Что? Это она о ком?

Смотрю на родительницу во все глаза.

– Отлично, – Алекс сгибает руку в локте, поднимая её к лицу и взглянув на часы. – Тогда возьми девочку с собой на день рождения Гордеева.

– Что? – усмехается Тимур. – Что она там будет делать?

– Общаться, Тимур! – смотрит на него пристально отчим. – Пора вводить Стефу в круг своих друзей. И раз начало положено, то следует закрепить этот опыт. Теперь она одна из нас, – говорит это так буднично, будто речь идет о погоде. – Так, я – работать. У меня через два часа встреча. Меня не беспокоить, – он уходит в спальню. – Инга! Ты где застряла? Ты мне нужна здесь! – кричит он.

Спохватившись, мать вскакивает на ноги и несётся в спальню. А я даже думать не хочу о том, что именно они там собираются делать, что без нее он не справится.

Мы остаемся со сводным в гостиной вдвоем.

Я не смотрю на него, но чувствую на себе его взор.

Стоит мне перевести на него глаза, как он поднимается с места и медленно идет в мою сторону.

Сердце летит в пропасть, а потом разгоняется до бешеной скорости и колотится от страха так быстро, что кажется, проломит ребра.

– Я тебя предупреждал? – Тимур смотрит прямо на меня.

– Не понимаю, о чем ты, – стараюсь не показать страха.

– За последствия я не ручаюсь. В твоих же интересах слиться, – в его голосе угроза. – Иначе потом ты очень сильно пожалеешь, что влезла на мою территорию.

– Это пожелание Алекса, – встречаюсь с его разъяренным взглядом.

– Я предупредил, – уходит он из комнаты, и я только теперь выдыхаю, думая над тем, что именно он имел в виду.

Глава 4

Тимур

– Сядь, – указывает подбородком на кресло отец.

Стоит мне опуститься на сиденье, как он взглядом пригвождает меня к месту.

– Ну, – закидываю ступню на колено, упершись локтями в подлокотники, и откидываю голову назад, смотря прямо ему в глаза.

– Я хочу поговорить о девочке.

– О какой из?

– О Стефании, – он сидит полубоком, закинув ноги на столешницу, и стучит пальцами по столу.

– О ком?

– Не придуривайся, тебе не идет, – обрывает отец. – Я, конечно, понимаю, что ты оскорблен тем, что приходится делиться тем, что ты считал только своим, – смотрит пристально, будто пытается прочитать мои мысли, – но ты же понимаешь, что сейчас к нам приковано особенно пристальное внимание. Инга задействована в крупном проекте, и теперь ее будут показывать из каждого утюга. На следующие четыре месяца у нее каждый день расписан по часам. Мне нужно, чтобы о ней говорила каждая собака.

– Поэтому ты сплавляешь её на реалити для плебеев?

– Откуда информация? – прищуривается отец, понимая, что явно недооценивает меня.

В ответ я только усмехаюсь.

– Мне многое известно, – говорю спокойно. – И то, сколько ты вкладываешь в ее раскрутку, и сметы на твои новые, пока еще не подтвержденные, проекты, и даже то, что ты подумываешь предложить своей новой и благодарной жене, но не уверен, что она готова к такому…

Отец сжимает челюсти, а затем резко выпрямляется, спуская ноги на пол, и поворачивается ко мне.

– Порой я не знаю, восхищаться тем, насколько ты… подкован, или насторожиться.

– Это тебе решать, – пожимаю плечами я. – Пока мы за одну команду, все будет хорошо.

Отец замолкает, задумчиво вглядываясь в меня.

– Неужели это я тебя таким сделал?

– Сложно сделать кого-то, не прикладывая для этого никаких усилий.

Я не отвожу глаз в сторону, как и он. Отец не говорит ничего, но я знаю, что он мысленно прикидывает, как именно можно надавить на меня, чтобы вся эта информация не обернулась против него.

– Так, – делает он глубокий вдох, игнорируя мою последнюю фразу.

Залесский Александр Иванович не тот человек, кто умеет признавать свои ошибки. И если, чтобы реабилитироваться после неудачного проекта, он тщательнее готовится к новому, то со мной это не работает. Поэтому ему приходится иметь дело с тем, что есть.

Хотя я знаю, что он гордится мной, но в то же время соблюдает дистанцию, понимая, что я не одна из его жен или содержанок и не стану молча выполнять его пожелания. Поэтому давай-ка, напрягись, папочка, чтобы не обернуть против себя единственного сына.

– Итак, о девочке. Нам нужно вывести ее в свет. Пресса будет обсасывать каждый наш шаг, пристально следить за всеми передвижениями. А после выхода “Выжить в раю со звездами” Инга притянет еще больше внимания к нашей семье. Будут под микроскопом рассматривать нас по отдельности и всех вместе взятых. И мне нужно, чтобы со стороны вы были образцово-показательными сводными братом и сестрой.

– Как в порно? – провоцирую.

– Тим! – мгновенно краснеет отец и, кажется, вот-вот взорвется. – Это не смешно.

– Кому как, – пожимаю я плечами. – Для чего мне так напрягаться? – пусть и незачем сейчас идти наперекор отцу, но всегда интересно, на что человек готов ради своей цели.

– Обязательно нужно что-то взамен? – усмехается он. – Ты пока еще живешь за мой счет и под моей крышей, носишь мою фамилию и пользуешься всеми бонусами, положенными моему сыну. И чтобы это оставалось так, мы оба будем закрывать глаза на некоторый дискомфорт. Ты введешь Стефу в свой круг и проследишь, чтобы она не наделала глупостей. А я и дальше не буду задавать тебе вопросы по поводу некоторых твоих увлечений.

– Не могу сказать, что это похоже на предложение, от которого сложно отказаться.

– Тим, – устало говорит отец, – хорошая же девочка.

– В этом и проблема. Не боишься моего дурного влияния?

– Ты только сильно не жести, – усмехается он, будто и правда уверен в том, что мне неинтересно с ней возиться. – И другим не давай. А вообще, можно будет обсудить с одним из твоих дружков вариант с красивой историей любви, м? – спрашивает на полном серьезе. – Любовь продается лучше всего массам.

– Моим такое не интересно.

– Жаль. Но ты присмотрись. Может, кого-то заинтересует такой пиар.

– Я тебя понял. Как я и думал, женившись на Инге и притащив ее дочурку, ты изначально знал, как именно хочешь ее использовать.

– Нужно пользоваться всеми имеющимися ресурсами. К тому же, может, и правда удастся хорошо пристроить девочку.

– Меня это не интересует. Я не нянька и не один из твоих лакеев, – вся эта возня с мышью только злит меня и выводит из себя.

– Окей, Тим. Ну что ты хочешь? Квартиру?

– Это уже более заманчивое предложение.

– Тогда давай заключим сделку. Ты сведешь ее с каким-нибудь наследником империи, которая наведет шума, и тогда ты свободен.

– Хочешь, чтобы я стал свахой? – из меня вырывается смешок.

– Просто был заботливым братом.

– Это все? Мне уже пора.

– Надеюсь, ты меня не подведешь, – говорит отец, поднимаясь на ноги.

Я ничего не отвечаю и направляюсь из кабинета, чувствуя какое-то непонятное раздражение. Выхожу в холл одновременно с мышью, спускающейся по лестнице, и на пару мгновений залипаю на ее кукольном образе.

Это что еще за на хер?!

– Стефа! – всплескивает руками Инга. – А как же макияж! – недовольно осматривает она дочь. – Стой тут.

– Мама, я накрасилась, – раздраженно отвечает убогая, но мачеха ее не слышит, убежав в спальню.

А я смотрю на деревенщину в розовом коротком платье, едва прикрывающем ее задницу. Из-за высоченных каблуков ее ноги кажутся бесконечно длинными, а чертовы пышные рукава платья, оставляющие обнаженными плечи, акцентируют внимание на неприлично глубоком декольте, из которого вот-вот вывалятся ее сиськи.

– Могла бы вообще не одеваться, – хочется отправить ее обратно, переодеться во что-то посущественнее этой тряпки.

– Ты что-то сказал?

Отворачиваюсь от нее, испытывая новый прилив раздражения. Неужели не видит, дура, как нарядилась?

– Стефочка! – слышу позади себя голос отца. – Ты выглядишь бесподобно!

– Спасибо, – пищит в ответ это недоразумение, которое папаша готов затащить в свою паутину.

– Ты сразишь всех наповал.

– Алекс, отойди, – нервно говорит, возвращаясь с косметичкой, Инга.

– Подожду на улице, – я выхожу, желая как можно скорее сбежать из этого цирка. Слишком многолюдно стало у нас дома, и, пожалуй, предложение отца как нельзя актуально.

Своя квартира, отдельное жилье, полная изоляция.

Похоже, что есть смысл принять предложение отца и минимизировать встречи с мышью и ее идиоткой-мамашей.

– Едем? – наконец-то выходит на улицу деревенщина.

– Я уж решил, что ты одумалась, – оборачиваюсь к ней, оценив, как выделила ее глаза Инга, оставив бледными губы. Отчего она кажется еще более нежной и невинной. Но впервые за эти два дня я испытываю какое-то странное наслаждение оттого, что она все-таки едет со мной на тусовку.

Потому что пора избавить ее от нимба и окунуть в грязь, доказав ей, что она ничем не лучше других. Такая же порочная, продажная и дешевая.

– Мама сказала, там все будет прилично, – семенит она следом.

– Конечно, – усмехаюсь я, надевая темные очки. – Маму нужно слушать, – предвкушаю ее шок, зная, что уже завтра она не будет прежней.

Глава 5

Стефания

– Что-то не так? – спрашиваю я, в очередной раз поймав на своих коленях взгляд Тимура.

– Решила пойти по мамочкиным стопам? – вместо ответа спрашивает он и возвращает внимание к дороге.

– Не понимаю, о чем ты, – пытаюсь натянуть на ноги подол платья, стараясь прикрыться немного и не смотреть на сводного, разглядывая пробегающие за окном улицы.

– Ну как же, чем короче платье, тем больше вероятности подцепить какого-то идиота, падкого на узкие вагины.

Щеки вспыхивают, и кажется, я краснею до линии роста волос.

– То есть кого-то вроде тебя и твоих дружков? – оборачиваюсь к нему, испытывая острое желание вцепиться ногтями в его самодовольную рожу.

– Ни одна вагина не способна на такие чудеса, благодаря которым хоть один мой бро поплывет мозгами и позволит крутить собой, – отвечает он лениво, останавливаясь на светофоре и снова мазнув взглядом по моим коленям.

– А тебя, похоже, это беспокоит? Больная тема? – меня злит, что он считает меня какой-то охотницей за богатыми мужиками. Хотя я бы все отдала, чтобы не встречать больше ни его, ни его так называемых бро. Потому что более неприятную компанию сложно представить. И уж тем более я не хочу знакомиться с кем-то из них ближе.

– Что именно? – он поднимает глаза к моему лицу, а затем резко отворачивается и трогается с места.

– Неужели судишь по личному опыту? – хочется задеть этого наглого индюка, вызвать у него хоть долю того дискомфорта, что доставляют мне не только его оскорбительные намеки, но и его компания в целом.

– Разве я похож на лоха? – снова поворачивается он ко мне, выскакивая на встречную полосу и обгоняя машину.

Я вижу, как нам в лоб несется серебристое авто. Кровь в жилах леденеет, и я вжимаюсь в кресло от страха.

– Смотри на дорогу! – выкрикиваю я, с ужасом ожидая столкновения.

Но машина делает рывок и возвращается на свою полосу движения за секунду до того, как мимо со свистом проносится та самая серая машина.

Я шумно выдыхаю, понимая, что не дышала все это время, вцепившись до побелевших костяшек пальцев в дверную ручку.

– Так о чем мы с тобой говорили? – его голос звучит так спокойно, будто ничего такого не произошло и он только что не пытался нас убить.

– У тебя явно не все в порядке с головой, – вдохнув глубже, я беру себя в руки, думая о том, что каким бы придурком ни был Тимур, он явно не похож на самоубийцу.

– Поверь мне, сестрица, – последнее слово он произносит с издевкой, – моя голова работает как самый точный механизм. И я, как никто другой, знаю, что делаю.