Евдокия Гуляева: Измена. Фатальная встреча выпускников

Жизнь так похожа на коробку шоколадных конфет: открываешь её с надеждой, вдохновлённый ожиданием чего-то сладкого, но никогда не угадаешь, какая начинка тебе попадётся.

***

История о том, как одной встречи бывает достаточно, чтобы изменить свою жизнь. Да, эта встреча выпускников становится для меня фатальной.

Глава 1

– Нет, ну какой же он всё таки мудак! – заявляет Люся, с неподдельным возмущением. Она негодует настолько, что, того и гляди пар из ушей повалит: – Му-да-чи-на* (как говорит Лариса Гузеева из программы “Давай поженимся”)!

И я не могу с ней не согласиться.

Задерживаю дыхание, чтобы не разреветься.

Обидно, что школьной подруге хватило одного моего десятиминутного рассказа, чтобы это понять. Мне же для полного осознания понадобилось чуть больше, а именно три года совместной жизни. Ах, да! Ещё самая малость: застукать своего единственного, верного непоколебимого мужа за изменой в день моего рождения.

История, значит, такая. Сегодня мне исполняется тридцать лет. Число отличное, мне нравится. Возраста я не боюсь и в свои бестолковые “восемнадцать” вернуться совсем не мечтаю.

Ну а что? У меня всё ок, есть муж, который, кстати, не пьёт и глупостями не занимается.

Да, Андрей не олигарх, но зарабатывает нормально. Не шикуем, по ресторанам каждый день не ходим, но по случаю можем себе позволить. Собственно говоря, я рассчитывала, что этот день мы обязательно отметим вдвоём в каком-нибудь приличном месте.

В общем, ждала я заветную дату и надеялась на какой-нибудь сюрприз. Та-дам! Я его получила.

И здесь всё по классике: я поймала его со спущенными штанами. Совершая поступательные движения, он, забыв обо всём, вколачивался в свою секретаршу и издавал наслажденческие вздохи, а общие слаженные выдохи шли сразу после отступательных.

Закрываю глаза. Эмоции сдавливают горло.

Сейчас мне кажется, что тот отвратительный момент навсегда застрянет в моей памяти, а те пошлые фразы и звуки секса будут звучать в моих ушах, если не вечно, то по крайней мере ещё очень долго.

Зачем я поехала к нему в офис?

Подумала, к чему ему из центра тащиться за мной через весь город по вечерним девятибалльным пробкам, ведь по его возвращению мы договорились снова ехать в центр. Столик в пафосном ресторане в Хамовниках был заказан. Конечно, я просто хотела сэкономить наше общее время и его силы. Андрей и без того так уставал на работе!

Дура! Непроходимая.

Видимо, у моего мужа энергии и сил в конце дня ещё оставалось – хоть отбавляй! Беря во внимание то, в каком резвом темпе его бёдра неутомимо двигались, соприкасаясь с её бедрами, так что даже тяжёлый письменный стол проворно подпрыгивал по полу.

Неудивительно, что и моё появление, и уход остались этими двумя незамеченными.

Отвратительно! Но не только. Ещё унизительно, поскольку, пока я в слезах возвращалась домой, Андрей успел написать мне сообщение и предупредить о том, что вынужден немного задержаться. Однако это малосущественное, по его словам, обстоятельство вовсе не откладывает наши планы на вечер. “Собирайся, едем праздновать”, – сообщало следующее смс.

Мысли лихорадочно метались в голове и бились о стенки черепа. Нещадно.

Сердце вдребезги. Поток слез и вкус соли на губах.

Нужно устроить скандал? Выяснить отношения? Кричать и требовать объяснений?

Казалось, мне больно настолько, насколько ему на меня наплевать. Раздавлена, вывернута наизнанку так, что мне было невмоготу взять от него трубку, чтобы просто ответить на входящий. Вернее входящие, потому что Акимов продолжал звонить до тех пор, пока я совсем не отключила телефон.

Правильно! Сколько можно смотреть застывшим взглядом на одно и то же счастливое совместное фото на его заставке?!

Слышать его голос тоже сродни самоубийству. Фатальному.

Как раз в самый драматический момент, когда я наматывала сопли на кулак, посылая “лучи добра” своему неверному мужу, на пороге нашей с ним квартиры наманикюренным расфуфыренным вихрем и появилась моя школьная подруга Людмила Морозова.

Уж так совпало, что сегодняшний день стал не только днём разрушенных иллюзий и моим днём рождения, но и, к тому же, вечером встречи выпускников. Однако я несколько раз отказалась туда идти и сделала это ещё месяц назад. Кто бы меня слушал!

Сейчас, расположившись вместе с ней у барной стойки ресторана, совершенно не понимаю, как ей всё-таки удалось меня уговорить. Кругом множество знакомых и малознакомых лиц, весёлый смех, разговоры сквозь громкую музыку, а у меня в голове полная неразбериха. Стойкое ощущение, что я здесь и меня нет одновременно.

Как?! Как он мог?!

Сколько измен было за эти годы?

От обиды и непонимания дышать не могу. Вздыхаю, но это больше похоже на жалкий натужный всхлип.

– Давай просто забудем про твоего придурка! А? Вот сейчас возьмём и подцепим для поднятия настроения кого-нибудь, – с воодушевлением произносит Люся, и делает знак бармену налить нам 2 шота текилы, а потом с любопытством оглядывается по сторонам, сканируя пространство на наличие подходящего, на её легкомысленный вкус, этого самого “кого-нибудь”.

Я морщусь, как будто уже жую дольку кислющего лимона, а она продолжает:

– Вон, туда смотри! Помнишь его? Это Игорёк Правдин из параллельного. Прехорошенький! Говорят он занимает какую-то руководящую должность в юридическом отделе компании “Делл”. И, между прочим, до сих пор холост.

Категорично мотаю головой.

– Ладно, – она задумчиво хмурит брови, будто действительно решает мою судьбу. Внимательно всматривается в лица и с энтузиазмом выдаёт: – А как тебе наш Димка Мартынов? Идеальный! Рубашечка отглажена, воротник от углов отутюжен так, чтобы на внешней стороне на материале, не дай Бог, не оставить загибов. Ты зря отказываешься! Такой точно умеет безукоризненно брюки сворачивать, чтобы стрелка брючины ровненько переходила в защип.

Вижу, как уголки губ Людмилы весело подрагивают. Мои тоже невольно расплываются в улыбке. Однако, сдерживаем мы себя недолго и уже через секунду обе буквально прыскаем со смеху.

Становится гораздо легче. Серьёзно.

– Подожди, – глаза у Люси в один момент вспыхивают и блестят живым любопытством, – там же Воронцов Глеб! Да смотри же! Это точно он – собственной привилегированной персоной и, как всегда, в окружении челяди. Они что, со времён школы за ним ходят?

Медленно оборачиваюсь…

Так и есть. Высокий, широкоплечий, массивный. Влиятельный Воронцов и раньше был чертовски привлекательным, но сейчас, без лишнего пафоса, представляет собой просто эталон безупречности: он одет в чёрный строгий классический костюм и рубашку в тон, а его тёмные волосы по-обыкновению слегка взъерошены в лёгком беспорядке дорогой стрижки.

В этот момент вспоминаются все типичные фразы учителей:

“Выйди и зайди нормально!”

“А голову ты дома не забыл?”

“… лес рук…”

“Достаем двойные листочки”

“В одиннадцатом классе стыдно в туалет ходить”

“Прекратите разговаривать! Ти-хо! О господи! Пулемёт бы мне на стол!”

“Я что-то смешное сказала? Скажи нам – вместе посмеёмся!”

“Звонок для учителя”

“Я напишу тебе характеристику, что и в тюрьму не примут!”

Именно последнюю фразу учителя повторяли без конца про Глеба Воронцова.

Чего уж?! Сам директор, аккуратно промокая лоб платочком, провожал его во взрослую жизнь со словами, ставшими пророческими: “Поздравляю, Воронцов! Ты либо попадешь в тюрьму, либо станешь миллионером”.

И что в итоге?

Миллиардер, меценат, основатель конгломерата “ТенсентА” благодаря таланту которого капитализация сегодня составляет $687 млрд. Трудно назвать одну-единственную отрасль, на которой специализируется его корпорация: венчурная организация; инвестиционный холдинг; “ТенсентА” является крупнейшим производителем компьютерных и видеоигр.

Глеб Воронцов – человек, владеющий социальными сетями, средствами массовой информации, приложениями для мгновенного обмена сообщений, различными веб-порталами.

Непривычно, что он стал таким.

На сегодняшний день его многонациональный инвестиционный холдинг по праву занимает 9-е место в топ-10 самых дорогих мировых корпораций.

Несмотря на всё вышеперечисленное, у меня с ним свои счёты.

Он смотрит по сторонам с невозмутимым безразличием.

Всё тот же невыносимый тип, что и раньше. Терпеть его не могу!

Глава 1.2

– Вся “адова компашка” в сборе. С ним, как приклеенный, Женька Дорофеев, – не унимается Люся. Она даже разворачивается полубоком, чтобы не пропустить ни одной важной детали в процессе наблюдения. Иронично хмыкает, мол, ну да, и продолжает: – Конечно, близнецы Соколовы. Сколько лет прошло, а ничего не меняется!

Действительно…

Но кое-какие изменения всё таки имелись: если раньше это была компания подкаченных подростков, то сейчас эти четверо неразлучных друзей превратились в крепких, мускулистых мужчин. Красивых. Опасных. Пренебрежение в их глазах и даже их улыбки были лишь натянутыми масками, скрывающими нечто большее – пугающую вседозволенность, которая настигла всех их вместе с невероятным успехом.

Сердце колотится прямо в рёбра.

Раньше одни их фамилии в школьных коридорах произносились не иначе, как шепотом, словно от частых проклятий они и впрямь стали символом истинного зла. Тогда мы без преувеличений сгорали от интереса, стараясь понять, что творится у них в головах.

Сейчас, глядя на их уверенные движения, я понимаю – те хулиганистые мальчишки стали частью нашего общего прошлого, теперь они превратились в абсолютных монстров, облачившись в дорогущие костюмы “Бриони”.

Внешняя выдержка дает сбой. Сглатываю.

Нет, я не подвергалась травле одноклассников, но эта “адова компашка” буквально не давала мне прохода.

Сознание сопротивляется до последнего, но память, не спрашивая, отшвыривает меня на годы назад.

***

В школьном коридоре раздаётся привычная суета: мальчишки смеются над девчонками, те, в свою очередь в полголоса обсуждают парней постарше, а учителя пробираются сквозь всю эту шумную толпу с серьёзными лицами.

Я же стараюсь оставаться, как можно более незаметной. Причина вовсе не в неуверенности в себе – просто это мой способ выживания.

Есть ещё они – Глеб Воронцов и его компания, на которую даже самые храбрые в нашей школе посматривают с опаской и восхищением. Восхищения, без сомнения, больше в женских глазах, растерянности и тревоги – у парней. Их боятся. Мечтают быть похожими на них.

Один небрежный, нечитаемый взгляд Воронцова заставляет меня замирать на месте, а неприязненные комментарии остальной “адовой компашки”– бежать как можно дальше от них. Пусть даже сломя голову.

Почему именно я?

Обычная. Тихая. Незаметная.

Тогда в чём, собственно, дело?

Каждый раз на новые чудовищные шутки их словно провоцирует моё спокойствие. И чем дальше, тем они становятся изощрённее. Жёстче.

“Куда это ты так спешишь, мелочь?” – обязательно выкрикивает кто-нибудь из них, как только я прохожу мимо. Сжимаю губы, не поддаюсь на провокации. Игнорирую. Лишь само безобидное слово “мелочь” оставляет глубоко внутри меня какое-то слишком горькое послевкусие.

***

Всё в прошлом.

– Представляешь? – продолжает возмущаться Люся. – Кто бы мог предположить! – Её голос трещит от накала эмоций, будто пытается пробить стену, на которую я задумчиво смотрю. А мне сложно понять, о чём она, потому что только сейчас, к своему стыду, я осознаю, что совершенно её не слушаю.

Краснею. Школьная подруга поджимает губы, её лицо искажается от обиды и недовольства – выражение, знакомое с детства, но сейчас оно фокусируется исключительно на мне, оттого становится ещё хуже. Щёки вспыхивают и горят.