– Мы далеко от западной границы, так что здесь тихо и спокойно. Сейчас в лечебнице всего три пациента. Малышка Хельга неудачно поскользнулась и сломала ногу. У старого Дугласа шалит сердце. А Томми Шурах отравился, вчера проводили чистку, сегодня собирались отпускать. Давайте начнем нашу небольшую экскурсию? – улыбнулась Бернадет, силясь скрыть неловкость.

Оставив свои пакеты с обедом в приемном кабинете, я отправилась вместе с Бернадет Уилбон изучать свое первое место работы.

Ну что сказать… мне хватило десяти минут, чтобы понять: это конец! Конец мечтам, надеждам, планам и будущему. Впереди меня ждут только неприятности и испытания. Очень много неприятностей и бесчисленное количество испытаний.

И дело было не в обветшалом здании, обшарпанных стенах и дощатом поле, который жалобным скрипом реагировал на каждый шаг. Ремонт можно сделать. Дыры залатать, полы перестелить. Не сразу, конечно, но это не так сложно. Достаточно просто взяться и постепенно все сделать. Но как быть с остальным? Тут обычным ремонтом не отделаешься.

Второй целитель, Ганк, был очень старым. Настолько, что я даже боялась предположить его возраст. Никогда не видела столь пожилого мужчины. Лицо этого сухонького старичка невысокого роста сплошь покрывали морщины. Абсолютно лысая голова казалась чересчур большой для его тоненькой шеи, а маленькие и очень узкие глаза почти скрывались под тяжелыми веками, и было невозможно рассмотреть их цвет. К тому же целитель Ганк был глухим и почти слепым и передвигался с помощью палки, которая громко стучала по деревянному полу.

Мы встретились с ним в палате у одного из пациентов, старика Дугласа, у которого шалило сердце.

– Болит? – громко вопрошал Ганк, проводя ладонями над грудью пациента.

– Нет! – прохрипел тот, морщась.

Прямое магическое воздействие всегда вызывало болезненные ощущения.

– А?

– Нет! – Дуглас как смог повысил голос и тяжело задышал.

– Что? – спросил старый целитель, продолжая водить руками.

– Не болит!

– Ага, значит, болит, – выдал тот. – Ясно…

– Да нет же… не болит! Здоров я! Как бык! – прокричал пациент, краснея то ли от гнева, то ли от натуги. На его высоком лбу выступили крохотные капельки пота.

– Мыть? Нет, дорогой, ты сам себя помой. А я лишь подлечу.

– Да лечи уже, – проскрежетал тот, поняв, что разговаривать бесполезно, все равно целитель его не услышит.

Бернадет поспешно закрыла дверь и, натянуто улыбнувшись, произнесла:

– Не будем ему мешать.

– А вы уверены, что безопасно оставлять его один на один с пациентом? Тем более с больным сердцем? – засомневалась я.

– Совершенно, – бодро заверила она, уводя меня дальше по коридору. – Да, старый Ганк уже довольно пожилой, но зато опытный.

– Он почти глухой.

– Да, он не слышит то, что происходит вокруг, но зато прекрасно чувствует все болезни, отлично умеет лечить руками практически любое заболевание.

– И слепой, – не унималась я, вспомнив палку, которую видела рядом со стариком.

– Зато у него отлично развит внутренний взор, – не сдавалась Бернадет. – А для целителя это очень важно.

– Его просто некем заменить, так? – догадалась я.

Она вздохнула, но ничего не ответила. А что тут говорить, когда и так все понятно?

В больнице отсутствовали все современные приборы и аппараты для восстановительного лечения и реабилитации. Те, что я обнаружила в одном из просторных залов первого этажа, произвели еще до рождения моих родителей. Старые, скрипучие, они больше походили на орудия пыток, чем лечения. Кое-что я видела лишь на картинках, настолько раритетными они были.

– Зато все работает, – с гордостью произнесла Бернадет. – Хотите покажу?

И шагнула к огромному ящику метра два в высоту и метра три в ширину. Из его бока торчали какие-то провода, перекрученные несколькими слоями изоленты, а на полу лежали пару винтиков и шайба. Я даже думать не хотела, откуда это вывалилось.

– Спасибо, – поспешно проговорила я. – В другой раз.

Следующим неприятным открытием стало отсутствие жизненно необходимых лекарств и зелий. В шкафчиках под замком можно сказать царила пустота. Там нашлись микстуры от кашля, сиропы от головной боли, настойки от запора и так далее. Но ничего кровоостанавливающего, сильно регенеративного и максимально обезболивающего. Да у нас в академии в учебных аудиториях и то зелий было больше!

– Так как форт находится очень далеко от границы, – пояснила Бернадет, заметив мой взгляд, – то необходимости в сложных зельях нет. Лишь самое простое и распространенное.

– Я понимаю, что форт находится далеко и нет тяжелых раненых, но… – у меня даже слова подходящие не сразу нашлись. Я так кипела от возмущения, что не передать. Как можно настолько наплевательски относиться к здоровью жителей? – Но ведь все может случиться. Кто-то упадет с высоты и переломает конечности или в драке один другому нанесет рваные раны. Что же делать тогда?

Впрочем, у нее и на этот вопрос имелся ответ.

– Тогда мы вне очереди вызываем Ларса и отправляем пострадавшего в ближайший форт.

– И как быстро Ларс прилетит?

– Не очень быстро, – призналась Бернадет. – А пока мы постараемся облегчить страдания пациенту и удержать его на краю. Старый Ганк в этом настоящий мастер. Он руками способен утихомирить любую боль. Обычно этого времени хватает для прихода помощи.

Звучало так просто, что мне даже стало страшно. Все эти люди даже не осознавали, в какой кошмар попали.

– Но ведь так неправильно. – Я взяла в руки один из флаконов с зельем. Кажется, это было противорвотное. – Запас должен быть. Хотя бы минимальный.

– Может, теперь, с вашим появлением станет легче, – заметила Бернадет.

– Сомневаюсь.

Я уже хотела поставить бутылку на место, как заметила, что пломба на крышке отошла и теперь некрасиво болталась.

– Странно, – пробормотала я, присматриваясь. – Тут пломба не держится.

– Такое бывает, – поспешно произнесла она, забирая у меня бутыль и ставя его обратно в шкаф. – Пойдемте дальше? У нас столько еще неосмотренного.

Бернадет явно собиралась захлопнуть шкаф, но я оказалась быстрее.

– Позже, – ответила я, хватая другую бутыль.

В ней содержалось жаропонижающее зелье. И тоже со вскрытой пломбой.

– Миранда, я хотела вам сказать… – начала Бернадет.

Однако я ее уже не слушала. Перехватив бутылку, открыла крышку и осторожно вдохнула аромат. За время учебы и практики в больнице я успела хорошо принюхаться и часть часто употребляемых зелий легко определяла по аромату.

Так вот содержимое бутылки, которую я сейчас держала в руках, имело к привычному жаропонижающему весьма… отдаленное отношение. Нет, знакомые нотки чувствовались, но и только.

– Это что такое? – спросила я, поднимая взгляд на побледневшую Бернадет.

– Жаропонижающее.

– Допустим. Но это же…

Подделка? Фальсификация? Суррогат? Фикция? Фальшивка? Нужное слово нашлось не сразу.

– Это кустарное производство.

Я снова принюхалась, силясь уловить едва заметные нотки, которые показались знакомыми.

– Да еще с грибами…

– Весьма хорошее зелье. Почти без побочных эффектов, – поспешно проговорила Бернадет, словно желая оправдаться. – Не только убирает жар, но и снимает боль, ломоту в костях, улучшает общее самочувствие.

Не надо быть гением, чтобы сложить детали пазла: госпожа Бернадет Уилбон, настойки, о которых меня предупреждала Лима, и вот этот вот бутыль с фальшивой пломбой.

– Это вы делаете?

У меня не нашлось сил даже возмущаться. Я вообще не знала, как на это реагировать. В моем привычном мире каждый занимался тем, чем умел. Целители лечили, артефакторы создавали амулеты, зельевары варили и патентовали зелья, которые потом поступали в продажу. Маг сосредотачивался на одном направлении, чтобы достигнуть максимального эффекта.

А тут что получалось… каждый делает, что хочет?

– Я закончила школу знахарок Мангердии, – произнесла она с достоинством. – И нас учили, как готовить простейшие зелья. На серьезное я не замахиваюсь, знаю, что не сумею повторить.

Да я слышала, что в Мангердии, довольно отсталой стране, расположенной в голых степях материка, практиковали многозадачность магов. Но это же было… неправильно. Каждый должен заниматься своим делом. И уж точно знахарка не должна варить в подвалах зелья. В полной антисанитарии! Без должных навыков! Без диплома, в конце концов.

– Но это зелье сделано на основе грибов. Наверняка галлюциногенных. Вы хоть понимаете, что один лишний грамм может стоить жизни?

Мое замечание ей явно не понравилось. Бернадет поджала губы и недовольно заявила:

– У меня все строго. За пятнадцать лет работы ни единой ошибки.

– Пятнадцать лет? – переспросила я.

– А вы думаете, раньше было по-другому? – горько улыбнулась она. – Тридцать третий форт и его жители давно никому не нужны. Мы здесь выживаем, как можем. Все, кто послабее, давно сбежали. Оставшиеся поддерживают друг друга по мере сил и возможностей. Раньше было еще хуже. Это с приходом господина Фореста стало чуть легче.

– Это вы называете легче? – усомнилась я.

– О да. И вы в этом скоро убедитесь. Ну так что, продолжаем экскурсию или вы решили сразу сбежать от нас в другой форт, госпожа Миранда Хоуп?

Издевку в ее словах не услышать было невозможно.

Превосходство этой женщины, которая нарушила столько правил, но не выглядела при этом виноватой, а, наоборот, весьма решительно отстаивала свое мнение, вызывало странное ощущение внутри. Она словно бросала мне вызов. А я… я неожиданно решила его принять.

В конце концов, я уже изменила свою жизнь, почему бы не продолжить эксперименты? Это не означало, что я сдалась и ступила на темную сторону. В данный момент я намеревалась просто осмотреться и понять, что делать дальше.

А еще у меня возникли вопросы к господину Форесту. Очень много вопросов!

ГЛАВА 10

Но обо всем по порядку.

Господина Дугласа мы уже посетили. Им занимался старый Ганк. Я сомневалась в его способностях, но решила не лезть. В первый день странно устанавливать свои порядки. Я и так уже хорошо отличилась. Кроме того, осталось еще два пациента. Они лежали в палатах на втором этаже, который оказался полной копией первого.

Сначала мы зашли к Томми Шураху, который накануне отравился. Это был высокий симпатичный парень лет двадцати с курносым носом и смущенной улыбкой, короткими волосами пшеничного цвета и светло-серыми глазами. Когда он улыбался, между передними зубами виднелась щербинка.

– Здравствуйте, – произнес он, привстав со своей скрипучей кровати.

– Здравствуй, Томми! Знакомься, это наша новая целительница с большой земли, – проворковала Бернадет, пропуская меня вперед и входя следом. – Миранда Хоуп.

– Очень приятно, госпожа Хоуп, – ответил он, краснея и смущенно отводя глаза.

А я решила сразу заняться делом. Целительница я или кто? Хватит удивляться, пугаться и ругаться. Пора заняться тем, чем привыкла, а именно, помогать пострадавшим.

– Как вы себя чувствуете, Томми? – поинтересовалась я, подходя к кровати и присаживаясь на ее край.

А он тут же отполз чуть в сторону и назад. Словно я его пытать вознамерилась.

– Спасибо, хорошо, – неуверенно отозвался он, встревоженно покосившись на застывшую возле порога знахарку.

– Позволишь тебя осмотреть?

– Не уверен, что надо. Я хорошо себя чувствую, сегодня уже домой собирался, – пробормотал он.

Сначала я задалась вопросом, и откуда такая странная реакция, но потом подумала, что в этой лечебнице есть чему пугаться. Знахарка без диплома, что варит контрафактные зелья и выдает их за легальные, и слепо-глухой целитель, который больше похож на ожившую мумию, кого угодно доведут до нервного тика.

– Замечательно, – ласково улыбнулась я. – Если все хорошо, то и бояться тебе нечего. Не так ли?

Подавшись вперед, я крепко схватила его за запястье и слегка потянула к себе. Томми ничего не оставалось, как подползти поближе.

– Больно не будет, – пообещала я и тут же увидела, как он испуганно сглотнул.

«Что за странная реакция. Их тут что, пытали что ли?».