Воткнув наушники в уши, пересматриваю все схватки по третьему кругу. Контингент участников почти не меняется, а это значит, что в следующий раз любой из них может встать на ринге напротив меня. Технику я их знаю, тактику тоже. Интересно как они ими пользуются в зависимости от того, с кем выходят драться.

У Верхозина, которого я заваливаю уже третий раз подряд, к примеру, наития нет. Он не чувствует соперника и концентрируется исключительно на своих кулаках. Это, блядь, плохо. Для него. Понятия не имею, почему на него все еще делают ставки. Он уже проебал до хрена чужого бабла.

Но при отсутствии чутья и логики у него стальной корпус, и если я когда-нибудь допущу ошибку и попаду под этот пресс, мне хана. Задушит как удав.

Активная возня справа отвлекает от просмотра видео и вынуждает поставить его на паузу. Через мгновение надо мной появляется заспанное лицо Ляли. Выдернув наушник из моего уха, она продолжительно вздыхает:

– Я что, уснула?

– Ну, да.

– Блин, – морщится как от головной боли.

Перелезает через меня и шлепает босыми ногами голой из комнаты. Стоячие сиськи подпрыгивают в такт каждому шагу, белые упругие ягодицы с ними заодно.

Я сворачиваю ролики и, погасив экран телефона, поднимаюсь и отыскиваю свои трусы на полу около кровати. Ляля быстро принимает душ и возвращается в комнату, обмотанная моим полотенцем.

– Отвезешь или такси вызовешь?

– Отвезу.

– Окей.

Дергается и психует, потому что все еще обижена. Говорит, унизил своим пренебрежением. Может быть.

– Зря я к тебе согласилась ехать.

– Ты сама предложила.

Лялька меня ожидаемо не слышит. Натягивая белье и узкий топ, продолжает ворчать:

– Мне завтра рано вставать, и вообще не до тебя… Ты мог бы разбудить.

– Ты не просила.

– Пф-ф-ф… – фыркает, сжав руки кулаки и едва не подпрыгивая на месте, – Как ты меня бесишь, Леша!

– Внеси меня в черный список, говорят, помогает.

Гаврикова везде меня заблокировала, едва добежала до квартиры. Всеми способами продемонстрировала, что не желает больше иметь со мной ничего общего.

– Я подумаю, ясно!

– Ясно.

Нятягиваю джинсы и влезаю в толстовку. Ляля застегивает короткую юбку, сует ноги в туфли на каблуке и, схватив куртку-косуху, шагает за мной на выход.

– Еще раз так сделаешь, Леш, я даже разговаривать с тобой не стану, – бросает в спину, когда идем по ночному двору к моему Марку.

Снимаю его с сигнализации, сажусь за руль. Ляля падает рядом.

– Я так и не поняла, кто она такая, и почему ты за ней сорвался.

– Я же сказал, подробностей не будет.

– Почему?! Я что, не имею права знать?

– Нет.

– Я ждала тебя как дура!.. Написала сотню сообщений, которые ты даже не читал!

– Потом почитаю.

– Ты издеваешься?! – вскрикивает она, – Ты отбитый на всю голову!.. С девушками так нельзя!

– Завязывай истерику, Ляль. Пойдешь пешком.

Громко всхлипнув, она обнимает себя руками и отворачивается к окну. Не хочет пешком идти. Но когда моя тачка тормозит во дворе ее девятиэтажки, все же не выдерживает и заводит шарманку по новой.

– Знаешь, Денежко, ты, конечно, классный, крутой, отлично трахаешься и все такое… но…

– Что?

– Но я не позволю с собой так обращаться.

– Ладно.

– Ладно?! – закрыв лицо ладонями на несколько секунд, она запрокидывает голову назад и начинает хрипло смеяться, – Ты непробиваем, Лех! У тебя хоть сердце есть?

– Чего ты от меня хочешь? – спрашиваю сдержанно.

– Тебе вообще плевать на меня?!

– Было бы плевать, я бы с тобой не спал.

– То есть, я тебе только для секса нужна?

– Ну, да, – подтверждаю кивком, – Мы с тобой вроде как на этом и сошлись.

– Боже, ты реально конченный! – восклицает в притворном ужасе, – Знаешь, что про тебя говорят?

– Что?

– Что ты сохнешь по той девке, а она тебя динамит.

– Что еще?

– Что ты катаешь ее задницу по городу, а она скоро замуж выходит.

В принципе, правду говорят. Отбить нечем, поэтому просто пожимаю плечами.

Да, хочу Варьку себе так, как никогда в жизни ничего не хотел. И да, не могу пока справиться со своей зависимостью и прекратить общение с ней раз и навсегда.

– Леш, ты серьезно?! Что в ней особенного?

– Закрыли тему.

– И чем я хуже, интересно? У вас с ней было что-то?

– Давай, пока.

Ляля открывает дверь, опускает одну ногу на асфальт и оборачивается ко мне.

– Ты мне больше не позвонишь?

– Позвоню как-нибудь. Когда успокоишься.

– Она тебя не достойна, Леш. Скорей бы замуж вышла!

Хлопает дверью, и я тут же трогаюсь с места.

Свадьба уже этим летом. Я знал о том, что она рано или поздно состоится, с самого начала.

Увидел Варьку впервые на дне рождения Сани, друга с которым занимались рукопашкой и представляли школу на межрегиональных. Пиздец, как сильно понравилась. Кудрявая, с огромными глазищами и смешливым ртом. Подкатил, конечно, но меня сразу жестко осадили.

Девочка ангажирована. Занята. И не кем-то, а неким Бжезинским, потомком польских шляхтичей, принцем голубых кровей с безупречной родословной, у которого на нее вполне конкретные планы.

Саня ясно дал понять, что трогать ее нельзя. Будут проблемы. Какие именно, я так и не понял, но, увидев, что у Варьки с ее мальчиком все взаимно, решил держать дистанцию.

Сашка успокоился. Думал, что мой интерес в его сестре погас так же быстро, как и вспыхнул, и, уезжая за бугор, попросил присмотреть за ней до свадьбы.

Я мог бы отказаться, сославшись на что угодно, в том числе, на то, что стоит на нее. Но не стал. Не смог.

А теперь, после вчерашнего поцелуя, и подавно не смогу. Не целуют вот так просто друзей. Похоже, Варька завралась сама себе.

Приезжаю домой, бросаю машину под окнами и заваливаюсь на диван, едва оказываюсь в моей однушке. Отрубаюсь и вижу во сне Гаврикову. Голую, блядь. Подо мной. Снится, что трахаю ее сладко, пока не кончает с моим именем на губах.

Просыпаюсь в обед от трели домофона и вспоминаю, что Настя, моя сестра, собиралась на меня своего сына Ромку оставить, на целый день. У них с ее мужем Киром и дочкой Юлей какие дела.

Открываю дверь, впускаю их в квартиру, пряча стояк за прижатой к животу смятой футболкой.

– Леш, что с лицом?!

– Привет. Я думал, Ромаш уже взрослый, чтобы самостоятельно зайти в подъезд и подняться на третий этаж.

– Чтобы я не узнала, что ты снова дрался?

– Не начинай, а.

– Мам, – говорит Ромка, скидывая одежду, – Шрамы украшают мужчину.

– Леш…

– Насть, не лезь.

Поджав губы, она клюет нас с Ромашом по очереди в щеки и выходит. Мы с племяшом остаемся вдвоем.

– Чем займемся? – спрашиваю, топая в комнату за трениками.

– Дашь бой посмотреть?

Глава 9

Варя

Повернувшись спиной к родителям, яростно кромсаю батон на бутерброды.

– Пап, с сыром будешь?

– И с сыром, и с колбасой давай, – отвечает охрипшим ото сна голосом, – Голодный как пес.

– Мне с колбасой и огурцом, Варь, – просит мама.

– Хорошо, – отзываюсь тихо.

Самой уже вторые сутки кусок в горло не лезет. Я питаюсь тем, что поедаю сама себя.

– А ты?

– Я не хочу.

Ставлю тарелку с бутербродами на стол перед родителями и наливаю для них чай.

– Ну-ка посмотри на меня! – вдруг строго велит мама.

Я оборачиваюсь и встречаюсь с ней взглядами. Сощурив глаза, она внимательно смотрит в мое лицо. А у меня тут же тошнота к горлу подкатывает, потому что кажется, что мое преступление прописано на лбу алыми буквами.

– Что?..

– У тебя температура? Ты заболела?

Улыбаюсь от облегчения. Растираю шею ладошкой и отрицательно мотаю головой.

– Нет.

– Ты посмотри на нее, Витя! Она же горит вся!..

От стыда, мам! От стыда и отвращения к себе! У меня пожар внутри!

– Температура, Вареник?

– Нет, пап… все нормально. Просто жарко.

Тем не менее, когда я снова приближаюсь к столу, он ловит меня за руку и, подтянув к себе, щупает лоб.

– Нет температуры.

– Говорю же, – хмыкаю я и сбегаю в комнату.

Остановившись у зеркала на дверце шкафа, машинально облизываю губы и тут же вытираю их рукавом кофты.

Так неприятно чувствовать себя предателем и ничтожеством, что я никогда в жизни больше не решусь ни на что подобное. Пусть это будет мне уроком, да. Теперь я знаю, что договориться с самой собой не так просто, как казалось там, в машине Денежко.

Зарываюсь с головой в философию, пока от долгого сидения не начинает ломить спину. Потом закрываю лекцию и ничком валюсь на кровать. Обняв руками подушку, закрываю глаза, но в памяти тут же оживают яркие картинки моего предательства. Вкус и запах Леши, его низкий тихий голос.

Я знаю, что все мои ощущения на уровне физиологии, но от этого еще хуже – я как животное, не могу контролировать свои инстинкты. Это ужасно и пугает до икоты и ледяных конечностей.

Перекатившись на спину, я нашариваю рукой свой телефон и по привычке сразу открываю наш с девчонками чат.

«Угадайте, где мы сегодня с Алькой затусить собираемся» – читаю сообщение от Тины.

«В баре?» – спрашивает Арина.

«Нет! Мы приперлись на заезд! Тут собачий холод, и завтра я свалюсь с циститом, но я ни о чем не жалею»

Дальше следует целая лента фото ее и Али. Обе с красными носами и щеками, но счастливые и воодушевленные. Потом я замечаю в кадре парней из окружения Денежко, а затем и самого его. Застываю, чувствуя сердце ухает вниз.

На первом снимке он выходит из машины. В широких спортивных штанах, синей толстовке и высоких белых кроссовках. На голове капюшон, на переносице все тот же бежевый пластырь.

На следующем он стоит в компании друзей, держа руки в карманах трико.

Гипнотизирую фото глазами, пока в груди не начинает шевелиться непонятное будоражащее чувство. Резко вздрогнув, смахиваю их вверх и бегло просматриваю остальные. На них Лехи уже нет.

«Здесь твой паж, Гаврикова» – пишет Тина, заметив, очевидно, что я в сети, – «На этот раз один»

Намек на то, что она помнит, как я повела себя в клубе, когда увидела ту блондинку рядом с ним, буквально поджигает кончики ушей. Я выскочила из-за столика, сославшись на головную боль, и дала деру. Только понятия не имею, знают они или нет, что Лешка тогда догнал меня.

«Алька собирается подкатить к нему, чтобы познакомиться. Ты же не против?»

«Нет» – тычу пальцем в экран, попадая по буквам только с третьей попытки.

От раздражения и бессильной ярости в ушах шумит кровь. Злюсь в первую очередь на себя, а уже потом на подруг и самого Денежко. Не знаю, за что, но злюсь.

«Точно, Варь? Мы прям решительно настроены» – спрашивает Тина, а следом за ее сообщением в чат прилетает умоляющий эмоджи от Али.

«Точно» – отбиваю я и сворачиваю переписку.

Все правильно. Чем чаще я буду видеть рядом с ним других, тем скорее привыкну к мысли, что он не моя собственность, даже если я ему на самом деле нравлюсь. Нам обоим это только на пользу.

Тихо выскользнув из комнаты, наливаю для себя питьевой йогурт и, захватив сдобное печенье, возвращаюсь к себе.

Беру планшет и, устроившись на кровати, открываю в нем статью по культурологии, которая пойдет в основу моего доклада на следующей недели. Однако, прежде, чем я начинаю читать ее, в верхней части экрана появляется значок входящего видеозвонка от Станиса.

Боже… Если он увидит мои глаза, сразу все поймет!

Прижав ладонь ко рту, я не шевелюсь, пока вызов не обрывается и не возобновляется снова. Сжавшись от тревоги, сердце в груди лежит холодным камнем, но я принимаю сидячее положение и, быстро растерев щеки руками и заправив пряди волос за уши, отвечаю на звонок.

На экране тут же появляется приветливое лицо моего жениха. Я улыбаюсь.

– Привет, спала?

– Да… – киваю, – Занималась философией и уснула.

– Гегель? Понимаю, – смеется он, – Нет лучшего снотворного, чем его философия.

– Да, это ужасно, Стань, но я стараюсь.

– Умница.