Ника Веймар: Мой парень – козёл

Мой парень – козёл

Мне никогда не везло с мужчинами. Вот и очередная «вечная любовь» закончилась незнакомой крашеной овцой в постели жениха.

Выставив предателя за дверь, я сбежала к тёплому морю. Солнце, лазурные волны и жаркий курортный роман – лучшее средство от сердечных ран. Только вот мой новый парень утверждает, что он – самый настоящий козёл. И, кажется, он говорит правду…

Пролог

Я влетела в Костин кабинет, словно разъярённая фурия, и грохнула на стол перед ним пачку распечатанных листов. Оригинального текста было почти не разобрать за ровными рядами пометок и исправлений. Константин Кириллович, будь он неладен, прошёлся по любовно созданному мной концепту маркетинг-кита, как монголо-татарское иго. И камня на камня не оставил от идеи.

– Что это значит? – задыхаясь от ярости, прошипела я.

Костя соизволил отвлечься от ноутбука и взглянуть на стопку распечаток. Перевёл взгляд на меня, пожал плечами и заявил:

– Полагаю, это значит, что ты отвратительно справилась с заданием. Ознакомься с правками и переделай.

Он что, серьёзно? Да это же издевательство, а не правки! Вместо грамотного текста о компании, списка преимуществ и уникального торгового предложения, которые должны были лечь в основу каталога, получится набор штампов без единого факта.

– Козловский, у тебя личная неприязнь к заказчику? – насколько могла спокойно спросила я. – Ты из каких соображений планируешь подложить ему настолько грандиозную свинью?

Костя откинулся на спинку кресла, сцепив руки на затылке. Снисходительным тоном человека, вынужденного объяснять прописные истины, произнёс:

– Настя, я хочу, чтобы этот текст не только продавал, но и формировал лояльное отношение к компании заказчика, вызывал чувство доверия и желание сотрудничать. Понимаю, что тебе сложно разобраться в нюансах. Всё-таки автотюнинг – совсем не женская тема.

Вот же козёл! Тремя фразами показал, что не видит во мне профессионала и в принципе сомневается, что женщина способна разработать грамотный маркетинг-кит. Иначе зачем бы лишний раз напоминал о его основных задачах. Тоже мне, гуру с периферии! А Костя, немного помолчав, добавил:

– Полагаю, ты не рассчитывала, что наши личные отношения поставят тебя в особое положение? Халтуру я не приму.

– Халтура – это то, что ты мне тут начёркал! – взвилась я, сжимая от злости кулаки.

Врезала бы за такое, честное слово! Даже не знаю, каким чудом сдержалась и не напомнила, что вообще-то не я стремилась вывести наши отношения за рамки рабочих. Нет, ухаживал, Костя, конечно, красиво и настойчиво, но после такого заявления меня нестерпимо жгло желание послать его на все сочетания букв алфавита. И запустить чем-нибудь тяжёлым. Впилась ногтями в ладони, изо всех сил пытаясь унять кровожадные мысли в отношении Козловского.

– Если не согласна с моим видением, предложи своё, – пожал плечами Костя. – И в этот раз, пожалуйста, отнесись серьёзно. Если будут трудности, обращайся, будем разбираться вместе.

Шовинист! Как есть махровый матёрый закостенелый шовинист! А ещё строит из себя эксперта. Да меня бы за такие правки с прошлой работы выгнали бы с «волчьим билетом»! Ещё и тон такой снисходительный выбрал. Видите ли, снизойдёт и подскажет.

– Знаешь, Козловский… – раздражённо начала я.

Умолкла, сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Ой, наговорю сейчас лишнего, я ж себя знаю! Молчи, Волкова, молчи! Молчание – золото и великое благо.

– Что, столичный лоск не позволяет признавать ошибки? – убил на корню все мои благие порывы этот… нехороший человек.

– Ты поразительно соответствуешь своей фамилии! – процедила я. – Исчерпывающая характеристика прямо на двери кабинета! Знай, всяк сюда входящий, с кем встретишься!

Вместо того, чтобы оскорбиться, Костя расхохотался. Искренне, громко и от души. Отсмеявшись, протянул мне листы с правками и махнул рукой в сторону двери.

– Работай, Волкова. И удиви меня наконец-то оригинальностью и нестандартным подходом. Пока что все выстрелы ушли в «молоко».

Мне очень хотелось добавить, что молоко было не иначе, как из-под некого парнокопытного, но на этот раз я всё-таки удержалась. Вышла из кабинета, внутренне кипя от злости, словно забытый на плите чайник. Оригинальности желаете, Константин Кириллович? Получите! Полной мерой!

* * *

Когда за Настей захлопнулась дверь, Костя вновь задумчиво откинулся на спинку кресла. Не перегнул ли он палку на этот раз? Может, и впрямь не стоило придираться по пустякам? Концепт был вполне неплох… Настя грамотно определила целевую аудиторию, разделила её на сегменты, составила план подачи информации для каждого из них и выбрала самый доходный. Она действительно была профессионалом. И единственным её недостатком Костя назвал бы разве что излишнюю эмоциональность. Вот и сейчас, даже понимая, что он нарочно провоцирует, всё равно сорвалась. И, похоже, смертельно обиделась… Зря он всё-таки упомянул личные отношения, этот упрёк был несправедлив.

Костя усмехнулся, подумав о том, что Настя даже не подозревает, насколько близка оказалась к истине, когда завуалированно назвала его козлом. Собственно, именно козлом он и был. В прямом смысле слова. В рекламном агентстве «Львиная доля» работали исключительно оборотни. Настя была среди них единственным человеком.

* * *

По коридору я мчалась со скоростью гепарда. Подлетев к лифтам, нажала на кнопку вызова и влетела в гостеприимно открывшиеся двери кабины. Если сейчас же не выпью кофе где-нибудь в тихом и уютном месте и не успокоюсь, в следующий раз листы с правками точно красиво разлетятся по кабинету Константина свет Кирилловича! Особенно, если он ещё раз упомянет о личных отношениях. Впрочем, с моей точки зрения, они только что закончились, так толком и не начавшись.

Лифт, хвала ему, не застрял и благополучно выпустил меня на первом этаже. А в кофейне через дорогу отыскался свободный столик, да ещё и в углу у окна. Пока бариста готовил для меня живительный напиток, я разложила на столе распечатки и достала блокнот. Но мысли совершенно не желали направляться в рабочее русло, снова и снова возвращаясь к разговору в кабинете. Эх, а ведь Костя мне действительно нравился…

В сумке тихо зажужжал смартфон. Я взглянула на экран и сбросила звонок. Антон, мой бывший, никак не хотел понять, что этот абонент ему больше не рад.

Боги всего мира, Ктулху, Аид и великой Джа, в каком из воплощений я так нагрешила, что в этой жизни вы посылаете мне сплошных козлов? Причём каждый из последующих являет свой истинный лик раньше предыдущего! Караулят они меня, что ли?.. Ай, страдать так страдать! Я отхлебнула принесённый лично бариста кофе и позволила себе в очередной раз вспомнить, почему я вообще оказалась в Сочи этим летом. И, похоже, опять напоролась на те же грабли. Вернее, рога и копыта.

ГЛАВА 1

Двумя неделями ранее

Что может быть приятнее лёгкого массажа, который делает любимый человек? Прикосновений сильных, но бережных рук к напряжённым мышцам? Лёгких поглаживаний, посылающих по телу волну дрожи и сменяющихся уверенными нажатиями, от которых хочется выгнуться, будто большая кошка? Идеальное завершение долгого трудового дня. Вот только сегодня довольные негромкие стоны вырывались совсем не из моего горла.

На нашей с Антоном кровати лежала какая-то обнажённая мымра, крашенная в цвет облезлого баклажана, а мой парень, тоже в чём мать родила, нависнув над ней, старательно разминал спину любовницы. Мымра довольно повякивала и шкрябала наращёнными когтями мою простыню. Тонкое одеяло было скомкано и отброшено на край кровати. Блин, только вчера распаковала новый комплект… Теперь его разве что на помойку!

Увлечённая друг другом парочка меня не замечала. А я не стала устраивать скандал и швыряться вещами. Тихо прошла на кухню, прикрыла дверь, заварила себе ромашковый чай и сделала бутерброд с колбасой. Больно не было, скорее, немного обидно. Да ладно, очень обидно! Мы с Антоном были вместе почти полтора года, привыкли друг к другу, и мне казалось, создали достаточно прочный фундамент для отношений. Оказалось, нет. Сейчас, меланхолично жуя бутерброд, я понимала, насколько была слепа и наивна. Не хотела замечать очевидного, отмахивалась от явных доказательств измены, и вот, как в плохом анекдоте – вернулась с работы раньше, а парень с любовницей.

Тем временем сеанс «массажа» подошёл к концу, стоны в спальне прекратились. Минут через десять парочка переместилась в прихожую. Баклажанная фифа писклявым голоском попрощалась с Антошенькой, а тот пообещал вечером написать своему «любимому котёночку». Хлопнула входная дверь, загудел лифт. Фальшиво напевая себе что-то под нос, Антон распахнул дверь на кухню и озадаченно замер, увидев меня.

– Н-настя? – выговорил он наконец. – А ты что здесь делаешь?

– Я здесь живу, – пожала я плечами. Помахала телефоном в руке: – А конкретно сейчас пробиваю адреса ветклиник. Мало ли, откуда ты приволок любимого котёночка. Вдруг он блохастый или болеет чумкой?

– Какого котёночка? – непонимающе переспросил Антон.

– Которому ты обещал вечером написать, – спокойно пояснила я. – И вообще, какого хрена ты тащишь в нашу кровать всякую гадость?

– А…Э-э-э… Ну, короче, ты вообще не так всё поняла! – наконец-то разродился умной мыслью мой бывший парень.

– Да ладно тебе, – фыркнула я, вставая. – Чемодан в шкафу, собирай вещи и выметайся к своему котёночку.

– Насть…

Антон шагнул ко мне, но я тут же выставила ладони вперёд:

– Нет-нет-нет, обойдёмся без прощальных поцелуев! Я тебе не жена, чтоб скандалы закатывать и удерживать возле своей юбки. Собирай вещи и будь счастлив с котёночком, хомячком и прочим зверинцем.

Провела пальцем по экрану смартфона, набрала номер такси.

– Здравствуйте. Такси «Алмазный убер», – сообщил приятный голос диспетчера. – Разговор записывается.

– Доброго дня, девушка, – не отрывая взгляда от хмурого Антона, до которого наконец-то начало доходить, что шутки кончились, произнесла я. – Такси через два часа, пожалуйста.

Продиктовала адрес, получила подтверждение, нажала «отбой» и поторопила Антона:

– Собирайся. Что не успеешь сложить, выкину с балкона к чёртовой матери! Я и так безгранично щедро дала тебе два часа на сборы.

– Зайка, ну что ты… – начал было парень, но я оборвала его.

– Могу начать прямо сейчас. И никаких заек!

Антон вздохнул и поплёлся собираться. За семь месяцев совместной жизни вещей у моего уже бывшего парня накопилось немало. Антон хотел было позариться на мой ярко-жёлтый саквояж на колёсах, клятвенно обещая его вернуть, но я была непреклонна. В качестве альтернативы принесла с балкона любовно собранный им же пакет с пакетами из гипермаркетов. Я терпеть не могла этот шуршащий мусор и давно ходила за покупками с крепкой сумкой из хлопка. Антон собирался неторопливо, явно надеясь, что я передумаю. Наивный, право дело, как будто первый день со мной знаком! Некоторые поступки, на мой взгляд, прощать можно было лишь в том случае, если нравилось раз за разом наступать на одни и те же грабли. Измена относилась как раз к таким. В итоге я просто повыкидывала Антохины вещи из шкафа на пол, накрыла их сверху пододеяльником и простынёй, на которых полежала баклажанная фифа, и проследила, как неблаговерный распихивает всё это по пакетам. В качестве последней любезности подержала дверь, пока Антон таскал вещи к лифту.

– Насть, ну чего ты такая резкая? – предпринял он последнюю попытку помириться. – Ну бывает, чего там, бес попутал. Да она сама на меня вешалась!

– Ключи гони, – с каменным выражением лица потребовала я.