Давно ли длится их связь? Как я могла не заметить? Не понять?

У мужа всегда было много работы. Он частенько задерживался, желая объять необъятное.

Я, зная, какой он ответственный и скрупулезный, никогда не мешала и не устраивала сцен.

А, по-видимому, надо было!

– Девушка, Вам лучше одеться, потому что в кабинете будет проводиться обыск, – обращаюсь к ней официальным тоном, который долгое время оттачивала специально для подобных моментов.

Не задавая больше вопросов, она кивает. Спускает ноги с кожаного дивана, на котором они с моим мужем предавались разврату…

Как же мерзко…

Какой же кобель мне попался!

Девица оглядывается по сторонам, словно бы ища что-то, даже догадываюсь что. Трусов-то на ней нет.

– Зай, а ты не видел… – вздрогнув всем телом, она замолкает.

Какой же кошмар! За что это мне?!

Настолько тупая, что не поняла, кто перед ней? Или излишне растеряна? А может, просто циничная тварь?

Смотрю на то, как неловко она натягивает бретели платья, пряча свою выдающуюся грудь.

У парней моих, наверное, сейчас перед глазами что-то сродни небу в алмазах.

Её немного ведет, пальцы заметно подрагивают, но в целом держится молодцом. В ней чувствуется уверенность в собственной привлекательности. Она понимает, что сейчас на нее все пялятся, и кайфует от этого.

Я была убеждена, что мне посчастливилось обзавестись прекрасной семьей – любящий мужем, замечательными детьми, но жизнь оказалась сложнее.

Не знаю, любит он эту размалеванную куклу или нет, но имеет явно с большим удовольствием. Она из тех женщин, кто умеет мужчину «побаловать». Собой. Эдакая конфетка, и кого волнует, что начинка с гнильцой.

Она подходит ближе.

Наблюдаю за каждым движением этой дряни с невероятным вниманием. Мне хочется понять, что в ней такого… Не мог же Макс только на секс повестись?!

Или мог?!

Кто-то из парней громко кашляет, и я прихожу в чувства.

Я ведь на работе… Нужно сконцентрироваться.

Держусь за эту мысль как за спасательный круг.

– Вика, нам нужно поговорить. Пусть парни пока что перекур сделают, – муж предпринимает очередную попытку навешать на меня свое мнение.

Так и хочется сказать: «Иди ты в пень, Макс!».

– Мы с тобой дома поговорим. А сейчас мы с коллегами продолжим то, ради чего сюда приехали, – меньше всего на свете мне хочется выяснять отношения прилюдно.

Какой же стыд! Сколько теперь будет пересудов и сплетен…

– Ты не можешь проводить здесь обыск, – чеканит он.

– С чего вдруг? Напомню, твоя судейская неприкосновенность распространяется на занимаемые тобой жилые и служебные помещения, транспортные средства, документы, даже багаж. А на места для утех, если они тебе, конечно, не принадлежат, не распространяется. Поэтому, пожалуйста, покинь помещение и не мешай нам работать.

Мне хочется выцарапать мужу глаза, разодрать кожу, сделать так же больно, как и он мне! Но вместо этого я по крупицам собираю свою выдержку и стараюсь говорить ровно, без всхлипываний и завываний.

Если бы кто-то знал, как мне сейчас больно… Будто кожу сдирают заживо, а я должна ни звука не произнести, иначе небеса упадут на землю.

Нельзя, просто нельзя быть слабой.

«Если ты сейчас сорвешься, результаты многомесячных трудов десятка людей пойдут насмарку», – уговариваю себя сдержаться.

По глазам мужа вижу: развод ждет меня долгий и выворачивающий душу наизнанку. Если посмею испортить его репутацию, он будет мстить.

У меня ведь дети. Работа мне точно нужна.

– Можно тебя на пару слов.

Не дожидаясь ответа, муж хватает меня за руку и, растолкав застывших оперов – они тоже шокированы, затаскивает в какую-то подсобку. Она, судя по всему, служит помещением для отдыха и перекуса.

Ударяюсь бедром в небольшой столик.

– Ты что творишь, мать твою?! Совсем от ревности ополоумела?!

Хлопаю глазами, не сразу поняв, о чем речь.

Впору смеяться!

О чем это он?!

Макс смотрит на меня пристально, даже зло. Ждет ответа.

Родной, самый любимый, но такой далекий и чужой человек.

Я сама не заметила, как во мне что-то умерло.

Любовь разлетелась на мелкие части. Просто в пыль. Теперь на её месте пустота как черная дыра. Она затаскивает меня в свои сети.

Во рту скапливается слюна, перед глазами темнеет. Я стараюсь держаться, но сознание плывет против воли.

Пытаясь удержать равновесие, отвожу руку назад, упираясь ею в столешницу.

Макс продолжает нависать сверху, чем доставляет большой дискомфорт. Мне и так неудобно стоять.

– Вика, ты чего? Тебе плохо? – вглядывается в мое лицо.

Мимику разобрать не могу, потому что фокус пропал, но по голосу кажется взволнованным.

Уже бы не разыгрывал здесь комедию!

Можно подумать, ему есть до меня хоть какое-то дело.

– Нет, блин! Мне просто прекрасно! Я сегодня, в присутствии коллег и подчиненных, узнала, что муж мне изменяет. Как ты думаешь, как я себя чувствую? – судорожно сглатываю слюну, переводя дух.

Облизав пересохшие губы, касаюсь своей щеки, большим и указательным пальцами прищипываю кожу.

«Давай уже, Вика, приходи в чувства. Ты умеешь быть сильной».

Нельзя рушить свою жизнь из-за похоти этого кобеля.

– Держи, – Макс вкладывает в мою руку стакан воды.

– Я не буду это пить. Бог знает, кто до меня касался его губами, – медленно разворачиваюсь и ставлю на стол. – И где эти губы были до этого. Какой-то притон…

– Даже в такой ситуации ты остаешься собой! – произносит в сердцах, снова раздражаясь. – Могла бы всплакнуть для разнообразия и позволить мне тебя утешить!

– Чего? Ещё скажи, что ты стал мне изменять, потому что слез бабских не хватало! Ты сам постоянно бесился, если я была в каких-то ситуациях излишне ранимой!

В голове картинками мелькает наше прошлое.

Жизнь с Максом меня закалила.

Нет, он любил и заботился – я считала его идеальным мужчиной и мужем, но окружающая среда была слишком жестока к двадцатилетней девочке с двумя детьми на руках.

Выйти замуж за принца – сказка добрая, но не на каждой странице.

– Не устраивай сцен. Хотя бы здесь. Я не хочу из-за какого-то нелепого недоразумения портить свою репутацию! – шипит на меня, плотно сжимая челюсти.

– Не нужно меня выставлять крайней! Я здесь исключительно по работе! Я за тобой не следила, – озвучиваю только сейчас залетевшую в голову догадку.

Он серьезно? Я что, на идиотку похожа? Приехать с подкреплением. Очень смешно.

– Ты не рассказывала, что «Метрополь» у тебя в разработке! – летит укор в мою сторону.

– Ты мне тоже не говорил, что имеешь бабу на стороне, – грустно усмехаюсь.

Его близость дается с трудом. Знакомый, такой родной аромат попадает в нос и воспаляет рецепторы.

Парфюм, запах кожи… Я знаю Макса досконально. До последней родинки. Он весь мой. Был моим…

Первый и единственный мужчина…

Дверь в подсобку распахивается, и на пороге появляется та самая девица – дрянь, разрушившая мою семью.

Только сейчас замечаю, что ярко-красная помада на её губах размазана…

Резко оборачиваюсь и на Макса смотрю.

Он весь чистый. Лощеный. И лицо, и рубашка.

«Штаны стоит спустить и проверить там», – истерично подкидывает мне версию мозг, и я мысленно содрогаюсь.

Очень страшно не выбраться из этого болота.

– Мась, скажи им! Они в моем кабинете бумажки раскидывают! Что за дела?! У меня там все красиво было! – стерва, походу, пришла в чувства и решила показать себя истинную.

– Заткнись! – Макс не выдерживает, но она продолжает.

– Ты же главный, скажи им, чтобы убирались! Скажи, а иначе мы расстаемся!

Глава 3

– Да, мась, скажи нам, а то мы непонятливые! – усмехнувшись, отталкиваюсь от стола и направляюсь к двери.

Что за обращение такое «Мась»? Это уменьшительно-ласкательная форма имени Максим? Или что?

Он ведь не любит подобные слащавые нежности, буквально трясется от злости. Если Максимкой назвать, час придется слушать недовольное брюзжание.

Мне противно. Начинает подташнивать.

Как со мной могло приключиться такое несчастье?

– Вика, стой, – уже во всю глотку рявкает Макс. Приказ отдает.

Нервничает. Ему есть что терять.

Я ведь могу и глупостей наделать. Будет потом разгребать долго-долго.

Сейчас желание на принцип пойти сильно, как никогда.

Макс снова зовет меня по имени, на этот раз грубее. Ему предельно важно, чтобы все соблюдали установленные им правила.

Шавка – любительница чужих мужей – тут же принимается его успокаивать.

Хлопаю дверью посильнее.

Больно ли мне? Очень! Безумно! Безмерно!

А ещё мерзко!

Макс не испытывает чувства вины, даже со стояком ощущает себя хозяином положения!

Думает, я прощу? Никогда!

Оказавшись в приемной, встречаюсь взглядом с Романом.

Сочувствие в его глазах окончательно размазывает.

Насколько жалкой по стобалльной шкале я выгляжу?! Миллион? Миллиард?

«Фролов, я всей душой тебя ненавижу! Ненавижу за то, что он со мной сделал»

– Вика, если хочешь, можешь ехать домой, – произносит Рома доверительно, подойдя ближе. – Мы закончим без тебя.

– Всё в порядке. Я в норме, – лукавлю, но пока что держусь.

Испытываю жуткое желание раскатать этих уродов по полной.

Жаль, что мы без спецназа.

Сейчас бы я парней не сдерживала и, более того, сама попросила уложить всех мордой в пол и провести максимально жесткую показательную порку.

– Как хочешь, но, если что, знай, мы всё понимаем, – он оглядывается, проверяя, одни ли мы тут. – Я поговорил с секретаршей. Эта голая телка – жена их генерального. Он редко тут появляется, – сообщает. Его выражение лица очень красноречиво. – Она его заместитель. Ответственна за маркетинг. Личные дела мы изъяли. Сравним.

С неподдельным ужасом думаю о том, в какую грязь меня муж втянул.

Что он вообще тут забыл?! Это что за совпадения такие фатальные?

Итак, у меня есть коллега по несчастью. Он же подследственный.

Только этого не хватало! Чувствую, представление не закончится на увиденном.

Продолжаю себя накручивать, с каждой минутой всё становится только хуже.

Это что за развлечение такое, совокупляться с любовником в кабинете мужа?

У них вообще тормозов нет? Или так чувства острее?

Какими нужно быть животными…

Власть, деньги, положение в обществе – это всё стерло нравственные границы Максима, а я и не заметила? Как такое могло произойти? Любя всем сердцем, закрывала глаза на его недостатки?

Коллеги, словно считав мои мысли до последней буковки, ведут себя впечатляюще. Обычно, за исключением архисерьезных дел, шороху лишнего не наводят.

Сейчас же они принимаются «рыть носом землю», перетряхивая всю документацию и изымая оргтехнику. Заглядывают во все уголки: и туда, куда хотят пускать нас сотрудники предприятия, и туда, куда не хотят.

Спустя полтора часа ко мне присоединяется Федор.

– Я тебе кофе принес, тут, оказывается, неплохая столовая. Если что, к нему никто не прикасался, – пытается разрядить обстановку, упоминая о моей чрезмерной любви к чистоте, граничащей с брезгливостью.

Все ощутимо нервничают, и это чувствуется.

Оно и понятно. Устроил мой муж всем цирк на выезде.

– Спасибо, я тебе очень признательна, – забираю у него картонный стаканчик, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

Обычно камеры с проходной просматриваю не я, но сейчас очень захотелось оказаться подальше от всех.

Сконцентрироваться не получается. Нервозность внутри нарастает.

Я точно решила, что завтра же подам на развод. Но… С ужасом думаю о том, что сегодняшний день мне может стоить карьеры.

Эта мысль не отпускает.