Наконец, вернулся посланный на башню шаньшаньский солдат. Он доложил, что из-за песчаной бури небо черным-черно и потому ровным счетом ничего не видно. Командир сам поднялся на башню и убедился, что солдат говорил правду: разглядеть хоть что-нибудь за стенами крепости было решительно невозможно.

Казалось, что на землю спустилась ночная тьма. В черном небе ревел ветер, и в его рёве слышался ещё один голос – это всеми своими волнами яростно кричал Лобнор. Если бы молодой офицер вчера набрался терпения и прошел немного дальше, то увидел бы это озеро своими глазами…

Командир спустился с башни. Дождь из падающих стрел становился всё гуще, странные музыкальные звуки – всё ближе. Молодой офицер собрал всех своих бойцов и повел их к воротам: сражение с превосходящими силами противника нельзя было вести внутри крепости. Построившись боевым порядком, шаньшаньцы поспешили к выходу и у самых ворот, перед караульным помещением, столкнулись с облаченными в диковинную форму воинами противника, чей отряд как раз входил в город. Шаньшаньцам пришлось отказаться от попытки вырваться за пределы крепости и схлестнуться с врагом прямо в воротах.

Вражеские воины взметнули над головами длинные мечи, закружились, словно в странном танце, и ринулись вперёд. Шаньшаньские солдаты встретили врага длинными пиками, но в это время на поле боя обрушился настоящий песчаный водопад, который накрыл и своих, и чужих, и схватка сама собой прекратилась, потому что песок не только быстро забил все складки обмундирования, но и мгновенно запорошил глаза воинам.

Ветер ревел всё громче, песчаная буря становилась всё сильнее. Солнце полностью скрылось во тьме, и противники окончательно потеряли друг друга из виду.

Молодой офицер и несколько солдат наконец-то вырвались за ворота, но не смогли сделать и шагу дальше: здесь песчаная буря лютовала ещё сильнее, чем в крепости. Шаньшаньские воины один за другим выходили из ворот – и сразу же прижимались к крепостной стене. Тут же, под стенами, толпилось множество солдат противника, которые не могли сделать и шага, чтобы попасть в крепость. Кроме воя ветра и шума волн отовсюду слышались ржание сотен лошадей и надрывные крики верблюдов…

Ветер безумствовал ещё трое суток, не стихая ни днём, ни ночью. Он не только похоронил под слоем песка множество людей, лошадей и верблюдов, но и засыпал до половины крепостные стены…

Итак, неожиданно начавшееся здесь сражение на удивление быстро и закончилось. Вместо того чтобы сражаться друг с другом, шаньшаньцы и их противники потратили три дня на битву с песчаной бурей.

К вечеру четвертого дня, когда ветер, наконец, немного стих, молодой командир увёл солдат от крепости Лоулань, оставив десятки своих подчинённых лежать в песках. Иноземные завоеватели, которые в борьбе с песчаной бурей тоже потеряли часть товарищей, также покинули маленькую цитадель в пустыне.

Лишившись всех лошадей, шаньшаньцы были вынуждены возвращаться домой пешим порядком. Когда они уходили из крепости Лоулань, в пустыне всё ещё стоял целый лес из сотен песчаных смерчей. Только к вечеру их стало немного меньше.

Уцелевшим шаньшаньцам пришлось ещё несколько дней испытывать на себе все трудности перехода по пустыне. Им слышались то оживлённые голоса каких-то людей, беседующих у семейного очага, то ржание табуна лошадей, который, кажется, проходил где-то совсем рядом. Они видели на своём пути крохотные лесные островки, в которых, несомненно, били из земли живительные родники, но дойти до них не было никакой возможности: при попытках приблизиться рощицы бесследно исчезали…

Только через месяц молодой офицер вернулся домой в Шаньшань – вернулся с третью того отряда, который выходил с ним в поход. Солдаты так и не поняли, из какой земли пришли в Лоулань виденные ими странные завоеватели. А люди, которым они рассказывали об этом, склонялись к мысли, что те воины, скорее всего, были злыми духами пустыни, таким же дьявольским порождением её, как миражи…

Даже молодой офицер до самого конца своей жизни так никогда и не узнал, что тогда в Лоулань вторгся передовой отряд жуань-жуаней, могущественного северного народа^[35].

Два года спустя молодой офицер снова побывал в Лоулане вместе со своими подчинёнными. К этому времени крепость полностью занесло песком, единственное, что можно было увидеть, – это часть башни, которая все ещё выглядывала из барханов…

Офицер добрался и до леса, надеясь ещё раз посмотреть на то самое узкое и длинное озеро, но озера нигде не было, и только дорожка из сухого белого песка тянулась куда-то вдаль…

Озеро Лобнор тоже исчезло, как исчез погребенный в песках Лоулань…

Примерно через шестьдесят лет после этих событий, в двадцать втором году под девизом правления Юань-цзя (445 г. н. э.), царство Шаньшань вступило в войну против бывшего тогда в силе Да У-ди из царства Вэй^[36]. Посланные им из земель Лан войска нанесли удар по царству Шаньшань и принудили его правителя сдаться. В результате Шаньшань окончательно перестало существовать как царство – с тех пор оно считалось одним из уездов Вэй.

Иными словами, Лобнор, Лоулань и Шаньшань исчезли с исторической сцены почти одновременно…

5

При императоре Ань-ди^[37] из династии Восточная Цзинь, в третьем году под девизом царствования Лун-ань (399 г. н. э.), монах по имени Фа Сянь^[38] и ещё полтора десятка адептов буддийского учения направились из Чанъаня в Индию, чтобы изучать санскрит и читать священные книги. Вот как говорится об этом в путевых записках Фа Сяня: «Выйдя из врат Юймэньгуань, отправились мы в путь по песчаным потокам. Злые духи обитают в тех песках и окрест, а ветра, там рождённые, столь жгучи, что путники, даже единожды встретившись с ними, все как один умирают, и ни единый из них жизни своей не спасает. И нет там в небе ни единой птицы летящей, и нет там на земле ни единого зверя бегущего. Не на чем глазу осечься на этих бескрайних просторах, а путник, который пути переходов там найти пожелает, ошибётся наверно незнаньем, если использовать будет иные дорожные вехи, чем кости людей и животных, что в этих песках от прежних походов остались».

Точно неизвестно, проходил ли Фа Сянь по тем самым пескам, которые видели Лоулань или когда-то простирались по берегам озера Лобнор. Но вполне можно представить себе, что его путь и вправду лежал через окрестности этого мёртвого города…

В эпоху Тан по повелению императора Тай-цзуна^[39] паломничество в Индию совершил ещё один буддийский монах, преподобный Сюань-цзан^[40]. Преодолев неимоверные трудности и лишения, он возвратился в китайскую столицу со священными книгами, причём его обратный путь прошёл через земли Лоуланя.

В его «Записках о западных землях, составленных в правление великой династии Тан» об этом говорится кратко: «В четырехстах с лишним ли пути находится древнее царство Ду-ло. Страна эта давно находится в запустении, и все её крепости лежат в руинах. В шестистах с лишним ли пути к востоку от тех мест есть древнее царство Шэрумадана. Это земля Цемо (Черчен). Крепость там высока и величава, но жизнь в ней пресеклась: ни людей, ни дымов над очагами… А от неё в тысяче с лишним ли к северо-востоку находится древнее царство Нафубо. Это земля Лоулань».

Иными словами, преподобный Сюань-цзан видел в бескрайней пустыне два безлюдных города, но про Лоулань не сказал ничего. Похоже на то, что к тому времени его руины уже были полностью погребены под глубоким слоем песка, а вокруг на все четыре стороны расстилалась пустыня – ничего, кроме песка и неба.

И было это всё более 1300 лет тому назад, в 645 году…

Лоулань очнулся после долгого сна и снова вышел на историческую арену только в начале XX века.

За это время на карте мира много раз менялись цвета, в которые были окрашены те или иные территории, и лишь один участок Центральной Азии не привлекал внимания – участок, на котором и покоился Лоулань. В эту обширную, в буквальном смысле слова безжизненную пустынную зону многие века не ступала нога человека.

Погребённый в песках пустыни древний город Лоулань вновь – и внезапно – возник на поверхности земли только через много сотен лет, в 1900 году. Произошло это благодаря шведскому изыскателю Свену Гедину^[41].

Впрочем, для того, чтобы доказать, что эти найденные Гедином развалины – это действительно руины Лоуланя, потребовалась дискуссия с участием большого числа ученых. А для того, чтобы точно определить положение Лоуланя, предстояло раскрыть ещё одну тайну – тайну озера Лобнор, которое когда-то дарило городу прекрасную воду, а сегодня бесследно исчезло из тех мест.

Как жители древнего города не мыслили Лоуланя без Лобнора, так и ученые XX века не могли представить их в отрыве друг от друга. Если те руины, которые открыл Гедин, – это действительно Лоулань, говорили они, то где-то рядом должно находиться озеро Лобнор. Если же оно куда-то переместилось, то нужно найти его среди множества озер, разбросанных по пустыне, – найти, даже если оно сменило свой облик… А самое главное – ответить на вопрос, как оно туда попало…

После того как было доказано, что древнее городище – это действительно Лоулань, возникло предположение, что озеро Лобнор перемещается по линии север-юг с периодом около полторы тысячи лет. Вскоре это мнение стало общепринятым: было доказано, что благодаря течению реки Тарим, которая создает песчаные отложения, и работе ветра, который эти отложения разрушает, река периодически меняет своё русло. В свою очередь, озеро Лобнор тоже смещается вслед за рекой то с юга на север, то с севера на юг, и период этих колебаний составляет примерно пятнадцать веков.

В 1927 году Гедин, которому тогда было шестьдесят два года, сформировал из большого числа специалистов свою четвёртую экспедицию в Западный край.

Формально эта группа изыскателей называлась «Научно-исследовательская экспедиция на Северо-Запад (Китая)». Среди её основных участников было восемнадцать шведов и немцев, а также десять китайских исследователей. Кроме них, в группе были местные носильщики, повара и прочие.

Во время своего четвёртого путешествия Гедин вновь посетил руины Лоуланя. Однажды он шёл вдоль одного из каналов, проложенных в пустыне. Вода в последний раз текла в нём примерно в IV веке, ещё в те древние времена, когда в Лоулане жили люди… Каково же было удивление Гедина, когда он увидел, что иссушенный, много веков не видевший воды канал стал снова наполняться влагой.

Когда-то Лоулань из-за смещения озера Лобнор оказался заброшен, забыт и превратился в безлюдные руины, погребённые в песках. Сегодня на глазах Гедина к развалинам Лоуланя вновь подходила вода! Вода, вода прибывала по нескольким пересохшим руслам, а вместе с ней приходили растения и животные, наступала жизнь! Когда-нибудь и по руслам множества других, пока что пересохших рек тоже побежит вода, а вместе с ней придут и мириады форм жизни. Это время обязательно наступит!..

В тот день Гедин нашёл в пустыне два захоронения. Одно из них находилось на вершине холма, а другое на некотором отдалении, у его подножия. О том, как было обнаружено это последнее захоронение, Гедин в подробностях рассказал в своей книге:

«Два наших лодочника с острыми, как у ястребов, глазами, разглядели с вершины месы^[42] ещё одну могилу. Она находилась восточнее, на вершине совсем маленькой месы, располагавшейся у самого подножия месы большой.

Оставив с миром могилу, чей покой мы так бессердечно потревожили, мы спустились в уединённое место для отдыха. Поняв, что сплав по реке невозможен, я приказал перенести наш палаточный лагерь точно на юго-запад, к захоронению № 2, однако все стали просить оставить их здесь до окончания изысканий, и я не смог отказать им в этом невинном удовольствии.