Пока совет вел это расследование, Генрих охотился, «чтобы развеять свое плохое настроение». Королева признавалась только в неосторожных ночных свиданиях, которые не заходили дальше флирта.

10 декабря 1541 года была арестована герцогиня Норфолк, а 13 декабря – тетушка Екатерины виконтесса Рочфорд. 22 декабря вся семья была признана виновной в сокрытии государственной измены и приговорена к лишению прав и имущества и пожизненному тюремному заключению.

Большинство из них в ближайшие месяцы были помилованы, но удар по их власти был решающим.

Парламент выдвинул королеве обвинение в государственной измене. 8 февраля 1542 года билль о государственной измене был утвержден, и 11 февраля он получил королевское одобрение. Все это было сделано в письменной форме, а не персонально, чтобы пощадить чувства короля, который очень страдал.

Екатерину перевезли в Тауэр с почестями, но под стражей. Когда ее обезглавили, ей было 20 лет.

Жена номер шесть: Екатерина Парр

Акт, по которому была осуждена Екатерина Говард, включал некоторые предосторожности против повторения подобного обмана. Обвинение в государственной измене теперь ожидало каждого, кто мог скрыть прегрешения будущей невесты.

Для следующего брака была выбрана Екатерина Невилл, леди Лэтимер, в девичестве Екатерина Парр. Екатерина была старшим ребенком сэра Томаса Парра. По своему происхождению ее отец был одного уровня с сэром Томасом Болейном или сэром Джоном Сеймуром.

Екатерина не получила школьного образования. Ее мать, оставшаяся вдовой с тремя маленькими детьми, направила все свои усилия на устройство выгодного брака своего сына Уильяма, который был на год моложе Екатерины, и ей было не до дочери.

Екатерина выходила замуж несколько раз. Три года она была женой Эдварда Бороу, затем овдовела. В этом браке детей не было.

Второй раз она вышла за Джона Невилла, барона Латимера из Снейпа – вдовца с двумя взрослыми детьми. Она управляла огромным домом своего мужа в Йоркшире и была доброй мачехой. Муж заболел, и она заботливо ухаживала за ним до его смерти.

Генрих стал ухаживать за Екатериной, когда ее второй муж был еще жив. Точно известно, что его первый подарок отправлен ей за две недели до смерти ее супруга. 2 марта 1543 года Екатерина стала вдовой второй раз, а 12 июля того же года вышла замуж за Генриха.

Анна Клевская, принявшая собственное устранение три года назад со спокойствием и покорностью, после нового брака короля пришла в бешенство. Она надеялась, что падение Говардов улучшит ее финансовое положение.

Главными удовольствиями новой королевы были наряды, музыка и танцы. Она любила животных и держала при себе шутов мужского и женского пола.

В начале брака Екатерины и Генриха Парры стали значимым придворным семейством, но они не представляли собой реальной силы.

У Екатерины сложились теплые отношения со всеми детьми Генриха. Марии в то время было уже 27, и она была всего на четыре года моложе новой мачехи. Елизавете было десять лет, Эдварду шесть.

Екатерина относилась к двум младшим как к своим детям, защищала их от королевских вспышек гнева. Ни в одном из браков у нее не было своих детей. Новая королева взяла себе девиз «быть во всем полезной».

С легкой руки новой супруги здоровье короля пошло на поправку, и он тут же отправился в поход.

7 июля 1544 года тайный совет принял решение, что «Ее Королевское Величество будет регентшей в отсутствие Его Величества» и что «в походе Его Величество прославит ее имя, как было принято в прошлые времена».

Между королем и новой королевой были теплые, я бы даже сказала, трепетные отношения. Королева отправляла Генриху нежные письма – ободряющие, заполненные мелкими домашними заботами.

Под влиянием Екатерины Генрих вновь начал склоняться к протестантизму и запретил ряд католических обрядов, например отказался от ежегодного королевского обычая подползать на коленях к кресту в Великую Пятницу.

К сожалению, улучшение королевского здоровья не стало длительным. Давние язвы на ноге, которые появились после тяжелых падений на турнирах, снова открылись.

Во время осады Булони он не мог держать оружие наперевес и не мог сесть на лошадь без посторонней помощи.

Король Генрих VIII провел свое последнее Рождество в Лондоне. Екатерина накануне Рождества уехала в Гринвич вместе с Марией и Елизаветой.

16 января 1547 года король все еще занимался делами, а неделей позже он уже только периодически приходил в сознание.

К этому времени Генрих VIII наконец понял, что умирает. Посылать за женой или детьми было слишком поздно, и в момент его смерти Екатерины рядом с ним не было.

Король скончался 28 января 1547 года в два часа ночи, в горячке – видимо, это был сепсис на фоне хронического остеомиелита и нагноившихся диабетических язв. Генрих VIII правил 37 лет и девять месяцев.

Тело почившего короля обмыли и вынули из него все внутренности. Сохранились записи о том, что артерии настолько закупорились, что «во всем его теле едва ли оставалось полпинты^[4] чистой крови» – речь наверняка идет о выраженном атеросклерозе сосудов, который часто встречается у диабетиков и подагриков.

Генрих VIII: след в истории

Генрих полностью освободил английскую церковь из-под власти римских пап и подчинил ее королевской власти, положил начало сильному английскому военному флоту, упрочил династию Тюдоров и стал отцом Елизаветы, которая символизирует целую эпоху в жизни средневековой Англии.

Он завещал корону своему сыну Эдуарду и его потомству. На троне побывали все трое его детей: и Мария Кровавая, и Эдуард, и Елизавета Первая – дочь Анны Болейн.

Генриха VIII иногда называют Синей Бородой, и немудрено: всего у него было шесть жен.

Чтобы запомнить, чем закончились его браки, английские школьники учат мнемоническую скороговорку:

Divorced – beheaded – died

Divorced – beheaded – survived,

что переводится как:

развелся – обезглавил – умерла

развелся – обезглавил – пережила.

Что с диагнозом короля-многоженца?

После травмы, полученной в 1536 году, у Генриха начали появляться кровоточащие язвы на ногах. Как врачи ни старались, язвы не заживали. Скорее всего, после того самого злосчастного эпизода у короля были оскольчатые переломы, и срослись они неправильно. Генрих стал хромать. Судя по его обуви, его левая нога была деформирована и при ходьбе заваливалась внутрь.

Качество жизни Генриха резко ухудшилось. Он больше не мог участвовать в турнирах из-за болей. Раньше физические нагрузки держали его в форме: в 20 лет Генри весил примерно 210 фунтов (95 килограммов) при талии 32 дюйма (81 сантиметр).

От болей в ногах и бессонницы характер Генриха изменился. Король мало двигался и много ел, он буквально заедал боль.

Робин-Бобин Барабек, или Масштаб королевского обжорства

«Робин-Бобин Барабек
Скушал 40 человек,
И корову, и быка…»

«Английская песенка» Корней Чуковский

А Генрих на завтрак мог съесть два земляничных пирога. И два со сливами. И еще парочку с клубникой. Потом кусок телятины и кубок эля объемом две пинты (это около литра). В полдень у короля был обед из двух десятков блюд, и повара всегда держали несколько горячих блюд наготове, если вдруг король не наестся.

Огромные пироги, которые подавались к королевскому столу, были настоящим произведением искусства: при разрезании из них вылетали живые птицы. Все пироги повара посыпали сахаром, даже мясные. Сахар привозили из Вест- и Ост-Индии, и он считался лакомством.

В рационе короля было только мучное, рыба и мясо. И вино. В то время считалось, что от овощей и фруктов заражаются чумой, а овощи – еда бедных. Генриха мучают запоры и геморрой. Король назначает себе массивные клистиры, клизмы от «завала кишок». Их смазывали ароматическими маслами, а не намыливали, как всем остальным – для короля особые условия. А вот геморрой лечили так же варварски, как и другим пациентам: прижигали круглой сеткой из раскаленного металла, а потом присыпали порошком из мха и вереска, которые доставляли королю специально из Шотландии.

На фоне такой диеты и нарушения функции почек из-за диабета у Генриха развилась вторичная подагра.

Его начали мучить приступы подагрического артрита: суставы на ногах опухали, краснели и очень болели. Тело его было покрыто болезненными наростами. Это были тофусы – подкожные отложения мочевой кислоты. Кристаллы вытекали из сустава и «вызывали агонию». На больные места ему накладывали самодельные пластыри и повязки, в состав которых входили воск, свинец, вино и лекарственные травы.

Официальных консилиумов не было. За обсуждение здоровья короля можно было попрощаться с головой, и врачи просто боялись рассказывать королю о тяжести его состояния.

Это могло стоить им жизни: в таком случае они бы попали под действие закона о государственной измене, который запрещал предсказывать смерть монарха. Врачи опасались доносов своих коллег.

Генрих VIII изобретал собственные лекарства: в настойку на восточных пряностях добавлял золотую фольгу и ждал, когда она растворится.

К 1546 году, через десять лет после несчастного случая на рыцарском турнире, Генриху потребовались деревянные стулья для передвижения и дополнительные рычаги, чтобы поднимать его. Короля переносили на специальных креслах-тележках. Историк Эдвард Холл писал, что король не мог подняться или спуститься по лестнице без помощи специального приспособления, видимо, подъемника.

Его последние доспехи показывают, что он весил больше 300 фунтов (136 килограммов) при талии 52 дюйма (132 сантиметра). Окружности плеч и талии сравнялась. К концу жизни король весил еще больше, а диаметр его талии был 137 сантиметров. Откуда такая точная цифра? Сохранился кожаный пояс Генриха с проделанными в нем дополнительными дырочками.

Рис. 6. Генрих VIII

У короля стало ухудшаться зрение – «подарок» диабета, который поражает сетчатку глаз. Генрих был вынужден носить очки, которые в то время назывались «гляделки» и прицеплялись зажимами к носу.

Есть версии, что язвы Генриха были вызваны сифилисом. Сторонники этой теории утверждают, что первым признаком сифилиса у Генриха была язва на бедре (возможно, первичный сифилитический шанкр), и появилась она задолго до травмы. Но я на стороне тех, кто против этой версии: единичная язва могла быть и следствием травмы после одного из многочисленных турниров. К тому же королевские врачи, в то время уже знакомые с этой болезнью, нигде не упоминают о том, что король или кто-то из его жен или многочисленных фавориток страдал от сифилиса.

Королевские язвы лечили пиявками, прижиганием раскаленным железом и кровопусканием. Обезболивающими служили алкоголь и травяные растворы. Раны не заживали.

Присоединилась вторичная инфекция. Зловоние от инфицированных нагноившихся ран можно было уловить за несколько комнат. Бедный Генрих!

В наше время для лечения переломов и остеомиелита можно использовать репозицию костей (их правильное сопоставление) и антибактериальную терапию. Расписать с придворным диетологом (ну дайте мне помечтать!) оптимальный рацион, а с реабилитологом – бережные нагрузки. А эндокринологи справились бы с диабетом – разумеется, если бы пациент стал выполнять их рекомендации. Ревматологи назначили бы ему препараты, снижающие уровень мочевой кислоты – аллопуринол или фебуксостат.

Если принимать их длительно и в правильно подобранной дозе, то даже тофусы, мучившие короля, можно было бы уменьшить и даже растворить. И когда с помощью терапии уровень мочевой кислоты снизится до нужного уровня, приступы подагры прекратятся.