– Ну слава богу! – услышала родной голос. – Ты где, Яна? Мы тут с ума сходим… Дай мне телефон… – услышала взволнованный голос отца. Господи, неужели всех подняли по тревоге?!

– Мам, все нормально. Пап, все хорошо. Мы с Ромой в порядке, просто…

– Что просто? Мирослав приезжал. Сначала звонил, потом тебя у меня искал. Яна, твой муж, кажется, не в себе…

– Да все нормально. Это он с непривычки.

– В смысле?

– Я решила, что нам действительно лучше… – папа слушал, нужно смягчить: он про наши проблемы не знал. – Разъехаться, – произнесла и… услышала характерный поворот ключа. – Мама, прости, перезвоню.

Медленно поднялась, пряча дрожащие руки в карманы, вышла в коридор, нервно покусывая щеку. Я забыла, что у Мирослава был ключ.

На пороге стоял Мир: волосы взлохмачены, глаза горели лихорадочной серой дымкой, на черной водолазке следы дождя.

– Почему ты без куртки? – за окном изрядно похолодало, а я слишком привыкла заботиться о муже.

– Яна… – и столько яростного облегчения в одном имени. – Я чуть с ума не сошел…

– Папа! – Рома тоже выскочил в коридор: в одной руке машинка, в другой – куриная ножка. Мир подхватил его и крепко прижал к себе, хаотично целуя.

– Привет, Ромчик. Привет, сынок.

– Пойдем, покажу мою новую комнату, – Рома потянул его вглубь квартиры.

Мирослав на мгновение замер, затем перевел на меня угрюмый взгляд. Я выдержала его: конец настал, причем далеко не сегодня, пора нам обоим это признать и принять.

– Как у вас вкусно пахнет, – Мирослав нарочито потянул носом. – Покормишь, жена? – надавил последним словом.

Я не ответила, но взяла тарелку:

– У нас без изысков, если что. Макароны и курица, устраивает? – у меня не было цели выводить Мирослава на конфликт. Я устала и хотела спокойно уйти. Без скандалов. Хочется есть, пусть ест и будет свободен.

– Мне нравится, если что, – повторил с сарказмом. Злился. С чего бы это?

Мужчины… Как же вы не любите менять привычный мир, правда, длится это, обычно, недолго. Потом еще спасибо скажет, что произнесла вслух то, о чем он мечтал. Облегчила совесть. Ведь всегда можно сказать, что решение расстаться было моим.

– Это наш дом, – рассказывал Рома. – Мама сказала, что мы будем тут жить, а ты, пап, и Ники, не будете, – объяснял с детской непосредственностью. Рома услышал меня, но пока не понял, что это значит для него.

– Мама сказала, значит… – и снова свои грозовые глаза на меня поднял. – Поехали домой, – подхватил нашего сына.

Я не против, мне личные вещи нужно собрать.

– Мы на машине, поедем за тобой.

– Мы поедем все вместе, – и подошел максимально близко, обдавая остатками восточного шлейфа одеколона. – Ты думаешь, я отпущу тебя с Ромкой? – и покачал головой.

Весь вечер Мир не отходил от сына, даже купал сам, затем читал и укладывал спать. Пускай, теперь, если он будет брать Рому на ночь, это станет привычным моционом. Я не рассматривала вариант, что муж мог отказаться и отделываться от сына исключительно алиментами. Бывшая будущая жена, надеюсь, не сможет настолько охмурить его, хотя… Мирослав одержим этой женщиной, поэтому готовой нужно быть ко всему. А пока я достала два больших чемодана и паковала в них свою жизнь. Это только необходимые вещи, а еще обувь, сумки, верхняя одежда и куча всего, что накопилось за почти девять лет. У меня были драгоценности, некоторые весьма и весьма баснословной цены. Я не альтруистка и не гордая птица – ей ничего своего не оставлю. Хватит, дома и… моего мужа. Хотя, вполне вероятно, Лика считала, будто она просто вернула свое.

– Что ты делаешь? – Мирослав неожиданно возник на пороге гардеробной. Оперся плечом о косяк и смотрел на меня с холодным прищуром. Видимо, пришел разобраться с взъерепенившейся женой, которая подняла бурю в стакане, а встретил женщину, которая приняла взвешенное решение.

– Собираю вещи, – взяла со стеллажа стопку базовых маек. – Мир, думаю, после вчерашнего хватит делать вид, что у нас все в порядке. Нам лучше пожить отдельно, подумать… Мы с Ромой переедем в квартиру, а ты можешь встречаться с ним, когда нам обоим будет удобно…

У каждого человека есть триггеры, поэтому я не бросала в лицо громкое слово «развод». Развод – это огромный триггер для моего мужа.

– Воу, Воу. Стоп! – воскликнул Мир. – Ты о чем вообще?! Куда ты собралась, да еще и с моим сыном? У тебя что, есть кто-то?

Это было неожиданно.

– У меня нет, а у тебя?

– Ты опять о…

– Да, я устала! – оборвала на полуслове. – Не хочу больше тянуть лямку: ты, твоя бывшая, хамство Николь, этот брак… Все, не хочу. И ложь твою слышать не хочу!

– Яна, ты не права.

– Мир, хватит! – бросила вешалку с брюками. – Признайся! Наберись смелости и скажи! Я же знаю… Чувствую… Ты выбрал, просто боишься произнести это вслух!

– Ничего не было с ней, – стоял на своем.

– Я видела ваши совместные фотографии со вчерашнего вечера.

– Это случайность. Мы у Свята встретились.

– А целовался с бывшей у нее дома тоже случайно? – обронила шепотом.

– В смысле? – Мирослав нервно сглотнул.

– Дочь у тебя любит все снимать. Будь осторожен, когда трахаешься со своей актрисой. Мало ли, звездами порно станете.

– То есть я хуевый, а ты обманутая жена, да? – повысил голос. – Почему ты не пошла со мной вчера? Почему не удержала, не подала руки, не отвела к гребаному психологу? Ты решила морозиться! Ты несколько недель молчала! Ты довела меня! Я сорвался, Яна, потому что тебя не было рядом! – бросил мне в лицо.

– Потому что ты любишь ее. Не меня! – крикнула, балансируя на грани истерики. – Я слышала твой разговор с дочерью! Слышала, что ты сказал… Ты меня не любишь…

Мирослав резко замолчал, виновато отвел взгляд, эмоции схлынули. Правда, все правда.

– Уже неважно, когда ты с ней начал спать…

– Я не спал с Ликой, клянусь, но, – громко сглотнул, – но почти. Прости. Прости, Яна.

Я отвернулась, смаргивая слезы. Вроде бы была готова… Нет, к этому невозможно подготовиться.

– Яна, Мудрёна… – подошел и попытался обнять со спины. Я одеревенела в его руках. Говорят, что, когда узнаешь о предательстве, становится противно, мерзко, отмирают в минуту чувства. Нет, не так. Тебе просто больно. Так больно, что дышать не можешь. А любовь… Нет, она жива, но так больна, что отравляла, а не окрыляла. – Прости, что сделал тебе больно. Ты не заслужила этого. Ты лучшая жена, – на этих словах я скинула его руки. – Давай, я уеду. Это твой и Ромкин дом. Если не хочешь видеть мою рожу, уеду. Поживу…

– У нее, – закончила за него.

– Да перестань! – схватился за голову. – И так тошно, – и двинул кулаком в большое зеркало, разбивая свое отражение. – Вы никуда не уедете. Я этого не хочу. Это неправильно! – нервно расхаживал по гардеробной, капая кровью на дубовый пол.

– Нет. Все кончено, Мирослав. Дальше только развод…

– Что ты сказала? – схватил за лицо окровавленными руками. Мир всегда был уравновешенным и адекватным, но сейчас мне стало страшно от тяжелого, отдающего безумием взгляда. – Вот так, значит? Все решила? – тихо-тихо.

– Отпусти…

– Нет.

– Отпусти, мне больно, – пальцы слишком сильно сжимали лицо. Мирослав смотрел еще с минуту, затем резко отошел, а я сползла по стенке.

Утром мы с Ромой уехали. Нас никто не провожал…

Глава 6

Мирослав

Я просто не мог смотреть, как они уходят из дома. Опять. Однажды так уже было: Лика с дочерью уходила. Тогда я был инициатором расставания, но боль была такая, словно сердце вырвали, разрезали на куски и бросили на корм собакам. Правда, легче стало, когда спустя несколько месяцев дочка, моя Ники, вернулась, и мне нужно было включаться в воспитание трехлетней малышки.

Всего пара месяцев, и я встретил Яну. Совершенно случайно: она забирала сестру из садика, а я – дочку. Потом уже узнал, что они с Илоной единокровные, что родители в разводе, и сама Яна меж двух огней.

Красивая молодая девушка, преподававшая языки в школе, куда после садика мы отдали Николь. Сейчас Яна там директор: не без моей протекции, но она полностью этого заслуживала. Ники с ее сестрой дружили до сих пор и ходили в одну школу.

Яна ладила с детьми, это подкупало. Я узнал ее номер телефона и пригласил на свидание: красивая, но чересчур серьезная. Умная, начитанная, интересная – с ней было о чем поговорить. С такими не заводят интрижку на одну ночь, тут другие намерения во главе угла. Но секс безусловно важен: женщина должна возбуждать, и я захотел Яну, только получить ее было сложнее. Она не торопилась согреть мою постель, хотя я ощущал эмоциональную отдачу. Я не то чтобы считал, что женщины обязаны по щелчку пальцев раздвигать передо мной ноги – мне было тридцать, и мозги уже взяли вверх над спермотоксикозом, но Яна обозначила границы, когда узнала, что школа находилась под эгидой Нагорных, и общение, выходившее за рамки дружеского, со мной оборвала. Ей слухи были не нужны. Это подстегнуло еще крепче: добился, получил и ни капли не пожалел ни об едином усилии. Через год мы поженились.

Это случайное знакомство помогло пережить болезненный развод, а как жена Яна взяла на себя заботу о моей дочери. Помню, как возмущалась и шипела Лика, узнав о моем достаточно скором браке, даже поспешила выйти замуж за какого-то продюсера, но долго это не продлилось. Не скрою, ревность бывшей была приятна, но через годик все устаканилось и стало абсолютно все равно: Лика снималась в Москве, мы втроем жили в Петербурге. Николь из-за съемок брала нечасто к себе, а у нас с Яной общий ребенок родился. О бывшей думать было некогда и уж тем более крутить вариант снова сойтись.

Как же так вышло, что Лика снова вошла в мою жизнь, но не как забытое прошлое, а как сексуальное настоящее? Сам не знаю, воткнуло и все. Ее стало слишком много в моей жизни: она улыбалась, ластилась, намекала, и я поплыл, как и тогда, по молодости.

Что я имел сейчас? Сейчас все повторялось: от меня ушла жена, только виновником разрыва теперь был я. Неделя до годовщины – девять лет вместе – не дожили…

Я не хотел, чтобы вышло так, не стремился, не предполагал! Гнал машину подальше от дома и понимал, что мне физически дурно: видеть Яну с чемоданом и Ромку с игрушками, но покидавших наш дом – это выше моих сил. Остановить ее просто не смог бы – не силой ведь держать? Я слишком обидел жену. А самое мерзкое, что в душе знал: меня тянет к бывшей, и это не прошло как морок. Разумом все понимал, но инстинкты слишком сильны. Мне нужны обе эти женщины. Кажется, я любил их обеих. Это невозможно, но факт…

Мне много звонили, даже мать обрывала телефон: вчера ее взбаламутил, теперь будет пытать, пока не узнает, что у меня в жизни стряслось. Она была очень недовольна, что я был на вечере у Свята без жены. И еще больше возмущалась, когда мы там с Ликой пересеклись и провели время вместе до последней минуты, как пара: вели себя прилично, но…

Мама не любила Яну, но и моя бывшая никогда не вызывала у нее восторгов. Но произошедшее мать считала жутко неприличным. Я пригласил ее на танец, и мама возмущенно пеняла, что я выглядел, как мужик, выгуливавший в приличном обществе шлюху. Женатый мужчина так себя не ведет, хотя бы из уважения к нашей фамилии и к моей собственной жене. В этой ситуации именно Яна станет жертвой сплетен, слухов и кулуарных смешков. Такого спича я от матери давно не слышал, тем более, в защиту женщины.

Домой приехал к вечеру. Машины Яны в гараже не было – честно, была надежда, что жена передумала и решила не пороть горячку. Но нет, дома было слишком тихо. Детей нет, жены нет, снова я здесь один.

На кухне пахло едой: на плите в фольге ужин, а в холодильнике закуски и салат. Марта приходила, хоть кто-то остался.