Насколько дисциплинированно подданные начали исполнять распоряжения князя, повелевшего особо почитать шесть отобранных им божеств, нам неизвестно. Но можно предположить, что часть киевлян не очень-то поняла суть реформы. Как уже говорилось выше, у разных племен, которые относительно недавно объединились в одно государство – Киевская Русь, «комплекты» почитаемых богов могли быть разными, несмотря на то что все эти племена были славянскими. Так, например, значимость Перуна, которого многие исследователи традиционно считают верховным богом славян и покровителем князя и дружины, за пределами Киева могла быть значительно ниже.

Владимир еще раз подумал и, решив, что сломать старый дом и на его месте построить новый проще, чем пытаться приспособить имеющийся к новым реалиям, через восемь лет сверг идолов и крестил Русь.

Новая вера не всегда и не везде внедрялась легко и безболезненно. Отчасти именно этим объясняется такое большое количество языческих пережитков в русской культуре: часто они просто маскировались под новые реалии. Так что процесс не формальной, а фактической христианизации Руси, породив двоеверие, растянулся на несколько столетий. Отголоски язычества дошли до нас сквозь тысячу лет непростой истории Руси-России, а автор «Повести временных лет» уже в XII веке жаловался, что русские люди только на словах называются христианами, а на деле живут как язычники.

Но откуда же взялись мифы о богах и героях и зачем они были нужны?

Древние люди, постигая мир, сравнивали все непознанное с тем, что им хорошо знакомо. У соседа телега грохочет так, что перекрывает любой шум, значит, гром – это грохот повозки Перуна, на которой бог мчится, чтобы сразиться с укравшим солнце Змеем. Идет грибной дождик при сияющем солнце – значит, небесные девы умывают светило.

Возникнув, выражаясь высоким штилем, как художественный способ объяснения явлений природы, взаимоотношений между земными и космическими началами, мифы понемногу трансформировались. Олицетворявшие явления природы боги все более очеловечивались. Языческие божества, на смену которым пришли образы христианских святых, превратились в сказочных персонажей; светлым небожителям противопоставлялся мир низшей мифологии – обитателей болот, лесных чащ и перекрестков. Все человеческие страхи получили свои имена, расселившись в лесах, полях, домах и других «нехороших» местах, стуча по ночам, путая пряжу и совершая гораздо более страшные вещи. Так появились низшие божества – духи. Домовые, русалки, овинники, кикиморы – это наследие древних верований, обожествлявших силы природы. Впоследствии эти персонажи стали героями народного фольклора и переселились в сказки.

Идолы до сих пор играют большую роль во многих культурах. На фото – ритуальные изображения на Гавайях

Со временем мифы пошли в народ, разбившись на полные магии сказки и былины, герои которых становились все более историческими. Битва небесная превращалась в побоище с земными врагами. Слушали княжеские дружинники песни сказителей и узнавали в них свою жизнь – и имена великих воинов им знакомы, и стольный Киев-град за слюдяным окном все также шумит, и враги какими отвратительными были, такими и остались. И грезит каждый из добрых молодцев, звеня кольчугой, что сможет прославиться и его имя тоже останется в памяти потомков.

Но даже в изрядно очеловеченных нашими предками богатырях нет-нет да и проснутся стихийные силы природы. То их меч-кладенец за один взмах убивает сотни врагов, то выпивают герои за раз чару зелена вина в полтора ведра, то Илья Муромец, поссорившись с князем Владимиром, маковки церквей в Киеве стрелами посшибает… Узнаете в мече молнию, в зелене вине – дождь, а в слетающих с церквей маковках работу урагана?

Мифы проникли и в так называемые волшебные сказки. Их герои тоже борются с хтоническими^[4] существами, всячески вредящими роду человеческому. Только в сказках, в отличие от мифов, рассказывается камерная история. Здесь не происходят битвы стихий, но сказки учат нас жизни, честности, любви и справедливости, борьба за которые может потребовать напряжения всех сил.

Так как же связаны древние славянские мифы, о которых нам мало что известно, с былинами и сказками? Как складывался образ героя в народном творчестве? Вопрос о славянских верованиях (как, собственно, и об истории самих славян) и их последующей трансформации – один из самых дискуссионных в отечественной историографии. В нашем распоряжении – сотни монографий, статей, сборников на эту тему; причем очень часто их авторы защищают диаметрально противоположные точки зрения. Так, на страницах этой книги мы апеллируем к исследованиям таких известных специалистов, как, например, Б. А. Рыбаков, В. Н. Топоров и многие другие; но их версии не единственные, и по мере необходимости мы будем обращаться также к трудам других исследователей и представлять читателю иные, не менее интересные гипотезы. Славянский миф и его отражение в более поздних литературных памятниках – явление удивительно интересное и многогранное, и ставить точку в его исследовании пока рано. Да и будет ли она поставлена когда-нибудь?

Глава 1
Мифы: битва стихий

Следствие ведут мифологи

Наука почти не располагает литературными свидетельствами о пантеоне восточных славян, если не считать скудных упоминаний византийских, арабских и некоторых других историков, поэтому малейшее упоминание о нем – на вес золота. Чтобы найти крупицы информации о славянском пантеоне, ученым приходится изучать множество хроник, летописей, апокрифов и других источников, нередко весьма странных, если не сказать сомнительных. Иногда сокровища обнаруживаются в трудах, казалось бы, не имеющих отношения к Древней Руси. Что-то приходится экстраполировать на Русь, изучая труды, посвященные нашим соседям, поклонявшимся схожим с нашими богам, – прибалтам и южным славянам.

Лист из Лаврентьевской летописи. 1377 г. Российская национальная библиотека. F.IV.2. Л. 25.

Большой вред изучению восточнославянского наследства нанесла так называемая кабинетная мифология, процветавшая в XVIII–XIX веках, когда энтузиасты-фольклористы додумывали мифы, создавая новых богов, прекрасно ложившихся, как им казалось, на картину мира наших предков.

Советский и российский фольклорист и филолог Людмила Виноградова возмущалась: «Движимые стремлением описать славянскую мифологию по аналогии с детально разработанной античной, авторы первых трудов по славянскому язычеству создавали длинные списки так называемых божеств, названия которых добывались порой весьма сомнительными способами… Так возникли… многочисленные лели, леды, любмелы, дзевои, паляндры, зимцерлы и прочие искусственно созданные персонажи, включенность которых в архаические верования славян не подтверждается ни надежными письменными источниками, ни данными устной народной культуры»^[5].

С двумя примерами того, с чем приходится работать мифологам, мы сейчас познакомимся. Начнем с так называемой «Велесовой книги», якобы дошедшей до нас из глубокой старины.

Этот артефакт часто называют «Дощьки Изенбека», или «Дощечки Изенбека». Свое название – «Велесова книга» – он приобрел впоследствии по одной из страниц, начинавшейся с упоминания имени этого бога.

Лидия Петровна Жуковская. Иллюстрация из книги «Поддельная докириллическая рукопись». «Велесова книга». 1960 г.

История нахождения книги может служить основой для авантюрного романа. «Дощьки» были найдены в 1919 году белым офицером Федором Изенбеком в разоренной усадьбе села Великий Бурлук и представляли собой покрытые письменами деревяшки, пропитанные маслом.

После поражения белогвардейцев Изенбек перебрался в Европу из России, охваченной огнем Гражданской войны, и в 1925 году познакомился в Брюсселе с инженером-химиком и писателем Юрием Миролюбовым, увлекавшимся фольклором. Дальше следует почти детективная история. Изенбек якобы показал дощечки Миролюбову, но, по словам последнего, не давал сделать с них качественные фотографии вплоть до своей смерти в 1941 году. «Дощьки» канули в Лету вместе с ним.

Правда, Миролюбову удалось переписать часть книги и даже сделать фото одной странички, текст на которой начинается с упоминания Велеса. После публикации выдержек из книги в журнале «Жар-птица» (Сан-Франциско) в конце 50-х годов вокруг находки возник ажиотаж. Но затем специалисты выявили ряд огрехов, не позволявших считать ее достоверным источником. На сегодняшний день большинство ученых, среди которых А. А. Зализняк, Б. А. Рыбаков, О. В. Творогов и многие другие, признали «Велесову книгу» фальшивкой, сделанной либо самим Миролюбовым, желавшим создать себе имя, либо неким А. Сулакадзевым, которому принадлежит огромное количество подделок исторических документов типа «Гимна Бояна».

Федор Артурович Изенбек. Автопортрет. 1934 г.

Жорж Рошгросс. Римская вилла в Галлии, разграбленная ордами Аттилы. Около 1938 г.

Начинается «Велесова книга» с гимна богам, в котором они перечисляются в порядке убывания важности. Главными среди них почитаются старший сын демиурга Рода и владыка Прави Сварог, громовержец Перун и бог Белого света, защитник Яви от Нави Свентовит. Причем в этом достаточно длинном перечне западнославянские боги, культ которых процветал на побережье Балтийского моря (Свентовит), соседствуют с восточнославянскими, например Стрибогом. Тут же пристроились возможные восточные «подселенцы» Хорс с Семарглом (слившиеся с Даждьбогом и Переплутом), а в дальнейшем еще и индуистский Индра выскакивает как чертик из табакерки.

Закончив с богами, рассказчик переходит к истории славян, которая, по его словам, начинается с некоего Богумира, у которого было три дочери и два сына, ставших родоначальниками славянских племен. Жили они в Семиречье, где-то между озерами Балхаш, Сасыколь, Алаколь и Джунгарским Алатау. Спасаясь от гуннов, эти люди однажды пустились в многолетнее странствие, закончившееся появлением их потомков в Киеве.

Рассказ о мытарствах наших пращуров воистину удивителен. Невозможно не улыбнуться, читая такие образчики «божественных откровений», как рассказ о пророчестве Сварога Орею о будущем его потомков. Там он предрекает им великие победы над разными родами, умеющими извлекать силу из камня и делать «повозки без коней». Если «извлечение силы из камня» еще можно отождествить с добычей угля или получением атомной энергии, то интересно, какие производящие автомобили роды Сварог имел в виду: «Мерседес», «Фиат», «Астон Мартин» или «Дженерал Моторс»?

Если «Велесова книга» среди специалистов считается подделкой, то в подлинности многотомного труда «Деяния данов» (Gesta Danorum) Саксона Грамматика никто не сомневается.

Как следует из названия, он посвящен истории и мифологии Дании. До наших дней дошел не полностью, но все же дает возможность создать цельное впечатление. Казалось бы, какое нам дело до скандинавских мифов? Но не будем торопиться! В четырнадцатом томе Грамматик, повествуя о военных походах датских королей Фродо^[6] (Frotho) I и Фродо III на восток, рассказывает о славянских богах средневековой Прибалтики.

Разумеется, боги полабских славян не тождественны их восточнославянским собратьям, но, чтобы природа русских мифов стала понятней, есть смысл задержаться на «Деянии данов».

Нам мало что известно о жизни датского хрониста Саксона Грамматика (около 1150 – около 1220), изложившего в своих книгах древние скандинавские саги. Вроде бы родился он на самом большом в Балтийском море острове Зеландия в знатной семье потомственных военных и получил хорошее образование. В молодости послужил в боевой дружине, а затем стал секретарем известного церковного деятеля тех времен – лундского епископа Абсалона. Благодаря занимаемой должности Грамматик имел возможность путешествовать и работать в библиотеках, результатом чего стал многотомный труд «Деяния данов».

Саксон Грамматик. Деяния данов. XII в. Королевская библиотека. Копенгаген, Дания