Том ретировался на первый этаж, потом, аккуратно перешагнув через парочку Барби и подъемный кран из «Лего», завернул в кухню, откуда доносился упоительный аромат стряпни, и едва не споткнулся о трехколесный велосипед Джессики. Устроившись на лежанке, Леди грызла кость размером с ногу динозавра. При виде хозяина во взгляде овчарки снова вспыхнула надежда; собака вяло завиляла хвостом. А после спрыгнула с лежанки и, продефилировав через кухню, развалилась на спине лапами кверху.

Том ногой почесал ей пузо, отчего на морде застыла блаженная улыбка, язык вывалился из пасти.

– Позже, старушка, обещаю. Потерпи еще немного.

Именно из-за кухни Келли загорелась купить этот дом. Прежние владельцы вбухали целое состояние в роскошный интерьер из мрамора и нержавеющей стали, а Келли набила пространство всевозможной техникой, какую только позволил трещащий по швам лимит кредитной карты.

Из окна открывался вид на прямоугольный садик с разбрызгивателем посередине. Под струей воды, задрав крыло, чистил перышки черный дрозд. На бельевой веревке висела яркая детская одежда, а прямо под ней на траве лежал пластмассовый самокат. В дальнем углу сада в маленькой теплице зрели высаженные Томом помидоры, ежевика, клубника и цукини.

В этом году он впервые решил заняться садоводством и невероятно гордился своими успехами – пока. За забором маячила вытянутая унылая физиономия Жирафа. Старик сутками напролет торчал в саду: подрезал, подстригал, полол, рыхлил, поливал. Его долговязая фигура сновала вверх-вниз, вверх-вниз подобием усталого подъемного крана.

Том бросил взгляд на стену, почти целиком завешанную акварелями и карандашными рисунками детей, высматривая, не появилось ли среди них что-нибудь новенькое. Помимо Гарри Поттера, Макс фанател от автомобилей, отчего многие его шедевры получались четырехколесными. Джессика тяготела к странным человечкам и еще более странным животным, и на каждой ее картинке обязательно присутствовало сияющее солнце. Дочка всегда отличалась жизнерадостностью, вот почему Том так расстроился, увидев ее в слезах. В общем, сегодня полюбоваться чем-то новым не удалось.

Смешав себе водку «Полстар» с клюквенным соком, Том добавил толченого льда из дозатора в дорогущем американском холодильнике с вмонтированным в дверцу телевизором – очередное «выгодное» приобретение Келли – и с бокалом в руках направился в гостиную. Мелькнула мысль, а не пойти ли в оранжерею, где еще солнечно, или вообще устроиться на скамейке в саду, однако после недолгих колебаний Том решил посмотреть телевизор.

Прихватив пульт, он опустился в роскошное кресло с откидной спинкой, купленное уже им через интернет, – аккурат напротив недавнего сумасбродного приобретения Келли, огромного телевизора «Тошиба» с плоским экраном, который занимал половину стены и съедал половину доходов главы семейства; мало того, «праздничная» рассрочка истекала уже через год. Впрочем, надо признать, смотреть по нему спортивные трансляции было сплошным удовольствием. Сейчас на экране крутили очередной ролик «Магазина на диване», тут же лежала подключенная к телевизору клавиатура, оставленная Келли.

Пощелкав каналы, Том наткнулся на «Симпсонов». Этот мультик он обожал, а любимым персонажем считал Гомера, которому искренне сочувствовал: беднягу во всем преследовали неприятности.

За коктейлем настроение постепенно улучшилось. Том любил свое кресло, любил гостиную с обеденной зоной в одном конце и оранжереей, создающей впечатление открытого пространства, в другом. Любил расставленные повсюду фотографии детей и Келли, любил картины с абстрактным изображением шезлонга и пирса Дворцового причала – пусть и недорогие, зато приглянувшиеся обоим супругам – и застекленный шкафчик со скромной коллекцией кубков за игру в гольф и крикет.

Плач Джессики затих. Том смешивал себе новый коктейль, когда в кухню спустилась Келли. Несмотря на утомленный вид, полное отсутствие косметики и двое родов, она оставалась стройной красавицей.

– Ну и денек! – Она драматично всплеснула руками. – Наверное, мне тоже стоит выпить.

Том обрадовался. Хороший знак: алкоголь всегда настраивал жену на романтический лад. Эротические фантазии одолевали Тома весь день. Он проснулся в шесть утра, по обыкновению готовый к половому разбою, и сразу навалился на Келли в надежде по-быстрому снять напряжение – но его попытку пресек скрип открывающейся двери и топот маленьких ножек. Складывалось впечатление, что у Келли была тайная кнопка, приманивающая детей в спальню при малейшем намеке на секс.

«Вот вся моя жизнь, – уныло размышлял Том. – Проблемы на работе, бесконечные долги и постоянное свербение в штанах».

Пока Келли помешивала рагу из цыпленка, Том взялся готовить ей большой коктейль и с восхищением наблюдал, как жена колдует над кастрюлей с картофелем и одновременно следит за духовкой. На кухне Келли умудрялась делать несколько дел сразу, причем с ловкостью, о какой Тому оставалось лишь мечтать.

– Ну как там Джесс? Получше?

– Ребенок просто решил покапризничать, ничего страшного. Я дала ей обезболивающее. А как у тебя на работе?

– Не спрашивай.

Она обхватила его лицо ладонями и поцеловала:

– А хорошие дни у тебя вообще бывают?

– Прости, я не собирался жаловаться.

– Ну так давай поговорим. Я твоя жена, расскажи мне!

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал в лоб.

– После ужина. Ты такая красивая и с каждым днем становишься все прекраснее.

Келли с улыбкой покачала головой.

– Тебя подводит зрение. Старость не радость. – Она отступила на шаг и кивнула на себя. – Нравится?

– Что именно?

– Комбинезон.

Том разом помрачнел:

– Новый?

– Ага. Только сегодня доставили.

– А выглядит потрепанным.

– Так и задумано! Между прочим, Стелла Маккартни. Скажи, шикарный?

– Это которая дочь Пола?

– Да.

– У нее вроде дорогая одежда.

– Обычно не купишь, но этот шел со скидкой.

– Кто бы сомневался. – Не расположенный ссориться, Том продолжил смешивать коктейль.

– Я поискала в интернете, куда бы нам съездить, чтобы не слишком дорого. И узнала, когда мама с папой заберут детей – в первую неделю июля. Сумеешь вырваться?

Том достал из кармана портативный ежедневник и глянул расписание.

– В конце июля у нас выставка в «Олимпии», но первые числа подойдут. Только учти, шиковать нам сейчас никак нельзя. Может, выберемся куда-нибудь в пределах Англии?

– Цены на туры просто смешные! – с жаром сообщила Келли. – Недельная поездка в Испанию обойдется дешевле домашних посиделок! Я выписала парочку сайтов, после ужина обязательно посмотри. У Холли из нашего квартала есть подруга. Так вот, она неделю отдыхала на Карибах, в Сент-Люсии, и за все про все отдала каких-то двести пятьдесят фунтов! А мы чем хуже?

Отложив ежедневник, Том привлек жену к себе и поцеловал:

– Пожалуй, дам компьютеру вечером отдохнуть и посвящу время тебе.

Келли прильнула к его губам в ответном поцелуе.

– А мне потом смотреть, как тебя ломает? – лукаво улыбнулась она. – Тем более скоро начнется шоу Джейми Оливера, а ты его на дух не выносишь. Полчасика можешь смело уделить своей игрушке.

– Будь у нас финансовая возможность, куда бы ты мечтала поехать? – спросил Том, вручая жене бокал.

– Куда угодно, где дети не вопят.

– Ты серьезно готова их оставить? Не передумала? Точно?

До сих пор Келли не допускала и мысли о том, чтобы расстаться с детьми.

– Прямо сейчас я бы с удовольствием их продала, – ответила она и одним глотком осушила половину «Морского бриза».

* * *

Через час, в начале десятого, Том поднялся в свой маленький кабинет с видом на улицу. За окном по-прежнему сияло солнце. Том любил долгие летние вечера, и в ближайшие несколько недель они станут лишь длиннее. Через дорогу, между двумя крышами квартир, надстроенных над магазинами, различался крохотный голубой треугольник Ла-Манша. В небе промелькнула и скрылась стайка скворцов. С улицы в кабинет проникали ароматы соседского барбекю, от которого даже у сытого Тома текли слюнки.

В тренажерном зале какой-то бедолага качал пресс под неусыпным взором тренера. Глядя на него, Том невольно вспомнил, что совсем забросил спорт – если не считать коротких прогулок с Леди. Слишком много бизнес-ланчей, слишком много алкоголя – и, как итог, любимая одежда трещит по швам. Келли неоднократно упрекала его, мол, глупо жить напротив спортзала и не пользоваться его услугами. Однако абонемент вылился бы в дополнительные расходы.

Может, погожими летними вечерами ему стоит подольше гулять с Леди. И снова заняться плаванием. Гольф раз в неделю никак не сказывался на талии; в раздевалке Том с отвращением посматривал на обладателей дряблых пивных животов и с горечью понимал, что сам вскоре пополнит их ряды. Он постучал кулаками по животу, как бы давая себе отмашку: «К отпуску на тебе появятся кубики!»

Попивая уже третий немаленький коктейль с водкой, Том почувствовал, как дневные хлопоты растворяются в приятной алкогольной дымке. Отставив бокал, он глянул на веб-камеру на штативе, установленную специально, чтобы периодически общаться с братом, живущим в Австралии, потом разблокировал ноутбук и проверил список входящих. Первым в глаза бросилось сообщение от Роба Кемпсона, его бывшего начальника из «Мотивэйшн бизнес», с которым они поддерживали приятельские отношения.

Том, зацени, какие сиськи!

Роб

Вместо того чтобы перейти по ссылке, Том достал из коробочки забытый жирдяем диск и вставил его в ноутбук. Сразу активировался антивирус, потом на рабочем столе возникла иконка, однако никакой ясности она не внесла. Том дважды щелкнул мышкой.

Экран потемнел, на черном фоне высветилось маленькое окошко:

Адрес «Макинтоша» верен?

Нажмите «ДА», если хотите продолжить. Для выхода нажмите «НЕТ».

Решив, что это стандартная синхронизация между «Виндоус» и «Эппл Макинтош», Том щелкнул «ДА».

Следом возникло новое сообщение:

Добро пожаловать, подписчик. Вы подключены.

Сообщение сменилось надписью:

СКАРАБЕЙ ПРОДАКШН

Буквы практически мгновенно исчезли, экран посветлел, на нем появилось цветное изображение спальни – слегка зернистое, словно транслируемое через скрытую камеру.

Просторная комната явно принадлежала женщине: небольшая двуспальная кровать накрыта пледом и завалена подушечками; непритязательный туалетный столик, большое зеркало в антикварной раме, явно позаимствованное из ателье, у изножья кровати – деревянный сундук, на полу два ковра с густым ворсом, закрытые вертикальные жалюзи. Комнату освещали два ночника у постели, другим источником света служила приоткрытая дверь в ванную. На стенах висели две черно-белые работы фотографа Хельмута Ньютона в стиле «ню». Напротив кровати располагался большой зеркальный шкаф, в котором отражалась дверь, ведущая, скорее всего, в коридор.

Стройная девушка выпорхнула из ванной, поминутно поправляя одежду и нервно поглядывая на часы. Элегантная, красивая, с длинными светлыми волосами, в облегающем черном платье и с единственной ниткой жемчуга на шее, она держала в руках сумочку-клатч, словно собиралась на вечеринку. Внешне она напоминала Гвинет Пэлтроу; на мгновение Тому почудилось, что это она и есть, но потом красавица повернулась, и он осознал, что ошибся, хотя сходство и впрямь было поразительное.

Присев на край кровати, девушка, к огромному удивлению Тома, сбросила туфли на высоких каблуках. Потом встала, начала расстегивать платье, похоже не догадываясь о камере.

За ее спиной распахнулась дверь, и в кадре возник невысокий, коренастый мужчина, весь в черном, вплоть до балаклавы на голове. Рукой в перчатке он прикрыл за собой створку и медленно направился к ничего не подозревающей девушке, пытавшейся расстегнуть жемчужное ожерелье.

Мужчина достал из черной кожаной куртки какой-то предмет, блеснувший на свету, и Том ошарашенно подался вперед, разглядев длинный стилет.