Разумеется, я представляла Китинга привлекательным. По книге он – высокий крепкий блондин с чувственными губами, острыми скулами, завораживающей улыбкой и донжуанскими манерами, что никак не сочетается с его золотым сердцем. Но увидеть Джорджа Китинга вживую – это почти религиозный опыт.

Если когда-нибудь книгу экранизируют, боюсь, им не удастся найти столь красивого актера (разве что Джейкоб Элорди решит осветлить волосы и вновь станет восемнадцатилетним).

А вот с поиском актера на роль того парня рядом проблем не будет. Я, кажется, понимаю, кто он такой, хотя, как и о моем персонаже, о нем в книге сказано не много. У него более тонкие и угловатые черты лица, чем у его друга, короткие и черные волосы и ноль обаяния. Это Сэмюэль Хаскелл – тень Джорджа, его ровесник, но из менее знатного рода (обычный лорд), холодный и скучный.

Его внешность соответствует его характеру, описанному в книге. Пока Джордж отпускает какую-то шутку, которая вызывает истерический смех в толпе его поклонниц, Сэмюэль лишь закатывает глаза.

– О, там сэндвичи? И сладости?! – Китти указывает в сторону столов с закусками. – Бабушка будет в восторге. Кстати, а где она?

– С королевой, – быстро отвечаю я и тут же вспоминаю, что она не знает сюжет так, как я. – Ну то есть… я предполагаю. Они давние подруги. В последние годы баронесса Ричмонд постоянно лечилась в Бате, но в этом году они снова смогли увидеться. Можешь быть уверена, что она будет ходатайствовать за тебя и стараться расположить к тебе королеву.

– Ты действительно думаешь, что бабушка так поступит? – спрашивает Китти, каким-то образом успев притащить нас к столу с закусками (и, к сожалению, подальше от Джорджа). – Я всегда думала, что ей на все наплевать. В том числе и на меня.

Как она может быть такой глупой? Китти – ее любимая внучка. Даже если баронесса сама об этом не говорит, Гарден это постоянно показывает.

Да даже если бы я не читала роман, мне бы хватило полдня, чтобы заметить это. И дело не только в баронессе Ричмонд; даже слуги в поместье Реммингтонов души не чают в Китти.

– Все тебя обожают, – напоминаю я ей. – И тебе бы самой стоило начать.

– Что именно?

– Любить себя немного больше.

– Ты права, Лала. – Она кивает с серьезным выражением лица. – И начну я прямо сейчас. Я голодна, поэтому побалую себя и съем столько, сколько захочу.

– Это не то, что я имела в…

Но она уже схватила три пирожных, хотя еще не доела первое.

В глубине души я ей завидую. У меня самой пропал всякий аппетит. Я не могу съесть ни кусочка, по крайней мере, не сейчас – когда мой любимый персонаж находится в одной комнате со мной, всего в нескольких метрах от меня.

Что же мне делать, просто подойти к нему? Нет, невозможно; это было бы неприлично для того времени. Мы пока не были официально представлены друг другу, да и я занимаю более низкое социальное положение. К тому же, если подойти к нему прямо, как мотылек на свет, это ничем не выделит меня среди остальных дебютанток, жаждущих танца с герцогом.

Не оборачиваясь, я незаметно наблюдаю за Китингом через плечо. Он стоит на том же месте, в окружении тех же людей. Единственное, что изменилось, – к нему подошел какой-то юноша и что-то шепчет ему на ухо.

Они очень похожи (оба блондины, крепкие и чертовски красивые), и у него аристократическая осанка, следовательно, я делаю вывод, что это его младший брат, Джон. Он дружелюбный и открытый, мне очень нравится этот персонаж. Кроме того, в предпоследней главе он спасет Джорджа ценой собственной жизни.

Мне было очень тяжело читать про его кончину, хотя (как и другие фанаты) я надеюсь, что Гарден провернет какой-нибудь трюк и возродит его в будущем. Этому персонажу еще есть что сказать.

Я понятия не имею, что именно он говорит брату в данный момент, но его слова заставляют Джорджа удивленно поднять голову, обращая свой взгляд на…

Меня. Он смотрит на меня.

Я быстро отвожу глаза и не задумываясь хватаю со стола первое попавшееся под руку пирожное.

– О, ты собираешься съесть это? – жалобно спрашивает Китти. – Оно же крошечное! Всего на один укус… И это последнее кремовое пирожное на столе…

– Забирай, оно твое.

Я не могу соображать. О боже, он посмотрел на меня! Не на Китти, а на меня. То есть не на меня, Лауру Барклай, а на Лавинию Лабби, но в данном случае это одно и то же.

Что он собирается сделать? Не подойдет же он ко мне прямо здесь и сейчас, ведь это было бы…

– Мисс Лабби?

Мать моя женщина.

Глава 8
Балами заправляет сам дьявол (особенно когда он на них приглашен)

Мы с Китти одновременно оборачиваемся. К счастью, она уже закончила жевать и прячет последнее пирожное в ладони.

– Да, милорд, – мягко отвечаю я (боже, мне должны дать «Оскар» за лучшую актерскую игру, потому что я даже не знаю, как нашла в себе силы выговорить хоть что-то).

– Рад познакомиться с вами, мисс Лабби. – Он кланяется, а затем вежливо поворачивается к Китти. – А вы, должно быть, мисс Кэтрин Реммингтон, не так ли?

– Как вы догадались?

В отличие от меня (и половины бального зала), Китти, кажется, ни внутренне, ни внешне не обеспокоена присутствием этого греческого бога.

– Я имел удовольствие познакомиться с вашим старшим братом Чарльзом в прошлом сезоне, и ваше с ним внешнее сходство достаточно очевидно, чтобы сделать такой вывод, – легко отвечает Джордж. – Хотя вы, разумеется, гораздо красивее. И я вовсе не хотел намекнуть, что вы похожи на девятнадцатилетнего юношу, потому что… – Его спутник, стоящий рядом, демонстративно кашляет. – О, простите меня, дамы. Позвольте представить вам моего близкого друга, лорда Сэмюэля Хаскелла.

Сэмюэль тоже кланяется. За исключением темного цвета волос, он похож на Джорджа: тот же рост, те же голубые глаза. Вот только у Джорджа они большие и добрые, а у него – миндалевидные и невыразительные.

При этом, когда он смотрит на меня, я вижу в них такое презрение, что меня пригвождает к месту.

– Простите, что прервал ваш разговор, – продолжает Джордж с улыбкой (и что это за улыбка!), – но я не мог продолжать терять время. Предполагаю, вас скоро пригласят на первый танец, мисс Лабби, и я хотел бы заполучить эту привилегию для себя.

Я сглатываю, в то время как рядом со мной Китти издает возглас искреннего удивления, а Сэмюэль Хаскелл корчит еще более раздраженное выражение лица.

– Танец со мной, милорд?

– Неужели я опоздал и вас уже пригласили? – спрашивает он с наигранным сожалением в голосе. – Это было бы прискорбно…

– Нет, нет, – спешу я уточнить, – я с удовольствием потанцую с вами.

– Превосходно. – Джордж поворачивается к Сэмюэлю, который смотрит на него в ответ с абсолютным отсутствием энтузиазма. – Разве ты не хочешь потанцевать, Сэм? Вокруг столько прекрасных дам…

– Нет, – ворчливо бормочет тот. – Я в порядке.

Это вопиющее неуважение по отношению к Китти, но той, кажется, абсолютно безразлично. Более того, когда начинается танец и герцог берет меня за руку, чтобы отвести в центр бального зала, она одаривает меня искренней ободряющей улыбкой.

Мне это необходимо, ведь я вся дрожу. В эту эпоху еще не танцевали вальс, так что герцог будет едва прикасаться ко мне во время кадрили, но тем не менее это вот-вот случится.

Боже, я не могу дождаться, когда выберусь из этого безумия, в которое я себя втянула, вернусь в свой мир и расскажу обо всем подругам – Джиллиан и Элис. Они просто умрут от зависти.

Я завладела вниманием самого Джорджа Китинга! Он танцует со мной! Да ведь я сейчас проживаю мечту просто каждой фанатки «Эпохи магии».

Кажется, я сейчас упаду в обморок.

Или меня стошнит.

Или и то и другое.

(Держись, Лаура, сделай это во имя всех фанатов.)

– Мой брат Джон поведал мне, что вы сказали во время представления королеве, – говорит Джордж во время одной из танцевальных фигур. – Вы произвели впечатление на нее и, как следствие, на весь двор.

– Я всего лишь была честна. – Очередная ложь из моих уст. – Мне кажется, королева устала от лести и ложной скромности.

– Знаете, и я тоже, – признается он с улыбкой. – Честность – желанный глоток свежего воздуха в этих душных залах.

Когда он берет меня за руку, чтобы развернуть к себе, его пальцы на мгновение сжимают мои.

Если это не пробудило меня ото сна, то я не знаю, что пробудит. Мне до сих пор трудно поверить, что все мои ощущения – не плод моего воображения.

Может быть, это все же сон. И я определенно не хочу, чтобы он заканчивался. Никогда.

Когда музыка заканчивается и мы возвращаемся на другой конец комнаты, чтобы присоединиться к Китти и Сэмюэлю, то обнаруживаем, что к ним уже подошли Джон Китинг, баронесса Ричмонд и (о нет!) леди Реммингтон.

Даже не знаю, кто больше разозлился, увидев, что мы возвращаемся рука об руку, – она или Сэмюэль Хаскелл.

– О, Лавиния, я вижу, ты не теряешь времени даром, – ядовито говорит леди Реммингтон. – Герцог Олбани, мое почтение. Я прекрасно помню, как в прошлом сезоне вы были так дружны с моим сыном Чарльзом. И только посмотрите на вас! Как вы изменились!

– Много всего произошло за год, – признает Джордж. – В мои восемнадцать лет мой дядя уже передал мне все обязанности герцога.

– Столь скорая смерть вашего отца стала большой трагедией, – ворчит баронесса. – Среди такого количества простофиль было приятно пообщаться с кем-то, у кого есть хоть немного мозгов. – Она хмурится, глядя на Джорджа. – Вы пошли в его породу или нам придется вдвойне сожалеть о потере вашего отца?

– Бабушка!

– Боюсь, у меня не так много смекалки, как было у отца, – признается Джордж и заливисто смеется, немного смягчая повисшую неловкость. – Мой брат унаследовал его мудрость. Мне же досталась его сила.

– Сила, не имеющая цели, опасна, – невозмутимо продолжает баронесса. – В таком случае, герцог, окружите себя хорошими советниками. Это величайший признак мудрости.

– Я так и поступил, – признает он, кивая на своего брата Джона (который возвращает жест с благодарным выражением лица) и Сэмюэля (который не меняет своего скучающего выражения лица). – И, насколько я могу судить, ваша внучка последовала тому же совету.

– О да! – восклицает Китти. – Лала – лучшая подруга, которая только могла быть у меня. Она такая умная и добрая… И она всегда знает, что сказать, чтобы успокоить меня.

– О, неужели? – спрашивает леди Реммингтон (и взгляд, которым она меня одаривает, далеко не такой милый, как ее притворный тон).

– А что бы вы посоветовали сделать вашей подруге сейчас, мисс Лабби?

Я поворачиваюсь к Сэмюэлю. Боже, он похож на ворона, который вот-вот выклюет мне глаза.

– Танцевать, – отвечаю я. – С джентльменом, который готов вести себя как таковому подобает.

Лорд Хаскелл прищуривается. Я поднимаю подбородок. Китти прикусывает губу.

А Джордж смеется.

– Не смотри так, Сэм; мисс Лабби права, – поспешно говорит он. – Я компенсирую твое недостойное поведение. Мисс Реммингтон, не подарите ли вы мне следующий танец?

– О, правда? – Китти бросает на меня быстрый взгляд, как бы спрашивая разрешения, и я киваю (хотя все мое нутро противится этому). – Благодарю за приглашение, с удовольствием.

Джордж протягивает ей руку, и Китти не раздумывая принимает ее. Герцог хмурится и, развернув соединенные ладони, видит, что между ними лежит пирожное.

– А это?..

Не знаю, кто из всех нас больше удивлен, но баронесса выглядит так, словно вот-вот разразится хохотом.

– Это… это… Считайте это подарком, – наконец отвечает Китти. – Вы же герцог, вероятно, вы были очень заняты. Нашлось ли у вас время перекусить с тех пор, как вы пришли сюда?

Джордж моргает, и удивление разливается по его (идеальному, прекраснейшему) лицу.

– Если честно, нет.