Он говорит агрессивным тоном, но в то же время большим пальцем нежно гладит мое запястье. Я сдерживаю дрожь. Прикосновение Хейдена успокаивает мою боль, хоть и провоцирует другую.

– Тсс, Кэлли. Все хорошо.

Он наклоняется, чтобы поцеловать мою мокрую от слез кожу. Я чуть не умираю от этого касания. Я замираю, почувствовав его губы, зажмуриваю глаза. Такая непривычная для него демонстрация нежности согревает мне сердце. Вероломный мерзавец.

– Не переживай, – шепчет он, касаясь дыханием моих губ. Он целует меня в веки – одно, затем другое. – Мы справимся.

Я судорожно выдыхаю, его сила и уверенность придают мне спокойствие, несмотря на все, что он сделал. Боль не прошла, а мои переживания касаются не только открывшейся информации, но между нами столько всего непонятного, что я не могу думать ясно.

– Мне нужно уйти, – говорю я, наконец, собравшись с силами, чтобы посмотреть на него.

Он качает головой.

– Что ты хочешь? – спрашиваю я.

– Много чего, но я начну с обещания от тебя.

Я хмурюсь.

– Что за обещание?

– Хочу, чтобы ты пообещала, что не сбежишь. Я знаю, ты считаешь меня…

– Ничего ты не знаешь, – говорю я, повышая тон. – Я доверяла тебе, а ты врал мне, Хейден.

– Чтобы сохранить тебе жизнь! – он кричит, и эхо отскакивает от стен его спальни, пугая меня, и я замолкаю. – Как ты не можешь понять! Если я потеряю тебя, Кэлли, я не переживу этого.

Его вспышка гнева повисает в воздухе, неподдельная и мучительная. Я смотрю на него и вижу, как страдание сверкает в его глазах, превращая их в драгоценные камни. Он проводит ладонью по своему лицу и выпускает резкий выдох.

– Ты права, – говорит он. – Я больше ничего не знаю, ничего, что касается тебя.

– Хейден, я…

Он скользит рукой по моим волосам до самого затылка. А потом рывком тянет так, что я запрокидываю голову и встречаюсь с ним взглядом.

– Ты не уйдешь из этой постели, пока не разрешишь мне заботиться о твоей безопасности, – говорит он. – Ты можешь ненавидеть меня, но ты дашь мне то, что я хочу.

Я сжимаю губы, не желая соглашаться на что-то, не обдумав это как следует. Не сбегать – значит быть рядом с ним каждый день и в какой-то степени верить, что он не причинит мне боль снова. Это не простое обещание.

И определенный риск.

Хейден отпускает мои запястья и гладит меня по бедру. Мои мысли ускользают, словно песчинки, смытые морской волной. Я несколько раз моргаю, чтобы вновь сосредоточиться, а он смотрит на меня, и в его глазах горит решимость и желание.

Уговаривает, соблазняя.

Может ли что-то сработать лучше?

Мне хочется выгнуться навстречу его прикосновениям, растворяться в нем, пока я не забуду о его лжи и между нами не останется ничего, кроме наслаждения. Мне приходится собрать всю свою силу воли, чтобы не пошевелиться, но мое тело все равно реагирует на него. Пламя разгорается там, где он лишь слегка касается моей кожи. Мое дыхание становится прерывистым, грудь тяжелеет, а соски твердеют, умоляя о его ласках.

Потребность в том, чтобы я подчинялась, читается на его лице, в каждом напряженном мускуле его тела. Он сдвигается, чтобы просунуть руку мне между ног. С моих губ срывается короткий выдох, когда я чувствую, как его большой палец касается моего клитора через трусики.

Он наклоняет голову и кусает мочку моего уха, а затем проводит языком выше.

– Я буду ждать, сколько потребуется.

Я кладу руки ему на грудь, и от моего прикосновения его мышцы подрагивают. Я воздействую на него так же, как и он на меня. Это не откровение, но все же придает мне сил.

– Сначала я хочу кое-чего, – говорю я.

Он поднимает голову и недоверчиво хмурит лоб.

– Ты не в той позиции, чтобы выдвигать требования. Если только ты не хочешь получить что-то в залог твоего тела.

Он оттягивает в сторону трусики у меня между ног и входит в меня двумя пальцами. Стон слетает с моих губ и заполняет пространство между нами. Я впиваюсь ногтями ему в грудь, чтобы не поднять бедра, давая ему проникнуть глубже внутрь.

Губ Хейдена касается ухмылка.

– Мисс Грин, не потрудитесь ли объяснить, почему мне так легко удалось войти в вашу упругую киску?

Я качаю головой.

– Это все потому, что ты чертовски мокрая, – говорит он. – Можешь сколько угодно думать, что ненавидишь меня, но твое тело говорит об обратном.

– Хейден… – говорю я хриплым голосом, в котором не слышится никакой решимости, так необходимой для переговоров с этим мужчиной. – Не надо.

– Не надо что? – он сгибает пальцы, и волна удовольствия пробегает по мне. – Не надо… останавливаться? Скажи, что ты хочешь, Кэлли.

Он начинает двигать пальцами. Моя гордость борется со страстью. Я размякаю в его руках и едва удерживаю стон, который хочет сорваться с кончика языка. Я знаю, что он услышал его. Потому что его движения ускоряются с такой силой, что поднимают мне бедра.

– Пообещай мне, – говорит он.

– Мне тоже кое-что нужно.

– Этого тебе недостаточно? – Хейден вставляет третий палец, растягивая меня. Он улыбается, когда я вскрикиваю от удовольствия. – Может, ты хочешь мой член?

– Нет, – вру я. – Я хочу, чтобы ты заплатил за мое обучение, когда я вернусь в колледж.

– Без проблем.

Я резко свожу ноги вместе, но это его не останавливает. И даже больше: он двигается жестче, настойчивее, чтобы я кончила.

– Хочу все полностью, Хейден.

Он усмехается, глядя на меня.

– Разумеется.

У меня вырывается стон от его сексуального намека. У меня нет сил возражать ему, пока он трахает меня своими пальцами.

– В Колумбийском, – он кивает, и я с трудом выдавливаю: – Ладно, обещаю.

Его глаза загораются торжеством и вожделением. Он резко целует меня, словно скрепляя наш договор, а пальцами продолжает доводить меня до оргазма. Мой разум отключается, остается только Хейден и моя потребность в нем. Когда я сдаюсь желаниям тела, оргазм обрушивается на меня, и я содрогаюсь в его руках. Он крепко прижимает меня к себе, глядя на меня так пристально, словно он сумасшедший.

– Никогда не спорь с юристом. Ты проиграешь.

Глава 5

Калиста

Мой самоконтроль испаряется, когда в дело вмешивается Хейден.

Я бросаю последний взгляд на мужчину, который стал причиной того, что я потеряла самообладание, откатываюсь от него и соскальзываю с кровати. Он смотрит, как я подхожу к шкафу, выбираю одежду и направляюсь в ванную, чтобы привести себя в порядок.

– Куда ты, Калиста?

При звуке его голоса у меня каменеет позвоночник, и я замираю. Не шевелюсь и отвечаю, не в силах взглянуть на него. Хейден каким-то образом умудряется видеть меня насквозь, что мне совсем неприятно, поэтому у него есть явное преимущество, когда мы пытаемся о чем-то договориться.

– У меня назначен прием у врача этим утром.

– Зачем?

– Это личное, – я поворачиваю голову и бросаю на него взгляд через плечо. – Хотя бы раз не лезь не в свое дело.

Он усмехается.

– Ты – мое дело. Все, что касается тебя. Особенно твоего здоровья.

– Ты вреден для моего здоровья. Просто чтоб ты знал.

Его губы дергаются.

– Прекрати тянуть время.

– Я иду к гинекологу.

Он удивленно смотрит на меня, округлив глаза. А потом прищуривается с подозрением.

– Ты хочешь сделать аборт?

Я прижимаю одежду к груди и поворачиваюсь к нему лицом.

– О боже! Ты это серьезно?

Хейден встает с кровати и выпрямляется во весь рост, скрестив руки на груди. В солнечном свете его тело кажется позолоченным. Мне виден рельеф каждой мышцы, и я смотрю на него как на римскую скульптуру. Вот только он из плоти и крови, соблазну которых я не могу поддаться. Только не снова.

– Отвечай на вопрос, – произносит он размеренно, но с нажимом.

– Я не за этим иду на прием.

– Тогда зачем?

Я вздыхаю.

– Контрацепция, ясно тебе? От этого разговора у меня уже давление взлетело выше крыши, – бормочу я.

Его поза становится более расслабленной, а руки опускаются по бокам, что совсем не вяжется с настойчивостью в его голосе:

– Ты скажешь мне, если забеременеешь, Кэлли?

Я хмурюсь.

– Конечно. У тебя есть право знать о таком.

Он кивает, сделав вывод, который не озвучивает.

– Контрацепция, значит?

– Да.

Его губы растягиваются в улыбке.

– Зачем она тебе?

– Зачем она мне? – я морщу лоб в замешательстве. – Ты о чем, Хейден? И что за идиотская ухмылка у тебя на лице?

– Тебе бы не понадобились средства контрацепции, если бы ты не планировала заниматься со мной сексом.

Я громко фыркаю и поджимаю губы.

– Я записалась на прием до того, как узнала о твоих… ночных занятиях в моей квартире.

– Справедливо, – говорит он, склоняя голову в знак согласия. – Но тот факт, что ты до сих пор собираешься пойти на прием, говорит мне все, что я хочу знать.

– Я пожалею, что спросила об этом, но что ты там подумал своим извращенным умом? Что я не хочу залететь от психопата?

– Что ты хочешь простить меня.

Пульс стучит у меня в висках, и, в конце концов, все остальные звуки меркнут. Я не свожу взгляда с Хейдена и жду, когда гнев или отрицание вспыхнут внутри меня, но ничего не происходит. Я чувствую лишь укол беспомощности.

И смутное ощущение того, что он, может быть, прав…

– Это уже слишком, – говорю я и сжимаю одежду сильнее, чтобы он не увидел дрожь в моих пальцах. – И все не так просто.

Он сжимает челюсти.

– Может, и нет, но я вижу твое желание.

– Гори в аду.

Он смеется себе под нос сухо и беспомощно.

– Гори в аду? Без тебя я уже там.

* * *

Жду несколько минут того, что Хейден начнется ломиться в ванную, а когда понимаю, что он не появится, я, наконец, расслабляюсь. Я с особой тщательностью принимаюсь за свои утренние процедуры, но не потому что меня заботит, как я выгляжу. Просто мне нужно сосредоточиться на действиях, чтобы переключить внимание с противоречивых эмоций.

Я уже приняла душ, оделась, сделала прическу и макияж, и теперь изучаю свое отражение в зеркале. Женщина, на которую я смотрю, спокойна и собрана, но у нее под глазами залегли темные круги. Никакой консилер не сможет скрыть их.

И никакое отрицание не сможет уничтожить удовольствие, которое я испытала этим утром в объятиях Хейдена.

Отбросив эту мысль, я хватаю сумочку и иду на кухню. Хейден уже принял душ, полностью оделся и стоит там. Его взгляд приковывается ко мне с той секунды, когда я вхожу, он не отводит глаз, даже когда я злобно смотрю на него с подозрением.

Он дергает подбородком в сторону термокружки, которая стоит на столе.

– Возьми с собой.

– Спасибо.

– Какие противозачаточные ты попросишь?

Я отвожу взгляд, смущенная его вопросом.

– Это имеет значение?

– Сколько раз нужно тебе повторять? Все, что касается тебя, имеет значение для меня.

– Я подумываю сделать укол, – он молчит, и я поднимаю взгляд на него. – Вы это одобряете, мистер Беннетт?

Он поднимает бровь.

– Я не одобряю ничего, что будет препятствовать вашей беременности, мисс Грин.

– Ты это несерьезно.

– Разве?

Я вглядываюсь в его лицо, не находя на нем ничего, кроме абсолютной уверенности.

– Хейден…

– Не нужно ничего говорить.

– Тут и нечего сказать.

Он берет себя в руки и прислоняется к гранитной столешнице.

– Возможно, но это не значит, что я не думал об этом.

Я таращусь на него, будто вижу впервые.

– Я понятия не имела, что ты хочешь быть отцом.

– Я не хотел, пока не встретил тебя.

Мои щеки заливает румянец, когда я убираю за ухо прядь волос, стараясь не обращать внимания на учащенное сердцебиение.

– Вот как.

– Как зовут твоего врача?

– Я иду в клинику на углу Четвертой и Стэнтон.

Он округляет глаза.