Кажется, я уснула. Меня вырвало из сна беспокойство. Рома! Я вскочила с кровати и поспешила в детскую. Буквально столкнулась с Аней, нашей няней.

– Анечка, прости, я уснула. У тебя же рабочий день закончился.

– Ничего страшного, Яна Николаевна. Я к вам заходила, вы спали, не стала будить. Ромочка тоже спит.

– Спасибо. Спасибо, Аня.

Нужно ей премию внеочередную перевести. Девушка молодая, но с детьми ладила. Сначала брать ее не хотела из-за возраста, а потом решила, что если мужчина смотрит на женщин, то это может произойти где угодно, и не повод опасаться каждого столба.

– Я вызвала тебе Олега. Он отвезет, поздно уже.

– Спасибо. Кстати, Мирослав Константинович приехал. Он укладывал Рому. Вас будить не велел.

Вернулся. Плечи вздрогнули, а меня тряхнуло, как в гриппозном ознобе. Я обняла себя и медленно побрела к лестнице. Пора поговорить обо всем, что я сегодня узнала. Надеюсь, муж наберется наконец смелости и объяснится со мной откровенно. Я устала. Я хочу услышать все от него. Просто правды. Разве это много?

Мужа с дочерью я нашла в маленькой комнате, нашей, семейной. Он зажег камин и устроился в кресле; Николь сидела у него на руках и обнимала за шею.

– Пап, можно спросить? – услышала я.

– Конечно.

– Пообещай, что ответишь честно.

– Обещаю, – Мир шутливо поднял руку.

– Ты любишь мою маму?

Я застыла, приросла к полу, стиснула бронзовую ручку двери. Ждала. Ждала…

– Люблю…

В этот миг я умерла. Да, наверное, именно этого я ждала. Любимый муж вырвал мне сердце. Но вырванное не должно болеть, только выстреливать фантомными болями. Просто нужно потерпеть, пройдет. Должно пройти. Обязано! А пока…

Я осторожно прикрыла дверь и, согнувшись пополам от разрывавших грудь рыданий, добралась до детской сына. Меня скрутило пополам прямо на ковре, хотелось выплюнуть внутренности, настолько все болело. Но я не могла позволить себе истерикой разбудить Рому. Я сбросила домашние туфли и легла к нему, утыкаясь в теплый бочок, подушкой заглушая слезы.

Дверь скрипнула, а полоска света из коридора разрезала темноту комнаты. По запаху восточного парфюма с сандалом и черным перцем поняла, что это Мир. Я спрятала лицо и притворилась мертвой. Он поцеловал нас обоих и ушел. Меня сморило от напряжения и мутной усталости, но мысль была четкой: нас с Мирославом никогда не было. Все фальшь. Он любил всегда только ее…

Глава 4

Мирослав

Вопрос от дочери был неожиданным. Я ответил правдиво, по крайней мере, так думал, но сказал я не все. Поймет ли? Ребенок все-таки.

– А почему вы тогда вместе с мамой не живете?

– Потому что я живу с Яной. Ее я тоже люблю. Она мама Ромчика. А Лика родила мне тебя.

– А разве можно любить двоих? – нахмурилась Николь.

Какие взрослые вопросы… Если честно, ответа у меня не было, а вот чувства были к обеим женщинам. Я не хотел терять жену, но не мог побороть влечение к Лике. Зов плоти утолить можно: бывало, по молодости кроет от девочки, а после секса отпускает, даже понять не можешь, отчего так тянуло. Но с бывшей будет точно не так, поэтому нужно взвесить решение, прежде чем его принять окончательно. Дороги назад точно не будет. Яна очень понимающая, вдумчивая женщина, но и она не могла принять и простить всего. Нагуляться и вернуться – с ней такое не сработает. Да и со мной тоже. Даже от мыслей таких тошнит. Я же не совсем мудло.

– Ну я же люблю вас с братом одинаково, – прибегнул к наглому, запрещенному и абсолютно не подходящему приему.

– Не-е-ет! – протянула Николь и чуть ли не до хруста сжала мою шею. – Ты меня больше любишь: я первая родилась и от мамочки!

Мне не понравилось, что дочь так думает и тем более произносит вслух. Рома пока мал, но скоро такие уколы станут заметны и приведут к ревности, скандалам и вражде. Это нужно пресечь.

– Ники, это неправда: я люблю вас с братом одинаково. Вы оба мои родные дети. Мне не нравится, что ты стала ревновать к Роме.

– Он мелкий, и ты с ним сюсюкаешь, – надулась.

– Когда ты была маленькой с тобой тоже сюсюкали, отдавали тебе свое время, внимание, заботу и любовь. И сейчас тоже, просто ты выросла и чего-то не замечаешь, а отчего-то отмахиваешься.

Дочка как-то странно начала жевать губу и глаза отводить. Ну что еще случилось?! Ей-богу, в этом доме в последнее время все наперекосяк!

– Сегодня мы с Яной поругались… – начала несмело. – Она зашла ко мне без стука, начала требовать собрать рюкзак, отчитывать, а ведь она не моя мама! – речь набирала обороты. – Я нагрубила Яне, и она сказала, что поговорит с тобой. Мне кажется, она специально что-нибудь придумает.

– Яна никогда ничего подобного не сделает. Я не понимаю, Ники, почему ты так настроена…

– Прости, пап, – прильнула ко мне. – Яна меня не любит и ревнует.

– Это неправда, – оторвал от себя и внимательно посмотрел в глаза дочери. Моя жена растила Николь с малых лет и никогда слова плохого не сказала на пустом месте. Конечно, с рождением сына отдавала ему больше себя и львиную долю внимания, но у дочери была родная мать и я – грех жаловаться! Мы Николь ни в чем не ущемляли! – Не повторяй слова взрослых, – про ревность точно Лика сболтнула. – Я не хочу больше этого слышать, – снял дочь с колен, – а теперь отправляйся на боковую.

Сам отправился на поиски жены: хотел поговорить, спросить, как чувствует себя, да просто поздороваться и поцеловать, но Яна не встречала меня, даже в нашей спальне ее не было. Вроде же уснула пораньше… Нет, к Ромке ушла. Странно.

После возвращения из командировки наше общение с Яной неожиданно свелось к какому-то непривычному минимальному набору: поцелуй в щеку, завтрак, поцелуй вечером после работы и… все. Она уходила укладывать Рому, иногда мы вместе: Яна читала, а мы с сыном слушали, только я потом выходил, а она оставалась. Снова наступало утро – и все по кругу. Я не понимал, что с ней происходит. Мы отдалились друг от друга. Только я думал, что это произойдет из-за меня, а выходило, что к этому намеренно шла сама Яна…

– Ты все-таки вернул Ярину? – спросил у Святослава, брата, когда решили рабочие вопросы и выбрались на обед. У него с женой настолько запутанная история, приправленная лютой жестью и семейной враждой, что лучше не лезть – убьет высокое напряжение. Поэтому я интересовался очень осторожно, в резиновых перчатках касаясь этого оголенного провода.

– Нашел убедительные доводы, – Свят ответил сдержанно. – В пятницу у нас в особняке что-то вроде «светануть ебалом», – показал кавычки. – Нужно жену заново представить обществу. Вас с Яной ждем, остальные так, – и показал два пальца в рот.

– Слышал уже. Будем, обязательно. Надеюсь, ты мою мать…

– Пришлось.

Мама есть мама, но моя порой невыносима. Моих жен она терпеть не могла, а мне не хотелось в очередной раз быть буфером.

– Кстати, я хотел насчет Лики… Она просила приглашение: вроде там кто-то из богемы будет, ей нужно засветиться.

– Ты реально хочешь столкнуть своих жен? – приподнял бровь так, словно смотрел на самоубийцу.

– Лика – моя бывшая жена. Мы давно развелись, а Яна… Странная какая-то в последнее время. Пусть увидит, что я не капаю слюной на бывшую.

– А ты не капаешь? – усмехнулся Свят. Ему легко говорить: он вспыльчивый и жесткий, но однолюб. Ярина – его одержимость, просто он не желал признавать, что с ума сходил по жене.

Я не успел возразить: мне неожиданно позвонила классный руководитель дочери.

– Извини, – посмотрел на брата, – это из школы. – Здравствуйте, Вера Борисовна. Что-то случилось?

– Здравствуйте, Мирослав Константинович, у нас тут ситуация с учителем английского. Не могли бы вы подъехать?

– А что Яна Николаевна? – привычно подумал, что жена решит все проблемы в школе. Учеба – в принципе ее вотчина: уроки, собрания, родительский комитет, все эти бесконечные чаты. Яна директор, и у нее были время и возможность плотно этим заниматься. Языки – это ее тема, конек. Она закончила иняз и была профессиональным лингвистом.

– Яна Николаевна недомогала с утра и уехала домой пораньше. Тем более, Николь… – на секунду замялась. – Она сказала, что у нее есть родители. Мы звонили ее маме, но она не ответила. Поэтому просим приехать вас.

– Ясно. Буду через полчаса.

По дороге позвонил Яне – она не ответила. Это как бы ее зона ответственности, это давнее и негласное решение. Я в школе бывал раз в год, как председатель попечительского совета: отстегивал им бабла на все хотелки: бассейн, новая библиотека, теннисный корт, собственный манеж. А решать с учителями – это не мое. С партнерами и конкурентами я на равных или выше, когда козыри на руках, а учитель – это авторитет, меня в детстве так учили.

– Лика, здравствуй, – набрал бывшую. Она взяла после второго гудка.

– Привет, Мирик, – по голосу она улыбалась. Рада меня слышать.

– Тебе звонили из школы. Почему не отвечаешь? – Лика, естественно, этими вопросами не занималась вообще никогда и даже не интересовалась. Зачем это воскресной маме? Но пора начинать…

– Я с незнакомых номеров не беру. Поклонники порой очень настойчивы. А что-то случилось?

– У Николь какие-то проблемы, меня вызвали.

– О-о-о… Я тоже приеду! – мне понравилось, что Лика не отмахнулась от дочери, а готова разделить со мной родительство.

– За тобой заехать? – почему-то мой голос звучал глухо.

– Спасибо, но я на машине, – вздохнула. – Хотя с радостью поехала бы с тобой… – намек.

– Увидимся, – закруглился. Меня в школе ждали, я там мыслями должен быть: с дочерью, а не с ее сексапильной матерью.

Лика опоздала, поэтому говорить с учителем пришлось самому. Ничего криминального не произошло: Николь получила по проверочной работе двойку, потому что не подготовилась. Закономерно. Скандал с учителем по языку вышел из-за недопонимания: дочка огрызнулась, когда ей сделали замечание, что без помощи «понятно кого» она скатится в троечницы. Тут объективно и педагог не прав: это на кого наезд? Не только на Ники, но и на Яну. При мне, конечно, сказал, что имел в виду усвоение знаний, а не просто «записал и забыл».

– Простите, пробки, – Лика встретила нас на ступенях. Николь тут же бросилась ей в объятия. Дочка в красках рассказала о своей кручине. – Поехали обедать, – предложила бывшая. – Куда ты хочешь? Чего-нибудь вкусненького?

Я нахмурился. Ну нет. За двойку и дерзость баловать ресторанами?! Отсюда росли ноги у наглости дочери. Еще год назад она была не такой борзой. Понимаю, переходный возраст начинался, но нужно же видеть берега!

– Нет, барышни, домой поедем, – на дочь посмотрел. – Уроки делать будешь и к переписыванию готовиться.

– Я на английском говорю, – смутилась Лика, – но грамматика…

– Яна поможет, – уверено заметил. – Вечером привезти тебе дочь? – поинтересовался чуть тише.

– Приезжай… те.

Николь всю дорогу дулась, лишившись развлечений. Я не пытался ее развеселить: отца в школу вызвали, это что такое вообще?!

Приехали мы раньше обычного и застали дома гостей: Ярина, жена брата, вместе с дочерью. Свят уверенно заявил однажды, что этот ребенок не от него.

– Ярина? – я был удивлен. Она совсем не изменилась внешне, но взгляд потяжелел: девочка лишилась всех иллюзий. На меня она смотрела без былого тепла.

– Пока, дорогая, – попрощалась с моей женой и потрепала по голове сына. Яна поднялась с дивана:

– Аня, возьми Рому и проводите гостей, – велела нашей няне. Николь тоже уже ушла к себе в комнату. – Ты рано сегодня, – заметила, наливая чай из красивого голубого чайника. Новый, что ли?

– В школу вызвали. У Ники проблемы с английским. Двойка за проверочную работу. Маячит тройка в четверти.

– Все, что получит, все ее, – Яна отреагировала ровно. Раньше было иначе. Она тянула Николь изо всех сил.