Тайлер включил поворотник и перестроился в правый ряд. Если он и заметил, как отчаянно я пытаюсь оттянуть приезд в Болфорд, то не подал виду. Он припарковался и молча вышел. Я вытерла мокрые ладошки о брюки и уставилась на приборную панель. Меня трясло от внезапно возникшего страха снова оказаться запертой. Да, это другое место – с большой территорией и без контроля родителей. Однако это не мой выбор. Не мое желание. Не моя конечная цель. Я бы рассмотрела возможность получить достойное образование, но только когда определилась бы со своими желаниями, а не потакала другим. Моя жизнь была определена заранее, и в плотное расписание не вписывалось мое мнение и пожелания. За меня решали, решают и собираются решать до конца дней.

Но я не согласна с таким раскладом.

Стоило увидеть Тайлера с фирменным стаканчиком, как решимость наполнила мои вены. Я делала это ради него. Пришлось отвесить себе мысленных пощечин и напомнить: не из такого дерьма выбиралась.

Мы проехали мимо ресторана с мексиканской кухней и пиццерии и уже через два поворота оказались возле кованых ворот. Высокий каменный забор, увитый плющом, скрыл Болфорд от любопытных глаз. Тайлер несколько раз посигналил, привлекая внимание охранника. К нам вышел высокий мужчина, просмотрел содержимое папки и кивком велел въезжать. Я хотела пошутить, однако перехватила строгий взгляд Тайлера и демонстративно закрыла рот на замок. Этот парень знал меня лучше, чем родители.

Крытая парковка была забита машинами. Черт, в выходные здесь, похоже, сумасшедшая пробка из-за одного выезда.

Я выпрыгнула из машины, окидывая взглядом территорию. К Болфорду вела вымощенная камнем дорожка. По обеим сторонам было что-то вроде зоны отдыха: беседки, лавочки со столами в окружении круглых кустов и цветов и фонтаны в форме высоких и широких кувшинов. Трехэтажное здание – самое большое – из красного камня и с темной крышей стояло прямо по центру. По бокам еще два, но гораздо меньше. Я бы предположила, что это и есть общежитие, но если мне не изменяла память, то учебный корпус и жилой соединялись длинным коридором.

К нам уже спешила длинноногая блондинка с вежливой улыбкой. Она накинулась на нас со словами приветствия, едва Тайлер заглушил мотор. Выглядела она чересчур доброжелательной и наивной для той, кто работал в элитной тюрьме. Скорее всего, не так давно устроилась, ведь с такими детьми общаться нужно только на их языке. Иначе они задавят своим авторитетом и наглостью. Сровняют с землей размером кошелька и амбициями.

– Комнаты двухместные, просторные и комфортные, также они оборудованы ваннами. Сейчас проходит занятие, поэтому с соседями сможете познакомиться чуть позже. Завтрак начинается в восемь утра и длится тридцать минут. Второй завтрак в двенадцать часов. Обед в три. Ужин в шесть. Постарайтесь не опаздывать и приходить вовремя. В комнатах вас также будет ждать буклет с личным расписанием, карта с расположением аудиторий, и еще вам нужно выбрать внеклассные занятия…

– С кем я могу побеседовать по поводу совместного проживания? – перебила я девушку, которая представилась Луизой.

– Болфорд прогрессивен в вопросах проживания, но девочкам отведено правое крыло, а мальчикам – левое. Поэтому, к сожалению…

– К сожалению, я задала другой вопрос.

Луиза опешила. Искусственная улыбка сползла с ее губ, а в глазах заплескалось отчаяние. Девушка умоляюще взглянула на Тайлера, словно тот мог как-то спасти ситуацию, однако он лениво рассматривал газон.

– Я провожу вас в кабинет вице-президента.

Мне стало жаль поникшую Луизу, но я хотела как можно скорее разобраться с комнатой и не делить ее с незнакомым человеком.

Луиза распахнула темные дубовые двери и открыла нашему взору фойе. Я не ошиблась: два корпуса действительно соединялись длинным коридором. С двух сторон от него расположились лестницы. Стены были обшиты деревянными панелями, пол – устлан паркетом. На высоких потолках висели тяжелые люстры, освещающие теплым светом огромное пространство. Справа тянулись кабинеты, слева была столовая, а напротив нее – несколько аудиторий. Симпатично, но не более.

Тайлер не захотел заходить в кабинет. Он уселся на один из коричневых диванов и начал пролистывать ленту новостей. Хотел убедиться, что Джефф Гилл за последний час не успел в очередной раз опозорить себя.

Наконец Луиза открыла дверь и пригласила меня войти. Я натянула самую обаятельную улыбку, которую отыскала в закромах памяти, и перешагнула порог.

Я не успела рассмотреть обстановку и мебель. Когда мой взгляд встретился со взглядом владельца кабинета, из легких будто выкачали весь воздух.

Нейт, мать его, Эндрюс.

Мужчина, в которого я была влюблена с пятнадцати лет.

Мужчина, которого я вычеркнула из своей жизни, когда сбежала из дома.

Незнакомое волнение затопило грудь, когда взгляд Нейта изучающе скользнул по моей фигуре, но быстро вернулся к лицу. Легкая ухмылка возникла на его губах, отчего мое сердце затрепетало от восторга. Воздух в кабинете затрещал от возникшего напряжения, и я с трудом подавила порыв распахнуть окно за его спиной. Вместо этого крепче сжала дверную ручку, которая стала единственной точкой опоры. Сложно было поверить, что он здесь. В Болфорде. На должности вице-президента. Сидит напротив меня и ждет, когда я вспомню, как складывать слова в буквы.

Я отвесила себе мысленную пощечину.

– Привет, Кэтрин.

Глава 3
Кэтрин

Любовь.

Нейт Эндрюс был любовью всей моей жизни, по крайней мере, так я считала, будучи подростком.

Он был воплощением мечты: высокий, с темно-каштановыми волосами, всегда в строгих черных костюмах без галстука. Нейт испытывал к галстукам особую неприязнь и игнорировал даже на встречах «Золотой пятерки». Этот маленький бунт вызывал во мне восхищение и заставлял пульс ускориться. Нейт придерживался собственных принципов и не собирался угождать другим. Его уверенность и независимость притягивали меня словно магнит. Как только он оказывался рядом, все остальные меркли на его фоне. Нейт сочетал в себе грубость и мягкость. Готов был выслушать непрошеный совет, но всегда оставался при своем мнении. Он не имел прямого отношения к «Золотой пятерке», но подвергся такому же давлению, как и я.

Я обвела взглядом четкие черты лица: высокие скулы, прямой нос и мягкие на вид губы. Коротко стриженная борода подчеркивала твердую линию челюсти, а в бесконечно темных глазах плясали огоньки. При солнечном свете они были карими, но сейчас казались чернее самой ночи. Дьявол, время сыграло ему на руку. Он стал шире в плечах, из-за чего казалось, что пиджак может треснуть по швам.

Я не могла перестать рассматривать его. Нейт внезапно пропал из моей жизни, когда занялся собственным бизнесом. А я… Я запретила себе выискивать какую-либо информацию о нем, чтобы не тешиться ложными надеждами.

Взгляд Нейта блуждал по моей шее, подбородку, на долю секунды остановился на губах и снова вернулся к глазам. Предательский жар лизал щеки, расползался дурацким румянцем, выдавая меня с потрохами. Но не только я чувствовала себя некомфортно. От меня не скрылось, как дернулся его кадык, а в глазах проскользнула неизвестная эмоция. Что-то неуловимо темное, притягательное, вызывающее рой мурашек.

Да, во мне не осталось ничего от той пятнадцатилетней девочки, которой он меня помнил. Тогда я крутилась вокруг него, надеясь получить хоть каплю внимания. Втайне грезила о том, как повзрослею и смогу влюбить его в себя. Я фанатела по нему как по кинозвезде или поп-певцу, однако мои грезы быстро разбились о реальность.

Влюбленность в Нейта закончилась ровно в восемнадцать лет, когда я поставила крест на прошлом и уехала на Багамы, взяв с собой только Тайлера. И моя реакция сейчас – не более чем банальное удивление.

Я проигнорировала все то, что зарождалось в груди. Привязанность к людям и так сыграла злую шутку, иначе какого хрена я бы тратила время, сидя в кабинете Нейта и выбивая нам с Тайлером общую комнату?

Однако ничего не могло помешать переспать с ним и нарваться на скандал, который обеспечит нам отчисление. Здесь уже и Виктор разведет руками и аннулирует глупую договоренность.

Иде-мать его-ально.

– Я рад, что ты решила оставить привычный образ жизни позади и все-таки поступить в колледж. – От его глубокого голоса у меня задрожали коленки. Черт, этот мужчина все еще заставлял мое сердце биться быстрее. Словно влюбленная дурочка, я жадно улавливала каждое слово. – Луиза рассказала мне о твоей просьбе, но я, к сожалению, вынужден отказать.

Очарование, что витало вокруг меня, растворилось так же быстро, как и возникло. Даже бабочки в животе обратились в пепел, когда смысл его слов осел в голове. Я выгнула бровь и ухмыльнулась. Нейт Эндрюс молча отказал мне в пятнадцать. У меня было несколько лет, чтобы научиться отстаивать свои интересы.

Но только с возрастом я поняла, насколько правильным было отсутствие его интереса ко мне. Тогда он видел во мне ребенка, отчаянно желавшего внимания. Сейчас… О, сейчас я отчаянно хотела его внимания, чтобы использовать в собственных целях.

– Тогда мне придется обратиться к президенту, раз такого рода вопросы невозможно решить на твоем уровне. Думаю, хрустящие купюры легко смогут удовлетворить мою просьбу.

– Кэтрин, здесь вопросы нельзя решать деньгами. – Его голос стал ниже, глаза потемнели, но выражение лица осталось прежним. Любопытство во мне разгоралось подобно лесному пожару. Я хотела сбросить с него эту мантию невозмутимости. Столкнуться с тем парнем, который шел наперекор судьбе, выбирал себя и свои желания.

– Смотря какие, – парировала я, пристально глядя на него. – Когда президент вернется?

Нейт изогнул бровь и поджал челюсть. Он посмотрел на меня так, словно собирался заглянуть в душу и вытащить наружу секреты. Странный гул зародился в груди, от которого я не знала, как избавиться. Пристальный взгляд Нейта продолжал скользить по моему лицу, оставляя невидимый, но ощутимый след. Каждый дюйм кожи горел, и я с трудом подавила желание приложить ладонь к щекам, чтобы немного остудить их.

– Ты и Тайлер поступили благодаря мне. Не заставляй меня пожалеть об этом.

Облака накрыли солнце за окном, и в кабинете потемнело. И пока Нейт ожидал моего ответа, я смахнула с коленок невидимую пыль. Из-за моего молчания напряжение в кабинете нарастало. Краем глаза я уловила, как Нейт склонил голову, изучая беззаботное выражение моего лица. Если он ждал в ответ благодарности, то я собиралась его разочаровать.

– Так вот по чьей вине я здесь. – Я обвела пальцем кабинет и чуть склонилась вперед. Воздух между нами сгустился, стал таким плотным, что его можно было разрезать ножом. Удивление промелькнуло в глазах Нейта, и я хищно улыбнулась. Неужели он действительно думал, что я приехала сюда добровольно? В таком случае его ждало очередное разочарование. Так или иначе, это слово, по мнению моих родителей, идеально описывало меня. – Тогда мне действительно придется заставить тебя пожалеть об этом решении.

Пока Нейт собирался с мыслями, я не упустила возможность и вновь полюбовалась его красивыми чертами лица, игнорируя то, как в ушах гремели слова. Ее слова.

Тринадцать лет, Кэтрин. Он никогда не будет с малолеткой, которая младше его на тринадцать лет.

Шарлотта быстро раскусила мою влюбленность, а следом вычеркнула мое имя из всех списков ближайших мероприятий. Словно изоляция смогла бы искоренить из моего сердца эти чувства. На деле они распускались как цветы весной. Пока я собственноручно не выдернула их.

Но сейчас мне девятнадцать, а Нейту тридцать два. Разница ничтожна, как и расстояние между нами. Да и Шарлотта не сможет промыть мне мозги своими никчемными словами. Я сама определяла свою реальность. И если в конце концов решу, что хочу заполучить Нейта, то сделаю все ради этого.

– Сообщи, когда президент вернется. – Я грациозно поднялась со стула, легким движением руки взбила локоны и улыбнулась. – Рада была увидеться, Нейт.

– Мы не договорили, Кэтрин. – Тон его голоса мог бы пригвоздить меня к месту, однако Нейт больше не имел такого влияния.

– Разве? – бросила я на ходу и распахнула дверь, потому что больше не собиралась бегать за ним. – Если ты не собираешься отчислить нас со скандалом, то нам не о чем больше разговаривать.

Я покидала его кабинет с хитрой ухмылкой, зная, что партия не завершена, игра продолжается.