– А крест какого цвета был? Или, возможно, вы помните еще какие-то особенности? Украшения или необычные вещи? – продолжала допытываться я.

Ведь не могли же сэру Вексису подобную сделку предлагать простые священники! Аристократы и священники в Остеоне постоянно противостоят друг другу, не стесняются совать нос в чужие дела. Но только если речь не идет о священниках очень высокого сана – любой здравомыслящий (и даже не очень) аристократ обойдет их стороной. Поэтому обычный священник не посмел бы договариваться о сделке, когда окружен аристократами, смог бы только с высоким саном, который точно знал, что аристократы притворяться слепыми, глухими и немыми, лишь бы не пересекаться.

– Да, когда вы сказали. Красный крест на плече и большой такой перстень с чем-то красным.

Я получила ответ, но от него мне стало только хуже. Намного хуже. Инквизитор. А он никогда не посещал мероприятия лишь для разведки.

– Отпустите его, сэр Блейк, – вздохнула я. – Мы не сможем его заставить объявить о помолвке во всеуслышание.

Блейк сделал какое-то замысловатое движение рукой – и сэр Вексис в ту же секунду растворился в толпе.

– Леди Марион, почему вам так нужен брак? Не проще ли куда-нибудь сбежать?

– Если я сбегу, то стану просто безызвестной леди, до которой рано или поздно доберутся священники. Замужество даст мне хотя бы минимальную защиту, подданство другой страны. Священники очень осторожны в политическом плане, поэтому есть шанс, что про меня забудут. Конечно, сейчас у меня и выбора нет – придется бежать, но…

– Почему нет выбора? Есть. Вы можете выйти за меня замуж, леди Марион.

Глава 8

– Я…

– Не торопитесь, – перебил меня сэр Блейк, кладя свою руку в перчатке на мои губы, словно пытался так запечатать все мои слова. – Не торопитесь отвечать согласием, леди Марион.

На минуту мое сердце замерло: неужели он сейчас возьмет свои слова назад? Поманил спасением и бросил? Глупости, какие глупости лезут в голову от страха, конечно, он так не сделает!

Я внимательно посмотрела на Блейка, перехватила его руку, отстраняя от своего лица, и сказала:

– Я бы рада, но у нас несколько минут перед тем, как объявить помолвку.

– Хорошо. Вы знаете, какие… особенности брака в Далерии?

Я едва не выдохнула: господи, какие пустяки! Я мало что знала о Далерии. Но никаких сильных странностей или зверств в традициях страны точно не было, как я помнила. Зато Далерия – очень сильное государство. Настолько, что священники из Остеона, если волнуются о своей целости и сохранности, точно туда не сунутся, а я буду в безопасности. Не осознавая себя от радости и облегчения, буквально затопивших меня за секунду, я сказала:

– Конечно, знаю! Вам не стоит волноваться!

А потом Блейк взял меня за ладонь – крепко, уверенно и аккуратно – вывел в центр бального зала и громко, почти что эмоционально объявил:

– Прошу внимания, уважаемые аристократы и аристократки Остеона! Я, Блейк Ровенхарт из Далерии, объявляю о своей помолвке с леди Марион Лелуанской!

На лицах большинства аристократов был настолько глупое удивленное выражение, что мне захотелось посмеяться, но я сдержалась. Что их так шокировало? То, что недоступный Блейк Ровенхарт, так активно избегающий женского общества, сделал предложение? Или то, что сделал предложение мне, проводящей все время в лаборатории и не являющейся ослепительной красавицей, как многие здесь?

Мы с Блейком объявили помолвку одними из последних, потому можно было начинать готовиться к приему поздравлений. Все лица – знакомые и не очень – слились в нескончаемую вереницу. И то, их еще не много – суровое выражение лица Блейка отпугивало многих до такой степени, что они так и не решились к нам подойти. Зато подошел мой отец, задумчиво посмотрел на нас.

– Не ожидал, не ожидал. Но ты всегда была без лишних предрассудков, потому, может, и сложится все хорошо. Позволь мне похитить твоего жениха на несколько минут, – сказал отец, а потом наклонился и шепнул мне: – Как твой жених вернется, быстро отправляйтесь за вещами в нашу старую резиденцию. Я собрал все твои книги и пару сундуков с приданым, чтобы ты сразу забрала. Твоя несостоявшаяся свекровь согласилась провести церемонию обручения, не спрашивай, чего мне это стоило. Я скажу о месте проведения твоему избраннику. Тебя уже ждут наши «любимые» священники, поэтому никуда больше. Я бы привез наших родных на бал попрощаться, но сейчас мне придется отвлечь тех священников, которые появились здесь, поэтому, прости, милая. Обязательно напиши матери, как устроишься. И удачи.

Отец приобнял меня, а я не сдержалась – тоже крепко сжала его в объятиях. Аристократы смотрят? Ну и пусть! Это, скорее всего, моя последняя возможность побыть маленькой девочкой, которая безмерно любила своих родителей и ничего не стеснялась.

– Хорошо, отец… папа, – прошептала я. – Поняла тебя.

– Вот и хорошо, милая. Пиши, слышишь? Обязательно.

Это было прощание. Скорее всего, отец будет слишком занят, чтобы приехать на поспешную церемонию.

Тот вечер я помнила плохо: схлынул адреналин, пришло волнение. И если бы Блейк не руководил всем – от поездки к храму для обручения до погрузки моих вещей – то я бы со всем этим не справилась. Да еще и мой уже муж, а не жених, в дороге отвлекал от тяжелых мыслей. Не шутил, нет, хотя, признаюсь, пытался. Зато отлично играл в шахматы. И на мою охрану, которую выделил отец, умудрялся порыкивать, особенно когда те начали шутить на тему палатки и нашего с Блейком уединения. А мы, между прочим, сразу сказали им, что будем играть в шахматы, с чего тут было смеяться.

А сейчас я лежала в своей новой спальне и думала-думала-думала. Что случилось бы, уточни я про традиции Далерии? Ну, сказал бы мне Блейк про тройственный союз, но, в конце концов, я бы предпочла двоих мужей (боже, двоих!) верному заточению в темницах остеонских церквей. Да и Глен мне был… симпатичен? Скорее да, чем нет. Думаю, дома меня не посадят, я смогу спокойно работать, оставляя на семейную жизнь минимум времени. Так что все должно быть хорошо. Лишь бы они не узнали о моем даре, а со всем остальным я справлюсь.

В любом случае, я всегда могла заявить, что у меня исключительные магические способности в сфере лечения. Блейк и без моих заявлений догадался об уровне магии, а то, что мне пришлось применить свою силу на нем… Он был без сознания и ничего не видел. А даже если и видел, то в реальность подобного трудно поверить даже тем, кто сталкивался с магией постоянно.

Глаза слипались, но сон не шел с завидным упрямством. Одна настойка – и утром я проснусь свежей и отдохнувшей. Но именно сейчас мне вдруг очень захотелось есть. Слишком перенервничала, пока ехала, да и Блейк себя вел как-то странно: покинул карету, где развлекал меня беседой, и плелся на лошади в конце. И что-то мне подсказывало, что глотал он пыль не потому, что любит это дело. Вся корзина с перекусом, а там много чего было: и вяленая рыба, и сыр, и даже горшочек с мясом и каким-то тушеным овощем, – осталось невостребованной, потому что когда я нервничала (а я очень нервничала, потому что Блейка не было рядом), то практически не могла есть. Потом я узнала, что у меня не один муж, а целых два. И понервничала еще больше.

И только сейчас, когда я успокоилась и убедила себя, что два мужа лучше плахи, я зверски проголодалась. Поэтому встала с постели и выбралась в удивительно светлый коридор для почти ночного времени: магические светильники – полезная вещь.

Спросить было не у кого – я не встретила ни одного слуги, но поместье было небольшим, поэтому я рассчитывала найти съестное довольно скоро. Столовая, кухня, кладовая – меня бы устроил любой вариант. Я бы даже в сад вышла – видела, что там висели отличные яблоки – если бы не боялась, что о новой хозяйке поместья пойдут нелицеприятные слухи.

Но, учитывая мое везение, я наткнулась на чей-то кабинет. Случайно, по запаху – там явно было изумительно сделанная совсем недавно выпечка. Подошла поближе и замерла, потому что услышала свое имя, а по голосам догадалась, что Блейк и Глен обсуждают меня.

– Леди Марион Лелуанская, да? И как ты умудрился нас на ней женить, дружище? – Это Глен: голос мужественный, но с веселыми нотками, полный эмоций. – Нет, ты не подумай, я не осуждаю. Нам бы все равно пришлось, а она… она хороша. Удивительно хороша, да? Все, как ты и я любим: светлые волосы, умные глазки и довольно высокая, всего лишь на полголовы ниже нас. И удивительно вовремя появилась, не находишь?

– Будь она иной, я бы нашел другой способ вернуть долг жизни. А вовремя? Ты о чем?

– О том, Блейк, о том, что она появилась как раз тогда, когда Алисия… эй, не морщись, она сама сказала нам так себя называть, вспомни. А то Иштона зовем Иштоном, Эрона Эроном, а ее по титулу. Так вот. Алисия получила все наработки, трактаты, учебники и записи Остеона по медицине, но, к сожалению, этого мало. Чтобы от них был толк, и медицина Далерии стала лучше, кто-то должен по всем этим бумажкам обучить наших лекарей. Самые простые вещи объяснить может и Алисия – у нее есть кое-какие базовые знания по медицине.

– Но она в положении и совсем не лекарь, каким бы полным не было ее остеонское образование, – сказал Блейк. – А нанять случайного человека из Остеона – плохая идея, потому что очень велик шанс получить под крыло шпиона.

– Верно! Верно, магия все побери, верно говоришь, Блейк. И тут ты притаскиваешь в качестве жены из Остеона кого?

– Лекаря.

– Не просто лекаря, Блейк. Я уже поговорил с Алисией. Ты привез Марион Лелуанскую. И даже если бы я не узнал от Алисии, что она один из самых прославленных лекарей в Остеоне, то рано или поздно обнаружил бы ее имя на двух основных трактатах по лечению. Она, магия меня разрази, медицинский гений. А теперь хорошенько подумай, что более вероятно: совершенно случайно, будучи меньше десяти дней в Остеоне, обручиться с гениальным лекарем, которого нам всем так не хватало, или же попасться в ловко расставленные сети королевы Анжелы, привезя в Далерию на законных основаниях шпионку?

– Я бы поставил на колоссальное везение.

– Ты? – Я услышала неподдельное изумление в голосе Глена. И прекрасно понимала: Блейк мне показался прагматиком куда больше, чем фаталистом или фантазером.

– Разумеется. Мне уже дважды повезло – я чудом избежал смерти. В первый раз меня спасла Марион, во второй – Алисия. А то, что спасшая леди Марион Лелуанская, – гениальный врач, закономерно должно быть моим третьим везением, – ответил Блейк. – Но, разумеется, как первый рыцарь Далерии я обязан быть осторожным, потому подстрахуюсь на тот случай, если она окажется шпионкой.

– Надеюсь, ты не собираешься запереть ее в комнате? Эй, эта последняя булочка была моей! – возмутился Глен, а я еле сдержала желание громко сглотнуть набежавшую слюну. Но пока было рано выходить из тени: стоило дослушать, какую судьбу мне уготовили мои мужья.

– Твоя? Забирай, – спокойно сказал Блейк.

– Тебе не стыдно предлагать мне откушенную булку? Нет, конечно, в походах мы вообще с одного котелка жрали, а иногда и без ложки, но то было в походах…

– Ну, раз не хочешь…

– Эй, отдай булку, я не сказал, что не буду! – донесся до меня искренне возмущенный голос Глена.

Я едва не хихикнула: вот же мальчишки! А я-то думала, что они значительно старше меня.

– В общем, я не собираюсь запирать леди Марион, пусть делает то, что захочет, лишь бы не вмешивалась в важные вопросы. Всего лишь надо держать ее подальше от наших дел – и проблем не будет, – сказал Блейк.

– Нет-нет, Блейк, ни за что, – отчеканил Глен. – Кто же так поступает? Пусть. Пусть вмешивается. У нас есть очень важное дело – куча медицинских книг, которые очень важны. Я, например, могу их прочитать и сжечь, потому что могу разобрать лишь слова и буквы. Алисия тоже не все способна понять. Но вот леди Марион, думаю, знает их все наизусть, потому пусть вмешается в такое важное дело, как изучение книг.