– А ты, мастер Алекс, не даже догадываешься как? – Элли лукаво улыбнулась, и когда я покачал головой, произнесла: – Я не скажу. Поскольку вы мне не сказали, что есть такое особенное в теле мужчин, я тоже позволю себе кое-что от вас утаить. И не держите на меня обиды, поскольку я утаю это лишь до завтрашнего утра. Если тебя и Карася в самом деле так беспокоит вопрос появления гномов, то завтра вы можете все увидеть это своими глазами. Ведь именно завтра День Щедрости Элея – важный праздник, который случается каждое новолуние. И я, и Сэнта, и некоторые другие фэлисы оправимся в некоторое божественное место, чтобы помочь гномам появиться на этот свет. Уверяю, зрелище во многом интересное. Я могу взять вас завтра с собой, заодно представить другим фэлисам, чтобы они не воспринимали ваше появление Оулэне как появление адархов или каких-то иных существ, способных нарушить божественную гармонию. Присаживайтесь, мужчины. Чего вы стоите? – Элли махнула рукой в сторону скамьи, сама устроилась в кресле, закинув ногу за ногу.

Закинула ножку так соблазнительно, что юбка сместилась в сторону, и в разрезе тонкой ткани появились нежно-розовые бедра. Мы с Глебом уставились на них – они, бессовестные, открылись возмутительно высоко. Так высоко, что я вдохнул и не сразу выдохнул. При этом, Элли явно понимала куда нацелено наше внимание, но не испытывала ни капли смущения. Я это вполне мог объяснить для себя: откуда взяться смущению, если в этом мире не водилось мужчин? Раз так, то многое из тех правил приличия, которые сложились у нас, здесь никак не могли возникнуть по вполне очевидным причинам.

– Почему вы так смотрите? Смотрите и молчите, – прервала напряженную тишину фэлиса.

– Можно яблоко? – переведя взгляд на лицо Элли, я потянулся к вазе.

– Конечно, мастер Аллекс. Хотя ты сказал, что вы не голодны, мне показалось, что тебе и особенно Карасю хочется есть. А сейчас у вас такие глаза, словно… ммм… Как у голодных волков. Вы меня немного пугаете, – фэлиса улыбнулась и сменила позу, так что юбка прикрыла ее бедра.

– Верно, госпожа Элли. Мы немного проголодались, – согласился я, спешно взяв краснобокое яблоко. Оно почти ничем не отличалось от, тех, что росли в моем мире. Даже размер его нельзя было назвать выдающимся.

– Проголодались! – с хищным рычанием подтвердил Карасев. – Мы страшно голодны, светлейшая леди. Если соизволите накормить, то с вашей стороны это станет добрейшим поступком, который точно зачтется на Небесах, где-нибудь там! – явно подшучивая над ней, Глеб махнул рукой вверх. – Уверен, сама Ланита оценит!

– Тогда я немедленно принесу тарелки. Сегодня готовой еды у меня нет, и придется воспользоваться этой кулинарной книгой, – вставая, фэлиса приоткрыла лежавший на столе фолиант. – Я как раз листала ее перед вашим приходом. Подождите минутку. Только не вздумайте сами читать заклинания! Книга очень старая, с ней нужно осторожнее. Я сама обнаружила ее недавно на чердаке.

Элли, покачивая бедрами, удалилась.

– Вот же сучка! Сань, она нас провоцирует! – воскликнул Карась, едва фэлиса скрылась в дверном проеме. – Смотрите как волки! А как еще я могу смотреть, если эта сексапильная лань задирает юбку до трусиков?! Кстати, на ней, кажется, не было трусиков. Или мне померещилось?

– Заткнись! Она может все слышать! – сердито проворчал я. – И не надо на нее так пялиться. Имей совесть – Элли станет моей девушкой! Понимаешь? Моей! Есть на ней трусики или нет – тебя не должно волновать!

– Да успокойся, старик! Договорились же: со всей доброты я ее тебе уступаю. Кстати, с Лизой мы в те веселые времена мы встречались вместе, и ты с ней тоже целовался. Ладно, все, молчу! – Карась понял, что его воспоминания и намеки, меня всерьез злят. – Разберемся, Сань. Надеюсь, здесь полно дамочек, равных внешностью Элли. Может найдутся даже получше. Фэлисы, блять! Знаешь, мне это начинает нравиться все больше! – он мечтательно воздал взгляд к своду террасы, на котором проступали нежные, бледные фрески с изображением то ли фэлис, то ли богинь. – Спасибо, Ланита, что выдернула меня из гребаной Москвы и перенесла сюда! Холодный дождливый май не для меня, а здесь!.. Здесь меня все устраивает. Даже гномы – черт с ними! Тем более, если они просто работники.

Похоже, Карася все больше впечатлял этот мир, и он почти не думал ни о Лизе, ни о родителях.

– У меня напряжение в штанах, между прочим, – весело добавил Глеб. – Вникаешь? Катастрофическое напряжение! А новую молнию в джинсы здесь, наверное, хрен вставишь.

Не ответив ему, я вонзил зубы в яблоко. Жестоко так вонзил. Наверное, голодный волк так вгрызается в добычу. Яблоко брызнуло соком, сладким с легкой кислинкой. Вкусное яблоко. Очень сочное, ароматное. А мы все-таки волки, как не играй в милую дамам добропорядочность. Волки, волей неведомых сил, оказавшиеся в стаде прекрасных ланей, которые даже ничего не ведают о хищниках.

– Если Элли уже совсем твоя, то я бы на твоем месте, обнял ее и поцеловал сразу, едва она дала к этому повод. Тем более она сама сказала, что ей захотелось с тобой обняться. Как с подругой или нет – это уже не важно. Такие шансы надо использовать сразу. Не тормози, Шуруп, – Глеб с ехидством уставился на меня.

– Возьми лучше яблоко. Вполне годные, даже получше наших, – сказал я, не желая обсуждать эти вопросы. Вообще, Карась часто подобными наставлениями меня бесил. Будто у меня нет своих мозгов или я без него не знаю, как следует подкатывать к дамам.

– Яблоко… Я – волк. Сам знаешь, мне мясо подавай, – усмехнулся Глеб, но яблоко из вазы взял. Повертел его в руке, положил обратно и вместо яблока взял какой-то фрукт, похожий на большую пупырчатую сливу. – Люблю эксперименты, – не расставаясь с улыбкой сообщил он. – Если сейчас ласты склею, ты, Сань, такие фрукты не ешь.

– Как скажешь, – я откусил еще кусок яблока, которое никак не могло утолить голод, все сильнее донимавший меня. Все-таки прошло не менее семи часов, как мы отплыли на лодке, чтобы угодить в иной мир.

Из дверного проема послышался тихий звон посуды потом шаги Элли.

– А ничего так, – сообщил Карась, снова вгрызаясь в неведомый нам фрукт. – Вкусом похоже на манго. Корка, правда, жесткая. Наверное, следовало почистить. Тьфу, гадость. Корка, – он сплюнул на пол.

Вдруг челюсть его отвисла, глаза широко раскрылись и будто остекленели, Глеб привстал. В тот самый момент, когда Элли вышла из дома, держа стопку тарелок, Карасев, издал звук, похожий на «бля…» и стал оседать на пол.

– О, Ланита! Какой ужас! – вскрикнула Элли, роняя тарелки. Фэлиса испуганно смотрела на Карася, растянувшегося на полу и на выпавший из его руки надкушенный фрукт.

Глава 6. Стрекоза

– Почему с ним так? Из-за кэсли этого не может быть! – расширив глаза, воскликнула Элли.

Она переводила взгляд с Карасева на меня и обратно, затем поглядывала на надкушенный фрукт – он выкатился из скрюченных пальцев Глеба. Как я понял, этот фрукт назывался кэсли.

– Не могу знать! – я быстро поборол первоначальное оцепенение. Вскочил с места, в один длинный шаг подлетел к Карасеву, присел на корточки. Взял его руку, прощупывая пульс.

В вопросах медицины мои познания колебались возле нулевой отметки. Пульс у Карася был, уверенный, даже по первым ощущениям повышенный. Ну что еще сказать по внешнему виду, рот приоткрыт, видны белые зубки. Глаза открыты широко и неподвижны. Вполне себе дышит. Может жестокая аллергия на местные фрукты? Или что хорошо фэлисе, то плохо земному мужчине?

– Он может умереть? – Элли выхватила из-за пояса серебряную палочку, витую, покрытую крошечными знаками на плавных изгибах. – Говори быстрее, Аллекс! Мужчины умирают как гномы?!

Хреновый вопрос. Конечно, мужчины умирают. Только я не знаю, как именно умирают гномы, чтобы проводить какие-то аналогии.

– Да, Элли. Любая жизнь для всех живых существ конечна. В том числе и для мужчин, – произнес я, казалось бы, одну из самых банальных истин и отпустил руку Карасева. Пульс его точно не стал тише, а вот глаза…

Они недавно вытаращенные и застывшие, стали как-то подвижнее. Зрачки отъехали вправо, и мне показалось, будто Карась сейчас нагло пялится на ножки фэлисы, стоявшей в растерянности над ним.

– Ты не волнуйся! Я его вылечу! – выдохнула Элли, подняв напряженной рукой серебряную палочку. – Я с этим справлюсь! Мне бы только знать, что с ним. От чего лечить. Наверное, от отравления – такое бывает с гномами. Отравление от кэсли! О, Ланита! Разве такое может быть?!

Она взмахнула палочкой, голубой кристалл вспыхнул, собирая вокруг золотистые пылинки, что летали вокруг фэлисы. Их небольшое облачко устремилось к Карасеву, скорбно распростертому на полу. Окутало его, толи входя в тело Глеба, толи угасая от прикосновений к нему.

Первые мгновения ничего не происходило. Но вот Карасев шевельнулся, приподнял голову и лукаво посмотрел на фэлису.

– Моя добрая леди! Спасибо, моя нежная спасительница! – неожиданно и с явной наигранностью произнес Карась. Тут же обнял ноги фэлисы, прижимаясь щекой к ее лодыжкам и борясь с приступом смеха.

– Я тебе сейчас в морду дам! – вспыхнул я, наклонившись и оттянув его за руку. – Элли, мои извинения, он просто дурачится! Козел! Комедию, сволочь, ломает! Ваш кэсли ему очень хорошо зашел и не требовалась ему никакая помощь!

– Как ломает ко… медию? – фэлиса непонимающе уставилась на меня, все еще держа серебряную палочку с мерцающим кристаллом. – Он, притворялся что ли? Он смеется надо мной?

– Элли! Ну не сердись! – сквозь смех взмолился Карась. – Это же шутка! Я хотел, чтобы тебе и всем нам было весело! У нас это называется «дурачиться».

– Мне не смешно! Я в самом деле подумала, что ты можешь умереть, как это случается с гномами! Я испугалась! Мне очень хочется наказать тебя, Глеб Карась! И я с удовольствием это сделаю! – глазам фэлисы сверкнули, она взмахнула серебряной палочкой, снова пуская рой крошечных искр. При этом Элли сердито прошептала какие-то слова. Я их не расслышал, ухватил лишь ничего не значившие для меня окончания, произнесенные громче и резче.

– Госпожа Элл!.. – Карась поспешил встать, но словно застрял в позе на четвереньках. Подался было вперед, однако какая-то сила будто не пускала. Он отчаянно дернулся и, глядя испуганными глазами на фэлису, сказал: – Э!.. Э!.. – вероятно, Глеб пытался произнести ее имя.

После третьего протяжного «Э-э-э…» он икнул.

– Я превращу тебя в лягушку! Большую, зеленую лягушку! – поигрывая серебряной палочкой, сообщила фэлиса. – Гномы отнесут тебя к реке или к озеру. Там есть комары и мелкие стрекозы – найдешь себе пропитание. Но… иногда туда наведываются большие цапли – будь осторожен, мужчина! – после чего Элли рассмеялась и взмахнула палочкой еще раз, произнеся какое-то звонкое слово.

Карась пошел пятнами. Серыми, зеленоватыми. Он отчаянно открывал рот, пытаясь что-то сказать, но больше не смог издать ни звука.

– Элли, пожалуйста, не надо так с ним! Очень прошу! Он мой друг! – я взял ее за руку, державшую серебряную палочку. Даже как-то не сразу вспомнилось, что фэлиса запрещала прикасаться к ней без разрешения. – Шутка с его стороны, – продолжил объяснять я. – Глупая, но все равно шутка. Разве она стоит такого жестокого наказания? Не надо его ни в кого превращать! Прошу, пощади его!

– Ты заступаешься за него? Он тебе дорог, да? Наверное, так же как мне Сэнта, – Элли не вырвала руку из моей ладони. Скорее наоборот, ее рука в моей стала мягче, податливее. – Хорошо, мастер Аллекс, оставим его мужчиной, каким он был, – продолжила она. – А ты на самом деле поверил, что с всего лишь жезлом быстрых заклятий можно превратить одно существо в совсем другое?! Аллекс! Ты такой забавный! – она рассмеялась, помахивая перед моими глазами серебряной палочкой. – Ты мне нравишься. Насчет приращения в лягушку – это была просто шутка. Как там у вас называется? Я дурачилась, – фэлиса повернулась на носочках словно в легком танце и рассмеялась серебристым смехом. – Мы с Сэнтой тоже иногда дурачимся. Чувствую, она скоро появится.

Сказав это, Элли взмахнула жезлом заклятий, направляя на Карасева еще одно облачко искр. Карась тут же зашевелился, поднялся с четверенек, часто дыша, нервно ощупывая свое лицо.

– Это, по-вашему, называется «ломать комедию»? Я запомнила, мастер Глеб. Иногда мы будем дурачиться и ломать комедию! Кстати, вы оба будьте любезны, соберите осколки тарелок – вам же работа гномов привычна. Я и сама иногда занимаюсь уборкой. Метла стоит там, сразу за дверью, – фэлиса указала на неприметную дверку у края террасы. – Пока убираете, я принесу новые тарелки.