Марта Заозерная: Измена. Я умею быть сильной

Глава 1

«Пришлось сегодня раньше уехать. Важная встреча. Извини, детей в школу придется везти тебе. Люблю» – поутру, едва раскрыв глаза, нахожу записку от мужа, оставленную на его подушке.

Тяжело вздохнув, перекатываюсь на спину и растираю лицо ладонями.

Когда-нибудь работа по ночам меня доконает.

Нужно прекращать.

Каждое утро, просыпаясь с трещащей головой, обещаю себе, что спать лягу пораньше.

Но, увы. Сама не замечаю, как открываю рабочие файлы и втягиваюсь с головой.

А потом весь день ругаю себя за малое количество сна.

Двадцать минут уходит на сборы.

Обычно муж просыпается раньше меня, приводит себя в порядок, набирает мне стакан теплой воды и приходит будить.

Сегодня собираюсь в одиночестве. Оказывается, это быстрее. Но с Максом веселее в разы.

Утро – наше время. Мы можем побыть наедине, пока дети спят.

– Тебе бы отпуск не помешал, – с укором произношу своему отражению и спешу на первый этаж. Нужно успеть приготовить детям завтрак.

К холодильнику прикреплено два разноцветных листочка. Ярко-малиновый и зеленый.

Сын и дочка с вечера оставили свои пожелания относительно блюд.

Подойдя ближе, читаю и усмехаюсь.

Овсянка со свежими фруктами и горячие бутерброды с сыром и мясом. В целом нетрудно, но небеса разверзнутся, если они съедят что-то одинаковое.

Мои дети погодки. Сын старше, доченька младше. Дух соперничества в них так силен, что порой хочется рвать на себе волосы.

Два упрямых и своевольных барашка.

Они противостоят друг другу во всем, кроме учебы. Школа – та территория, ступая на которую они оба делают нам с мужем одолжение. Хотя и учатся оба прекрасно.

– Мамочка, доброе утро! – подлетев со спины, дочка чмокает меня в щеку. – Я Жеку будила, он не захотел просыпаться.

Не могу сдержать улыбки.

Сколько они ещё будут ябедничать друг на друга?!

У сына реально есть проблемы по части «быстро проснуться». Папу он слушает, мне же приходится дважды подняться к нему, чтобы растормошить.

– Женя, пожалуйста, поторапливайся. Мне сегодня нельзя опаздывать, нужно заехать в Управление, а после тащиться за город. У нас обыск на предприятии запланирован.

Говорю скорее для себя, потому что сын, едва разлепив один глаз, уткнулся в телефон и торопливо что-то печатает.

Ощущаю, как внутренне закипаю.

Ему самому нравится быть настолько медлительным?

– Женя, поднимайся… – повторяю, стоя в дверях.

– Вот заладила, – вырывается из него, и я вижу, как глаза ребенка начинают остервенело метаться из стороны в сторону.

Упс. Кажется, кто-то проговорился.

– Что ты сказал? – интересуюсь вкрадчиво.

Переходный возраст у него в самом разгаре, и дух протеста не дремлет.

– Это я не тебе, – отмахивается, поднимаясь на ноги.

– Заправь кровать, – напоминаю.

– Мам, после школы.

– У тебя тренировка. Отец за тобой заедет…

– Я всё знаю, не маленький уже, – состроив кислую мину, проходит мимо меня, направляясь в ванную комнату.

– И в комнате своей убери, будь так добр.

Ответом мне служит сильный хлопок двери.

***

Ожидаемо я задерживаюсь. Ловлю утренние пробки, пока везу детей в школу, попадаю в них же на обратном пути, потому что Управление находится в противоположной стороне, а не заехать туда я не могу.

Без соответствующих документов обыск признают неправомерным.

– Вика, ты ещё здесь, – громыхает мне над ухом «руководство», когда мы встречаемся на лестнице.

Я выхожу. Он заходит.

– Виктор Павлович, считайте, что меня здесь нет, – отгораживаюсь от него папкой, словно щитом.

– Давай шустрее. Парни уже выехали, – летят мне вслед напутственные слова.

Немного стрессую, но очень люблю свою работу. Дорожу ею.

Так вышло, что сына я родила рано. Мы с Максом начали встречаться, когда мне только-только исполнилось восемнадцать. К девятнадцати я уже была беременна Женей.

Муж вырос в обеспеченной семье. К тому же был и остается единственным сыном у своих родителей, они в нем души не чают.

Когда Макс решил, что перерос должность заместителя прокурора города, свекор был готов вывернуться наизнанку, лишь бы организовать ему безоблачный перелет в уютное судейское гнездышко-кресло.

Несмотря на то что мы семья, в моей жизни все происходило и происходит иначе.

Сколько себя помню, мне всегда приходилось соответствовать и что-то доказывать.

Сначала я была малолетней выскочкой, желающей заполучить в свои сети завидного жениха. После рождения детей эпитеты и того стали краше.

Возможности похвастаться отменной родословной или хотя бы крепкой семьей у меня нет.

Отец бросил мать, когда мы с братом были детьми, и после моей родной пришлой одной нас поднимать на ноги.

С высоты прожитых лет мне кажется, что ей неплохо удалось справиться.

У брата сеть небольших, но прибыльных кофеен. А я, несмотря на годы бессонных ночей, смогла получить диплом юриста и устроиться в Следственный Комитет.

Когда дети подросли, карьера пошла в гору. Первое время Макс не был в восторге, но со временем смирился и принял мой выбор.

Объяснить ему, что мне тошно быть слабым и никчемным приложением к мужу, я не смогла. В его понимании мои переживания пустая блажь, никто ведь не гонит работать.

Честно говоря, если бы все кому не лень, начиная от его матери и заканчивая моей, не тыкали меня носом в собственную несостоятельность всю мою юность, я была бы не против остаться домохозяйкой.

А так…

Очень хотелось всем доказать, что я могу быть сильной и независимой.

– Ребятки там уже немного начали шалить, – сообщает Роман, мой коллега, как только я выбираюсь из автомобиля и вскользь пробегаюсь глазами по парковке. – Ты почти вовремя, но они не смогли дотерпеть. Сама понимаешь.

– Я успела, – смотрю на часы. Минута в минуту. – Это вы раньше начали.

Волна облегчения проносится по позвоночнику. Для меня очень важно быть во всем образцовой. Соответствовать Максу.

Глядя на него, очень сложно представить, что рядом с таким успешным и властным мужчиной может находиться кто-то из категории «так себе».

– Видела Виктора, он пожелал нам удачи, – продолжаю, на ходу доставая постановление.

– Лучше бы твой тезка нас денежной премией порадовал, чем своей болтовней, – вздыхает Рома угрюмо.

– Не будь таким ворчливым, – посмеиваюсь.

– Ты женщина. Тебе проще. Не нужно всяких красоток по ресторанам водить, – смеется, намекая на свой разгульный образ жизни.

– Мы тебе давно говорим: женись! Тогда одним ударом убьешь сразу двух зайцев, – к нам присоединяется Федя.

Федор Анатольевич – старший оперуполномоченный по особо важным делам. Проще говоря – ещё один мой оболтус.

– И выгуливать так часто не придется, и, что важно, готовить тебе дома будет, – продолжает вещать назидательным тоном.

– Дважды разведенного гуру попрошу воздержаться от советов, – хмыкает Рома.

– Вот так и разбиваются нежно-розовые очки всех девочек. Об вашу бытовуху, – недовольно бурчу. – Обещаете одно, а на деле выходит другое.

– Тебя, красотка, я бы выгуливал ежедневно, но на коротком поводке, – Федя окидывает меня плотоядным взглядом. – Одни только ноги…

– Замолчи! – перебиваю резко, давя в себе желание рассмеяться.

Его шуточки насчет моей обалденной внешности звучат так часто, что я, того и гляди, верить начну в его теплые чувства.

– Отставить флирт. Мы тут не за этим.

Под продолжающиеся шуточки парней мы заходим в административное здание, и я окидываю взглядом дорого обставленную приемную.

По документам завод принадлежит семейной паре. Деткам наших местных чиновников.

Сплошные убытки из года в год. Но по интерьеру так и не скажешь. Пафосно, и даже вычурно, как сказала бы моя свекровь.

Проходим вглубь помещения, где столпился народ.

– Виктория Сергеевна, Вам лучше туда не входить.

Ребята опера, с которыми мы часто проводим совместные обыски, преграждают мне путь в кабинет генерального директора фирмы, того самого человека, против которого возбудили уголовное дело.

Из-за двери доносятся характерные для близости звуки. Кто-то громко и очень отчаянно стонет.

Я морщусь.

Там что, кто-то совокупляется?! Развлекаются с утра пораньше в пикантной обстановке?

Так ещё не попадали.

– Гриш, дай пройти, раз вы стесняетесь. Не будем же мы ждать, пока они…

Обойдя парней и толкнув дверь, замолкаю на полуслове.

Испытывая невыносимую боль, я мгновенно забываю о том, что хотела сказать.

Я вообще обо всем забываю.

Мозг за долю секунды разрывается на части, сознание начинает плыть.

Остаюсь наедине со своим личным адом, ведь перед моими глазами на моем любимом муже сидит девица, сверкая обнаженными ягодицами.

Глава 2

– Вика! – первым меня замечает муж.

Надо же, какой заботливый и внимательный. Узнал меня сразу!

Даже занимаясь жаркой прелюдией, не забывает о любимой жене.

Кровь в венах закипает с бешеной скоростью, разгон такой, что голова кружится.

– Вика, что ты тут делаешь?

Взгляд мужа соскальзывает с меня на парней, продолжающих толпиться за моей спиной.

Надо отдать должное, понимание в его глазах вспыхивает мгновенно.

Ссадив со своих колен замершую и перепуганную полуобнаженную девицу, он встает на ноги и делает шаг в мою сторону.

– Без рук, – выставляю ладонь вперед. – Я, в отличие от тебя, сейчас при исполнении.

Важная встреча. Надо же… По всей видимости, неотложная. Одни только сиськи тянут на четвертый размер.

Ревность, боль и разочарование сжигают меня заживо. Скоро останется лишь горстка пепла.

Едва ощутимо тряхнув головой, пытаюсь собраться и хотя бы внешне выдать картинку уверенной в себе женщины, а не скатиться в истерику на глазах у коллег.

Боже! Как я им в глаза смотреть буду?

А жить как?

Смотрю на мужа, а затем на его любовницу. Оба разгоряченные, возбужденные. Кабинет пропитан их похотью. Боль острым ножом полосует грудную клетку.

Если бы мы случайно им не помешали, он изменил бы мне прямо здесь.

– Выйдите все, – в привычной для себя манере распоряжается муж, делая командный взмах рукой, дескать, убирайтесь, холопы.

Мне дышать тяжело, легкие тлеют, но все же выдавливаю из себя:

– Все остаются, где стоят.

– Милый, что происходит? Кто все эти люди? – взвивается полуобнаженная девица.

Быть может, она слишком шокирована, как-никак мы их прервали на самом интересном. Но почему она даже не пытается прикрыться? Хотя бы ладонями грудь прикрыла.

– Зай, это шутка, что ли, такая? – дует свои отфилированные губки. – Мне не смешно!

Она серьезно такая дура или прикидывается?

– Вик, давай позже? Тебе нужно остыть, – над ухом раздается озабоченный голос Романа.

Какой остыть? Мне провалиться сквозь землю хочется! Забиться в самый дальний угол вселенной и горько плакать. А ещё вцепиться в волосы этой мерзавке и вырвать все до единого. С луковицами.

А после отхлыстать этим конским хвостом своего неверного благоверного.

Ногами топать хочется, крушить всё вокруг! Мне много чего хочется, но точно не успокаиваться!

Он оставил меня утром дома одну с детьми, а сам помчался к… любовнице!

Отменный, мать его, завтрак!

– Послушай коллегу. Дело говорит, – Максу хватает наглости усмехнуться.

Какая же сволочь!

– Вы все равно не сможете продолжить, – сочувственно поджимает губы, намекая на то, что его присутствие может нам помешать.

Похотливый козел!

– Уверен? Тогда сюрприз!

На ватных ногах, умоляя небеса не дать мне свалиться на пол прилюдно, делаю шаг в сторону, хочу лучше видеть его подружку.