В общем, если первая хозяйка была похожа на огромную жабу, то этот тип напоминал крысу. Впрочем, конечно, внешность бывает обманчива, и кроме того, как я уже сказала, в моем положении выбирать не приходится…

Он уставился на меня, как крыса на кусок сыра, повел кончиком носа и отступил в прихожую:

– Заходите, девушка! Посмотрите, какая у меня квартирка хорошенькая! Прямо не квартирка, а бон-бонь-ерка! Вы ведь знаете, что это такое?

Квартирка была и правда аккуратная, и совсем не мужская. Всюду были вышитые салфеточки, занавески с рюшечками, вазочки с искусственными цветами и фарфоровые статуэтки. Мебель была старомодная, но аккуратная и чистая.

– Нравится? – Хозяин ходил за мной по пятам.

– Да вроде все хорошо, – проговорила я, оглядевшись.

– Это я все сам украсил…

– Красиво, – из вежливости похвалила я. – Давайте еще раз уточним насчет оплаты…

– Насчет оплаты можете не беспокоиться, – промурлыкал он и склонил голову набок. – Оплата – это не проблема. А вообще, вы можете мне совсем не платить…

– То есть как это – не платить?

– Не платить деньгами… – проговорил он, склонив голову набок и облизнувшись.

– А чем же? – переспросила я растерянно.

– Натурой! Если мы с тобой поладим, я с тебя не буду брать денег!

И чтобы у меня не оставалось никаких сомнений, он цапнул меня за руку своей крысиной лапкой.

Я с омерзением сбросила его лапку и хотела вылететь из квартиры, но неизвестно каким образом этот урод оказался у двери и преградил мне дорогу.

– Куда же ты? – проскрипел он. – Раз уж пришла, так давай пообщаемся…

И попытался расстегнуть молнию на моей куртке. Нет, ну что же это такое! Что вообще происходит?

Я высвободилась без труда и ударила его сумкой, жалея, что нет у меня сейчас того самого бабушкиного альбома.

Но хватило и сумки, потому что этот маньяк от удара сполз на пол, закрыл голову руками и жалобно, тоненьким голосом заскулил, что его обидели, поранили, изувечили и что теперь он по моей вине останется инвалидом на всю жизнь.

Я переступила через него, едва удержавшись, чтобы не пнуть напоследок ногой, и вышла. Тут открылась дверь квартиры напротив и выглянула оттуда бодрая, энергичная старушенция в красном спортивном костюме.

– Что, – спросила она, – снова Венька безобразничает?

– А что, это не первый раз?

– А как же! – оживилась она. – Почитай, каждый месяц объявление дает о сдаче своей квартиры. Ну, конечно, не всегда девицы попадаются. Опять же, в прошлый раз одна так его отходила, что пришлось скорую вызывать, в больнице три дня провалялся, но занятие свое так и не бросил…

– Вы бы хоть объявление повесили, что в этой квартире маньяк проживает! – не удержалась я.

– Только мне и дел, что за Венькой присматривать. – Старуха обиделась и захлопнула свою дверь.

Только пройдя несколько кварталов, я отдышалась и немного успокоилась.

Мне не хотелось нарваться еще на какого-нибудь психа, но непременно нужно было сегодня же найти жилье, и я отправилась по следующему адресу.

Здесь хозяин тоже был мужчина, и я пошла к нему скрепя сердце. Поставила в телефоне кнопку на вызов 112, – в случае чего сразу нажму, скажу, что нападение.

Домофон в подъезде был сломан, никто не встретился мне по пути, на всякий случай я поднялась пешком, поскольку лифт застрял где-то на самом верху.

Дверь нужной квартиры была железная, но грязноватая, в ответ на мой звонок послышались тяжелые торопливые шаги, и дверь открыли не спрашивая.

Этот хозяин был полной противоположностью предыдущему.

Здоровенный широкоплечий дядька с квадратной шкиперской рыжеватой бородкой, с обветренным лицом и выцветшими бледно-голубыми глазами.

Он распахнул передо мной дверь, отступил в сторону и проговорил хрипловатым голосом:

– Хорошо, что ты быстро приехала, а то мне скоро уже уезжать. Если тебя все устроит, можешь сразу заселяться.

Поначалу я испугалась, увидев такую махину. Мужик ростом был выше меня на голову, а я для женщины очень даже высокая. А этот небось голову пригибает, когда в дверь входит. Но он на меня даже не смотрел, озабоченно оглядывался по сторонам.

– Вы уезжаете? – спросила я удивленно. – Прямо сейчас?

– Ну да, в экспедицию, на полгода… иначе зачем бы я свою квартиру сдавал?

Я подумала, что это удобный вариант.

Хозяин в отъезде, не будет ко мне вязаться, и вообще никак не будет портить мне жизнь… А за полгода я как-нибудь определюсь, во всяком случае, буду искать жилье не спеша.

Я обошла квартиру. Времени много не понадобилось, квартирка была однокомнатная; кухня, правда, была довольно большая, и лоджия имелась.

Не могу сказать, что она была ухоженная и уютная, наоборот, был в ней типичный мужской беспорядок. Вся мебель в пыли, вещи разбросаны. Кроме того, в нескольких местах были порваны обои, словно их кто-то драл когтями, и обивка дивана исцарапана…

Может, у него раньше был кот.

Перехватив мой неодобрительный взгляд, хозяин смущенно вздохнул и проговорил:

– Ну да, беспорядок у меня тут… если ты приберешься, будет здорово. А я тебе за это цену скину.

Цена была и так невысокая, и я согласилась.

– А как же я вам буду деньги платить, если вы уезжаете? – спохватилась я в последний момент.

– Можешь мне какой-то аванс заплатить, если тебя квартира устраивает. А потом переводи мне деньги на карточку, я тебе номер запишу…

Авансом он взял с меня половину и сказал, что это за целый месяц. На мой вопрос о договоре хлопнул себя по лбу и сказал, что договор заключать некогда, но, чтобы соседи не приставали, он сейчас напишет. И написал размашистым почерком на обороте какой-то рекламной листовки, что он, Усольцев В. Г., разрешает мне жить в квартире полгода.

– Ты кто? – спохватился он под конец, и я в ответ протянула ему паспорт.

– Даша, значит… а я Вася. – Он протянул было руку, но вовремя опомнился, заметив мой испуг.

Такой если пожмет, то все кости переломает, от руки ничего не останется.

– Ладно, пошел я, – сказал он, поглядев на часы, – самолет ждать не будет.

– Счастливо тебе долететь!

– Бывай здорова!

Он подхватил неподъемного вида рюкзак и ушел.

А я поглядела на ту помойку, что он оставил, и подумала, не погорячилась ли я, что согласилась сюда въехать. Однако взяла себя в руки и принялась за уборку.

Часа через три я присела передохнуть и заварила себе кофе. Кофеварка была у Васи отличная, и вообще, когда я отмыла кухню, оказалось, что все там есть: и микроволновка, и тостер.

Холодильник пришлось отключить, чтобы как следует вымыть его; те немногие продукты, что там были, успели покрыться плесенью и прийти в полную негодность.

В комнате после уборки стало значительно просторнее. Мебели было мало, беспорядок создавали разбросанные вещи.

Я запустила стиральную машину, потом решила заказать пиццу в пиццерии, телефон которой нашла записанным на обоях перед дверью. Были там еще какие-то телефонные номера, но я решила разобраться с ними позже.

В пиццерии ответили сразу и, услышав адрес, спросили, не у Васи ли я живу. И когда я ответила утвердительно, девушка сообщила, что на этот адрес полагается скидка.

Ну да, если вспомнить, сколько коробок из-под пиццы я вынесла на помойку, Вася у них самый главный клиент.

В общем, после пиццы я свалилась на диван и проспала до позднего утра как убитая, без сновидений.

Публика расселась по скамьям амфитеатра. Между рядами сновали разносчики фруктов и воды. Пробирались к своим местам последние припозднившиеся зрители.

Разговоры затихли.

Открылись малые ворота, и на арену жалкой кучкой вышли участники сегодняшних игр.

– Кто это такие? – спросил виноторговец Публий Маррон своего соседа, богатого откупщика из Брундизия^[1].

– Это поклонники нового восточного божества, – ответил тот охотно, – приверженцы какого-то дикого культа… кажется, их называют пристианами… или христианами. Они устраивают свои богослужения в катакомбах.

– И что – они будут сражаться друг с другом?

– Нет, они не желают сражаться. Их будут травить дикими зверями.

– А, ну это не слишком интересно.

– Не скажите! Сенатор Луканий, который проводит эти игры, обещал выставить много хороших зверей. Будет два льва, несколько леопардов и еще какие-то звери из Африки. Кроме того, этим христианам позволили вооружиться. Хотя они, кажется, противники оружия…

– Какая дикость!

Христиане испуганно и растерянно оглядывались.

Наконец открылись большие ворота и на арену выбежали звери.

Сначала появилась черная пантера. Она прижалась к земле, обвела трибуны горящими глазами, зарычала.

Следом за пантерой появился лев.

Могучий зверь вышел на арену величественной поступью, встряхнул рыжей гривой и издал грозный, устрашающий рев.

Пантера отступила, прижала уши.

Христиане подались назад, один из них начал громко молиться, постепенно остальные присоединились к нему.

– Вы же говорили, что у них есть оружие? – осведомился у соседа Публий Маррон.

– Так говорил сенатор. Но они же против вооруженной борьбы…

– Даже когда от этого зависит их жизнь?

– Видимо, так…

– Какая дикость!

Звери один за другим выбегали на арену.

Они еще не освоились, их пугала и беспокоила огромная толпа на скамьях амфитеатра, голоса людей.

Однако постепенно они свыклись с шумом толпы и заметили испуганных людей на арене.

Первой двинулась вперед пантера.

Она приблизилась к христианам, оскалила страшные клыки, приготовилась к прыжку…

И тут вперед выступил высокий представительный старик с посохом в руке.

Он ударил своим посохом в землю и что-то властно проговорил.

Пантера прижала уши и отступила.

– Натравите на них зверей! – выкрикнул кто-то из зрителей, и тут же к нему присоединилось множество голосов.

Распорядитель игр отдал приказ, и на арену выбежали надсмотрщики с вилами и бичами.

Бичи защелкали.

Звери огрызались и рычали, и наконец все они двинулись вперед, к сбившимся в кучу христианам.

Высокий старик снова ударил своим посохом в землю.

И тут случилось необычайное.

Те, кто сидел ближе других, могли разглядеть, что эта резьба изображает двух фантастических зверей.

Резные звери на рукояти посоха как будто ожили. Они покинули рукоять, спрыгнули на землю и начали на глазах расти.

Вот они стали уже размером с пантеру… со льва… вот они стали еще больше…

Дикие звери, которые только что грозной стаей надвигались на христиан, остановились в испуге. Пантера заскулила, лев униженно опустил величественную голову и отступил.

Укротители били зверей своими бичами, тыкали в них пылающими факелами, – но страх перед удивительными, адскими чудовищами был сильнее боли, и звери отступали к воротам.

Старик с посохом выкрикнул какие-то непонятные, грозные слова.

Удивительные звери развернулись к зрителям и издали страшный, небывалый рев.

Зрители повскакивали со своих мест и бросились прочь из амфитеатра, не разбирая дороги, наталкиваясь друг на друга и топча упавших.

Утром, неторопливо попивая кофе, я раздумывала над своими делами. С квартирой все вроде бы наладилось, но нужно как-то выцарапать у Артема свои вещи.

Ужасно не хотелось ему звонить, но что делать? Ладно, поговорю с ним спокойно, заберу вещи, а потом выброшу его из своей жизни, как выражаются в сериалах.