– Господин сарр Клименсе, утверждают, не так давно вы встретились с королем Аугустом, – в разгар застолья поинтересовался навигатор «Гладстуара», невзрачный во всех отношениях лейтенант сар Мигхель.

Вопрос был задан как будто бы индифферентно, но за ним стоял живой интерес: человек, занимающийся подготовкой обороны Клаундстона, общается с тем, кто намерен его захватить.

– Было такое. Мы с его величеством давние знакомые, он несколько лет должен мне два золотых, и потому настоял на встрече, чтобы попросить об очередной отсрочке.

Отчасти я перегибал палку. Не испытывая ни малейшего трепета перед коронованными особами – обычные люди, волей происхождения, случая или личных достоинств вознесшиеся на трон, но большинство имеют другое мнение. Вот и собравшиеся здесь офицеры пойдут на смерть во славу короля. Безусловно, не все, кто-то просто исполнит свой долг, но достаточно и таких.

– Надеюсь, вы ее дали? – не успокаивался Мигхель.

Если судить по тому, с каким интересом смотрели на него остальные, он – записной юморист, что в дальних плаваниях имеет особую ценность.

– Конечно же. В обмен на услугу.

– Ну и какую же?

Того не желая, я поставил себя в затруднительное положение. И не придумал ничего лучше, как ляпнуть.

– Не нападать на Ландаргию до той поры, пока все не будет готово к торжественной встрече.

Когда мы с капитаном Гласссеном вернулись на мостике, я в который уже раз дал себе обещание – отправиться далеко-далеко, за моря, в какую-нибудь в экзотическую страну. А еще лучше – совершу кругосветное плавание. Затем услышал с палубы звон стали, и вся моя романтика вылетела из головы.

– Конечно же, есть у нас и абордажная команда, – заметил мой интерес Глассен. – Желаете взглянуть?

– Безусловно, – и, не дожидаясь, когда он назначит мне провожатого, устремился на звуки.

Моряки всегда отличались грубостью выражений, и об этом слагаются легенды. Человек, который занимался обучением абордажной партии, даже в этой среде был настоящим уникумом, поскольку витиеватости его выражений отчаянно позавидовал бы любой мастер словесности. А как могло быть иначе, если приличные слова в его гневной речи, направленной на одного из матросов, были такой же редкостью, как сухие плитки мостовой под проливным дождем.

– Ранольд, прикуси язык! – заметив меня, прервал его офицер, который слушал с не меньшим восхищением: еще бы, высочайшее мастерство! – Прошу извинить, господин сарр Клименсе. И позвольте представиться, Диего сар Коден, который эту толпу варваров и возглавляет.

Диего выглядел опытным рубакой, если даже не принимать во внимание глубокий шрам на его лице. Помимо нескольких поменьше, не так бросающихся в глаза.

– Рад знакомству, господин сар Коден. Особенно по той причине, что слышал о вас прежде. Огюст Ставличер утверждал: в своем деле вы – лучший. Наверняка вы о нем знаете.

– Еще бы нет! – заметно оживился Коден. – Этот человек – легенда во всем, что касается абордажей. Надеюсь, он жив и в добром здравии?

– Все так и есть. Огюст ныне – бургомистр Ландара.

– Это крошечный город в глубине степей? – Коден блеснул знанием географии. – Далековато он забрался от моря!

– Как выразился он сам – сыт им по горло.

– Что и немудрено, – понимающе кивнул Коден.

Наконец-то с любезностями было покончено, и мы перешли к делу.

– Ну так что, орлы, продемонстрируем господину сарр Клименсе на что способны? – обратился он к матросам.

«Наверняка те сейчас разделятся на две группы, и устроят представление, чтобы впечатлить, – с тоской размышлял я. – Но это ли меня сюда привело?» И почувствовал немалое облегчение, когда Коден добавил без особой надежды в голосе.

– Сарр Клименсе, существует хоть малейшая возможность посмотреть в деле человека, о котором так много говорят? Лично почту за честь и не считаю себя посредственностью.

– Ждал вашего предложения и боялся его не услышать. Единственное, хотелось бы не со шпагой. Когда еще представится возможность оказаться там, где так много профессионалов владения абордажной саблей?

Коден не задумался.

– Лучшего в обращении с ней чем Ранольд не сыскать. Если только… – он посмотрел с сомнением.

Оно было понятно в связи с моим статусом дворянина.

– Сар Коден, скажите, во время штурмов кораблей имеется у вас возможность выбирать противников, или вы схватываетесь с теми, с кем свела судьба? Я исхожу из этих соображений.

Глаза у него загорелись.

– Нам предстоит чудесное зрелище! Дело за малым. Ну что, Ранольд, не побоишься выйти ни с кем-нибудь, а с самим сарр Клименсе?! – Коден явно его подначивал.

Тот кивнул, занимаясь тем, что оценивающе меня разглядывал.

– Когда скажете, тогда и выйду. Могу прямо сейчас.

– Тогда есть у тебя какие-нибудь условия или пожелания?

– Да как будто бы нет.

Лишившись из-за обстоятельств львиной доли своего лексикона, Ранольд, казалось, и слова-то подбирал с трудом.

– А у вас, сарр Клименсе?

– Немного. Прежде всего, мне потребуются надежные перчатки. Такие, знаете, с крагами до локтей, чтобы избежать случайностей. Еще бы хотелось, чтобы нам предоставили побольше свободного места.

В течение нашего разговора матросов на палубе значительно прибавилось, мостик заполнился офицерами, и даже реи выглядели так, словно «Гладстуару» предстояла постановка парусов. Привычное зрелище для человека, чье имя заполняет битком арены.

– Ну и последнее условие: лежачих ногами не бить, – уже второй по счету шуткой закончил я.

Бургомистр Ландара Огюст Ставличер, в прошлом корсар, сумевший подняться от юнги до адмирала вольного братства, в наших спаррингах не утаивал ничего. В том числе и донельзя грязные, но от этого не менее эффективные приемы. Например, когда поверженному противнику обрушивают на голову вес всего тела, и череп нечастного разваливается как глиняный горшок. Реакция Кодена была соответствующей.

– Постараемся, чтобы до этого дело не дошло, – с улыбкой пообещал он.

– Коли так, откладывать не будем.

Случиться могло что угодно – возможно, назавтра прибудет приказ о передислокации эскадры, заштормит море, произойдет что-то еще, вплоть до того, что на фрегате объявят карантин, и другого шанса ждать придется долго. В любом искусстве предела совершенства нет. А чтобы подняться на очередную ступень по лестнице, ведущей к недосягаемой вершине, необходима практика с лучшими. Не сложись сейчас, возможно, я всю оставшуюся жизнь буду пенять себе, что не поторопил события.

– Договорились! Но, сарр Клименсе, ради самого Пятиликого, прошу отнестись к Ранольду со всей серьезностью: он незауряден, уверяю вас!

– Спасибо.

Мне и в голову бы не пришло, еще и по той причине, что в какой-то мере успел его оценить. Разминаясь, Ранольд с легкостью выполнил несколько сложнейших па, а его удары по воображаемым противникам были что называется – молниеносны. Уже по одному этому можно было получить достаточное представление об уровне его мастерства. И тем больше я ждал поединка.

Из предложенных на выбор десятка абордажных сабель я выбрал ту, что оказалась ближе всего: несущественная деталь. Чтобы понять балансировку любой из них, человеку с хорошим опытом достаточно несколько раз ею взмахнуть. Навыка у меня с избытком, гарды на всех них примерно одинаковы, впрочем, как и длина клинков. Что слегка смущало – не повторится ли со мной ли та же ситуация, как и в дуэли с Кимроком? Но я старательно гнал беспокойство от себя.

– Сарр Клименсе, может быть, вам стоит надеть на себя если не кирасу, то хотя бы шлем? – предложил Коден. – Во избежание случайностей. Все-таки оружие боевое, вы оба на этом настаивали.

– Диего, вы никогда не пробовали рукодельничать, вышивать, например, в меховых рукавицах? Я тоже, но почему-то уверен, что они создадут неудобства. А от игры случая не спасет и полный латный доспех.

– Как знаете. Но на берете настаиваю.

Я кивнул, соглашаясь: нелишняя деталь одежды во избежание невовремя попавшей капли пота в глаза.

– Тогда начнем?

– Безотлагательно.

Стоило бы хорошенько размяться, а заодно настроиться: противник действительно серьезный. Для этого на какое-то время необходимо укрыться от посторонних глаз, но время было упущено. Пришлось утешить себя мыслью – так даже лучше. В моей биографии бывали ситуации, и наверняка они случатся в дальнейшем, когда пытались убить внезапно. И о какой разминке или настрое в такие моменты могла идти речь?

Наконец, мы начали. Ранольд был настроен решительно: ему предстояло не посрамить честь корабля, к тому же на глазах адмирала. Себе я поставил сразу несколько задач. Как и обычно, узнать что-то новенькое. Дать возможность Ранольду проявить себе во всей красе. Одержать уверенную победу, в тоже время, не унизив противника. Ну и конечно же, выйти из схватки целехоньким, желательно, без единой царапины.

То, что происходит в абордажном бою, назвать фехтованием можно только отчасти. На тесноте палубы, когда над головой натянута защищающая от обломков рангоута сеть, толком не размашешься. Сам настил словно намылен от крови, к тому же завален трупами. Гремят выстрелы и усиленные рупором команды, обе стороны кричат от ярости, и вопят от боли. Идет ожесточенная рубка в попытке разбить строй защитников, и на острие атаки такие люди, как Ранольд. Совсем непохоже на арену турнира, когда между выпадами успеваешь порой заметить в толпе зрителей миловидное женское личико, послать воздушный поцелуй, подмигнуть, или даже отпустить комплимент.

Мы ненадолго сошлись, пытаясь оценить скорость и остроту реакции соперника. Отпрянули, пройдясь по краю образованного зеваками круга как два хищника в борьбе за территорию, и решительно шагнули друг другу навстречу. Ранольд закрутив саблей так, что клинок едва не образовывал марево, рывком сблизился, чтобы нанести удар по моей прикрытой беретом макушке. В последний момент повернув саблю плашмя, наверняка рассчитывая только коснуться.

Этого было бы достаточно, чтобы понять даже самому несведущему зрителю – бой окончен, едва только начавшись. Я ушел пируэтом под бьющую руку Ранольда. Сложный маневр, но он должен дать знак – не все так просто, как ему хотелось бы. Конечной целью было выйти ему за спину, но он, благодаря своему проворству, сумел избежать атаки сзади, разорвав дистанцию, а заодно поворачиваясь ко мне лицом. То, что произошло, вызвало одобрительный гул, и предназначался он обоим. Со следующим действием Ранольд не затянул. Совершив длинный выпад, он припал на колено, на этот раз выбрав мишенью мой живот. «Аннета его действия наверняка бы не одобрила», – парируя встречным ударом невольно усмехнулся я, поскольку выбрал он самый низ. Было понятно, что именно он затевал. Показавшееся на миг между ногами острие сабли за моей спиной сказало бы о том, что лишь волей владельца оно не возникло ладонью выше, проложив себе путь через плоть. Атакуя затем поочередно, мы какое-то время высекали клинками искры, давая зрителям то зрелище, ради которого они и собрались. Ор и свист был слышен отовсюду, в том числе и с мачт. Господа офицеры выражали свое восхищение более сдержано – аплодисментами. Ими, теперь уже общими, все и закончилось, когда, показав друг другу между делом пару уловок, мы разорвали дистанцию, и отвесили в знак уважения сопернику полупоклон.

– А вы действительно хорош, сарр Клименсе! – на мой взгляд, восторга Кодену можно смело поубавить не меньше, чем наполовину. – Для Ранольда обычное дело, когда оппонентов у него несколько. Мне и в голову не приходило, что можно выстоять против него в одиночку. И уж тем более, чтобы вот так!.. – Коден неожиданно подмигнул, давая понять: ему удалось увидеть намного больше, чем любому из тех неискушенных зрителей, коих присутствовало большинство. Например, то, что в полную силу я так и не включился, хотя мог бы значительно прибавить в скорости.

Глава пятая

– Дорогая, водевиль тебе не глянулся?