Эмилию Мэгги знала всю жизнь. Их матери дружили, и девочки с детства проводили много времени вместе. Родители Эми держали аптеку и жаждали, чтобы дочь посвятила себя химии, биологии или медицине. Это полностью соответствовало желаниям самой девушки. Так, недавно она окончила колледж по специальности «Прикладная химия» и сейчас взяла небольшую паузу, чтобы выбрать университет, в котором будет писать докторскую. Со времен школы подруга ни капли не изменилась: миниатюрная, бледная, в мешковатом свитере, короткой юбке и замшевых сапогах-чулках на платформе, благодаря которым она казалась выше. Эми все так же носила косое каре на ножке, практически скрывающее лицо, и рисовала яркие черные стрелки, подчеркивающие кошачий разрез шоколадно-карих глаз. Любой другой девчонке в школе учителя бы не спустили столь вызывающий вид, но на образ скромной отличницы Эми, никогда не перечащей учителям, педагоги закрывали глаза. «Девочка самовыражается», – умилялись они. Да. А еще приносит школе множество побед в олимпиадах штата. Поэтому пусть хоть в традиционном для японцев кимоно ходит. Такое разнообразие школа только приветствует.

Тихая, скромная Эми и бойкая Мэг были странным тандемом, но прекрасно дополняли друг друга. Эми легко давалась учеба, но вот общение никогда не было ее коньком, и Мэгги часто приходилось заступаться за подругу. Впрочем, случались моменты, когда выведенная из себя Эми натурально обращалась в Халка и начинала крушить все вокруг. Это отпугивало людей еще больше, чем нелюдимость. Конфликты со сверстниками сошли на нет, когда к их компании присоединилась общительная и жизнерадостная Микки, способная договориться с кем угодно.

С Кассандрой девочки познакомились уже в средней школе. После развода родителей она переехала в Хейвуд и одним своим видом наводила суеверный страх на одноклассников. Яркая мексиканская внешность, унаследованная от матери, вкупе с холодностью и невозмутимостью, доставшимися от английских предков отца, делали Кэсси похожей на Уэнсдей Адамс. Поначалу она даже волосы заплетала в две косички и носила исключительно строгие черные платья. Но вскоре ей это наскучило. Косички сменились хвостом, платья – джинсами и рубашками, которые теперь дополняли минималистичные украшения с символами мистического толка.

Из всех друзей и знакомых Мэгги именно Кассандра ближе всего была к потусторонним силам. Ее мать владела небольшим магазинчиком оккультных товаров и, несомненно, верила в духов и призраков. Да и сама Кэсси всякий раз, когда они оказывались неподалеку от кладбища, уверяла, что слышит зов неупокоенных душ. При этом она могла замереть и больше пяти минут пялиться в одну точку. Многие считали Кэсси ненормальной, а все ее «видения» – глупой попыткой привлечь к себе внимание. Но Мэгги подруге верила. Поэтому реакция на историю с Элизабет и проклятым домом застала ее врасплох. Как и то, что призрака Кэсси не видела в упор.

Пауза неприлично затянулась.

– Именно! Знать, чтобы помочь! Мы же подруги! – страстно заявила Микаэла О’Коннел, обняв Мэгги за плечи и заглянув в глаза с доверчивостью бездомного котенка, который просит приюта в дождливую ночь. – Ты можешь нам доверять. Это какие‑то вещества, да?

Боже.

Мэгги страдальчески возвела глаза к потолку. Так еще и в наркоманки запишут!

– Микки! – возмущенно вскрикнула сидевшая в уголке Эмилия. – Разве можно так?

Мэгги благодарно улыбнулась. Скромная Эми всегда была в их компании голосом рассудка и здравомыслия. Как бы ни хныкала Микки, как бы ни спорили Мэгги и Кэсси, решающее слово всегда оставалось за Эмилией. Правда, если вспомнить, что за прорва чертей водится в этом тихом омуте, то ожидать от Эми тоже можно было чего угодно.

– Прости-прости. – Микаэла тряхнула длинной светлой челкой, а в ее глазах застыло сожаление. – Успокоительные. Конечно же, все дело в таблетках. Я слышала, что психологи могут такого поназначать, что потом не только привидения – марсиане привидятся! Но не вини себя…

Мэгги и не винила. Она грустно посмотрела на все еще нетронутый виски, потом на сидящую на подоконнике и пожимающую плечами Элизабет и печально вздохнула.

– Я уже все рассказала. Боюсь, что добавить мне нечего, – грустно констатировала Мэгги и потянулась за куском остывшей пиццы.

Кэсси, прищурившись, схватила ее за запястье.

– То есть ты настаиваешь, что вчера вечером в старом доме столкнулась с призраками и одного из них прихватила в качестве сувенира домой?

– Нет, Кэсс. Я никого не прихватывала… Да и Рори… он тоже видел…

– У Рори ветер в голове. Он после поездки на Тибет уверяет, что видел Будду. – Микаэла нахмурилась. – А может, дело просто во встрече с прошлыми травмами? Ты оказалась в том месте, вспомнила Ника, ну и…

Эмилия и Кассандра бросили на Микки возмущенные взгляды, но та покачала головой.

– Да подождите! Вспомните, тот год был у всех нас, мягко говоря, не самым удачным. И мне кажется, мы все не отпустили это до конца. Да я сама как тот Хеллоуин вспомню – хочется кричать в подушку! Нам надо выговориться.

Первым порывом Мэгги был протест. Она уже тысячу раз проговаривала все свои травмы перед психологом и порядком устала. Но внезапно притихшие подруги навели на мысль, что это нужно не ей.

– Девчонки, – продолжила Микки, воодушевившись наступившей тишиной, – давайте проведем ритуал очищения! Мэг, у тебя есть свечи?

– Есть. Отец так и не разобрался с проводкой. – Мэгги послушно побрела к старому шкафу, где со времени ее отъезда свечи никто не трогал.

По настоянию Микаэлы девушки сели вокруг зажженной на полу огромной свечи. Любопытная Элизабет подошла поближе.

– Твой Каспер присоединится? – Кассандра толкнула Мэгги локтем в бок.

– Да, – радостно закивала Элизабет, подсаживаясь к Мэгги, – это очень интересно. А нас не сожгут за колдовство?

Пламя свечи заколебалось, отражаясь в широко распахнутых глазах Кассандры. Девушка дернулась и мотнула головой, словно отгоняла от себя неприятное предчувствие.

– Присоединится, – пролепетала Мэгги, – если нас не сожгут за колдовство.

– Тихо, – шикнула Микаэла, с торжественным видом посмотрев на подруг. – Давайте вспомним все, что нас волновало в тот момент, и отпустим страхи. Надо взять в руки свечу, проговорить проблему и сказать: «я отпускаю». Кто начнет?

– Давайте я, – предложила Кассандра. – Все же это я всегда была самая странная. Ну, пока Мэг не завела себе невидимую подружку.

Прежде чем кто‑то успел возразить, Кэсси взяла в руки свечу и заговорила.

История Кассандры

– Кассандра Патриция Сент-Джон Лопес, куда, позволь спросить, ты собралась?

Алехандра Лопес буравила дочь недовольным взглядом, а сложенные на груди руки говорили, что это самое недовольство достигло апогея. Застигнутая в дверях Кассандра сжалась, будто все еще была подростком, а не взрослой восемнадцатилетней девушкой с почти полным набором гражданских прав и обязанностей. Какая разница куда? Имеет право!

– Погулять, мам. – Она попыталась ответить с максимальным достоинством, но в голос просочились предательские нотки оправдания. – Сегодня Хеллоуин, схожу на кладбище… помедитирую.

Вообще, сегодня девчонки должны были собраться на девичник-ночевку у Микки. Планировалось есть попкорн и всю ночь смотреть нестареющую классику про Крюгера и очаровательных салемских ведьм. Но не срослось. Сначала выяснилось, что Рори надумал именно сегодня заявиться из колледжа. Он, конечно, не самый мерзкий тип, но спокойно поболтать точно бы не дал. Тут же Эми сказалась больной, а Мэгги Ник утащил под предлогом какого‑то невероятного сюрприза. Поэтому развлечений, кроме медитации на кладбище и разгона мелюзги, не осталось.

– Сходишь в другой раз. Отец звонил… – Вспомнив о бывшем муже, Алехандра печально поджала губы. Кэсси подозревала, что чувства между родителями после развода никуда не делись, но вот выносить друг друга они так и не научились. Девушка вообще не могла понять, как ее порывистую и очень вспыльчивую мать угораздило выскочить замуж за самого чопорного, невозмутимого и холодного мужчину из всех, кого Кассандра только знала.

– И что сказал?

– Пригласил тебя на ужин. И, раз твои посиделки с подружками отменились, я приняла приглашение.

– Ну конечно. – Кассандра закатила глаза. – А меня ты не предупредила, потому что… – Она бросила на мать ехидный взгляд.

– Я предупредила.

– Когда?

– Прямо сейчас. Он будет через полчаса. Собирайся. – С этими словами Алехандра развернулась и пошла к себе.

– А план‑то какой? Что надеть?

– Кажется, ужин с его партнерами. Не помню, – равнодушно ответила она.

Кэсси взвыла. Вот так всегда! Иногда казалось, что для матери Кассандра – маленький ребенок, и можно легко распоряжаться ее жизнью по своему усмотрению. Впрочем, так оно и было. Алехандра не считала бизнес бывшего мужа чем‑то значимым, поэтому полагала, что к такому и готовиться не надо. Кассандра же, несмотря на разыгрывание маргиналки перед сверстниками, была девушкой благоразумной и подставлять отца не желала. Все же, несмотря на совершеннолетие, он платит алименты. Да и навещал после развода регулярно. Не теряя времени на препирательства, Кэсси бросилась приводить себя в порядок. Времени, чтобы смыть хеллоуинский макияж и нанести на лицо что‑то подобающее, потребуется немало.

Ровно через полчаса Кассандра услышала за окном звук мотора. Выглянув на улицу, девушка закатила глаза. Ее мать в полном парадном облачении стояла у подъезда к дому и кокетливо накручивала на палец безупречно уложенные локоны. Когда только успела? Ведьма, не иначе. Отец тоже выглядел потрясающе. Грегори Сент-Джон и в юности был писаным красавцем, под стать бывшей супруге. Темные волосы, синие глаза, правильные черты лица. Возможно, нос был немного широковат, но это скорее добавляло внешности некую изюминку, придавая тонким чертам лица мужественности. Будучи малышкой, Кэсси долгое время думала, что ее отец – Супермен, так он походил на Кристофера Рива. Но сейчас, в элегантном строгом костюме, он скорее напоминал Шона Коннери.

И его‑то можно понять, если встреча важная. А вот мама… О чем говорили родители, было сложно разобрать, но несчастными они не выглядели. Скорее, загадочными. И зачем, спрашивается, разводились? К чему эти бесконечные ссоры и суды за опеку, если до сих пор смотрят друг на друга взглядами, наполненными страстью? Или их это заводит? Кассандра не удивилась бы, застав родителей однажды на свидании друг с другом. Быстро подхватив сумочку и коротко глянув в зеркало, девушка с проворностью застигнутого врасплох енота побежала вниз.

– Привет, пап. – Кассандра звонко зацокала каблуками по каменной дорожке.

Если бы кто‑то из одноклассников увидел Кэсси сейчас, то вряд ли бы признал в ухоженной девушке в фиалковом коктейльном платье и черных лакированных туфлях бунтарку, предпочитающую оверсайз в черных тонах. Но, как уже было сказано, девушка прекрасно знала, когда бунтовать не стоит.

– Здравствуй, милая. Прекрасно выглядишь. – Отец приобнял Кассандру и чмокнул в щеку. – Такая взрослая!

– Да, чужие дети быстро растут.

– Сандра. – Мужчина укоризненно покачал головой.

– Не смей меня так называть, гринго ^[3]!

– Брось, я…

– Хватит! – Кэсси подняла руку вверх и быстро заняла пассажирское сидение. – Поехали, пап. Поругаетесь в другой раз.

– Конечно, милая. Всего доброго, Алехандра.

– Всего доброго, Грегори.

В этом нарочито равнодушном прощании было столько подтекста, что Кэсси в очередной раз задалась вопросом: зачем они вообще развелись?

– Гордыня, милая, – словно прочитав ее мысли, ответил отец.

– Мамина?

– Боюсь, что это наш общий грех. Но мы разберемся. Не переживай.

– Давайте уже поскорее, что ли. – Девушка с мрачной улыбкой откинулась на сидение. – Маме надо кого‑то опекать. Вы еще вполне успеете заделать мне брата до отбытия в колледж.