– Васильчук должен был отправить к мосту разведку, – поняв его взгляд по-своему, вмешался в разговор Глеб. – Мы обсуждали этот вопрос с командиром отряда и решили, что, пока группа Клименко не вернулась со всем необходимым для подрыва, к мосту будут посланы две группы разведчиков, которые подробно разузнают, как охраняется мост, и попробуют найти лазейку для проникновения группы подрыва.

– Думаете, такая лазейка найдется? – поинтересовался полковник Ларионов.

– Если поискать хорошенько, то обязательно найдется. Немцы тоже люди, и им свойственно делать ошибки, – уверенно ответил Глеб. – Нет ничего идеального, сотворенного человеческими руками. В том числе и идеальных оборонительных укреплений.

– Резонно, – кивнул Ларионов и посмотрел на Клименко, имея в виду изъян в укреплениях вокруг моста.

– Найдут, – уверенно пообещал Шубин. – Мы уже говорили об этом с Васильчуком, и он пообещал – кровь из носу, но найдут…

При этих словах Глеб невольно посмотрел на полковника Соколовского, чье любимое выражение он только что использовал для придания уверенности обещаниям Васильчука. Тот понял посыл и едва заметно усмехнулся.

– Что ж, у нас нет оснований не доверять словам и обещаниям командира партизанского отряда, – заметил Гордов, – поэтому будем считать вопрос с мостом решенным делом. Командовать операцией будет лейтенант Ребров, он же отвечает за доставку взрывчатки и мин к месту проведения операции. А теперь я хотел бы поговорить с вами, капитан Шубин. – Генерал-полковник отвел взгляд от Реброва и посмотрел на Глеба.

Шубин выпрямился и одернул гимнастерку, давая понять, что он весь сплошное внимание.

– Петр Вениаминович, – Гордов бросил взгляд на Соколовского, – доложил мне, что вы были переведены в его группу с другого участка фронта только несколько дней назад и уже успели отличиться. Мне доложили, что группа разведчиков под вашим командованием сумела не только наладить связь с отрядом партизан, но и вынести из вражеского тыла сбитого летчика с важными для нашего наступления документами… Кроме того, вами полковнику Соколовскому были переданы и некоторые другие сведения. Например, о неком секретном пакете, который офицер СС вез в штаб на первую линию обороны. Это так?

– Так точно, был пакет, – ответил Шубин. – Только вот не получилось у нас его захватить, – заметил он.

В его голосе Гордов не услышал извинительных ноток и удовлетворенно кивнул. Он понимал, что Шубин в связи с большой секретностью порученного ему задания не мог и не стал рисковать и ставить под удар выполнение своей основной задачи – доставки важных разведданных в штаб фронта. Вполне вероятно, что, задумай разведчики заполучить этот пакет, они неминуемо бы привлекли к себе внимание, и немцы начали бы на них и партизан полномасштабную охоту. И неизвестно, как все могло тогда обернуться. Не получи штаб вовремя необходимые данные, добытые летчиком, наступление опять бы пришлось откладывать, как это один раз уже было. Так что Шубин все сделал правильно. Из двух зайцев всегда выбирают того, который жирнее. Можно сказать, что это – один из основных законов разведчиков.

Но вопрос с донесением на передовую линию обороны немцев тем не менее оставался открытым. Пакеты зря не развозят, вполне вероятно, что немцы готовили какую-то ловушку против наступавших частей на этом участке фронта. Но какую?

– Вы все сделали правильно, капитан, – сказал Гордов после недолгого молчания. – Но если есть хотя бы малейшее подозрение, что немцы что-то затевают, чтобы сорвать наше наступление, необходимо эти сомнения либо подтвердить, либо развеять. Вы со мной согласны?

– Согласен.

– А раз так, то придется вам, капитан Шубин, выполнить еще одно весьма важное для нашего успешного наступления задание. Чтобы точно узнать, что затевает немецкое командование, нам необходимы сведения из первых рук. А их, как вы понимаете, может нам дать только штабной офицер СА. И не просто какой-нибудь майор или подполковник – они лишь исполнители приказов, нам нужен штабист из высшего руководства. Вам понятна моя мысль?

– Так точно, товарищ генерал-полковник, – ответил Глеб.

– Хорошо, – кивнул Гордов и после небольшой паузы продолжил: – Но это еще не все, что вам предстоит сделать и узнать. Конечно, действовать вы будете не в одиночку, не одной лишь разведгруппой. Я думаю, что партизаны, – генерал-полковник перевел взгляд на Клименко, – помогут вам еще с одним заданием. Кроме подрыва железной дороги на Броды нам необходимо выяснить, что творится в обороне противника. Выявить в ней пробел, найти прореху. Речь идет о 14-й гренадерской дивизии СС «Галичина». У нас есть сведения о ее составе и количестве, но нет пока четких координат мест ее дислокации. – Он вопросительно посмотрел на полковника Ларионова, отвечающего за разведку. Тот хотел что-то сказать, но генерал-полковник остановил его взглядом, потом перевел его на Соколовского. – Петр Вениаминович доложил, что вы, капитан Шубин, и партизаны из отряда Васильчука имеете некоторые сведения относительно расположения «Галичины».

– Мы сталкивались с «галичанами» во время поисков нашего летчика, – ответил Шубин. – Васильчук рассказывал мне, что они не раз вступали с отдельными отрядами из этой дивизии в перестрелку. По всей видимости, немцы используют националистов в качестве карателей против партизан и местного населения. Я правильно говорю? – спросил он у Клименко.

Тот кивнул, подтверждая слова Глеба.

– Скорее всего, немцы используют эту дивизию в качестве боевой единицы где-то севернее Бродов. То есть примерно в районе леса, в котором расположен отряд Васильчука. Но это только предположение, основанное на том, что партизаны часто сталкивались с этой СС-дивизией на подконтрольной отряду территории. А как оно на самом деле, я не знаю.

– Придется вам вместе с партизанами уточнять это предположение. И если оно подтвердится, узнать и сообщить по рации точные координаты расположения националистической дивизии СС, – конкретизировал свой приказ Шубину командующий 3-й гвардейской армией. Потом потер ладонью лоб, словно вспоминая, все ли он сказал, и закончил: – Что ж, мне остается только добавить, что все дальнейшие шаги вашей операции вы, капитан Шубин, будете согласовывать с вашим непосредственным начальником – полковником Соколовским и с командующим дивизионной разведкой полковником Ларионовым. Для обсуждения деталей можете воспользоваться моим временным кабинетом. – Гордов кивнул сразу всем, давая понять, что у него есть и другие дела, требующие его контроля, и вышел из помещения.

Ненадолго воцарилось молчание, которое прервал полковник Ларионов. Он подошел к столу, на котором была разложена большая карта, и, обращаясь к Шубину, попросил:

– Капитан, покажите мне на карте маршрут, которым вы шли в сторону Бродов и обратно. И по возможности с подробными комментариями.

Еще почти час прошел в обсуждении деталей операции, которую должны были выполнить Шубин и партизаны отряда Васильчука.

– В заключение хочу добавить, – сказал Ларионов, когда уже почти все вопросы по предстоящей операции были обсуждены. – На выполнение всего задания, вернее, всех трех заданий, вам дается не более четырех суток. Время поджимает, сами понимаете. Командование фронтом уже наметило день наступления, и переносить его из-за каких-то оплошностей и недоработок разведки не собирается. Думаю, мне не стоит напоминать вам, капитан, что в ваших руках жизни многих наших солдат и офицеров. О важности сохранения секретности этого задания я вам напоминать не буду, вам и так все понятно. – Он помолчал, о чем-то подумал и продолжил: – Для того чтобы ваше продвижение в тыл врага не было выявлено фашистской разведкой, принято решение выслать в разных направлениях еще две группы разведчиков для отвлечения от основной разведгруппы, то есть от вас. Корректировать ваши действия и держать связь с вами и партизанским отрядом, а также с остальными группами разведки будут связисты из дивизии подполковника Субботина. Еще есть вопросы?

– Сколько человек мне разрешено взять с собой для выполнения задания? – Шубин посмотрел на Соколовского.

– Мы с гвардии полковником решили так, – вместо Соколовского ответил Ларионов. – С вами пойдут пятеро самых опытных разведчиков. Троих вы можете взять из тех, что уже ходили с вами на предыдущее задание, а еще двоих я назначу сам. И, предупреждая ваш следующий вопрос, скажу – на задание вы отправляетесь уже сегодня ночью. – Он посмотрел на циферблат часов на своем запястье и уточнил: – То есть через шесть часов и двадцать четыре минуты. Иначе говоря, выйти необходимо не позже двадцати четырех часов. Получится раньше – отлично. Вопросы?

– Никак нет, – ответил Шубин.

– Все остальные вопросы – в смысле экипировки, воды и прочего – к гвардии полковнику, – кивнул Ларионов в сторону Соколовского.

– Разберемся, – хмыкнул тот и добавил, обращаясь к Шубину и Клименко: – Поехали, будем потихоньку собираться. Лейтенант, – посмотрел он на Реброва, – вы с нами?

– Нет. Я буду позже, когда получу от своего командира добро на погрузку мин и взрывчатки. Подводу с ними я доставлю в группу гвардии полковника, как только закончим погрузку.

– От добре, – улыбнулся Клименко. – За такое – спасибо от всех партизан.

– Не за что, – улыбкой на улыбку ответил Ребров. – Одно дело делаем.

Глава вторая

Автомобиль, за рулем которого сидел сам Соколовский, пылил по дороге обратно в расположение группы. Своего ординарца гвардии полковник отправил на заднее сиденье, в компанию к Клименко, а Шубина усадил рядом с собой под предлогом важного разговора. Но сразу такого разговора, как ожидал Шубин, не получилось. Полковник, по всей видимости, что-то обдумывал, поэтому целых двадцать минут в машине царило молчание. Было так тихо, что в какой-то момент стало слышно, как захрапел уснувший Клименко. Увидев в зеркало заднего вида, что Лелюшин хочет разбудить партизана, Соколовский тихо сказал:

– Не трогай его, Лелюшин. Не видишь – устал человек. Пусть поспит. Ему ночью еще предстоит идти обратно за линию фронта. – Немного помолчав и не повышая голоса, чтобы ненароком самому не разбудить Клименко, он добавил: – Хочу тебе сразу сказать, капитан. Котин останется в расположении группы – у меня для него есть другое задание.

Последовала пауза. Соколовский посмотрел на реакцию Шубина, но Глеб оставался спокойным и невозмутимым, поэтому полковник спросил:

– Кто еще с вами вернулся? Напомни.

– Жуляба, Энтин, Воронин и Ванин. Ванин – раненный в плечо. Ничего серьезного, но в строй вернется не раньше чем через неделю.

– Да, вспомнил, – покивал Соколовский, глядя прямо перед собой на дорогу и выравнивая переваливающуюся с боку на бок из-за неровностей и рытвин машину. – Вот и бери с собой тех троих, которые целы. Впрочем, смотри сам. Кстати, и с Котиным посоветуйся. Он своих ребят лучше всех знает. Но я сейчас о другом… Я недавно с подполковником Субботиным говорил, просил его дать мне кого-то на замену Яценюка. Хочу Миколу вернуть в расположение штаба группы. Мне без него во время наступления никак не обойтись. Что ты думаешь по этому поводу?

– А что мне думать? – пожал плечами Глеб. – Вам виднее. Если надо, приведу Миколу обратно, была бы замена.

– Да, будь добр, доставь мне его обратно. И чтобы без ранений тем более… – Соколовский вдруг замолчал, понимая всю невозможность и нелепость выполнения своего приказа, поэтому через пару секунд заминки тихо добавил, словно извиняясь: – Это не приказ, а личная моя просьба. Понимаешь, капитан?

– Понимаю. – Шубин пристально посмотрел на полковника, а потом, вспомнив что-то, улыбнулся и сказал: – Обещаю выполнить вашу просьбу, товарищ гвардии полковник. Но можно задать вам личный вопрос?

– Давай, спрашивай.

– В тот день, когда прибыл к вам в часть, я встретился с Миколой, и он провел меня к штабной землянке. Там что-то передал вам, завернутое в чистую холстину. Вы его тогда еще очень благодарили и сказали, что он вам чуть ли не жизнь спас. Можно узнать, что там было, в том свертке?

Соколовский рассмеялся. Тихим таким, но заразительным смехом, так что Глеб невольно тоже улыбнулся.