– О! – сладким голосом протянул Лучано. В его взгляде мелькнул интерес. Но это был хреновый интерес. Только что гангстер понял, что у меня есть слабые места. – А это что за милый щенок? Твой личный ирландский телохранитель, Джованни?

– Он мой друг, – Снова повторил я, глядя прямо на Массерию, игнорируя при этом Лучано. – Он проявил глупость, но из верности. Разве наша семья не ценит верность? Именно Патрик и есть тот второй человек, который вместе со мной спас товар. Он был рядом, когда началась заварушка с Фрэнки Йелем. Он не спасовал, не испугался.

Массерия слушал меня, не перебивая. На Патрика он смотрел так, будто тот был насекомым, приползшим на его обеденный стол.

Еще один удар по репутации Джо Босса. Новоиспеченный член семьи якшается с ирландцем. И главное, что в этой ситуации теперь ни черта не сделаешь. Не может Массерия меня сейчас обратно вернуть в ряды предателей или выкинуть из клана. Это совсем уж глупость. Пять минут назад только приняли.

Маранцано не унимался:

– Смотри-ка, Джо! Теперь у тебя в семье и сицилийские легенды, и ирландские головорезы! Настоящий интернационал! Может, еще коммунистов позовешь?

Вообще, конечно, мне даже немного стало жаль Массерию. По-моему, он был на грани. Ему пришлось «проглотить» мою историю, явление Фредо, а теперь еще добавился идиот-ирландец, который явился с какой-то крайне нелепой целью.

Джо Босс с силой выдохнул, сжав кулаки, а затем обманчиво спокойным тоном произнёс:

– Забери своего ирландского щенка, Джованни. И чтоб я его больше никогда не видел. Особенно вблизи этого дома. Если ты за него ручаешься, хорошо. Пусть работает вместе с тобой. Но на глаза мне не попадается. Понятно? А насчет дружбы… тебе стоит пересмотреть круг общения. Мы тебя приняли в семью. Начинай жить как часть семьи.

Не дожидаясь новых виражей этого непредсказуемого дня, я повернулся к Патрику, выхватил у него из ослабевших пальцев пистолет, и решительно взял его под локоть:

– Пошли, герой. Твое приключение окончено.

Буквально через пять минут Патрик, Фредо и я уже стояли на улице, щурясь от яркого солнца.

– Idiota! – Рявкнул старик, а затем со звонким щелчком отвесил ирландцу подзатыльник. – Зачем приперся сюда?! А главное, как?!

– Эй! Несправедливо! Я пошел за тобой, если что, Фредо! – Возмутился Патрик, – Ты молча выскочил, как только Джованни увели. Я сразу понял, что ты отправился ему на помощь. Ну и двинулся следом. Скажи, у меня отлично все получилось?! Ты даже не заметил, что я крался за тобой!

– Погоди, дружище… – Я оттеснил ирландца плечом, а затем посмотрел на рыбака, – Бонасэра Скала? Черт возьми, Фредо… Ты мог бы предупредить?

Старик, снова сгорбившись, хрипло рассмеялся.

– А что бы ты сделал по-другому? Стал бы умнее врать этим сеньорам? Вряд ли. Ты и так справился. Дерзко, но… сносно. А этот болван, – он кивнул на Патрика, – Полный идиот, но преданный. Редкое явление в наше время.

– Они убили его, да? Моего дядю. – это был не вопрос, а констатация факта. Сам не знаю, зачем я снова спросил то, что и так очевидно.

Фредо посмотрел на меня своим привычно суровым взглядом, а потом ответил:

– Винченцо был честным человеком. Слишком честным для нового мира, который строили Массерия и его щенок Лучано. Он был против союза с ирландцами и евреями, против наркотиков, против того беспредела, что они сеют. Он был последним из старой гвардии. Его убрали. А теперь… – Фредо ткнул пальцем мне в грудь, – Теперь они будут следить за тобой. Вдруг яблочко от яблоньки недалеко упало. И решат, что лучше перестраховаться.

Старик резко замолчал, развернулся и зашагал в сторону, где находился наш дом.

Я остался стоять на улице среди шума большого города, который вдруг начал казаться бесконечно чужим и опасным.

Я только что получил пропуск в высшую лигу. Меня «приняли в семью». Но я понимал – это была не победа. Это было лишь начало новой, куда более опасной игры. И теперь моими противниками были не мелкие шишки вроде Салли Рыбы, а самые настоящие боссы мафии, один из которых – убийца дяди Винни.

Глава четвертая: Время – разбрасывать камни

Мы вошли в каморку, я молча снял куртку, кинул ее на стул, затем прислонился спиной к прохладной стене, пытаясь взять под контроль все те эмоции, которые продолжали бурлить в моем юном сицилийском сердце.

Кровь пульсировала в висках, отдаваясь в ушах тяжёлым, неровным стуком. Такое чувство, будто где-то внутри моей башки тикали огромные часы. Часы… Блин… Главное, чтоб не бомба с часовым механизмом, которая уже начала отсчет в обратную сторону.

Чертов Джованни! Это сто процентов его сицилийская кровь разгулялась. Какое мне вообще дело до Винченцо Скализе?! Почему меня так плющит от ненависти к Джо Боссу и особенно – к Лаки Лучано?

Прошло чуть меньше часа с момента, когда наша троица покинула компанию мафиози, а легче мне не стало. Руки буквально чесались от желания взять «томми-ган», вернуться в кабинет и покрошить там всех этих уродов в мелкие опилки. К счастью, «томми-ганы» на дороге не валяются, а мой разум все же сильнее горячей крови Джованни.

Патрик, бледный и по-прежнему возбуждённый после случившегося, сходу метнулся к закопчённому чайнику на плите, собираясь устроить нам чаепитие.

Фредо переступил порог самым последним. Он никуда не прислонился, никуда не метался. Он то и дело кидал в нашу с Патриком сторону тяжелые мрачные взгляды и явно не разделял ни возбуждения ирландца, ни моего желания кого-нибудь прибить. Особенно, если у этого «кого-нибудь» будет смазливое лицо, прилизанные волосы и прозвище Лаки.

Всю дорогу старик топал молча, вообще не говоря ни слова. А лицо у него было настолько мрачное, будто произошло нечто ужасное.

Догнали мы его с Патриком едва ли не за пару кварталов до нашего дома. Пристроились рядышком и шли так – ирландец справа, я слева. Со стороны, наверное, это смотрелось, будто дед выгуливает провинившихся внуков.

– Чай? – тихонько спросил Патрик, больше чтобы нарушить тягостное молчание, чем из-за реальной жажды.

– Сам его пей, идиот, – прошипел Фредо, снимая свою потрёпанную куртку. Он швырнул её в угол с такой силой, будто вымещал зло на ни в чем не повинной вещи. – Чай… Тебе бы молитвы читать, что живой остался! Или мозги вправить, наконец! Это ж надо было додуматься! Спасать он нас пошел… Нашёлся мне, спасатель.

Старик высказался, затем повернулся ко мне, и его взгляд, всего час назад принадлежавший легендарному сицилийскому мафиози, снова стал просто усталым, суровым взглядом старого рыбака. Хотя в глубине глаз всё ещё тлели угольки былой ярости.

– Ну вот, Джонни. Поздравляю. Тебя официально приняли в лоно семьи. – Фредо тихо хмыкнул, но хмык этот у него вышел горьким. – Ты теперь как цыплёнок, которого засунули в клетку к стае голодных лисиц. Только лисицы ещё и между собой грызутся. Расслабляться нельзя. Ни на секунду. Они будут следить за каждым твоим шагом, за каждым словом. И ждать. Ждать, когда ты оступишься. Или когда станешь слишком опасен. Как твой дядя.

Я молча кивнул. Осознание масштаба возможных проблем и глубины ямы, в которую мы с Патриком так лихо рухнули, давило сильнее любого груза. Ну и конечно, я был полностью согласен с Фредо. В моем случае не выйдет затеряться среди членов «семьи», потому что я для Лаки Лучано как кость поперек горла. Он непременно будет следить за мной и ждать, когда я споткнусь, чтоб подойти и выпустить пулю в затылок.

– Это все понятно. – тихо сказал я. – У меня ни на секунду не возникло заблуждения, будто Массерия и его цепной пёс были искренними. Они просто решили держать меня поближе к себе, чтоб я не натворил дел, которые могут принести Джо Боссу и Лучано проблем. Я это прекрасно осознаю. И… Еще… Спасибо, Фредо. Если бы не ты…

– Да ерунда это, – Старик махнул рукой. – Дело сделано. Теперь надо думать, как правильно разыграть все карты, что имеются на руках.

Его взгляд упал на Патрика, который неуклюже пытался разжечь плиту. Лицо Фредо смягчилось на долю секунды.

– А ирландец наш… Преданный дурак. Редкое, но весьма опасное сочетание. Потому что с теми, кто предан тебе, по-другому нельзя. Тоже придётся быть преданным. А когда двое молодых парней доверяют друг другу больше, чем себе… такие либо спасают мир, либо гибнут идиотским образом. Постарайтесь выбрать первый вариант.

Патрик обернулся, на его простодушном лице расцвела улыбка.

– Фредо, почему тебя так удивил мой поступок? Ты уже дважды говоришь об этом. Джонни поддержал меня на корабле, он не бросил меня в Нью-Йорке, встал на мою сторону, когда кучка сицилийских задавак хотела набить мне морду. Разве может быть иначе? Разве мог я оставаться в стороне, когда решалась судьба Джонни? Он мой друг! Я сказал – мы с ним до конца!

– Хм… Такими темпами конец-то очень даже скоро нарисуется. Вы же прям в самое пекло лезете. – проворчал старик, но уже беззлобно. – Ладно, хватит раскисать. Утро вечера мудренее. А ты чего тут чаи собрался распивать? У тебя, кажется, свидание с той… Роззи? Вчера вечером все уши прожужжал, а сегодня, что? Передумал?

В одну секунду лицо Патрика изменилось. Его словно изнутри озарил теплый, согревающий огонь, но тут же, следом, физиономия ирландца вытянулась, а взгляд испуганно метнулся к «ходикам», весевшим на стене каморки.

– Чёрт, я едва не забыл! Времени осталось совсем чуть-чуть. Опоздать могу.

Он засуетился, принялся вытаскивать из шкафа вещи, которые мы с ним успели приобрести. В итоге через пять минут,(вещей было не особо много), на кровати лежали две пары потрёпанных брюк и три такие же, прошедшие Крым и Рым, рубахи. Патрик застыл рядом, как воплощение скорби и уныния, с явным сожалением разглядывая шмотки.

– В чём мне идти на свидание? Я же выгляжу как последний босяк… – Простонал он, потом запустил пальцы в свою шикарную рыжую шевелюру и несколько раз дёрнул себя за волосы.

Мы с Фредо переглянулись. После всех сегодняшних событий эта бытовая проблема показалась вдруг дико смешной и по-своему спасительной. Настоящей. Нормальной.

– Да ладно тебе, – фыркнул я. – Она знает, что ты работяга. Сейчас пока так. Главное – уверенность. Главное, чтоб Роззи увидела в тебе потенциал. Поверь мне, женщины любят не богатых, а перспективных. И тех, кто ведет себя так, будто при желании готов положить весь мир к ее ногам.

– Ага… – Усмехнулся Фредо. – Но малец прав. Когда у тебя на жопе заплатка, а ботинки помнят еще Авраама Линкольна, сложно выглядеть перспективным. Да и с миром тоже не очень убедительно выйдет. Какой он мир ей положит? Мир нищеты и бедности? Нет… Встречают по одёжке…

Фредо еще раз окинул оценивающим взглядом Патрика, затем нарнул в шкаф и, кряхтя от усердия, вытащил оттуда… сундук. Тому факту, что в шкафу находился здоровенный ящик, я не удивился. Потому как шкаф был огромный. Туда можно нас троих засунуть и еще останется место. А вот тому, что у Фредо есть еще что-то, кроме вечно воняющей рыбой рабочей одежды – очень даже.

– На… Померяй… – Произнес старик, встряхнув отличную мужскую рубашку темно-синего цвета и протягивая ее Патрику.

Следом из сундука появились черные брюки. Вещи были практически новые. Но что самое главное, размерчик явно не подходил Фредо, а значит, они не его. Конечно, мне до ужаса было любопытно, чьи это шмотки, но я промолчал. Думаю, на сегодня более чем достаточно откровений и раскрытых секретов. Начну что-то выпытывать у Фредо, он точно мне по башке надаёт.

– Отлично… Повернись! – Велел старик, разглядывая Патрика, который в одно мгновение натянул предложенный наряд. – Да. Село идеально. Вот и носи. Только смотри не угробь сразу. Это дорогие вещи. Они «на выход». И воротник подними. Сейчас модно.

Следом из сундука появилась маленькая баночка с загадочной густой массой странного вида.

– Вот, волосы пригладь. – Распорядился Фредо, протягивая Патрику банку. – Да не к голове, не к ушам, балда! Вверх. Вверх их… Ага… Вот так… Это бриолин.