– Даже как-то не думал… Интересно. Потом поговорим. Погнали!

Он открывает окно и втаскивает верёвку в комнату. Показывает, как мне надо будет обвязаться.

– А если верёвка лопнет? – трясусь от страха.

– Не лопнет. И я тебя вытяну. Самое главное, смотри сейчас как упираться ногами в стену. – Костя вылезает в окно и шепчет: – И не верещи, когда полезешь наверх. Здесь везде уши. Сама знаешь.

С восторгом смотрю, как он с ловкостью Человека-паука, держась за верёвку, взбирается по стене. Внутри меня просыпается Женщина-кошка, но быстро сдыхает, стоит мне только увидеть болтающуюся пустую верёвку. Дёргаю за неё. И правда крепкая.

Когда Костя показывал, как правильно её завязывать, всё было понятно. Сейчас верчу её, как обезьяна палку.

– Птица, где ты? – доносится сверху шёпот.

– Я боюсь! – высовываюсь в окно и с ужасом смотрю вниз. Упаду – коровья лепёшка от меня останется.

– Так ты помолись своему Богу и лезь. Тут делов-то на минуту.

Целую крестик и обвязываюсь верёвкой.

– Я готова! Самое страшное – шагнуть вниз. – В последний раз проверяю узлы.

Костя натягивает верёвку.

– Лан, если бы я сомневался – не предлагал бы. Просто сядь на подоконник, крепко возьмись за верёвку…

– Да помню я! – Семи смертям не бывать. Соскальзываю с подоконника и едва сдерживаюсь, чтобы не заорать.

– Молодец!

Альпинист из меня, как из балерины пластический хирург. Любимое сравнение моей мамы. Не предполагала, что в Костиных руках столько силы. Он втаскивает меня на крышу за шкирку. Падаю и замираю в позе эмбриона.

– Отпусти верёвку-то, – смеётся Костя.

– Н-не могу! – У меня зуб на зуб не попадает.

Косте приходится разжимать мне пальцы по одному.

– Горжусь тобой, птица!

Мы спускаемся по чёрной лестнице. Избегая освещённых фонарями аллей, бежим по скользкой траве к забору. Удивлённо смотрю на некогда ровные прутья.

– После того, как ты поднял меня на крышу, я думала, меня уже ничем не удивишь. Но как? Прутья такие толстые…

Костя довольно улыбается:

– Видишь ли, мой разум способен управлять поведением атомов…

– Я уже признала тебя Человеком-пауком. Можешь особо не исхитряться.

– Ладно! Я разжился в гараже домкратом. Опробовал его ещё на той неделе, чтобы по ночам можно было сваливать.

– Куда?

– Тебе за шоколадкой, например. Давай рюкзак и пролезай!

Оказавшись за оградой, я зябко передёргиваю плечами.

– Куда теперь?

– Спокойно, птица! Для начала давай свалим отсюда подальше.

Оглядываюсь на детский дом и нахожу своё распахнутое окно.

– Свалим подальше… – завороженно повторяю я. – Звучит как план.

Глава 10

Лана

Костя хватает меня за руку, и мы перебегаем к многоэтажке через дорогу. Затеряться в спальном районе просто. Ничего не спрашивая, бегу за Костей по тёмным дворам, но в голове вихрем кружат вопросы. Как мы доберёмся до вокзала? Куда поедем? Как будем выживать? И самый страшный: что будет, если нас поймают?

– Костя, может, к тётке моей рванём?

– Ага, она утром нас обратно сдаст. Судя по твоим рассказам, она не горит желанием опекать тебя.

Слышится рычание мотоциклов, и вскоре мы выходим к торговому центру. На парковке перед ним расположилась шумная компания в кожанках. Девчонки танцуют под ухающую роком колонку, парни разговаривают, сидя кто на мотоциклах, кто на бетонном кубе. С десяток мотоциклов отражают разноцветными боками неоновый свет рекламных вывесок магазина.

Костя уверенно направляется к компании. От неё отделяется один из парней. Светловолосый, со смеющимися глазами. На вид ему нет и двадцати.

– Здорово, Костян! Ты сегодня не один?

Костя жмёт протянутую руку.

– Серёга, помощь нужна. Мы из нашей тюряги дёрнули. Нам бы до Площади трёх вокзалов добраться.

Сергей хмурится.

– Довезти-то не проблема. А не боишься, что вас там как несовершеннолетних менты сцапают? Ночью дети должны спать по их понятиям.

– Да мы бы переждали где-нибудь неподалёку до первой электрички.

– Где? – разводит Сергей руками. – Вас заберут уже на входе. Пойдём со старшаками потолкуем. А то можете потусить с нами. У нас сегодня Фома и Слива без пассажиров.

– Нет, Серёга, спасибо! Не до тусовок сейчас.

Я хожу между мотоциклов и восхищённо разглядываю их. Девчонки косо на меня поглядывают и, кивая на Костю, что-то шёпотом обсуждают. После небольшого военного совета, парни составляют дельный план. Если поднажать, мы успеваем на последнюю электричку.

Сергей складывает ладони рупором:

– По коням! Гоу до центра!

Уже через пять минут я прижимаюсь к спине незнакомого парня и лечу словно на ракете. Шлем глушит звук, глаза я зажмурила. Незнакомое ранее чувство полёта накрывает меня с головой. У нас с Костей всё получится. Пойдём работать, как-нибудь протянем пару с небольшим лет до восемнадцати. А потом – мы свободные люди! Никто не посмеет больше управлять нашими жизнями, подавлять желания и мечты. А может, Костин брат сможет вернуться раньше и возьмёт нас под свою защиту. Костя очень любит его, письма пишет. Не знаю, как сейчас почтальон находит солдат. Но, наверное, находит, раз Костя ответные послания получает.

Возле вокзала ждём, пока Серёгины старшаки купят нам билеты. Потом они провожают нас до платформы. Электричка чихает, предупреждая о скором отправлении. Прощаемся с Костиными друзьями. Сергей лезет в карман и достаёт кошелёк. Протягивает Косте пятитысячную купюру. Мой друг краснеет:

– Спасибо, Серёга! Но я не возьму.

– Бери! Ты нам столько с нашими агрегатами помогал…

– Так вы мне и платили.

– Бери. Земля круглая. Может, и ты мне когда-нибудь поможешь.

– Спасибо, брат! – Костя берёт деньги и обнимает Серёгу. – Буду рад встрече.

– Мой телефон есть, набирай, если что.

Ныряем в тёплое нутро вагона. Кроме нас, здесь ещё пара подвыпивших работяг. Я даже не запомнила названия станции, куда едем. Костя закидывает рюкзаки на полку и плюхается рядом со мной.

– Теперь нам нужно придумать легенду.

– Какую легенду? – В крови гуляет адреналин.

– Новую биографию. Так у разведчиков называется. Как бы ты хотела, чтобы тебя звали?

– Аграфена, – нервно смеюсь, не зная, откуда всплыло это имя.

– Нужно что-то приближённое к действительности. «Таня» нравится?

– Не задумывалась никогда над именами. А тебе?

– Тебе ж его носить, – Костя улыбается и обнимает меня за плечи. – Я возьму имя брата. Называй меня Михаилом.

– Так официально и называть? Михаил?

– Нет… Ну там Миша, Майкл, Мишаня. Фамилию возьмём…

– Ребровы.

– Почему «Ребровы»? Как и Аграфена – первое, что пришло в голову.

– Хорошо. Мы Таня и Миша Ребровы. Едем проведать родителей в деревню. Учимся на первом курсе в театральном.

– Почему в театральном?

– Артистов любят. Если надо, я им такую басню расскажу – оборжутся.

Вздыхаю тяжело:

– Вся наша легенда закончится на вопросе: «Предъявите документы».

– Возьмёшь удар на себя. Пошаришь в рюкзаке, хлопнешь себя по лбу и скажешь, что забыла в другой сумке. У меня мама всё время что-то в другой сумке забывала. Я когда маленький был, считал, что это какая-то особенная «другая сумка». Там лежит всё нужное, но забытое.

В вагон входят контролёры, и все легенды вылетают у меня из головы. Костя отчитывает меня:

– Вылетишь с первого курса из-за этого дурака, родители тебе голову отвернут. – Он, не глядя на контролёров, протягивает им билеты. – Вот закончишь институт и влюбляйся сколько тебе вздумается.

Контролёры проходят мимо. Я с облегчением выдыхаю и не замечаю, как засыпаю на Костином плече.

Он будит меня, когда машинист объявляет конечную станцию. Выхожу следом за Костей на платформу и зябко ёжусь.

– Куда теперь?

Костя растерянно оглядывается.

– На вокзал нельзя. Пойдём посмотрим, может, кто ещё тут комнату сдаёт.

– Ага, – хмыкаю я. – Встречают с табличками. Это ж тебе не Москва.

– Не язви, – Костя слегка шлёпает меня ниже поясницы.

На площади стоит лишь одно такси. Внутри спит водитель. Костя стучит в окно. Тот подскакивает и опускает стекло:

– Чего надо?

– Нам бы переночевать. Не подскажешь, где можно остановиться.

Таксист скользит по мне хищным взглядом.

– От родителей удрали?

– Типа того, – улыбается Костя.

– А девочка? Подруга твоя или сестра?

– Слышь, мужик, ты таксист или в полиции служишь?

– Просто не похожи вы совсем, – таксист тоже напяливает на лицо улыбку, но глаза его холодные как льдинки. – За пятьсот рублей могу к цыганам отвезти. Там всегда угол найдётся.

– К цыганам? – отшатываюсь я.

– Ну, если хотите, можете ночевать на улице, – зевает таксист и закрывает окно.

На площадь въезжает полицейский уазик и из него выпрыгивают два человека в форме.

– Мы согласны, – стучит по стеклу Костя.

Глава 11

Лана

Имя мне – страх. Таксист врубает музыку, а я выговариваю Косте:

– Ты понимаешь, как мы влипли? Моя тётка говорила, что цыгане зарабатывают наркотиками и фальшивым бухлом. Может, они и людей воруют! – киваю на таксиста. – Пусть высадит нас. Я лучше в ближайшем подъезде посплю.

Страшнее всего, что я вижу растерянность на лице Кости. Треплю его за плечо:

– Пожалуйста, давай выйдем.

– Всё будет хорошо, птица! Среди цыган много порядочных людей.

– Может быть, – хнычу я, – но к ним не ездят ночью с бухты-барахты.

Пятиэтажки заканчиваются, и таксист поворачивает на улицу с частными домами. Вскоре он тормозит возле высокого щитового забора. Делает музыку тише.

– Приехали, беглецы!

– Спасибо! – Костя протягивает деньги. – Кого там спросить?

– Да разберётесь. Шандор проводит вас.

Из калитки выходит худой черноволосый мужчина.

– Здорово, Хомяк! Кого привёз? – Шандор заглядывает в салон. Взгляд его чёрных глазищ быстро пробегает по Костиному лицу и залипает на моём. – Кто такие?

– С последней электрички сошли. Ищут ночлег.

– Выходите! – Шандор обходит машину и открывает дверь с моей стороны. – Давай руку.

Выхожу, вложив пальцы в его горячую ладонь.

– А ты красотка, – Шандор словно ценник мне на грудь вешает и кивает на Костю: – Брат твой?

Испуганно киваю головой и смотрю вслед уезжающему такси.

– Михаил, – протягивает Шандору руку мой друг. – Таня моя сестра.

Предчувствия самые наихудшие. Шандор ведёт себя в точности как Сархан: нагло и уверенно. И смотрит так же раздевающе. Но сейчас Сархан уже не кажется мне таким страшным. Воистину, всё познаётся в сравнении.

За забором заливается лаем собака, слышится зычный голос:

– Цыц, Муха! Шандор, кто к нам?

– Котятки залётные, – кричит Шандор и забирает у меня из руки рюкзак. – Пойдёмте, Маня и Ваня.

– Таня и Миша, – поправляет его Костя.

– Сейчас разберёмся.

От этого «разберёмся» холодок пробегает по спине. Мы входим в просторный двор, освещаемый тремя фонарями. У забора белеют на верёвках простыни, возле парника припаркованы две новые иномарки, верёвочные качели покачиваются от ветра между двух берёз, там же песочница и трёхколёсный велосипед.

Двухэтажный сруб давит монументальностью. На крыльце нас встречает коренастый мужчина в красной рубахе и стёганой безрукавке.

– Это что за зайцы Деда Мазая?

– Хомяк на вокзале подобрал.

– Нам бы только переночевать, – Костя сжимает мою ладонь.

На крыльцо выходит женщина в цветастой юбке до пят и красном свитере. Быстрыми движениями она плетёт тугую толстую косу из длинных чёрных волос:

– Те аве́н бахтале́!² А завтра что? Небо алмазами воссияет? Или полиция с утра за вами прикатит?

– Ляля, поставь чайник!

– Роман…