человечество от тебя и твоего пагубного воздействия.

– Надо же, как высокопарно, – усмехается он, посмотрев на меня, а затем снова возвращая внимание к фильму.

А мне почему-то становится легче после небольшого сеанса визуализации.

До конца фильма он больше не задевает меня, и я даже получаю удовольствие от просмотра.

На титрах весь зал аплодирует создателям стоя и перетекает в зал с фуршетом. Вечер кажется бесконечно длинным и скучным.

Тим все это время слоняется где-то вблизи от меня. Но периодически к нему подходят какие-то люди. Поэтому я даже не обращаю внимания, когда рядом с ним вырастают две девушки модельной внешности, блондинка и брюнетка.

Я же стою рядом с тарелкой, на которую собрала все виды закусок, и лениво жую предложенное.

– Тим, ну пожалуйста, – говорит одна из девушек. – Просто организуй встречу.

– Что мне за это будет? – спрашивает он её совершенно серьезно.

– А что ты хочешь? Мы можем многое, – льнут они еще ближе к нему, и мне становится неприятно оттого, что девушки в открытую себя предлагают. Будто для них тело – это лишь средство для достижения цели, товар. И особо не имеет значения, кому его продавать. – Можем поехать сразу после фуршета в отель, – понижает она голос.

– Неинтересно, – спокойно отвечает Тим. – Секс я могу получить, сильно не напрягаясь для этого. Но раз встреча с моим отцом для вас так важна, то я хочу тоже получить что-то эксклюзивное. То, чего я не смогу найти без чьей-то помощи.

От его ответа я слегка пребываю в шоке. Во-первых, что это за сказочное задание: “Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что”. И во-вторых, он отказался от секса.

Теперь я не таясь рассматриваю его и то, как он держится с этими девицами. Хотя сам факт, что какие-то молоденькие актрисульки или модельки ищут встерчи с мужем моей матери, настораживает меня, но ответ сводного удивляет.

Потому что до этого момента мне казалось, что секс – это все, о чем он думает и что его волнует. Но получается, что я оказалась не права. И даже не знаю, радует меня такое открытие или же просто интригует.

– А что, если мы отдадим тебе пригласительные на одно закрытое мероприятие? – понижает голос вторая девушка.

– Секс-вечеринки не интересуют.

– Милый, а это и не про секс, – говорит она как-то загадочно.

Тим смотрит на нее уже более заинтересованно.

– Если это то, о чем я думаю, то у вас не получится меня наебать. Я знаю, что подобным мероприятиям перекрыли кислород.

– Сам знаешь, что для такого места, где крутятся такие огромные деньги, всегда найдется лазейка.

– Хочешь сказать, у тебя есть пригласительные?

– Да. Подарил один из участников, – довольно отвечает она. – И я бы не хотела их терять просто так.

– И когда вечеринка?

– Сегодня, – лезет в сумочку и достает две пластиковые карточки.

– Хорошо, – кивает Тим. – Если это не развод, тогда позвони мне завтра, и я скажу, когда и куда подъехать.

– Ти-и-и-им! Ты лучший! – визжит девица, отдавая ему карточки. – Но если ты обманешь нас…

– У нас сделка. А я всегда выполняю условия сделок.

– Ты супер! – радуются они, а затем уходят, чтобы пофотографироваться с актерским составом фильма.

– Что интересного узнала? – спрашивает сводный, оборачиваясь ко мне.

– Лишь то, что ты любитель каких-то особых вечеринок.

– Это не просто вечеринка, – усмехается он. – Это совершенно другой мир. Если попадешь туда, твои розовые очки навсегда разобьются.

– Почему ты решил, что у меня такая радужная жизнь? Ты ведь обо мне совершенно ничего не знаешь! – надоело, что он постоянно делает обо мне ошибочные выводы. – Но тебе так нравится вешать на людей ярлыки, да? Ты сам-то кто?

– А ты разве хотела, чтобы я узнал тебя лучше? – подходит ближе и утаскивает с моей тарелки канапе.

– Ты и сам не особо горел желанием. Или уже забыл, как запугивал меня?

– И ты послушалась. Что подтверждает мою теорию относительно того, что ты готова только к жизни в пряничном домике, а реальный мир тебя переломает.

– Это неправда! – в груди становится горячо, и кровь приливает к щекам.

– Хочешь сказать, что не расплачешься, если какой-то незнакомец наорет на тебя, и не грохнешься в обморок, если у кого-то потечет кровь из носа?

– Да откуда у тебя такое впечатление обо мне?

– Потому что ты ведешь себя как овца на закланье, послушно выполняя то, что тебе сказано! – больно бьет словами.

А вот это уже просто возмутительно!

– Но это не так!

– Правда? Хочешь сказать, что готова сейчас сбежать отсюда и пойти туда, где хорошим девочкам появляться не стоит?

– Ты просто берешь меня на слабо.

– Потому что я знаю, что у тебя кишка тонка и ты молча будешь делать все, что скажет тебе мамочка. И когда она выдаст тебя за какого-то мерзкого толстосума, то и тут ты ей возразить не сможешь!

Каждое его слово злит.

– А знаешь что! Пойдем! Я хочу на эту чертову вечеринку, но только для того, чтобы ты раз и навсегда от меня отстал!

– Ты мне не интересна, чтобы я к тебе приставал.

– Но постоянно меня цепляешь. Поэтому сейчас мы идем туда, куда ты собрался. А потом ты перестаешь цеплять меня, договорились?

Вижу, как у него вспыхивают азартом глаза и уголки губ приподнимаются в легкой усмешке.

– Договорились, – протягивает он мне руку.

Смотрю на его длинные пальцы, раздумывая, стоит ли в это ввязываться, но потом сама себе одергиваю. Никто не тянул меня за язык. Я сама предложила ему эту сделку. Значит, не остается ничего иного, как ответить на рукопожатие.

А через пять минут мы сидим вдвоем на заднем сиденье такси и я с ужасом понимаю, что заключила сделку с дьяволом.

Глава 15

Тимур

– Ты привез меня сюда, чтобы убить и расчленить труп? – мышь с ужасом осматривается вокруг. А когда такси уезжает, у нее в глазах появляется паника.

– Это было бы слишком просто, – получаю какое-то садистское удовольствие от ее страха и от осознания, что здесь она находится в полной моей власти.

– Тогда почему ты привез нас в промзону? Это что, пранк?

– А ты чего ждала? Ночного клуба? – усмехаюсь и подхожу к невзрачному серому зданию.

Организатор вечеринки скинул координаты проведения мероприятия, и нет сомнений, что нам нужно именно сюда.

– Ну точно не этого, – семенит она следом за мной, звонко цокая каблуками. – Пока это место больше напоминает локацию из фильма ужасов. И вот-вот выпрыгнет из-за угла маньяк с топором и зарубит нас. А я в этой чертовой юбке даже двух метров пробежать от него не смогу.

– Все просто, ты можешь ее снять, – смеюсь. – А вообще, тебе бы сценарии писать, – впервые слышу от убогой такой словесный поток.

Вижу двойные металлические двери, из-за которых доносятся приглушенные звуки музыки.

Останавливаюсь у входа и нажимаю на звонок. Даже стоя снаружи, я уже ощущаю, как в кровь происходит выброс адреналина. Мне не терпится оказаться внутри, но еще больше хочется посмотреть на реакцию убогой.

На одной из створок приоткрывается маленькое окошко, и вместе со звуками музыки, льющейся оттуда, там появляется мужское лицо.

– Членская карта, – басит он.

Достаю из кармана пластиковые карты, любезно предоставленные двумя бездарными актрисами, чья участь – вечно маячить в массовке и по итогу оказаться в эскорте, и показываю охраннику.

Он закрывает окошко, блокируя музыку. А затем раздается скрежет и дверь открывается.

Мышь неуверенно топчется позади меня. Оборачиваюсь к ней и киваю на вход. Когда мы оказываемся внутри, дверь грохает, закрываясь. Поворачиваюсь к Стефе, она напряжена, но не вздрагивает от страха.

Я снова показываю карточки, амбал пропикивает их на компьютере, а потом осматривает нас металлодетектором.

Только после этого нас пропускают внутрь.

– Не отставай, – говорю убогой, идя по длинному коридору с бетонными стенами на звуки музыки. У входа в зал стоит охрана, которая следит за порядком внутри.

– Ого! – выдыхает мышь, как только мы заходим в заполненное людьми помещение.

Внимание убогой притягивает октагон, занимающий весь центр зала, внутри уже идет бой.

Стоящие вокруг ринга зрители кричат, подбадривая своего бойца, с бокалами в руках.

– Будете делать ставки? – спрашивает возникшая из ниоткуда блондинка в кожаном купальнике и с планшетом в руках.

– Могу я увидеть список бойцов?

– Все они выведены на экран, – кивает она на огромную плазму, что висит невдалеке от входа.

Напротив каждого имени участника красуется фото, облегчая выбор.

– Ты думал, что меня шокирует драка? – слышу рядом с собой мышиный писк, пока блуждаю глазами по кличкам бойцов.

– Это не просто драка, сестричка, – оборачиваюсь к ней. – И даже не просто бои без правил. Здесь бьют до тех пор, пока противника не придется выносить на руках с октагона.

– Ты снова меня разводишь, так же можно до смерти забить человека? – не верит мне дурочка.

– Они знают, на что идут и ради чего идут на этот риск.

– Неужели за деньги готовы рисковать собственным здоровьем? – она переводит взгляд на клетку, где один боец забивает второго так, что черты лица уже не различаются в том кровавом месиве, что осталось вместо его лица.

– Это ужасно, – тяжело дышит. – И тебе такое нравится? – не скрывает своего шока.

– Мне интересно, как далеко люди готовы зайти в погоне за наживой.

– Но это же бред. Позволять себя калечить ради какой-то кучки денег, которую придется потратить на то же самое лечение.

– Для кого-то это странный способ поднять бабки, а для других – единственная возможность получить сумму здесь и сейчас в тяжелый жизненный момент, – указываю девушке имя бойца, на которого ставлю, и направляюсь к кассе, внося ставку наличными.

– Оу, – смеется убогая. – Не думала, что ты вообще в курсе того, что у людей бывают тяжелые жизненные моменты.

– Так я и знал, – беру ее за локоть и веду к бару.

– Что именно?

– Что тебе противопоказано думать.

– Идиот, – фыркает она.

А я беру нам две бутылки воды.

– Держи. И не вздумай тут пить что-то в незапечатанной заводской упаковке, – не хотелось бы потом откачивать ее, да еще и перед отцом объясняться, где ее так и какого хера мы там забыли.