Особенно, когда его пальцы начинают отодвигать трусики… Мне становится совсем не по себе.

Уф.

Он убрал руку.

Теперь она сверху.

Он стягивает мое платье с плеча. Гладит мою грудь.

Боже… Когда его пальцы нащупывают сосок, сквозь тонкий кружевной лифчик, по моему телу как будто проходит разряд тока.

Что это?

Почему от прикосновения к груди между ног стало так жарко?

И… нетерпеливые пальцы снова пытаются проникнут в мои трусики.

Мне горячо. Я вся пульсирую. Рука Платона делает такие приятные вещи… Мне уже хочется раздвинуть ноги и не мешать ему…

– Я просто хочу, чтобы ты кончила. Я просто сделаю вот так… И вот так…

Боже, да…

В голове жаркий туман. Приятное напряжение нарастает. Страхи и сомнения куда-то исчезают. Я просто хочу…

Да. Я хочу.

Расслабляю колени.

Впускаю руку Платона за ткань трусиков.

Его пальцы нетерпеливо гладят меня. Там так чувствительно! Мое тело остро реагирует на каждое легкое касание.

А он такой… До этого он был аккуратным. А сейчас движения становятся более резкими. Он как будто торопится, а я…

Ой. Это уже не очень приятно. Это как-то… слишком жестко. Слишком сильно.

Нежно было хорошо, а сейчас… Нет. Я пытаюсь отодвинуться от его руки. Снова сжимаю колени.

Мое возбуждение, которое до этого нарастало, как лавина, вдруг как будто слетело. Что-то сбилось.

Мне уже не хочется открываться ему навстречу.

Платон это чувствует.

И снова возвращается к груди.

Касается сосков кончиками пальцев через кружево. Да… Я снова зажигаюсь.

Он отодвигает лифчик и приникает туда губами. Обхватывает мой сосок… Слишком сильно. Ласкает его языком… Нет. Не так… Так мне щекотно!

И… как-то не очень приятно. Хочется, чтобы он прекратил.

Я отодвигаюсь.

Платон поднимается и начинает расстегивать свои джинсы.

– Нет!

Я инстинктивно закрываюсь руками.

– Что такое, малыш?

Он останавливается.

– Я не готова…

– Конечно, готова. Ты вся мокрая!

Он снова ложится рядом и начинает целовать меня.

– Не в этом смысле…

Он не реагирует. Пытается стянуть с меня трусики.

– Платон, ты… ты… любишь меня?

– Малыш, что за вопросы? Конечно, люблю! Я тебя обожаю. Сто раз тебе это говорил.

Говорил… Но я хочу услышать это в сто первый. Именно сейчас.

А он…

Его руки нетерпеливые и почти грубые.

– Платон, я не хочу…

Но он как будто не слышит меня. Я пытаюсь заглянуть в его глаза – в них какое-то бессмысленное выражение.

Он уже сорвал с меня трусики и…

Глава 6

Ксюша

– Ксюша!

Я замираю.

– Ксюша! – раздается требовательный голос моего брата.

Стук в дверь.

Боже, что сейчас будет…

Я слышу, как дергают ручку. Вжимаюсь в кровать. Платон тоже застыл. Его руки сначала остановилась. А потом и вовсе отлипли от меня.

Я с задранным платьем. Мои трусы валяются на полу. Платон в расстегнутых штанах… Ситуация абсолютно недвусмысленная.

Я зажмуриваюсь. Какой стыд!

Но… Дверь не открывается. Уф… Похоже, Платон успел закрыть ее на замок, хотя я не знаю, когда.

– Ксюш! – раздается уже где-то возле окна.

Я слышу длинные гудки. Он мне звонит. Как хорошо, что мой телефон остался где-то на столе…

А потом мы слышим удаляющиеся шаги.

Ваня был на моем дне рождения с начала. Потом уехал по своим делам. Сказал, подскочит в конце.

Видимо, уже подскочил…

Я вскакиваю с кровати.

– Ты куда? – Платон ловит меня за платье.

– Ваня тебя убьет, – говорю я.

– Ты вполне взрослая и можешь делать, что хочешь и с кем хочешь.

Ага, еще отцу моему это объясни….

Я подбираю трусики. Натягиваю их.

– Подожди! – раздается за спиной голос Платона.

Он путается в своих расстегнутых и наполовину спущенных штанах.

А я… просто убегаю.

Выскакиваю из домика. Оглядываюсь. Никого нет. Встряхиваю волосами. Стараюсь успокоить бешено колотящееся сердце.

И медленно, никуда не торопясь, с самым беззаботным видом иду в сторону ресторана.

* * *

Ваня появляется минут через пять.

– Я тебя искал.

– Где? – делаю непонимающее лицо.

– Везде.

– Нашел? – я все еще прикидываюсь дурочкой.

– Нашел.

Он внимательно вглядывается в мое лицо.

– Все в порядке?

– Ага.

– А где Платон?

– Где-то здесь. Только что его видела. А ты уже вернулся? – задаю самый дурацкий из вопросов.

С одной стороны, я благодарна брату. Потому что именно в тот момент мне очень хотелось все прекратить. Но я не знаю… Я не уверена, что Платон бы меня услышал и понял. Он казался таким невменяемым!

А с другой стороны… Если бы не Ваня. может, все бы наладилось. Мне бы снова стало горячо и хорошо. И мы бы…

Уф.

Наверное, я все же еще не готова.

А Платона нигде не видно.

Куда он подевался? Остался в домике и… занимается этим сам с собой?

* * *

Гости требуют моего внимания. Я всем улыбаюсь, принимаю поздравления, обнимаюсь и фотографируюсь. Это же мой день рождения.

Здесь много детей друзей моих родителей, я их всех знаю с детства. И все либо старше, либо младше меня. Вот Ване повезло: друзья родителей нарожали целую кучу его одногодков. Им всем сейчас по двадцать три.

А моего ровесника нет ни одного!

– Вашей маме зять не нужен? – раздается рядом.

– Ты где раздобыл этот древний подкат? В телепередаче “Кому за пятьдесят”?

– Ксюш, я стебусь.

Это Димка, младший сын дяди Паши, которого в байкерской тусовке зовут Кабаном.

Ему семнадцать. И я вдруг вспоминаю все, что мне буквально вчера рассказывал об этом возрасте Ваня.

– Платье у тебя такое… Я просто в ахуе. То есть это… в шоке. Короче… пойдем, потанцуем?

Еще один озабоченный! Да… после рассказа Вани я немного иначе смотрю на парней.

И тут сильная рука оттаскивает Димку за шкирку. И раздается совсем взрослый бас:

– Малой, иди пососи чупа-чупс. А насчет платья полностью поддерживаю. Пушка бомба петарда.

Это Димкин старший брат Саша, по кличке Слон.

– Спасибо.

– Потанцуем?

– Слушай… Мне надо с подругой пообщаться.

Отмазываюсь от него. Благо, рядом появляется Регина.

– А где Платон? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Что случилось?

– Ничего…

Чистая правда. Ничего не случилось. Хотя могло. Очень даже могло…

– Зачем ты позвала Катьку Ерофееву? – задает подруга вопрос.

Как будто сама не знает!

– А что мне оставалось?

Катька, как и Регина, из тех девчонок, с кем я дружила с первого класса. Наши мамы водили нас вместе в художественную школу, папы – на айкидо. Мы бывали друг у друга в гостях и нередко устраивали веселые ночевки. Мы поступили в один универ. Мы всегда приглашали друг друга на дни рождения. И я была на днюхе у Катьки пару месяцев назад.

Но тогда она еще не лезла к моему парню на колени!

В общем, я пригласила всех, как обычно. И ее не позвать не могла. Это было бы слишком демонстративно. Все бы сразу поняли, что я ревную.

А я не хочу…

– Сучка она, – выдает Регина. – Кстати, что-то ее не видно.

– Да все разбрелись, кто куда…

* * *

Платон входит в зал, когда я уже начинаю волноваться.

– Привет, – он улыбается мне той самой улыбкой, которая неизменно заставляет мое сердце биться чаще. – Ты как?

– Нормально, – я улыбаюсь в ответ.

– Ксюш, извини, что я так…

Я смущенно отвожу взгляд.

– Ты не обиделась?

– На что?

– Я был слишком настойчив. И, может, даже груб.

– Ты был… страстным.

– Тебе не понравилось?

– Сначала да. Потом… как будто не очень…

– Я слишком разогнался, да?

Я киваю.

– Прости, малыш. Просто я так хочу тебя. Мне так трудно себя контролировать, когда ты рядом. Ты же просто… ты чистый секс! Особенно в этом платье.

Да уж. Папа был прав. Надо было надеть паранджу.

Но Платон… Он такой хороший… Такой заботливый, трогательно виноватый и понимающий....

Что я уже жалею, что сбежала.

Глава 7

Ксюша

– Платон, не надо…

Его рука гладит мою коленку. Поднимается выше. Еще выше…

– Ты не хочешь меня?

– Я хочу, но…

– Опять “но”? – в его голосе уже не просто разочарование.

Я чувствую, что он начинает злиться.

Мы с Платоном сидим машине. Где-то на обочине загородной дороги, у лесополосы. Он остановился, чтобы… Да. Именно для этого.

Мы ехали с речки, где были вместе с друзьями. Но возвращаемся одни. И…

– Платон, я не хочу, чтобы наш первый раз был в машине.

– В загородном домике с кроватью тебе тоже не понравилось.

– Мне понравилось, просто… Там был Ваня.

– Ну и что? Он ушел. Нам ничто не мешало продолжить.

– Понимаешь, для меня это не так легко, как для тебя. Я же не парень. У девчонок все немного иначе.

– Я знаю кучу девчонок, которые…

Он замолкает.

– Которые готовы на все? – заканчиваю за него я. – Такие, как Катька?

Платон отмахивается.

– Ты уже неделю меня откровенно динамишь. Я не могу, я не такая, давай завтра или через год…

– Но я правда…

– Мне надоели твои отмазки, – жестко произносит он. – Если ты “не такая”, значит…

– Пойдешь к ней?

Он снова нетерпеливо отмахивается. Как будто я сказала невероятную глупость.

– Я мужчина. У меня есть потребности. Гулять за ручку и целоваться при луне… мне этого мало, понимаешь? Я с ума схожу от тебя. Думаю о тебе днями и ночами. Ты мне снишься в самых откровенных порнографических снах.

Порнографических?

Я смотрела порно. Не сказать, чтобы мне понравилось…

– Малыш…

Платон разворачивается ко мне. Снова гладит меня по коленке. Но выше не лезет. Берет за руку, сжимает мою ладонь. Нежно…

– Ладно. Ты не хочешь в машине. Я понимаю.

Уф. Он понимает.

Между нами все хорошо. Он не злится и не обижается.

– Но ты могла бы… сделать мне приятное.

Он тянет мою руку к себе и кладет… прямо на ширинку.

– Что ты… Что ты имеешь в виду?

Его вторая рука на моей шее. Он сжимает ее и – тянет вниз. Надавливает, как будто хочет, чтобы я… наклонилась и…

Но это же… Это слишком. Это… еще страшнее! И интимнее. И… Это не то, с чего я бы хотела начать.

Да, я слышала, что некоторые девчонки так делают, чуть ли не с четырнадцати лет. Хотят сохранить девственность, но боятся отказывать парням. Потому что тогда те их бросят и найдут более сговорчивую и доступную.

Какая глупость! И отсутствие чувства собственного достоинства.

А некоторые еще и другие способы используют. Все – чтобы сохранить девственность, но не отказывать парню.

Это просто ужас.

Да, я об этом слышала… Но всегда думала, что Платон не такой.

И я не такая!

У нас все не так… Мы любим друг друга. Для нас важны чувства. И душевная близость.

– Платон, я… не умею. И… я не хочу, чтобы у нас все началось так.

Порнографические сны…

Да, в порно, которое я смотрела, часто делали то, чего от меня хочет Платон. Я это всегда перематывала.

Конечно, в этом нет ничего такого. Это нормально между двумя любящими людьми. Но… не с этого же начинать!

Я вырываюсь из-под давящей ладони Платона. Он убирает вторую руку с моей коленки.

Я не смотрю на него. Мой взгляд направлен в одну точку на лобовом стекле. Я молчу. И чувствую, как к глазам подступают слезы…

Неужели для него это все важнее, чем наши чувства? Неужели он так хочет, что…

– Пойдешь к ней? – спрашиваю я.

Каким-то хриплым, не своим голосом.

Все еще не глядя на Платона.

– К кому?

– К Катьке.

– Дурочка! Ни к кому я не пойду. Мне никто, кроме тебя, не нужен.

– Правда?